ИОРДАНИЯ

Самый большой «Старбакс», который я видела в жизни, стоит на потрескавшейся земле, в окружении пустырей и каменных домов. Этот город – почти одна сплошная стройка и кричащие американизмы. Здесь «Бургер Кинг», KFC и «Пицца Хат» считаются заведениями высокого уровня. В гипермаркете «Сэйфвэй» продается все – от испанского гороха до плоскоэкранных телевизоров. Создается резкий контраст между ярко подсвеченными пластиковыми вывесками иностранных фастфудов и гигантскими неоновыми ведрами с изображением полковника Сандерса. Сам Амман словно целиком вырезан из одного куска бесцветного камня. Все, что не пластиковое и не неоновое, – одного цвета: от древнеримских развалин до старых домов в историческом квартале, построенных в 1950-х, когда пустынный Амман только начал развиваться. В определенное время суток солнце располагается таким образом, что весь город залит розовым и золотистым светом.

С первого взгляда Амман кажется некрасивым и блеклым. Но очень часто люди признаются, что любят его. «Почему?» – спрашивала я, и в ответ часто слышала: «Здесь спокойно».

В этих краях покой – большая редкость.

Прилетев в полвторого ночи, я выяснила, что иорданский динар на пятьдесят центов дороже доллара – верный знак, что жизнь в Иордании недешева. Пятизвездочных отелей в Аммане было хоть отбавляй, однако, по словам знакомых путешественников, единственное место по доступной цене, где условия не отпугнут даже самых закаленных, – отель «Палас». Такое заявление не очень меня воодушевило.

На выходе из аэропорта меня не ждала типичная для азиатских стран катавасия: не пришлось торговаться за стоимость проезда в обшарпанной развалюхе, попутно отбиваясь от нескольких таксистов, пытающихся схватить мои сумки и сунуть их в свой багажник. Вместо этого у входа выстроилась аккуратная шеренга «мерседесов». Каждый прибывающий пассажир покупал билетик по фиксированной цене, а носильщики бесплатно отвозили багаж на тележках. Все тридцать километров до Аммана мы ехали по ровной и пустой дороге. В который раз я оказалась наедине с водителем в полной темноте. Мы говорили о том о сем, а потом он внезапно сменил тему:

– Вы должны выйти замуж за бедуина.

– Это правда, что предки большинства иорданцев – бедуины? – спросила я.

– Да, – ответил он. – Вот я, например. Добро пожаловать в Иорданию.

В полчетвертого утра мы подъехали к отелю «Амман Палас». На улице было абсолютно пустынно. Просторный холл отеля отделали мрамором и зеркалами. Я взяла номер, предварительно не осмотрев его, но когда вышла из лифта, оказалось, что за роскошным фасадом все не так и шикарно. Отель был бетонной коробкой с нескончаемыми длинными, унылыми коридорами. Портье провел меня мимо десятков пустых номеров, открыл дверь, и я очутилась в мрачной комнате с оливково-зелеными стенами и таким сильным запахом нафталина, что у меня защипало в глазах. Страшная комната выглядела как наследие советской эпохи. Я заставила коридорного открыть окно и попыталась уснуть на одной из кроватей, где не было простыней, только рваные одеяла. На следующее утро я узнала, что мне нужен был просто «Палас», а не «Амман Палас».

Амман условно разделен на две половины: восточную (старый город) и западную (новый город). Восточная часть, где поселилась я, была построена в период с 1920-х до 1950-х. На здешних улицах и переулках – огромное количество лавок, где продаются вышитые крестом туники. Трудоемкую вышивку выполняют вручную жительницы соседних деревень. Город представляет собой смесь старинных и новых зданий, построенных без всякой системы; в центре всего этого находятся мечеть короля Хусейна и большой римский амфитеатр. Улицы пестрят прилавками торговцев фалафелем и шаурмой, магазинами сладостей и барами со свежевыжатыми соками.

Вывеска на одном из домов в центре города гласила: «Княжеский диван». Я поднялась по лестнице, ведущей к дому, построенном в 1924 году, где долгие годы располагался центральный почтамт эмирата Трансиордания. Теперь здание арендовал Мамдух Бишарат, известный под прозвищем Князь. Я познакомилась с этим человеком, которому было уже далеко за восемьдесят. Он вручил мне отпечатанный на ксероксе листок с информацией и сказал:

– Этот дом – пример сохранения наследия греко-римского города Филадельфия, на месте которого построен Амман. Его дух и атмосфера живут до сих пор. Я хочу, чтобы здесь проводились дискуссии об искусстве и литературе и чтобы этот дом противостоял эпидемии современного строительства, охватившей город.

В ближайшее время никаких мероприятий не планировалось, однако стены здания украшали картины местных художников.

Первоначально я планировала провести сорок дней в Сирии, но там началась война. Израиль начал бомбардировки по Ливану, и существовала большая вероятность, что Сирия окажется следующей. Поменять билет на соседнюю Иорданию оказалось легко. Я знала, что не найду там сирийской чарующей архитектуры, зато Иордания являлась мирным королевством, открывшем двери для многих беженцев. Она обрела независимость лишь в 1921 году. Прежде это был край бедуинов-кочевников, задворки Османской империи, а первый король, Абдаллах I, правил народом из вагона поезда.