Выученная беспомощность как инструмент антигосударства и геноцида

Геноцид, как правило, невозможен без инертности масс, подвергаемых явному или скрытому уничтожению. Для преступника крайне важно либо скрыть злодеяние, либо убедить людей, что происходящие события имеют объективный характер и, главное, не зависят от воли самих людей, подвергаемых геноциду, что геноциду нельзя, просто невозможно эффективно противостоять.

Достигается это внушением широким человеческим массам предельного политического или социального фатализма – убеждённости либо в предопределённости негативных общественных событий, либо в том, что эти события не зависят никак от отдельного человека. Разумеется, это ложная предпосылка, но она действует.

В психологии это явление получило название «выученная (или приобретённая) беспомощность» или в оригинале «learned helplessness».

Выученная беспомощность у человека является внушённым или приобретённым социальным инстинктом, который не дает человеку даже попытаться произвести какие-то действия, ведь он заранее твердо уверен, что у него ничего не выйдет.

Как пример выученной беспомощности часто приводят опыт с цирковым слоном:

Маленького слоненка дрессировщик привязывает за ногу веревкой к колышку, вбитому в землю. Слоненок пытается вырвать колышек и убежать, но сил недостаточно, и, в конце концов, он оставляет бесполезные попытки. Уже взрослый слон с легкостью мог бы вырвать колышек из земли, но уже выучил, что это невозможно, и даже не пытается убежать, если его привязать за ногу простой веревкой.

В научный оборот этот термин ввели и два американских психолога: Мартин Селигман и Стивен Майер.

Выученная беспомощность, первоначально описанная у собак Овермейером и Селигманом (1967), представляет собой феномен, при котором у субъекта (человека или животного), неоднократно подвергавшегося воздействию неизбежного стресса, развивается поведенческий синдром, при котором он проявляет сниженную способность избежать того же самого стресса, когда он оказывается в условиях, когда возможно его избежать. Важно отметить, что приобретенная, или выученная, беспомощность не возникает у контрольных субъектов, которые получают тот же стресс в условиях, когда его можно было активно избегать. Феномен выученной беспомощности связан с когнитивной теорией депрессии, в которой неконтролируемый и непредсказуемый стресс играет центральную роль в патофизиологии симптомов.

Первоначальные эксперименты включали в себя нанесение непредсказуемых и неизбежных ударов электрического тока собакам (Overmier and Seligman, 1967; Seligman and Maier, 1967). На втором этапе собакам была предоставлена возможность избежать ударов, перепрыгнув через небольшой барьер, но они не смогли этого сделать; таким образом, они научились быть беспомощными. Эти процедуры имеют прямые аналоги как в поведении человека, так и в клинических случаях депрессии (Jovanovic and Norrholm, 2011; Pryce et al., 2011, 2012), а выученная беспомощность остается одной из наиболее тщательно проверенных животных моделей психического состояния (Overmier, 2002; Willner, 1984; Chourbaji et al., 2005).

Неприятные стимулы не обязательно должны быть ударами электрического тока, но они должны быть непредсказуемыми и неизбежными. Было показано, что неизбежность индуцирует аффективный компонент депрессии, а непредсказуемость – когнитивный компонент, и эти два компонента могут быть диссоциированы экспериментально (Dess et al., 1983; Drugan и др., 1997). Хотя собаки редко используются в этом типе исследований в наши дни, имеются аналогичные результаты в опытах с грызунами и обезьянами. Электрический шок почти всегда используется в качестве неприятного стимула, поскольку его физические и временные характеристики можно точно контролировать и воздействовать с достаточно низкой интенсивностью, чтобы избежать повреждения тканей. Как правило, 100–120 неизбежных ударов наносятся через случайные промежутки времени в течение 2 ч. После задержки, как правило, в 24 ч, животное помещают обратно в аппарат для дополнительных ударов, но с возможностью побега. “Маршрут бегства «часто представляет собой рычаг или колесо, которым нужно манипулировать, или барьер, который можно пересечь. «Депрессивное» животное не сможет убежать; антидепрессанты усиливают поведение бегства даже в дозах, вызывающих легкое успокоение.

Приобретенная (выученная) беспомощность относится к дезадаптивной пассивности, проявляемой животными и людьми после переживания неконтролируемых событий. Выученная беспомощность также относится к когнитивному объяснению этого феномена. Индивид узнает в одной ситуации, что его реакции и результаты независимы друг от друга, представляет это обучение как ожидание беспомощности, а затем обобщает это ожидание на другие ситуации, в которых результаты объективно можно контролировать. Цель – вызвать пассивность. Выученная беспомощность широко изучалась как аналог таких значительных человеческих проблем, как депрессия, неудачи и предрасположенность к болезням. Важное влияние на степень беспомощности людей оказывает то, как они объясняют причины возникновения первоначальных неконтролируемых событий. Говорят, что люди, склонные объяснять такие события внутренним («это я»), стабильным («это будет длиться вечно») и глобальным («это подорвет все»), имеют беспомощный или пессимистический стиль поведения. Современные направления исследований выученной беспомощности включают также изучение биохимического субстрата этого феномена, межкультурных различий в его проявлении и стратегий иммунизации детей против беспомощности.

Опасность этого явления заключена также в том, что по крайней мере у мышей в результате опытов над 30–40 последовательными поколениями удалось добиться устойчивого синдрома, что позволило говорить о «врождённой выученной беспомощности»:

В модели врожденной выученной беспомощности животных предварительно отбирают на основе их реакции в традиционных опытах выученной беспомощности (как исходный опыт Овермейера и Селигмана 1967 гола), а затем выборочно разводят в течение 30–40 поколений. Потомство грызунов со склонностью к развитию дефицита побега обозначается как «врожденная выученная беспомощность“ (ВВБ/CLH), а те, кто сопротивляется развитию дефицита побега, называются ”врожденная неученая беспомощность» (ВнБ/nCLH). У животных с ВВБ наблюдаются некоторые физиологические различия в экспрессии генов гиппокампа, гипоталамуса и префронтальной коры по сравнению с ВнБ (Kohen et al., 2000), а также различия в поведенческих и нейроэндокринных реакциях, потенциально имеющих отношение к ПТСР (King et al., 2001). У ВВБ-животных наблюдается более высокая шоковая опиатная анальгезия (как это было оценено с помощью теста хвостового щелчка), а также дефицит пространственной памяти, оцениваемый с помощью водного лабиринта Морриса, возможно, являющийся результатом дисфункции гиппокампа. Эти животные также имеют пониженную реакцию АКТГ и кортикостерона на прерывистые условные и безусловные стрессоры, что может быть результатом усиленной системы отрицательной обратной связи. Интересно, что у животных с ВВБ, которых ранее разлучали с материнскими особями или раньше подвергали холодному стрессу, глюкокортикоидная реакция также была ослаблена (King and Edwards, 1999). Таким образом, хотя изначально эта модель была выведена как модель для психогеномного изучения депрессии, она также может дать интересные сведения о ПТСР. Дальнейшие исследования, изучающие реакцию на испуг, исследовательское поведение, а также обусловленные и необусловленные реакции страха, представляли бы значительный интерес.

Таким образом, по аналогии можно ожидать, что одна часть человеческой популяции также будет более подвержена этому синдрому, а другая часть – менее. Влияние социального отбора на популяцию, когда неподверженным особям создаются худшие репродуктивные условия, таким образом, может привести к формированию популяции, преимущественно состоящей из особей с врождённой выучённой беспомощностью.

Результат в социальной сфере – это население, которое инертно к угнетающему его воздействию даже в условиях наличия возможностей к сопротивлению. Это население прежде всего современных городов России и вымирающей, спивающейся деревни, склонное к депрессии.

Важнейшим способом преодоления синдрома является, как было указано выше, – демонстрация человеку путей преодоления стресса при первом же столкновении с ним или до этого. Отсутствие фатализма как такового обязательно предполагает видение альтернатив поведения.

В этом аспекте в нашем человеческом обществе крайне важно воспитание социальной активности, а также критического мышления, инициативности ребёнка в семье с самых первых лет жизни.

В целом борьба с навязываемым современному обществу негативным синдромом выученной беспомощности, которое политики и олигархат хотят превратить в социальную «вату», «стадо», «быдло», состоит в воспитании воли отдельного человека как личности.

Изучение беспомощности, контроля и их влияния на психику человека продолжили в 1976 году психологи Эллен Джейн Лангер и Джудит Роден, проведя ставшее впоследствии знаменитым исследование в доме престарелых Арден-Хауз в штате Коннектикут (США).

На одном этаже дома престарелых персонал взял на себя всю полноту заботы о стариках, включая вопросы оформления их личных комнат и ухода за комнатными растениями. На другом этаже (экспериментальная группа) ответственность и право принятия решений и бремя содержания комнат, их оформление и уход за комнатными растениями предоставили самим поживающим пожилым людям. Эксперимент продлился три недели, после которых пациентов опросили, чтобы установить степень удовлетворённости условиями жизни.

Оказалось, что пожилые люди, которым была предоставлена возможность в большей степени отвечать за себя и за своё личное пространство, при меньшем уходе со стороны персонала, демонстрировали больший оптимизм и большую удовлетворённость жизнью. Более того, оценки в группе, которую больше опекали (контрольная группа), были гораздо более ближе к депрессивным, чем к позитивным, и наоборот. Через полгода обследование было повторено. Оно подтвердило первоначальные данные. И, кроме того, выяснилась разница в состоянии здоровья. В экспериментальной общее состояние улучшилось, а в контрольной – ухудшилось.

Последующие исследования подтвердили гипотезу о том, что действительно выученной может быть не только беспомощность, но и контроль. Человек изначально рождается беспомощным, но в ходе своего развития учится контролировать события окружающего его мира. Беспомощность является стартовым условием (состоянием), которое преодолевается за счет усвоения ребёнком идеи о возможности контроля и нивелирования или преодоления стресса.

Ребёнок и каждый человек должен обязательно понимать, что его действия влияют на события в окружающем его мире.

В этом аспекте очень интересен и бьёт буквально в точку высказанный российским политиком Вячеславом Тетёкиным тезис о том, что «Ни одна воля не равна нулю».

Психологами высказаны рекомендации, как победить этот синдром применительно к индивидууму. Попробуем переложить их для всего нашего общества:

Рекомендуется зафиксировать зону контроля, то есть определить те действия, которые можно совершить, чтобы на что-то повлиять хотя бы в небольшой степени. Психолог Н. Козочкина приводит следующий пример: «Менеджер компании не уверен, что может повлиять на решение клиента приобрести товар при холодном звонке. Но он может сделать этот звонок и провести беседу, и это – зона его влияния. Или даже несколько таких звонков. Можно определить для себя эту зону ближайшего контроля – несложных действий, которые точно приведут к результату, и записывать их каждый день в дневник успехов. Важно находить хотя бы маленькие случаи в прошлом, когда что-то получилось. Это дает надежду, что то же получится и в будущем. Хвалить себя даже за маленькие успехи, не обесценивать собственные результаты».

В макроусловиях каждый гражданин может в рамках своего дома, подъезда, района, города определить те сферы, в которых он может влиять на обстановку путем частной инициативы, подачи предложений, жалоб, участия в коллективных действиях и событиях. Такие действия, а особенно идеи всегда имеют свой результат. Даже отрицательный отклик не является нулевым результатом. Сложенные вместе действия многих людей неизбежно влияют на тех, кто принимает решения.

Вторая рекомендация – проанализировать шансы на успех в случае действия и в случае отказа от действия, а также определить для себя цену неудачи. Насколько страшно, если действие не приведет к успеху? Какова вероятность, что все же приведет? Это в любом случае больше, чем в случае отказа от действия – отказа точно не будет, но и шанс на успех теряется.

В данном случае речь идёт о прогнозе и планировании событий будущего, не об апатичном поведении, а об осмыслении происходящего. Это, кстати, как раз то, что позволит человеку заметить, когда упадёт перегородка, мешающая защите от стресса.

Следующая рекомендация:

Люди, страдающие синдромом выученной беспомощности, склонны прокручивать в голове одну и ту же негативную мысль (негативный сценарий развития событий) многократно. Это явление называется руминацией, или «мысленной жвачкой». Психологи предлагают выписать эту мысль на бумагу и поработать с ней, задавая себе при этом правильные вопросы. «Почему я так думаю? Откуда я это знаю? Кто сказал мне это? Какая выгода в том, что я так думаю и отказываюсь от действия?». Такая работа помогает перестроить бесконечный внутренний монолог в конструктивный диалог с собой.

И, наконец, предлагается отделить реальные объективные факты от своих убеждений. Как это сделать? К любому утверждению можно попытаться подставить фразу «Я думаю, что…» и посмотреть, как она изменится и не потеряет ли смысл.

Фактически три последних рекомендации сводятся к развитию в человеке качеств анализа, самоанализа и прогноза.

Необходимо понимать, что система «человек-общество» является динамической, то есть даже угнетающие факторы, которые кажутся нам незыблемыми, могут стать более благоприятны. «Всё течёт, всё меняется», или «Всё течёт и ничто не остаётся на месте» (греч. «πάντα ρεῖ καὶ οὐδὲν μένει»), – известный античный фразеологизм. Его буквальное значение – «всё движется, ничего не остаётся неизменным». Так же и окружающий нас мир.

Поэтому каждый человек должен быть воспитан в том ключе, что его воля не равна нулю, и эта воля должна быть воспитана.

Вопрос воспитания воли молодого человека, выработка необходимого социального инстинкта автономии воли становится ключевым.

Воля, с позиции психологии, – это свойство сознания человека, заключающееся в его способности сознательно управлять своими эмоциями и поступками. Важнейшая характеристика волевого поведения – самоопределение и самоконтроль. Человек действует, не подчиняясь, то есть преодолевая воздействие внешних причин, что требует от него волевого усилия. Волевое же усилие – это интеллектуальное действие, направленное на мобилизацию всех психических и физических возможностей человека с целью преодоления препятствий в процессе деятельности.

Воля – это и целеустремлённость, и самоконтроль, позволяющий достигать цели; это искусство власти человека над самим собой, способность управлять своими действиями и сознательно регулировать своё поведение.

В философии воля – это также не физическая, не эмоциональная, но также и не всегда сознательная деятельность человека, всегда отражающая нормы личности (присвоенные человеком принципы морали и личностные принципы) и указывающая на ценностные характеристики цели выбранного действия. В философском плане человек, осуществляя волевые действия, противостоит импульсивным желаниям.

Для воспитания воли необходима постоянная, систематическая работа человека над собой, которую необходимо начинать как можно раньше. Волевые качества личности закрепляются в волевой деятельности. У разных людей могут быть разные исходные способности интеллектуально-волевого плана. Но любые способности можно развивать и довести хотя бы и посредственные способности до среднего уровня.

Изучая условные рефлексы, И.П. Павлов установил, что нервная система животных и человека обладает тремя главными свойствами, или принципами деятельности.

Первый принцип – сила нервной системы. Второй принцип есть принцип уравновешенности между раздражительным и тормозным процессами. Третий принцип – подвижность нервных процессов.

На основе этих трех свойств высшей нервной деятельности (силы, уравновешенности и подвижности) И.П. Павлов установил четыре типа нервной системы.

Прежде всего он различает сильные и слабый типы. Среди сильных могут быть неуравновешенные и уравновешенные. Последние делятся на подвижных и инертных. Получается три сильных типа, а к четвертому типу ученый отнес всех слабых.

«Очевидно, – писал И.П. Павлов, – эти типы есть то, что мы называем у людей темпераментами. Темперамент есть самая общая характеристика каждого отдельного человека, самая основная характеристика его нервной системы, а эта последняя кладет ту или другую печать на всю деятельность каждого индивидуума».

Между свойствами высшей нервной деятельности, типами нервной системы и темпераментами можно установить определенное соотношение.

Сильному неуравновешенному типу соответствует холерический темперамент, сильному уравновешенному подвижному – сангвинический, сильному уравновешенному инертному (малоподвижному) – темперамент флегматика и, наконец, слабому соответствует темперамент меланхолика.

У слабого типа Павлов не учитывал уравновешенности и подвижности, так как эти свойства мало проявляются.

Итак, четыре основных типа нервной системы соответствуют четырем типам темперамента. В процессе деятельности тип нервной системы не остается неизменным.

Тип нервной системы зависит от врожденных особенностей высшей нервной деятельности. Но физиологическая природа человека не остается неизменной.

Говоря о соотношении типа нервной системы (темперамента) и характера, И.П. Павлов писал, что «тип есть прирожденный конституциональный вид нервной деятельности животного – генотип. Но так как животное со дня рождения подвергается разнообразнейшим влияниям окружающей обстановки, на которые оно неизбежно должно отвечать определенными деятельностями, часто закрепляющимися, наконец, на всю жизнь, то окончательная наличная нервная деятельность животного есть сплав из черт типа и изменений, обусловленных внешней средой, – фенотип, характер».

Хотя И.П. Павлов говорит о животном, но аналогичные воздействия среды испытывает и человек.

Следующий закономерный вопрос – о пределе возможных изменений генотипа под воздействием воспитания и самовоспитания. Полагаем, что он не столь значительный, но вместе с тем достаточный для того, чтобы вывести даже посредственно волевого человека на среднестатистический популяционный уровень, который собственно и необходим для большинства членов современного общества.

Вопросам воспитания воли много внимания уделено в книге проф. Федора Никаноровича Гоноболина (1901–1975). Его перу принадлежит «Книга об учителе», широко известная у нас и за рубежом. Гоноболин – автор получившего положительную оценку учебного пособия по психологии для педагогических училищ «Внимание и его воспитание», которое получило признание у широкой аудитории специалистов и педагогов-практиков. Последние годы своей жизни Гоноболин посвятил подготовке монографии «Психология педагогических способностей». В 1973 году в издательстве «Просвещение» в Москве вышла его книга «Психология».

Известный советский психолог Борис Михайлович Теплов в своей книге «Психология. Учебник для средней общеобразовательной школы» (1943, 1954) писал:

«Воля выражается в преодолении трудностей, а преодолевать трудности человек может только в том случае, если он знает, во имя чего он это делает. Поэтому первым и решающим условием воспитания воли является формирование мировоззрения, развитие общественных чувств и на этой основе – воспитание в себе чувства долга.

Вторым условием воспитания воли является овладение уменьем хотеть. Пока стремления человека выливаются в форму вялых, расплывчатых и бездейственных желаний, не может быть и речи о развитии сильной воли. В записной книжке Г. И. Котовского, героя гражданской войны и боевого командира красной конницы, есть такая запись: «Хотеть – значит мочь». Для людей большой воли, к которым принадлежал Котовский, желание есть могучая сила, для которой нет непреодолимых препятствий. Но таким может быть лишь желание, вытекающее из основных жизненных установок человека, а не из мимолётных впечатлений и изменчивых настроений. Таким является то «страстное большевистское желание», о котором говорил товарищ Сталин, подчёркивая его решающее значение для достижения успеха (речь на совещании хозяйственников в 1931 году).

Третье условие воспитания воли – не принимать решений неисполнимых и не вооружаться намерениями, которые не будут осуществлены. Никто так часто не принимает решений и не имеет так много добрых намерений, как люди слабовольные. Человек же, стремящийся воспитать в себе сильную волю, должен к каждому своему решению и намерению относиться, как к делу ответственному, помня, что неисполнение принятого решения развращает волю.

Четвёртым условием воспитания воли является образование привычки оценивать свои действия, осознавать их последствия, смотреть на них со стороны. Не выработав критического отношения к себе и к своим поступкам, нельзя воспитать в себе сильную волю. Большая требовательность к себе – один из характерных признаков человека сильной воли.

Наконец, последнее условие воспитания воли – постоянная тренировка себя в преодолении внутренних и внешних препятствий, постоянное упражнение волевого усилия. То своеобразное состояние внутреннего напряжения и активности, которое называется «волевым усилием», составляет характерную особенность всякого волевого действия. Там, где не требуется усилия, там нет основания говорить о серьёзной волевой задаче. Но «способность к волевому усилию», а, следовательно, и уменье преодолевать препятствия развиваются в результате практики. «Уже и маленькая победа над собой, – писал Горький, – делает человека намного сильней». Воля формируется в действии. Только тот способен проявить сильную волю в больших делах, кто долгим упражнением закалил её на сотнях маленьких дел.

Возможность воспитания человеком своей воли безгранична. Каждый учащийся должен сознательно работать над воспитанием своей воли. Смелость и упорство в труде, дисциплинированность, высокое чувство долга – вот те требования, которые предъявляет к молодёжи наша страна».

Итак, и в масштабах личности, и в масштабах страны без изменения и формирования нового, нерабского мировоззрения, без постановки целей и задач и желания их достижения (преодоление социальной инертности), без ответственности за свои действия и их результаты, без постоянной тренировки и применения этих качеств самоконтроля, без преодоления трудностей – невозможно ни поставить заслон новому Средневековью XXI века, ни вывести на чистую воду организаторов и исполнителей геноцида, ни, преодолев эти трудности, перейти к новой формации человеческого общества.