Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Под групповым процессом понимают формирование малых формальных групп и налаживание отношений между членами групп и группами. Процесс формирования групп виден невооруженным глазом. После вводного занятия идет перемещение курсантов. На одном фланге размещается учебно-карьеристская группа, на другом – культурно-развлекательная, задние ряды занимает алкогольно-сексуальная.
На малых внутренних границах неспокойно, ибо интересы групп не совпадают. При проживании в общежитии алкогольно-сексуальной группе нужна полутемнота, учебно-карьеристской группе – яркий свет. Постепенно происходит перераспределение курсантов по комнатам согласно групповой принадлежности. Конфликты, происходящие между группами, но не доходящие до руководства, т. е. не переходящие большую внутреннюю границу, называются интригами. Руководство о них узнает, если любит собирать сплетни. К сожалению, многие руководители имеют осведомителей, сведения которых оказывают решающее влияние на их мнение о том или ином человеке. Роль осведомителя шакала Табаки при тигре Шерхане берут на себя люди не очень умные, не сумевшие найти группу, где они были бы первыми. Субъективно они, может быть, и добросовестны, но объективно не способны к глубокой аналитической работе. Если руководитель полагается на их информацию, он становится подставным лицом, через которое какой-нибудь временщик управляет коллективом. Опытный руководитель осведомителей не держит. Если таковые появляются, он их сразу сводит с теми, о ком дается негативная информация. При правильной организаторской работе интриги сходят на нет. Но об этом несколько позже.
Если атака направлена на руководство, т. е. на большую внутреннюю границу, такой процесс называется агитацией. Запомним, что агитация – всегда против. А наши безграмотные организаторы даже ввели должность агитатора. Работа, проводимая в пользу руководства, называется пропагандой. Агитация всегда поднимает тревожность в группе, возникает угроза эффективности руководства. Опыт показывает, что если эта угроза будет слишком велика, группа сама попытается вытеснить «агитатора». Руководитель должен только внимательно следить за этим процессом и по возможности усиливать его. Чего нельзя никогда делать – это самому бороться с «агитатором».
К сожалению, у нас бытует понятие, что руководитель должен быть волевым, жестким. Его должны бояться. «Боится – значит уважает». С моей точки зрения, волевой руководитель – это глупый руководитель. Не может как следует организовать процесс управления, убедить подчиненных, что следует поступать именно так, как он говорит, и начинает прибегать к волевым методам управления. Я разработал методы управления, при которых подчиненные считают, что они делают то, что они хотят, но это совпадает с невысказанными желаниями руководителя. Вспомните еще раз историю об Императоре и Маленьком принце. Отдавайте солнцу приказания только тогда, когда вы уверены, что они совпадают с траекторией его движения. Не надо на закате предлагать солнцу вставать и требовать от него заката, когда оно в зените.
Из практики Татьяны Солдатовой
Есть хороший анекдот по теме. На палубе в кресле-качалке, попыхивая трубкой, сидит капитан корабля. К нему подбегает вахтенный матрос и рапортует: «Капитан, солнце встает!» Капитан, продолжая раскачиваться и пыхтеть трубкой, отдает мудрый приказ: «Не препятствовать!»
Об этом мы уже немного говорили выше.
Так почему же нельзя бороться с «агитатором»? Дело в том, что «агитатор» – подчиненный. Формально я сильнее его и должен победить. «Агитатору» в психологическом плане бороться со мной как с руководителем выгодно. Если он добивается своего, он на коне, если терпит поражение, все равно получает психологическую выгоду, приобретая репутацию смелого человека.
Руководитель как в случае победы, так и при поражении проигрывает. Если он победил, в этом нет ничего удивительного. Ведь он сильнее! Но если потерпел поражение, авторитет его начинает приближаться к нулевой отметке. В коллективе начинается брожение. Бороться со всеми волевой руководитель все равно не может. Поэтому обычно выбирается «козел отпущения», к которому руководитель цепляется по делу и не по делу. Коллективу, состоящему из людей, решающих в основном свои личные задачи, крайне выгодна эта борьба. Пока волевой руководитель борется с «агитатором», ему не до меня, и я под шумок могу заниматься своими делами. Не утверждаю, что все это делается сознательно, но то, что все эти мысли есть в бессознательном, не вызывает сомнения. Как при петушиных боях, есть сторонники и у начальника, и у «агитатора». Таким образом, когда начальник борется с «агитатором», группа разваливается.
Что я предлагаю?
Первый прием работы с «агитатором» – уступать, уступать и еще раз уступать «агитатору». Это верно как в малых группах, так и в большой политике. Кто «сделал» Б. Ельцина? Конечно, М. Горбачев, преследования которого дали Б. Ельцину больше, чем работа всех его пропагандистов. Убежден, что в окружении М. Горбачева не было квалифицированного психолога, а сам он о психологии управления ничего не слышал. Предложил Б. Ельцин «Программу 500 дней». Хорошо, пусть будет так, хоть у меня и не очень лежит к ней душа. Программа выполнена. – «Ура Горбачеву!» Программа провалилась. – «Долой Ельцина! А вам, Михаил Сергеевич, следовало бы быть потверже». – «А как мне можно было быть потверже, когда вы все были за Ельцина?» – «Да, теперь мы видим, что вы смотрите глубоко!»
Из практики Татьяны Солдатовой
Не знаю, все ли помнят подробности этой истории, но это уже история нашей страны и нашей с вами судьбы. Ошибки управленца обходятся дорого не только ему.
Но давайте спустимся с заоблачных высот большой политики на грешную землю малых групп. Хотя везде люди, везде одни и те же законы. И кто может управлять десятью, может управлять и государством.
Второй прием работы с «агитатором» – исполнение всех его требований, если эти требования соответствуют букве закона. Не открою секрета, если скажу, что по правилам у нас работать невозможно: предприятие остановится. Да и жизнь все время вносит коррективы. Но скандалист на это плюет и вносит дезорганизацию в работу коллектива.
На одной кафедре из декретного отпуска вышла на работу молодая ассистентка Л. и сразу же вступила в конфликт с заведующим кафедрой, руководителем, пользующимся большим авторитетом в коллективе. (Случай рассказан одним из моих учеников.) Она стала отстаивать свои права, ссылаясь на имеющиеся инструкции. Например, отказывалась читать лекции, так как по уставу высшей школы ассистентам читать лекции не положено. Обычная практика такова, что каждый ассистент мечтает читать лекции, ибо это путь наверх. Да и обстоятельства иногда складываются так, что профессор и доценты могут быть заняты на другой работе. Л. категорически отказалась читать лекции, и волевые приемы не дали эффекта. Отказывалась она также от командировок, ссылаясь на то, что у нее маленький ребенок. Но в коллективе знали, что в семье у этого ребенка несколько нянек. Да и в туристические поездки Л. ездила.
Иногда она уступала, но конфликт продолжал разгораться. Были в коллективе и сочувствующие ей: «Правильно, не давай садиться себе на голову!»
Психолог посоветовал заведующему кафедрой выполнить все требования Л., а ту работу, которую он хотел возложить на нее, передать ее сторонникам. Беседа с ними протекала следующим образом.
«Иван Иванович, дорогой, у меня к вам большая просьба. Прочитайте, пожалуйста, сегодня лекцию! Я хотел ее поручить Л. Ну, вы же знаете ее вздорный характер. А я вам потом постараюсь все компенсировать». Иван Иванович, законопослушный и немного трусоватый, конечно же, соглашается. Он недоволен мягкотелостью руководителя, но еще более недоволен действиями Л. «Петр Петрович, не смогли бы вы съездить в командировку…» И т. д.
Не надо вам объяснять, какая атмосфера сложилась в коллективе. Конечно, авторитет руководителя несколько пошатнулся, но основной огонь был направлен на Л. Через два месяца она подала заявление об увольнении.
Третий прием работы с «агитатором» – дать ему повышение. На заседании одной общественной организации ее рядовой член выступил с резкой, местами обоснованной, критикой руководящих органов. Президент ассоциации тут же предложил ввести его в состав комитета. У Ф. Кривина есть чудесная притча на эту тему. Передаю ее по памяти.
«Гвоздям было холодно на балконе. Но у них был Магнит. Они тесно сплотились вокруг него, и им стало немного теплее. И когда появилась возможность послать в теплую комнату представителя для защиты их интересов, туда послали Магнит. Гвозди долго ждали своего представителя. А что же произошло в теплой комнате? Его там положили отогреваться на печь, и он размагнитился!»
Четвертый прием работы с «агитатором» – уделить агитатору много внимания. На лекции я разрешаю перебивать меня и задавать вопросы. Агитатор входит в раж и начинает сыпать вопросами. Я уже заметил, что обычно каждый следующий вопрос глупее предыдущего. Но я на все вопросы отвечаю спокойно. Обычно после третьего на «агитатора» начинают шикать те, кого интересует тема.
Пятый прием работы с «агитатором» – передача полномочий. На одном из циклов одна курсантка критиковала все наши классификации и говорила, что в их институте преподают совсем не так (следует понимать, что лучше). Один раз я попытался разъяснить ей, почему мы придерживаемся тех или иных принципов, но она не успокоилась и на занятиях продолжала перебивать меня. Это уже начинало создавать неудобства, но группа пока никак не реагировала. Тогда я предложил ей прочесть трехчасовую лекцию о методах преподавания у них в институте. Приемами ораторского искусства она не владела. Через 20 минут слушатели прогнали ее с трибуны. Больше она уже не выступала. По моему совету один главный врач, уходя в отпуск, вместо себя оставил заведующего отделением, с которым все время конфликтовал. За месяц тот так всем насолил, что потом все его выпады пресекали сами сотрудники, и сторонников у него заметно поубавилось, а если быть точнее, они исчезли вовсе.
Эти приемы помогают также укротить строптивого подчиненного.
Из практики Татьяны Солдатовой
Бизнес-организация сильно отличается от бюджетной. Это вам не собес (ничего плохого не хочу сказать о собесе как организации, а имею в виду ситуацию, когда люди живут на социальном обеспечении – в бизнесе этот номер проходит редко). И «агитатор» в коммерческой организации иной – более тонкий и изощренный, с одной стороны, более зависимый, особенно финансово, от того, против кого он «агитирует» – с другой, и более опасный по наносимому вреду – с третьей. Все способы, которые можно к нему применить, чреваты тем, что всегда есть потери – время, силы, деньги, а в бизнесе это кровь. Конечно, не все так трагично, «жирок» есть почти всегда, но тем не менее. Посудите сами.
Достаточно крупная производственная компания, прогрессивный (насколько это возможно) директор и собственник в одном лице, старающийся сделать бизнес более эффективным. Много читает, активен, не боится рисковать и вводить новшества (особенно, если учесть, что рискует он своими деньгами все-таки). Сместить его некуда, он сам кого хочешь сместит. Но при этом он нормальный, в меру порядочный человек, старающийся прислушиваться к другим, потому что понимает, что может ошибаться.
Естественно, что не все в компании приветствовали нововведения, но особо сильно не «агитировали», так, по чуть-чуть при случае. Мощным же «агитатором», как ни странно, стал его зам по финансам.
До сих пор не понимаю, чего ему не хватало. Были и финансы, и достаточно большая власть, руководители подразделений шли на поклон и с подношениями, да еще и в очередь (видимо, любителю власти ее всегда мало). Но вот воевал он против, и все тут! Конечно, тонко, то наступая, то отступая, и все «в интересах дела». Пока собственник выстраивал политику из разных приемов работы с агитатором, каждый раз останавливаясь на той грани, где могли произойти потери, случились непредвиденные обстоятельства. Появилась настоятельная необходимость руководителю отойти от дел, причем не меньше чем на год. В жизни все бывает. И скорее как жест отчаяния, а не осознанный прием, исполняющим обязанности с передачей полномочий и был назначен герой-финансист. Я была против, но это не моя компания, сами понимаете. Да, все получилось, как описано: тот наломал дров, многим насолил (хотя, между прочим, не всем, у него было много сторонников), его программа не сработала. Но так как бизнес все время действовал и никто не мог ждать, пока пройдет эксперимент по нейтрализации агитатора, были весомые финансовые и человеческие потери (в смысле, уход людей в другие организации, а не в мир иной, к счастью). Финансист спустился на карьерную ступеньку ниже, но не ушел из организации – специалист он ценный в своей области. Собственник до сих пор при воспоминании об этой истории ругается нехорошими словами. А в каких цифрах исчислялись потери, не говорит. Так только, иногда проговаривается: «Несколько миллионов меня разорить не смогут, – и добавляет: – Надо было тебя послушать».
Обычно я применяю такие приемы.
1. Выявляем агитатора до тренинга в процессе беседы с руководителем и (или) в собеседованиях с сотрудниками. Иногда проводим диагностику. После этого приглашаем агитатора к процессу обсуждений программы развития и любые его предложения поддерживаем и поручаем ему же внедрить. Назначаем ответственным за подготовку тренинга, за какие-нибудь организационные аспекты на нем или соблюдение дисциплины, например.
2. Мы выявляем и нейтрализуем агитатора в процессе тренинга, беря огонь на себя и используя все приемы работы с группой, у нас их достаточно.
3. Проводим в процессе тренинга или отдельным тренингом деловую игру «Если бы директором был я», где сотрудники создают свои программы развития. Игра во всех отношениях полезная: дает возможность собрать предложения по развитию организации; включает людей в процесс реализации – сами предложили, самим хочется осуществлять; позволяет показать «товар лицом» всем агитаторам и антилидерам. В последнем случае есть много приемов, как показать всю «изнанку» этих предложений и помочь группе выразить свое отношение к данному безобразию. Фокус в том, что итогом игры часто бывает раздача конкретной ответственности и выстраивание алгоритма действий – не отвертишься.
4. Предлагаем руководителю включить сотрудников, в том числе и «агитаторов», в проведение совещаний, дать им возможность побыть на его месте и принять ответственность за решение.
5. Иногда делаем более рискованный шаг: организуем дни, или недели, или декадники самоуправления (здесь время зависит от просчета рисков). Если вы хотите использовать этот прием, не забудьте, что этим процессом тоже надо ненавязчиво управлять.
Есть еще много способов, главное, чтобы вы понимали, что делаете и чем рискуете. А для этого «смотри пункт первый» (вернитесь к началу этого примера и раздела).
Агитация – это одна из форм антилидерства, наиболее грубая и разрушающая группу. Лучше принять меры раньше. Мы уже говорили, что лидер возглавляет неформальную группу и власть его абсолютна. Это, конечно, хорошо. Но те, кто хочет стать лидером, должны помнить, что лидерство – состояние души. Стать руководителем по блату можно, лидером – нет. Абсолютная власть лидера зиждется на том, что он удовлетворяет экспектации группы; как только компетенция его падает, он сразу перестает быть лидером. Никакой борьбы здесь нет. Просто группа от него разбегается.
Следует заметить, что нередко лидер и сам не осознает, что он лидер, а неформальная группа не осознает, что она стала группой.
Из практики Татьяны Солдатовой
В компании «Победа-Ура!» руководитель отдела снабжения Михаил на фоне двух ярких руководителей отделов сбыта (особенно антилидера Романа, героя кейса о тренинге) выглядел тихим и незаметным. Его отдел не считался «дойной коровой», денег впрямую не приносил. А о том, что чтобы что-нибудь продать, его надо вначале где-то купить, как-то никто не задумывался. На тренингах Михаил тоже не рвался вперед, спокойно высказывал свое мнение, отношение прояснял также без надрыва. Во всех проектных работах и играх участвовал активно, по-деловому. Когда прояснились отношения и стали разбираться со структурой, команде хорошо стала понятна его роль и значение его отдела как обеспечивающего всю коммерческую жизнедеятельность. В конце первого тренинга, когда разрабатывался алгоритм действий по изменениям, он взял на себя приличную часть работы и, как выяснилось в дальнейшем, выполнил ее добросовестно, чего нельзя было сказать о многих других участниках. Пока шла эмоционально заряженная перестройка структуры компании, он во всех «разборках» и дележе власти участвовал мало, держал нейтралитет, высказывался по делу, не становясь ни на чью сторону. Перед лидерским тренингом проводились социометрические тесты, а затем принималось решение, кому доверить руководство инициативной группой изменений, которая наделялась полномочиями «штаба» с большим влиянием и ответственностью. К удивлению многих членов управленческой команды, руководителя Юрия Александровича и самого героя, большинство сотрудников предложили кандидатуру Михаила. И по результатам теста он оказался «звездой». На лидерском тренинге его манера вести себя не изменилась, но и мы, и все участники ощутили, как изменился он сам – от него исходили уверенность и спокойствие. Он принял предложение возглавить группу. Но перед этим четко обрисовал свое видение и свои условия, а также обозначил, какая и чья помощь ему понадобится (вообще-то это часть алгоритма «Вопросы к действию», используемая нами в тренинге, но он применил ее грамотно по месту и по времени).
Попутно, к еще большему удивлению многих участников (мы процесс отслеживали, поэтому видели, что происходит), выяснилось, что эта группа уже существует и работает. И некоторые из присутствующих, сами того не подозревая, активно в ней участвуют, группируясь вокруг Михаила на тех совещаниях и в делах, которые он взял на себя. Группа сложилась естественным и ненасильственным путем, а уж потом осознала это и взяла на себя полномочия.
Думаю, что успешным прохождением изменений компания во многом обязана Михаилу. А это была очень нелегкая задача, кто проводил программу изменений – знает.
Если у руководителя налажен контакт с лидером, неформальная группа помогает осуществлять процесс руководства и решать вопросы, которые стоят перед группой. Довольно часто руководители ведут процесс управления, не учитывая этих факторов, не признавая лидера, а иногда не зная его. И лидер превращается в антилидера. Основной признак антилидерства – попытка изменить цель группы. Довольно часто антилидер делает это неосознанно. На уровне сознания он ничего против руководителя не имеет и даже может быть другом руководителя.
Из практики Татьяны Солдатовой
Красивый пример антилидерства есть в фильме «Я остаюсь». Там ситуация разворачивается в виртуальном пространстве, где группа людей, впавших в кому, идет по маршруту, решая задачу, вернуться ли в жизнь или умереть окончательно. Удивительно, что авторы используют в качестве режиссерских приемов очень много тренинговых техник. Группу ведет Инструктор, которого играет Федор Бондарчук. В эпизоде, о котором я хочу рассказать, в самом начале путешествия, группа сидит в кругу и, передавая друг другу палочку, называет свои имена и имена участников – знакомится (бывали на тренингах, знакомо?). То есть у группы есть в данный момент несколько целей, учитывая, что предстоит длительное совместное путешествие: 1) знакомство; 2) запоминание имен; 3) настрой участников друг на друга; 4) создание атмосферы доверия и безопасности в группе; 5) «разогрев» участников для дальнейших действий и т. д. – все микроцели начала тренинга. И есть большая цель группы – помочь сделать очень серьезный выбор каждому участнику.
И тут герой фильма, Виктор Павлович, хороший человек, но еще не очень понимающий цели группы, не доверяющий Инструктору, да и вообще слабо понимающий, чего он сам хочет в этой ситуации, резко меняет цели группы. Он отказывается участвовать в упражнении, эмоционально заявляя, что все занимаются «дурью», «как в пионерском лагере», и требует ответов на свои вопросы. Потом-то он, разобравшись, и Инструктору, и всем участникам сильно поможет, но это потом.
Я почему так подробно пересказываю сюжет, потому что это практически классика, и совсем уж неподражаема в своей убедительности реакция Инструктора: «Вот всегда в группе найдется такая… (выразительная пауза, с трудом сдерживаемым словом), такой человек, который все мозги сделает!» Не смотрели фильм? Очень советую. Устами Бондарчука озвучен крик души руководителя, консультанта и тренера: всегда в группе найдется такая… такой человек, который по злому умыслу или простоте душевной пытается изменить цели группы. И в организации, и на тренинге без него не обходится. Я уже рассказывала подробно о работе с антилидером все в том же кейсе про «Победу-Ура!». А вот другой случай из наболевшего. Дама, руководитель отдела в компании, предоставляющей услуги. По-человечески ей можно посочувствовать: не очень сложилась личная жизнь, возраст – за сорок, явно видны физиологические признаки начинающегося климакса. Но еще более по-человечески, не говоря уже по-деловому, нужно сочувствовать ее руководительнице, коллегам, консультантам. Да и мне тоже, потому что сил на нейтрализацию ушло много. Специалист она неплохой, времени и сил в работу вкладывает много, знает услугу, умеет ладить с клиентами и нижестоящим персоналом. Зато на руководителе и коллегах, что называется, «отрывается». При этом личные отношения, особенно с руководительницей, хорошие, добрые, что особенно затрудняет ситуацию. Ни одно совещание руководитель не может провести по плану, потому что она обязательно начнет задавать провокационные вопросы, уводить от темы, эмоционально спорить, вспоминая примеры из прошлого, из других сфер. В результате вся группа втягивается в обсуждение и забывает, о чем шла речь. Так же общается с коллегами. Устроила целое представление, когда консультанты проводили диагностику. Так же начала вести себя на тренинге. Пришлось уделить ей максимум внимания, при этом мягко подчеркивая, что ради ее таких важных вопросов мы будем отвлекаться от цели тренинга. А цель – создание и внедрение стандартов работы в сложившейся очень сложной рыночной ситуации, на минуточку. Нужно учитывать, что в начале тренинга были введены и обсуждены правила, в том числе и правило – не уклоняться от темы. Терпение группы лопнуло скоро, и она получила полноценную обратную связь. И так несколько раз за тренинг. К концу она уже была «мягкая и пушистая», активно участвовала в работе и никуда не отвлекалась. Но, сами понимаете, «партизаны» так легко не сдаются. После тренинга она пару совещаний помолчала, и опять взялась за старое. Но, во-первых, группа уже придерживалась правил, во-вторых, с руководительницей, милой мягкой женщиной, был проведен отдельный тренинг по организации совещаний, антиманипуляциям и эмоциональной устойчивости, а в-третьих, был использован прием с передачей полномочий по проведению совещаний. Пока все идет гладко. Уверена, что многие из моих клиентов скажут, что это пример из их организации, разве что персонажи чуть-чуть подправлены и тема тренинга изменена. Сами понимаете, слишком типичная ситуация показана в фильме, так и хочется с неподражаемой интонацией Федора Бондарчука повторить: «В каждой группе найдется такая… такой…», в общем, АНТИЛИДЕР.
К сожалению, руководители не знают научного подхода и, стараясь нейтрализовать антилидера, нейтрализуют Цепную Собаку и успокаиваются… а через некоторое время возникает «аналогичный случай», как говаривал Швейк.
Кто такая Цепная Собака? Это такой член антилидерской группировки, который первый лает на вновь прибывшего или даже на руководителя, иногда считая себя лидером группы. В фильме «Место встречи изменить нельзя» – это Промокашка, который первым подошел к Шарапову, внедрившемуся в уголовную группировку. Мои ученики, прошедшие перед призывом в армию психологическую подготовку, рассказывали, что вначале к ним подходили Промокашки, проверяя их «на вшивость». Они эту проверку выдерживали, у них налаживались отношения с лидерами, и им удавалось спокойно прослужить в армии таким образом, что и их не били, и они никого не били, что немаловажно.
А теперь случай из практики.
Из практики Татьяны Солдатовой
Парадокс роли Цепной Собаки в том, что эта роль в перспективе весьма неблагодарна, но сиюминутно кажется ее исполнителю, да и окружающим почетной и греет значимостью. На нее, по неопытности и в силу личностных качеств, попадаются молодые, рьяные сотрудники, увлеченные идеями правды и справедливости и старающиеся занять свое место в группе. К моему удивлению и сожалению, в нескольких компаниях я обнаружила в этой роли коллег – руководителей и сотрудников служб персонала или отделов развития. В действительности, практически нигде не учат пониманию ролей в группе, а службу персонала ошибочно и сотрудники и сами «персональщики» наделяют утрированными функциями «борцов за права человека». Многие свои проблемы сотрудники пытаются решить, посылая персональщиков «ходоками» к руководителю. Понятно, что получают «по шапке» от руководителя они же. Яркий «классический» случай был в одной компании, когда запрос на тренинг продаж формировал сам руководитель, достаточно авторитарный, к обсуждению он не привлекал ни руководителей подразделений, ни сотрудников службы персонала. Но запрос был «узкий», специализированный и интересный – появились новый продукт и услуга, выводящие компанию в премиум-сегмент. Тренинг, соответственно, был «завязан» на конкретный продукт и «sale-up» – сдвиг умений менеджеров продвигать продукт высокой ценовой категории. Поэтому мы не стали заниматься выяснением взаимоотношений в компании, а просто подготовили программу по формированию и развитию навыков. Как вы думаете, кто к нам первым подошел на тренинге? Да, руководитель службы персонала Людмила. Поведение ее было «как в учебнике»: она то «ластилась», то «лаяла». То рассказывала, как мы хорошо ведем тренинг, то требовала, чтобы мы чаще делали перерывы и разгрузки «для уставших от работы людей», то и вовсе влезала в процесс ведения тренинга «я вам в помощь» так, что ее приходилось ставить на место. В процессе стало видно, что она является «рупором» мнения главного специалиста отдела – Юлии и нескольких ее сподвижников-«профи». Их-то нам удалось быстро нейтрализовать, поставив в позицию экспертов по продажам, а потом и увлечь сложностью задачи. А вот Людмила так и путалась под ногами. И, не разобравшись, что уже ситуация и запрос «хозяев» поменялись, отправилась к руководителю запоздало донести мнение тех же «усталых профи», что восемь часов тренинга в день – это много. Представляете реакцию руководителя, создавшего запрос, заинтересованного в результатах и оплатившего тренинг? Людмила получила такой нагоняй, что дрожали стены. Потом руководитель примчался разбираться с зачинщиками, и хоть те и отнекивались, им досталось. А они в свою очередь тоже накинулись на Людмилу. Так как все эти эмоции отнимали время и энергию тренинга, то мы тоже ей добавили – позволили всей группе высказать свое отношение к этим потерям. Шок у нее был такой, что пришлось моему со-тренеру выйти приводить ее в чувство. И тут даже я, видавшая многое, поразилась реакции тех, кого она защищала по их науськиванию. «Ох, всегда беда с этими Хрюнделями», – презрительно посмеялась Юлия. На мое удивление пояснила: «HR – аббревиатура расшифровывается как human resources – специалист по человеческому ресурсу. Ну, а у нас кто? HR – хрюндель, да и только». Пришлось все-таки часть времени тренинга посвятить модели отношений в команде. А потом, поговорив с Людмилой, предложили руководителю дать ей возможность получить дополнительное образование по психологии управления. Теперь она не играет ни в Цепную Собаку, ни в Хрюнделя.
Итак, два признака Цепной Собаки.
Из практики Татьяны Солдатовой
Первый – лает на вновь прибывших в группу, второй – идет выполнять ту работу, которую в принципе нельзя выполнить успешно. Цепная Собака мечтает стать лидером. Поэтому она всегда пытается стать лидером во вновь создаваемых группах, но поскольку лидерство – состояние души, личностная компетентность, ей это не удается. И даже если она выиграет совершенно безнадежное дело, результатами победы воспользуется антилидер. К вопросу о поведении лидера во вновь сформированных группах мы еще вернемся.
Кстати, Цепная Собака не всегда лает, иногда она ластится. Когда вы вступаете в сложившуюся группу, первой к вам подходит Цепная Собака и вводит вас «в курс дела, кто есть кто». Основная цель – вовлечь в свою группировку. Если в коллективе несколько антилидерских групп, вас будут ласкать несколько Цепных Собак. Они же потом вас будут первыми кусать.
Если агитация проходит успешно, антилидер может занять ваше место руководителя. Но следует помнить, что это будет антилидер из учебно-карьеристской группы. Антилидер алкогольно-сексуальной тоже заинтересован в том, чтобы вас сняли. Но на ваше место он не претендует. Теперь понятно, что, если начнется процесс агитации, алкогольно-сексуальная и учебно-карьеристская группы могут объединиться. Нейтральной будет культурно-развлекательная, но вас она не будет поддерживать. Так что в период борьбы у руководителя есть большой риск остаться одному. И действительно, от многих снятых руководителей я слышал фразу: «Никто меня не поддержал!» и фразу Цезаря: «И ты, Брут!». Процесс, при котором происходит обмен местами антилидера и руководителя, называется революцией.
А теперь вернемся к рис. 1. Обратите внимание на маленькую окружность. Она тоже разделена на границы между руководителями. И на этих границах тоже неспокойно. И если кто-то из заместителей становится руководителем, а руководитель – заместителем (временно или, как кажется вновь захватившему руководство, вообще отстраняется от руководства), то происходит дворцовый переворот. Дело в том, что прогрессивный заместитель не борется с руководителем за власть. Он займет место последнего, но без борьбы (после ухода руководителя на повышение).
Понять, какой процесс идет в коллективе, крайне важно каждому из нас. Если вы в свое время высказывали прогрессивную идею и она была отвергнута, то после смены руководства вы попытаетесь ее внедрить. Но это можно делать только в том случае, если произошла революция, ибо только во время революции к власти приходит более прогрессивное руководство. Если же произошел дворцовый переворот, к власти пришло еще более реакционное руководство, и внедрять свои прогрессивные идеи не стоит.
Вы меня спросите, что же делать? Откуда мне знать? Лично я не борюсь с руководством, если оно меня не поддерживает, и пытаюсь внедрить свои идеи в другом месте. Издательства не хотели печатать мои книги – я создал свое. В своем институте не удалось создать психотерапевтическое отделение и клинику неврозов – по вечерам я стал работать в других местах. Но лечить неврозы я научился и методы свои внедрил, оставаясь в хороших отношениях с руководством.
Как отличить дворцовый переворот от революции?
Сразу же хочу оговорить свою позицию. Здесь речь идет не о социальных революциях, а о групповых процессах.
Понятия «дворцовый переворот», «революция» стоят в ряду таких понятий, как интрига, пропаганда, агитация, лидер, руководитель и т. д.
Мне хотелось бы, дорогой мой читатель, чтобы вы точно определяли, что означает то или иное общественное явление для вас. Тогда легче будет планировать свое поведение. Так вот, когда к власти пришел Горбачев и в стране началась перестройка в 1985 году, то для него это, может быть, и была и революция, а вот для меня это был дворцовый переворот. А в 1980-м я перешел на должность преподавателя с должности ординатора с увеличением оклада вдвое. Так для меня тогда это было революцией, хотя в стране царила эпоха застоя. Так вот я и хотел бы, чтобы вы делали свои революции для себя и не участвовали в чужих революциях. Я даже знаю, как это делать. Расти профессионально, т. е. вверх, выше вырастете – с более далеких мест будете заметны, да и попадете в другие группы. Вот вам и будет революция.
Так вот, с этой точки зрения я понимаю революцию с позиций диалектического материализма как переход количественных изменений в качественные. И поэтому, если процесс развития идет правильно, то революция – явление бескровное или почти бескровное. Если вечером я захожу в сад и вижу, что расцвела роза, которая еще утром была бутоном, то понимаю, что произошла революция. Я, конечно, много сделал, чтобы она произошла побыстрее: удобрял землю, укрывал куст от заморозков и т. д. Но я ничего не делал бутону, не раздергивал его, чтобы побыстрее увидеть лепестки. Вот если бы я это делал, то совершил бы дворцовый переворот. Ничего путного из этого не вышло бы, хотя цветок, может быть, появился бы на день раньше.
При дворцовых переворотах с приходом нового начальства становится несколько лучше. Но потом становится еще хуже, чем было. При революциях, наоборот, вначале становится немного, а иногда значительно хуже, но потом идет настоящее развитие. С революции начинается наше появление на свет. Вначале мы кричим, протестуем против того, что нас лишили благ материнской утробы, а потом привыкаем жить самостоятельно и уже в утробу нас не загонишь.
Знание отличий революции от дворцового переворота позволяет правильно налаживать отношения. Если будущий партнер сразу же сулит массу благ от сотрудничества, то, возможно, здесь таится обман. Примером может служить реклама всяческих акционерных обществ. Если же видны принципиально преодолимые трудности, то можно попробовать.
Войти с помощью соц. сетей: