Я уверена, что все религии мира имеют в своем основании общий принцип — стремление найти способ общения с Богом. Человек, стремящийся достичь единства с божественным, на самом деле пытается отстраниться от мирской жизни и приблизиться к жизни вечной (или, продолжая тему антевасина, уйти из деревни в лес). И все, что для этого нужно, — некая великая идея, способная перенести его туда. Это должна быть действительно мощная копцепция, всеобъемлющая, обладающая магическими свойствами и силой, так как с ее помощью предстоит преодолеть неблизкий путь. Если представить ее в виде лодки, это должно быть самое большое судно, которое только можно вообразить.

Религиозные ритуалы часто возникают на основе мистических экспериментов. Некий отважный первооткрыватель ищет новый путь приобщения к божественному, переживает трансцедентный опыт и возвращается домой уже пророком. Он (или она) делится с народом рассказами о рае и приносит карты, указывающие путь наверх. После чего другие повторяют те же слова, действия, молитвы, совершают те же поступки, чтобы перейти черту. Иногда им это удается — бывает, что одно и то же знакомое сочетание слогов и духовных практик, повторяемых из поколения в поколение, позволяет людям очутиться «по другую сторону». Но бывает, что и не получается. И даже самые оригинальные идеи рано или поздно неизбежно окостеневают и становятся догмой — или утрачивают эффективность.

Местные жители рассказывают поучительную притчу о великом святом, который жил в ашраме, окруженный преданными учениками. Каждый день святой и его последователи часами медитировали, обращаясь к Богу. Единственная неприятность заключалась в том, что у святого был котенок, весьма надоедливое создание. Он гулял по храму, мяукал, урчал и мешал всем медитировать. И вот мудрый и практичный святой приказал привязывать котенка к столбу на улице на несколько часов в день во время медитации, чтобы тот никому не мешал. Так родилась привычка — сначала кота привязывали к столбу и лишь потом начинали медитацию. Однако с годами привычка превратилась в религиозный ритуал. Люди уже не могли медитировать, предварительно не привязав кота. Но вот кот умер. Ученики святого пришли в панику. Наступил глобальный религиозный кризис: как же теперь медитировать, когда нельзя привязать кота? Как достучаться до Бога? В сознании учеников кот превратился в средство религиозного общения.

Так будьте же осторожны, учит притча, не увлекайтесь повторением религиозных ритуалов лишь с целью их исполнения. Особенно это справедливо в нашем раздираемом распрями мире, где «Талибан» и христианская коалиция не прекращают свою войну, уже напоминающую борьбу международных торговых марок за то, кому принадлежит копирайт слова «бог» и чьи ритуалы для общения с этим «богом» правильнее. Им было бы полезно вспомнить о том, что люди достигали просветления вовсе не потому, что привязывали кота к столбу; лишь неустанное желание каждого отдельного ученика испытать вечное божественное милосердие приводило его к цели. Гибкое мышление — столь же необходимое условие для достижения контакта с божественным, как и дисциплина.

Таким образом, задача каждого человека, готового взять ее на себя, — искать пути, ритуалы и учителей, которые помогут приблизиться к Богу. В йогических текстах говорится, что Бог отвечает на священные молитвы и старания человека, каким бы способом тот ни отправлял религиозный ритуал, — лишь бы молитва шла от сердца. В Упанишадах есть такие слова: «Люди идут разными путями — кто прямым, кто извилистым, в зависимости от темперамента и от того, что считают лучшим или подходящим, — но все приходят к Тебе, как все реки впадают в океан».

Разумеется, у религии есть и другая цель — она пытается разобраться в хаосе мирского существования и объяснить то необъяснимое, с чем мы сталкиваемся на земле ежедневно — страдания невинных, безнаказанность виновных, — иначе как бы мы постигли все это? Западная традиция гласит, что всем воздастся по заслугам после смерти, в раю или в аду. (Справедливость восстановит тот, кого Джеймс Джойс называл «Богом-висельником», — фигура Бога Отца, восседающего на грозном судейском троне, наказывающего Зло и вознаграждающего Добро.) Но на Востоке Упанишады отметают все попытки навести порядок в мировом хаосе. В них даже не утверждается, что мир — это хаос; скорее, он представляется хаотичным нам из-за того, что наше восприятие ограниченно. Упанишады не сулят справедливость и отмщение для каждого, хотя в них и говорится, что каждое действие влечет за собой последствие, поэтому нужно вести себя соответственно. Возможно, эти последствия проявятся не сразу. Йога всегда рассматривает явления в перспективе. Более того, в Упанишадах говорится, что так называемый хаос на самом деле исполняет высшую функцию, даже если это не видно лично вам и в данный момент: «Боги любят сокрытое и не приемлют очевидное». Таким образом, лучшей реакцией на непостижимый и опасный мир является практика удержания внутреннего равновесия независимо от происходящих во внешнем мире безумств.

Вот что говорит по этому поводу Шон, йог и ирландский фермер: «Представь, что Вселенная — гигантский крутящийся мотор. Ты должна держаться в самом центре, в ступице колеса, а не с краю, где колесо бешено вращается, где можно потерять целостность и рассудок Центр безмятежности — он в твоем сердце. Там обитает Бог. Так что прекрати искать ответы вокруг. Достаточно вернуться в этот центр, и ты всегда найдешь там место покоя».

Ничто и никогда не казалось мне более разумным в религиозном смысле, чем слова Шона. Что касается меня, это чистая правда. И если когда-нибудь мне встретится более эффективный метод, будьте уверены, я им воспользуюсь.

Многие мои нью-йоркские друзья не верят в Бога. Даже большинство. Они или разочаровались в религиозном учении, которое исповедовали в юности, или выросли без всякого понятия о Боге. Естественно, некоторых из них пугает мое новообретенное стремление достичь просветления. Не обходится и без подколов. Мой приятель Бобби, например, заметил однажды, пытаясь починить мой компьютер: «Или у тебя плохая аура, или кто-то до сих пор не научился скачивать программы из Интернета!» Я смеюсь над их шутками. Мне они тоже кажутся смешными. Как же иначе?

Но я часто замечаю, что с возрастом моих друзей охватывает тоска, — им так хочется верить хоть во что-то. Однако их желание наталкивается на многочисленные препятствия, в том числе на интеллект и здравый смысл. Хотя, несмотря на все их интеллектуальные способности, они по-прежнему живут в мире, кружащемся в водовороте диких, опустошающих и совершенно бессмысленных метаний. Каждого из них (и каждого из нас) кидает от чудесных ощущений к ужасным, от счастья к страданию, и крайности рождают в нас желание приобщиться к некоему религиозному контексту, при помощи которого можно было бы выразить печаль или благодарность и найти понимание. Одна только загвоздка — кого выбрать в качестве Бога? Кому молиться?

У одного моего близкого друга первый ребёнок родился сразу после смерти любимой матери. Пережив такое совпадение чудесного обретения и утраты, друг почувствовал необходимость отправиться в святое место, совершить некий ритуал, чтобы разобраться в своих чувствах. Он вырос в семье католиков, но вернуться в церковь уже взрослым казалось невыносимым. («Я не могу больше верить во все это, — признался он, — после всего, что узнал».) Подаваться в индуизм, буддизм и прочую экзотику было неловко. Так как же поступить? «Нельзя же выбирать религию, как фрукты на базаре», — заявил мой друг.

И хотя я уважаю его мнение, но совершенно с ним не согласна. Мне кажется, у человека есть полное право выбирать религию — именно как фрукты на базаре, — когда речь идет о совершенствовании духа и обретении мира через Бога. Мне кажется, человеку позволено выбрать любой способ пересечения земной границы в минуты, когда ему необходим божественный контакт и утешение. И нечего тут стыдиться. Вся история человеческих поисков Бога построена на этом. Если бы человеческие исследования в религиозной сфере не эволюционировали, мы бы до сих пор поклонялись золоченым фигуркам египетских кошек! А эволюция религиозной мысли подразумевает тщательное отсеивание. Отобрав практики из различных источников, можно продолжать двигаться к свету.

Индейцы из племени хопи верили, что все мировые религии содержат по одной духовной нити, и эти нити находятся в вечном поиске друг друга, стремясь воссоединиться. Когда же они наконец сплетутся воедино, то образуют веревку, которая выдернет нас из темного цикла истории на иной уровень реальности. Есть и более современный пример: далай-лама высказал ту же мысль, уверяя своих западных учеников, что им необязательно становиться последователями тибетского буддизма, чтобы стать его приверженцами. Далай-лама предложил им выбрать любые понравившиеся концепции тибетского буддизма и интегрировать их в их собственную духовную практику. Эта светлая мысль — что Бог гораздо больше, чем учит нас ограниченные религиозные доктрины, — иногда проскальзывает в самых неожиданных и консервативных местах. В тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году не кто иной, как папа Пий XI отправил делегацию из Ватикана в Ливию, сопроводив ее письменными инструкциями: «Не стоит думать, что вы отправляетесь в страну неверных. И мусульмане обретают спасение. Безграничны пути Провидения».

Вот ведь он, ответ. «Безграничны пути» — это означает только то, что они… безграничны. И даже самый святой человек способен увидеть лишь отдельные фрагменты общей картины. Но, может, если мы соединим фрагменты и сравним их, из них начнет складываться картина Бога, знакомая всем и включающая всех? Разве наше личное стремление к просветлению не является лишь частью всечеловеческого поиска Бога? Разве у каждого из нас нет права не прекращать поиск до тех пор, пока мы не подойдем к чудотворному источнику так близко, как только возможно? Даже если для этого понадобится приехать в Индию и целовать деревья в лунном свете?

Другими словами, я оказалась припертой к стенке. Я в свете всех прожекторов. Выбираю свою религию.