33

Уперев руки в бока и поджав губы, Колдмун оглядел комнату. Он словно вернулся назад во времени, а может, попал в декорации кинофильма «Ки-Ларго» с потолочными вентиляторами, стоящей в углу пальмой в горшке, большими плетеными креслами с округлой спинкой, стенами в декоративных панелях, джутовыми ковриками… и удушающей жарой. В середине громадной комнаты находился витиеватый викторианский стол, окруженный стульями и заваленный документами, папками и фотографиями, – и ни намека на компьютер. На стене с затейливыми выцветшими обоями висели две пробковые доски и несколько больших карт. С трудом верилось, что такое место все еще существует на окраине Маленькой Гаваны. Через окна внутрь проникал отдаленный шум машин, несущихся в час пик по скоростной дороге Долфин. Вентиляторы медленно вращались, шевеля неподвижный воздух; предвечернее солнце проникало через жалюзи на окнах, расчерчивая одну из стен световыми полосами.

Пендергаст, в белом льняном костюме, сидел в одном из плетеных кресел, соединив шалашиком пальцы двух рук. На столе рядом с ним стояла коробка для улик. В другом углу Колдмун увидел водителя такси, Акселя, который вальяжно развалился в кресле и чистил ногти выкидным ножом.

– Входите, агент Колдмун, и устраивайтесь.

Колдмун вошел.

– Мне повезло найти эту квартиру, – сказал Пендергаст. – Как раз между зданием ФБР на Мирамар и управлением полиции. Очень удобное местоположение, позволяющее значительно сократить время на переезды, если возникнет такая необходимость. Центральное расположение относительно всех наших объектов расследования – и вдали от туристического трафика, который был для нас настоящим бичом.

Колдмун подошел к окну и открыл жалюзи, чтобы вдохнуть свежего воздуха, но вместо этого получил заряд дыма от pollo de la plancha.

Он повернулся:

– Слушайте, мы можем включить кондиционер?

– Тут нет кондиционера, – сказал Пендергаст. – Мне очень жаль, но я от него простужаюсь. Мне повезло, что старый и дорогой друг сумел предоставить мне в пользование это историческое место, пусть в нем и нет некоторых удобств.

Колдмун начал закатывать рукава своей джинсовой рубашки:

– Историческое?

– Здесь Джон Хьюстон написал сценарий фильма «Сокровища Сьерра-Мадре». За этим самым столом, если хотите знать.

– Ясно.

Пыльный звонок, висящий под потолком, приглушенно прозвонил один раз, потом второй. Пендергаст посмотрел на водителя:

– Аксель, не могли бы вы впустить их?

Аксель молча сложил нож, поднялся на ноги и поплелся к двери, ведущей на лестницу. Выбор такого шофера показался Колдмуну странным: он приходил и уходил, когда ему вздумается, и, хотя его водительские способности не вызывали сомнений, он казался безразличным к собственной безопасности и безопасности пассажиров, а кроме того, был уж очень неприятной личностью. И тем не менее Колдмун понимал, почему Пендергаст нанял Акселя: тот прекрасно ориентировался на улицах и ему можно было доверять в той степени, в какой можно доверять человеку, превыше всего ценящему деньги. Он явно не дружил с правоохранительными органами, а значит, шанс, что Пикетт или кто-то другой узнает об их перемещениях от Акселя, равнялся нулю.

Колдмун услышал короткий гул разговоров, шаги вверх по ступенькам, и в дверях появилась доктор Фоше, а за ней – коммандер Гроув. Они огляделись с явным удивлением. Акселя с ними не было, – видимо, он воспользовался возможностью улизнуть, чтобы обделывать свои таинственные делишки.

– Доктор Фоше. Коммандер Гроув. Добро пожаловать. Садитесь, пожалуйста. – Пендергаст указал на кресла у стола. – Хотите что-нибудь выпить? Эвиан? Пеллегрино?

– Что это за место? – спросил Гроув.

– Мое собственное маленькое убежище, – ответил Пендергаст. – Называйте его медитативным приютом.

Садясь за стол, Фоше и Гроув качали головой. Фоше вывалила на стол груду папок так небрежно, будто этот старинный стол был куплен в «ИКЕА»; Гроув же, наоборот, аккуратно расчистил перед собой небольшое место и положил туда портфель.

– Коммандер Гроув, насколько я понимаю, у вас есть для нас новости.

Гроув вытащил свой неизменный блокнот. Колдмуна удивило, как этот человек может хранить столько информации в столь малом предмете. Половина сведений, вероятно, находится у него в голове.

– В последние двадцать четыре часа мне пришлось погонять моих людей. Исследовательская и аналитическая команды провели перекрестную корреляцию базы данных программы ФБР по предотвращению насильственных преступлений и архивов департаментов здравоохранения, а также местных отделений полиции и полиции штата по всему Восточному побережью. И естественно, местные базы данных имеют собственные методы поиска и индексации, я уже не говорю об обычных ошибках каталогизации и ложноположительных результатах, замедляющих работу. – Он махнул рукой, словно отгоняя эти досадные неприятности. – Как бы то ни было, из общего числа в несколько тысяч суицидов мы нашли восемнадцать, которые укладываются в схему: подходящий возраст, время, место, тип удушения, вероятная причина смерти. Я направил отчеты по аутопсии и полицейские дела доктору Фоше, которая и сообщит вам о том, что ей удалось найти.

После этого восхитительно короткого вступления мяч приняла доктор Фоше:

– Начну вот с чего: на основании фотографий, которые полиция Майами наконец-то выудила из офиса коронера в Роки-Маунт, я смогла подтвердить, что Мэри Адлер была убита тем же способом, что и Элиза Бакстер и Агата Флейли: удушением руками, что в ее случае привело к повреждению правого рога подъязычной кости, левый остался цел. Это явное убийство, хорошо закамуфлированное, но бесспорное. Кроме того, перелом обнаружился и на самом теле подъязычной кости. Скорее всего, это произошло в ходе инсценировки повешения, имевшей место после смерти. Из восемнадцати самоубийств я по разным причинам исключила пятнадцать. Эти самоубийства не вызывают сомнений, а тип повреждений, судя по фотографиям, сделанным в ходе аутопсии, и замечаниям коронера, не соответствует трем нашим жертвам. Шестнадцатый номер я исключила, так как при более внимательном изучении этого случая выяснилось, что балясина, на которой она повесилась, сломалась и это привело к существенным повреждениям верхнечелюстной кости, а также самой шеи.

Фоше сделала паузу.

– А вот два оставшихся случая имеют все признаки нужного нам modus operandi: перелом по меньшей мере одного рога подъязычной кости, причем правый рог поврежден значительно сильнее левого, плюс посмертное повешение на связанной в петлю простыне.

– Вы убеждены, что это убийства, которые наш преступник сумел выдать за суицид? – спросил Пендергаст.

– Я убеждена, что это убийства, закамуфлированные под суицид, – ответила Фоше. – Касательно же того, кто это сделал, тут уже ваша зона ответственности, агент Пендергаст.

Этот находчивый ответ сопровождался улыбкой. Фоше открыла свой портфель, вытащила из него две тонкие папки и подвинула их по столешнице Пендергасту и Колдмуну.

– Лори Уинтерс и Джасмин Ориол, – продолжила она. – Первая обнаружена мертвой в Бетесде, штат Мэриленд, вторая – в Саванне, штат Джорджия, промежуток между их смертями – четыре месяца. Обе незамужние, обе моложе сорока, обе из Большого Майами, предсмертных записок не оставлено. Одна уехала в командировку, другая была фотографом-фрилансером на задании. И у обеих одинаковые переломы больших рогов подъязычной кости. Обратите внимание, что в случае с Уинтерс перелом имеется только на правом роге, а у Ориол повреждены оба рога. Я обнаружила это по рентгенограммам. В защиту первичных патологоанатомов могу сказать, что внешне шеи жертв имели сильные потертости, хотя и не в такой степени, как у Флейли, а в случае с Ориол был поврежден и хрящевидный материал гортани.

Пока Фоше объясняла, Колдмун рассматривал фотографии: несколько цветных снимков с места самоубийства, несколько крупных планов шеи жертвы до и после вскрытия, рентгенограммы, упомянутые Фоше. Переломы были помечены кружочками, но ему все равно пришлось напрячь зрение, чтобы разглядеть крохотные трещинки. Все было так, как сказала Фоше: при тех обстоятельствах, при которых проводилась аутопсия, нужно было быть параноидальным патологоанатомом, чтобы в буквальном смысле видеть череп под кожей.

– Итак, эти новые обнаруженные жертвы были, скорее всего, убиты праворуким преступником, – сказал Пендергаст. – Как Элиза Бакстер и Мэри Адлер.

– Да. Во всех четырех случаях один или оба рога подъязычной кости были сломаны, причем правый рог неизменно получал бо́льшие повреждения, чем левый.

– Но не в случае с Агатой Флейли. Вы сказали, что во время второго обследования тела обратили внимание на повреждение в виде надлома левого рога, а не правого.

– Верно, – кивнула Фоше.

– К тому же, – вставил Гроув, – мой друг Янетти, эксперт по документам, говорит, что обе записки, которые он анализировал, написаны левшой, а это соответствует способу, каким было перерезано горло двум последним жертвам: сзади, справа налево.

На несколько мгновений наступила тишина. Наконец Пендергаст шевельнулся в кресле.

– Что ж, разве бывает серийный убийца без загадок? Как бы то ни было, вы отлично поработали, доктор Фоше. Благодаря вам и коммандеру Гроуву у нас теперь есть пять давно ушедших в мир иной жертв, на которых мы можем основывать наше расследование. – Он помолчал. – Один дополнительный вопрос. Вы объяснили, как трудно переквалифицировать эти самоубийства в убийства без хирургического или радиологического обследования. А как насчет тактильного аспекта?

Доктор Фоше нахмурилась. Ее несколько обескуражило наблюдение Пендергаста касательно явной леворукости убийцы Флейли.

– Не уверена, что поняла вас.

– Этих женщин убила сильная пара рук. Странгуляционные борозды от предполагаемого самоудушения появились позднее. Если бы вы прощупали их шеи пальцами, не обращая внимания на визуальное свидетельство потертостей и синяков, то не могло бы так случиться, что повреждение рогов подъязычной кости показалось бы вам отличающимся, скажем, от характерных повреждений при самоубийстве повешением?

– Мне это никогда не приходило в голову. Я… да, я полагаю, что показалось бы. Можно было бы почувствовать перелом кости, обхватив шею руками, – наверное, это ощущалось бы как щелчок. А почему вы спрашиваете?

– Я просто подумал: неужели убийца не понимал – или прекрасно понимал, – что оставляет нам улику?

В разговор вступил Гроув:

– Я уже связывался с лейтенантом Сандовалом, просил его провести разыскания по Уинтерс и Ориол. Доктор Фоше, если бы вы собрали воедино все значимые сведения по пяти аутопсиям – по двум, проведенным вами, и по трем, результаты которых вы анализировали, – это было бы очень полезно.

– Я уже начала заниматься этим, – кивнула Фоше.

– И вот еще что, – сказал Пендергаст. – Коммандер, я думаю, полиция Майами должна установить наблюдение за могилами Уинтерс и Ориол.

Наступило неловкое молчание. Гроув откашлялся.

– Да. Я вижу в этом логику. Боже упаси, но если он убьет еще кого-нибудь, то мы сможем поймать его в тот момент, когда он будет украшать одну из могил. Надеюсь, до этого не дойдет.

– Постойте, – вмешался Колдмун. – Не лучше ли будет дать утечку, что мы опознали еще два убийства-самоубийства – Уинтерс и Ориол? Если преступник будет знать, что мы ведем наблюдение за могилами, это может остановить его от принесения в жертву еще одной женщины.

– Печальная правда состоит в том, – сказал Пендергаст, – что при таком большом исходном массиве данных сеть коммандера Гроува могла упустить другие убийства-суициды. Я хочу сказать, что, даже если эти две могилы не получат подарков, могут обнаружиться и другие могилы, которые получат.

Он позволил этой мрачной мысли немного повисеть в воздухе.

– Тем не менее в надежде предотвратить новые убийства, я думаю, пришло время обратиться напрямую к мистеру Брокенхартсу.

– Что? – спросил Колдмун. – Каким образом?

– У него теперь появился друг по переписке.

– Неужели вы об этом репортере – Смитбеке? – сказал Гроув. – Ему нельзя доверять. Мы уже проверяем этого психиатра, о котором он написал. Зачем делать ему бесплатную рекламу? Уже и так полгорода в панике.

– Такие литературные экзерсисы только уводят от сути дела, – сказал Пендергаст. – А она состоит в том, что Брокенхартс протянул руку к Смитбеку.

С этими словами он снял крышку с коробки для улик, извлек оттуда латексные перчатки, надел их, вытащил пять писем разного размера во вскрытых конвертах и разложил на столе. Наконец вытащил еще одно письмо, без конверта, лист бумаги, зажатый между двумя стеклами наподобие сэндвича.

– Эти шесть писем Смитбек получил сегодня утром. Пять из них от психов. А шестое – то, которое он цитирует в своей последней статье, – подлинное. Наш друг мистер Янетти, эксперт по документам, подтвердил, что бумага, чернила и почерк те же самые, не говоря уже о тоне и стиле письма, в котором содержится литературная аллюзия. Это обращение мистера Брокенхартса к Роджеру Смитбеку. Разве оно похоже на письмо больного человека, ищущего внимания? Сомневаюсь. В конце концов, он и прежде писал письма, и это были личные письма, оставляемые на могилах, не предназначенные для газет. Возможно, статья Смитбека случайно задела какую-то струну в душе Брокенхартса. В отличие от остальных медиа, Смитбек не кричал с пеной у рта о том, какой психопат этот Брокенхартс. И вот отклик мистера Брокенхартса. – Пендергаст наклонился над стеклянным сэндвичем. – «Я должен искупить вину. Если Вы не в силах помочь мне в этом, мне придется продолжать самому». – Он откинулся на спинку кресла и оглядел присутствующих. – Заметьте, что если бы он придерживался своей схемы, то должен был бы совершить убийство прошлой ночью. Смитбек, вероятно, отвлек его и этим выиграл время. Но не заблуждайтесь: этот человек не только просит о помощи – он дает обещание. Если мы его не найдем – или не найдем способа помочь ему, – он убьет снова. И очень скоро.

Все погрузились в молчание. Немного погодя Пендергаст посмотрел на Гроува и Фоше:

– Огромное вам спасибо за помощь. Уже поздно, а я знаю, что вы оба люди очень занятые, поэтому не могу вас больше задерживать.

Дождавшись ухода визитеров, Колдмун повернулся к Пендергасту:

– Вы же не собираетесь использовать Смитбека для связи с Брокенхартсом? Я не хотел говорить это в их присутствии, но мне кажется, это ужасная идея.

Пендергаст улыбнулся:

– Да, я сказал, что у мистера Смитбека есть друг по переписке, но я ничего не говорил о том, чтобы через него связываться с Брокенхартсом. Возможно, в детстве вы слышали афоризм: «Чтобы рассказать одну историю, требуется тысяча голосов». Нет, эта история будет рассказана иначе, иными голосами. – Он достал телефон. – Алло, это Дабл-ю-эс-ю-эн шесть, новостной канал Южной Флориды? Отлично. Будьте любезны, соедините меня с отделом миз Флеминг. Верно, Кэри Флеминг. Благодарю вас.