23

Тут Рина оторвала меня от считывания эмоций Орвина. Она поднялась со своего места и, пробормотав, что скоро вернется, двинулась вглубь рощицы, у которой мы остановились на ночевку. Показалось, что глаза ее влажно сверкнули. Неужели плачет? Но направить в нее другой лиловый шарик я не успел. Она уже скрылась за деревьями, а я еще был слишком неловок в управлении своими новыми возможностями. Зато эмоции Сердона продолжались ощущаться. И его недовольство после поступка Рины усилилось.

– Ну, и долго ты еще будешь мучить девочку? – прорезал давящую тишину его грубоватый голос.

Концентрация сбилась, и я вынырнул из состояния медитативного транса. Правда, с удивлением понял, что до сих пор могу ощущать эмоции Сердона. Выходит, пока не иссякнет количество пыльцы, которую накинул на него, смогу это делать, даже не контролируя процесс. Интересное наблюдение! Думаю, оно может мне не раз пригодиться.

– Мучить? – спокойно спросил я, поднимаясь с земли и разминая затекшие мышцы. – В чем же я ее мучаю?

– Как будто сам не видишь! – пробурчал Сердон. – На ней лица нет в последнее время. Строишь из себя ледяного истукана. Лучше бы с самого начала так себя с ней вел. Тогда бы точно за тобой не увязалась.

– Послушай, Орвин, – я подошел и присел рядом с костром. Помешал ложкой кашу в оставленном Риной котелке, – я ничего ведь ей не обещал. С самого начала был честен. Говорил, что между нами ничего серьезного не будет.

– Так ведь кто ж тебя о чем серьезном просит? – покачал головой лейтенант. – Она ведь, как собачонка, хотя бы какой-то ласки твоей выпрашивает. Как будто от тебя бы убыло, если бы проявил интерес.

– Какой смысл? – я пожал плечами. – Чтобы она еще больше голову потеряла?

– Куда уж больше? – пробурчал Сердон. – А вообще, хочешь начистоту, Аллин?

– Конечно. Предпочту всегда слышать от тебя правду, какой бы она ни была, – отозвался я, пробуя кашу. Чуть пересолена, но терпимо.

– Хорошая она девочка. Чистая и порядочная. За тобой в огонь и в воду пойдет, если потребуется. Хватайся за нее и цени свое счастье, пока не увели. Понимаю, ты ее считаешь себе не ровней. Но уж прости, Аллин, ты теперь тоже не тирр. А лучше Ринки нашей вряд ли найдешь. Да если бы мне по молодости такая попалась, уж я бы не упустил, поверь!

– Так за чем же дело стало? – шутливо поддразнил я воина. – Ты еще далеко не старый!

Улыбка будто застыла на моем лице, когда я ощутил легкое смущение Сердона и нечто иное, всколыхнувшееся в его эмоциях. Ого! И как я раньше не замечал-то?! Так ведь он к Рине неравнодушен!

– Да куда мне за юными девицами бегать? – пробурчал Сердон, отворачиваясь. – Тем более что ты один у нее в голове.

– Орвин, – осторожно проговорил я, – скажи правду, Рина тебе нравится?

Он промолчал, и я уже более настойчиво попросил:

– Скажи честно. Тем более что я могу тебе точно пообещать, что с моей стороны к ней и дальше не будет никаких поползновений. Не хочу я пудрить девчонке голову! Именно потому, почему ты и сказал. Она слишком порядочная и чистая. Втемяшила себе в голову, что любит меня, и никто другой ей не нужен. Но если окончательно поймет, что шансов нет, ей будет очень больно. Ты сможешь помочь и утешить в трудную минуту. Она будет тебе за это благодарна. И, вполне возможно, постепенно проникнется теплыми чувствами к тебе. Главное, не теряйся. Хотя чего я тебя учу-то? Сам, небось, знаешь, как с женщинами обращаться.

Сердон неопределенно хмыкнул.

– Знаешь, Аллин, все больше поражаюсь тому, как ты изменился. Рассуждаешь не как шестнадцатилетний юнец, а как куда более умудренный опытом мужчина.

– На пороге смерти каких только изменений в человеке не происходит, – осторожно сказал я, понимая, что мы ступаем на шаткую почву.

Если Орвин поймет, что никакой я на самом деле не Аллин, кто знает, как поступит. Ведь его преданность тирре Беатрисе я уже успел оценить по достоинству. Вдруг воспримет меня как некую враждебную сущность, убившую настоящего сына его покровительницы.

– Ты прав, – к моему облегчению, предпочел оставить эту тему Сердон.

К счастью, его сейчас больше интересовало другое.

– А насчет твоих слов про Рину. Разве я для нее не слишком стар? Она только посмеется, если начну за ней ухаживать!

– Глупостей не говори! – фыркнул я. – Какой женщине ни будет приятно, если за ней начнет ухаживать такой бравый вояка? А насчет старости… Ты бы сбрил свою бороду, а то она тебя лет на пять старит, если не больше. Полагаю, Рина оценит.

– Думаешь? – он в сомнении почесал эту самую бороду, в которой затесалось уже немного седины.

Я вспомнил, как Нинка всегда ворчала о том, что терпеть не может небритых и недоумевает по поводу нынешней моды на бороды. Так что мою попытку отрастить себе нечто подобное решительно пресекла. Так, а вот об этой предательнице думать точно не стоит! Сразу настроение портится. Хотя, стоит признать, было в нашей совместной жизни и много хорошего. Только от осознания того, что все это было фальшивым и ненастоящим, еще паршивее на душе.

– Уверен, – усмехнулся я.

Нашу беседу прервало возвращение Рины. Она прятала от нас покрасневшие глаза и старалась делать вид, что все в порядке. Снова вернулась к котелку, а потом начала разливать всем кашу. Я заметил, что Сердон теперь смотрит на нее как-то по-новому. По-видимому, мои слова о том, что она и правда может переключиться на него, если все сделает правильно, крепко его зацепили.

Я же только порадуюсь, если у них все сладится! Орвин – мужик хороший, основательный. Рина за ним как за каменной стеной будет. А с моей души тогда свалится огромный камень, а то чувство вины все равно продолжал ощущать. Как ни странно, никаких собственнических инстинктов и ревности не проснулось при мысли о том, что придется отдать свою бывшую любовницу другому. А это лучше всего подтверждает то, что ничего серьезного я к Рине не испытывал. Так что совет им да любовь, как говорится.

Я с тщательно скрываемой улыбкой наблюдал за тем, как Сердон помогает девушке после ужина мыть котелок. Что-то ей рассказывает, отчего Рина постепенно перестает кукситься и начинает робко улыбаться. Вот ведь старый ловелас! И правда ведь умеет с женщинами обращаться! Почему, интересно, не женился до сих пор? Может, считал, что так станет хуже служить моей матушке? Или до Рины ни одна девушка ему настолько сильно не нравилась? Кто его знает. А напрямую спрашивать неудобно.

Рина, кстати, маленькая лиса, то и дело на меня поглядывала. Уж не заревную ли? И я даже подыграл немного, поджав губы и зыркнув недовольно, из-за чего она стала еще более благосклонно улыбаться Сердону.

Мысленно хмыкнув, я начал укладываться спать. До столицы ехать еще полторы недели. Пока дорога проходит спокойно. Никаких разбойников по пути нам не встречалось. В ближайшем от трактира «Приют путника» городе мы продали лишних лошадей и трофейную экипировку. За все выручили пятьдесят пять золотых, что очень радовало. Мои капиталы, пусть потихоньку, но множились. А во время пути я выкраивал иногда моменты, чтобы заряжать камни, которые дала тирра Беатриса. Емкость у них оказалась очень велика, так что с учетом того, что не всегда получалось уделять этому внимание, за четыре дня удалось подзарядить только два. Но и то хорошо!

Причем то, что они универсальные, может сыграть мне на руку и увеличить их стоимость. Впрочем, как и уменьшить. Пока понять я не мог. А самостоятельно вычленять определенный вид энергии до сегодняшнего дня не был в состоянии. Но теперь попытаюсь зарядить следующий камень какой-нибудь одной энергии, фильтруя ее еще в источнике. До следующего более-менее крупного города должен справиться хотя бы с одним. А там пойду в лавку артефактора и попробую продать. Вот и посмотрим, какие будут пользоваться наибольшим спросом! Так, за размышлениями о том, что еще предстоит сделать, я и уснул.