Сколько времени прошло после того, как Аманда канула в беспамятство, она, придя в себя, определить не смогла. Но, как видно, немного, поскольку ночь еще не кончилась и в небе сияла здоровенная круглая луна, наконец-то прорвавшаяся сквозь тучи.

Над деревней стояла мертвая тишина, причем во всех отношениях. Никто уже не хрипел, испуская последний вздох, никто не корчился в судорогах. Люди, эльфы — все отправились в последнее путешествие, то самое, что суждено любому существу, век которого конечен.

Впрочем, на этот счет наша соученица особо размышлять не собиралась, ее подобные нюансы не особо волновали. К чему к чему, а к смертям и крови она успела попривыкнуть: с некоторого времени и то и другое стало ее буднями, привычной рутиной. Вот попади она вдруг на бал, где ярко пылают свечи, прислуга с поклонами разливает вино по бокалам и пары кружатся в танце — это да, это ее выбило бы из седла. А груда трупов, среди которых в том числе валяется она сама, — точно нет.

А еще она не могла взять в толк, почему до сих пор жива. По всему ей полагалось бы сейчас стоять в очереди, ожидая суда Владык. Так нет — тупая боль в боку и жжение в области шеи четко дали ей понять то, что жизнь продолжается. Надолго ли, нет — неизвестно, но это факт. И значит, нечего разлеживаться на земле, надо хоть немного, насколько хватит сил, подлечить себя, а после проверить — может, все же кто-то из соратников тоже жив, просто в беспамятстве валяется? Ну и добить тех, кто не включен в списки друзей.

И вот когда Аманда наконец решила попробовать встать на ноги, она услышала легкие, почти беззвучные шаги, более всего похожие на поступь малыша, когда тот только-только начинает ходить.

Будь на ее месте какая-нибудь селянка или горожанин, они, скорее всего, не придали бы значения подобному факту, просто не задумавшись о том, что ребенку тут взяться неоткуда. Но то обычные люди, а то — подмастерье мага, девушка, которая, при всей своей тяжести характера, в учебе никогда последней не значилась. Более того — проводя время в одиночку, отстранившись от остальных ребят, Аманда выбрала себе в собеседники книги, причем зачастую такие, за которые в Айронте или Форнасионе запросто на костер могли отправить.

Еще на втором году обучения, после возвращения из путешествия к гробницам Пяти Магов, она случайно обнаружила тайник с запыленными донельзя фолиантами на верхнем этаже замка. То ли Ворон когда его оборудовал и сам про это забыл, то ли кто-то до него это сделал — ответа на данный вопрос девушка так и не получила, просто потому, что им и не задавалась. Но находка оказалась ого-го какой! Полезной, интересной и запретной донельзя! Несколько томов по практической некромантии, манускрипты, в которых описывались ритуалы жертвоприношений, позволяющие на время заключить договор с элементалями стихий, свитки с рецептами таких зелий, которые у любого служителя Ордена Истины вызвали бы приступ восторга. Почему? Потому что поимка мага, использующего ингредиенты вроде топленого жира грудного младенца или смеси крови трех девственниц, взятой у тех в момент их смерти, — это гарантированное повышение в иерархии Ордена.

Кстати, одну из книг, связанную с магией крови, Аманда, улучив момент и рассчитав нужное время, тайком подсунула одному своему соученику, который после считал, что нашел его совершенно случайно. В смысле — мне.

А еще там имелась пара трактатов, посвященных демонологии. Данная дисциплина была не самым известным и популярным разделом магии, чародеи ей пренебрегали даже в древние благословенные времена, когда никаких запретов ни на что не существовало. Не из-за того, что демоническая суть была противна человеческой природе или что эти твари владели умениями, разительно отличавшимися от привычной волшбы, — нет. Дело было в элементарной расчетливости. Демоны — скверные слуги и посредственные вояки, к тому же отличающиеся изменчивым характером и изрядной мстительностью. Вдобавок их терзает вечный голод, что тоже создает массу проблем. Проще говоря — убытков масса, прибыли на грош, вот и прибегали маги прошлого к их помощи от случая к случаю. Максимумом пользы, которую можно было выжать из общения с данными существами, являлся их показ кому-то из наиболее несговорчивых заказчиков, не стремящихся оплачивать уже оказанные услуги. Когда те видели перед собой бородавчатую двухметровую тварь на тонких ногах с вывернутыми назад коленками, то охотно развязывали кошелек.

Впрочем, демонам можно было скормить сердце или душу врага, чем обеспечить ему отвратительное посмертие, но еще до Века Смуты подобными вещами мало кто занимался, а уж после него так и вовсе про это речь не шла. Даже в очень лояльных к магам королевствах за такое на костер потащили бы сразу.

Вот так и получилось, что к тому времени, как Аманда взялась за книги о демонах, те стали страшными сказками и не более того. Все про них слышали, но никто не видел, потому что по собственной воле эти твари в Рагеллон проникнуть не могли: не под силу им было одолеть преграды, установленные богами в незапамятные времена.

Вернее — не могли проникнуть все, кроме семи демонов, тех, которых любил к месту и не к месту поминать один соученик Аманды. Семь самых сильных и самых жадных до человеческих душ и плоти иномировых созданий, единственных, которые были поименованы.

Авзак, Раккух, Эгма, Тиций, Ффлак, Гурих, Кхатр — так их звали. В ночь полнолуния, когда грани между мирами были особенно тонки, эти существа могли приходить в Рагеллон на зов крови, туда, где люди недавно убивали друг друга, забыв о сострадании и жалости, чтобы, пользуясь случаем, собирать свою жуткую жатву. Смелому и вооруженному воину, крепко стоящему на ногах, они были не страшны, более того — не стал бы никто из этой семерки с ним связываться, незаметной тенью проскользнув мимо в лучах лунного света. Но горе ждало раненого или немощного человека, оказавшегося на их пути. Он был обречен.

И именно одно из порождений Зарху сейчас тихо-тихо бродило по мертвой деревеньке, выискивая себе пропитание. Аманда это поняла почти сразу, а чуть позже, когда ее слух уловил тихое бормотание, в котором не имелось ничего общего ни с одним из языков, имеющих хождение в Рагеллоне, а нос уловил приторный запах, в котором смешались ароматы прелой листвы, мускуса, лаванды и тлена, сомнения окончательно исчезли.

Стало ли ей страшно? Да еще как. Одно дело умереть от стали, ран или даже, пес с ним, на костре, и совсем иное — стать пищей подобной твари, лишившись не только жизни, но и посмертия. Нельзя сказать, чтобы Аманда сильно надеялась на снисхождение Владык и обретение покоя там, за гранью бытия, но все же лучше так, чем скитаться в виде призрака в немыслимых далях. Ну или куда там отправляется душа того, чье сердце сожрал демон?

Девушка застыла, надеясь, что ее минет чаша сия, но этим ожиданиям не дано было сбыться. Как видно, чуял демон жизнь так же, как волк берет след зайца.

Луна, только что ярко светившая Аманде в лицо, исчезла, зато в поле зрения появилась неимоверно страшная рожа, какая и в кошмаре не приснится. Роговые наросты на абсолютно круглой голове, вытянутые уши, торчащие в разные стороны, желтые глаза без зрачков, рот, в котором торчали острые и длинные, как иголки, зубы, да еще и в два ряда на каждой челюсти.

Это существо, придавив всем весом Аманду к земле, протянуло трехпалую лапу к ее шее, загнутым когтем зацепило чуть подсохший сгусток крови и, урча, слизнуло его раздвоенным на конце языком. Глаза сузились, уши дернулись — как видно, демону было вкусненько.

Откуда, как в голове девушки всплыли слова из трактата о демонах — непонятно. Она его не заучивала, так, пролистала — и только. А тут прямо страница перед глазами встала: бери и читай.

Аманда и прочла, даже толком не понимая, что означают странные корявые слова, что слетали с ее губ. Так и так пропадать, хуже, чем есть, уже не будет.

Демон склонил голову к плечу, чем-то напомнив девушке кошку, только невероятно большую и уродливую, а после облизал языком губы.

— Сделка? — прозвучал в голове Аманды скрипучий голос. — А зачем она нужна? Ты в моей власти, чего ради мне отказываться от еды?

— Я дам тебе то, что ты захочешь, — пробормотала моя соученица. — Тебе же нужны души, кровь, эманации страха?

— Не так часто мне и моим братьям удается попасть в ваш мир, — заметил демон, причем все так же беззвучно. — Слишком много условностей. Сегодня вот мне повезло, а когда такое случится в следующий раз — неизвестно. А ты — вот она. Вкусная, мягкая, испуганная.

Шершавый язык прошелся по ее шее, отчего Аманда чуть не заорала от боли. Такое ощущение, что ее опалило огнем.

— Я знаю, ты можешь получать желаемое, не приходя в наш мир, — обуздав эмоции, твердо заявила девушка. — Читала про это в древнем трактате.

— Тяга к знаниям похвальна, — одобрил ее слова демон. — А про то, как именно заключается такая сделка, и какова ее цена, ты прочла?

Увы, но этого Аманда не помнила. То ли страниц в книге не хватало, то ли перелистнула она их тогда. Разум подсказывал ей, что ничего хорошего ждать не стоит, особенно если учесть, что даже сам демон ей про это говорит.

Но жажда жить была сильнее разума. Не готова она была покидать этот мир, слишком многое не сделанным осталось.

— Нет, — ответила Аманда скалящемуся страхолюду. — Но я принимаю их не глядя.

— Будь по-твоему, — не стал противиться демон. — Я, Гурих из Зарху, принимаю предложение.

И уже секундой позже моя соученица заорала в голос, не скрывая эмоций.

Да и как оно по-другому могло сложиться, коли ей демон своим когтем глаз выковыривать начал? А после еще и хвостом своим, кончик которого, оказывается, был раскален, что твой прут в кузне, дырку в глазнице прижег.

— Теперь изредка я смогу видеть то же, что и ты, — порадовал ее Гурих и отправил глаз в рот, смачно причмокнув. — А теперь самое сладенькое.

Круглая голова наклонилась ко рту Аманды, что-то беззвучно при этом шепнув, и девушка забилась в конвульсиях, понимая, что происходит что-то очень, очень страшное, что какая-то часть ее исчезает навсегда.

А после снова навалилась темнота и тишина, в которой она падала в бездну, не имеющую дна.

— Так тебе даже лучше будет, — сознание вернулось вдруг, внезапно, сопровождаемое голосом демона, звучащим в голове. — Что душа? Бестелесная сущность, в которую не все верят в вашем мире. Мы — верим, потому что их едим, а вы — не все и не всегда. Зато теперь ты сможешь достичь всего, чего пожелаешь, тебя не будут тяготить сомнения и жалость, что великое благо для воина или мага.

Молчала Аманда, прислушивалась к себе, пыталась сообразить, что в ней изменилось. Обнаруживалось пока только хорошее — шея не болела, изуродованная глазница не саднила, бок не тянул, и вообще ощущалась некая бодрость, которой совсем недавно даже и не пахло.

Правда, смотреть одним глазом было не очень привычно, но тут уж ничего не поделаешь.

— Ты будешь убивать для меня, женщина, — продолжал тем временем вещать демон. — Надо много душ, надо много смертей, помни об этом. И чем страшнее будут умирать твои жертвы, тем довольнее я буду. А тебе важно, чтобы я был доволен, потому что от этого зависит то, как долго ты проживешь. Такова цена твоей свободы, ты сама согласилась на эту сделку.

— Я дам тебе то, что ты хочешь, — ответила ему Аманда. — Чего-чего, а смертей в этих краях еще много случится.

— Ну и пограничное условие, — демон высунул язык и поболтал им в воздухе. — Как положено. Ты понимаешь, о чем я?

Девушка помотала головой, давая понять, что нет, не понимает.

— Если ты его выполнишь, то обретешь свободу, — объяснил ей Гурих. — Я не верну тебе глаз, выпитую кровь и душу, но связь между нами будет разорвана, никто никому ничего с того момента не будет должен.

— И? — Аманда боялась пропустить хоть слово.

— Много лет назад два мага изрядно меня оскорбили, — сообщил ей демон. — Вообще-то мой род на подобные вещи не обращает внимания, считая недостойным для себя годами лелеять свои обиды. Мы просто ждем момента, а после тот, кто виновен, несет страшную кару. Если ты вернешь мои долги этим двоим… Да хотя бы одному из них, то я сочту нашу сделку исполненной.

— А если они уже мертвы? — уточнила Аманда. — Ты сказал, что прошло много лет, кто знает, что с ними случилось?

— Выясни, — посоветовал ей демон. — Это нужнее тебе, чем мне. И если они уже умерли, то я при нашей следующей встрече изменю пограничное условие. Демоны Зарху всегда держат свое слово, на том и стоим.

— А имена-то у них есть? — озадаченно поинтересовалась девушка.

Вот ведь тоже неприятность какая. Других дел у нее нет, как только каких-то двух магов искать. Впрочем, оно и не к спеху, главное — имена узнать, а там видно будет.

— Имена они не называли, — расстроенно сообщил ей Гурих. — Умные были, хоть и молодые, знали, что нам их сообщать нельзя. Но вот как они выглядели. Может, это тебе поможет в поисках?

Перед глазами Аманды предстали два молодых человека в серых походных плащах, один из которых был высок, черноволос и улыбчив, а второй не настолько пригож, ростом пониже и повертлявей.

От удивленного восклицания девушка удержалась, но при этом подумала, что мир крайне тесен.

Одним из парочки оказался Гай Петрониус Туллий, которого она хорошо запомнила, особенно после визита в Руасси и осады Вороньего замка, а вторым — ее наставник, маг по прозвищу Ворон.

— Мне надо непременно самой их убить или достаточно того, что они умрут при моем посредстве? — уточнила девушка.

— Самой, — немедленно ответил демон. — А иначе мне до их душ не добраться. В чем тогда смысл?

— Ну да, — призадумалась Аманда. Задачка-то еще та оказалась.

— Восход близко, — сообщил ей Гурих. — Пойду сожру эльфа, что у того дома валяется, а после надо уходить. Что до тебя — помни о том, что случилось, и бойся меня опечалить. А я, когда голоден, всегда печален. Зато, когда сыт, могу сделать тебе подарок, увеличив твои магические силы и познания. Это в моей власти. И эти подарки в случае завершения наших отношений останутся при тебе — на память о доброте повелителей Зарху.

— Оставь эльфа, — попросила его Аманда. — Не надо его есть.

— А? — удивился демон, а после припечатал свой хвост к ее груди, чуть ниже печати подмастерья. Кожа задымилась, вздуваясь пузырями, но девушка не повела и глазом, словно ничего не почувствовала.

— Эльфа не трогай, — гораздо громче, так, чтобы обреченный воин Лесной Короны ее услышал, крикнула она. — Он мне нужен.

— Не понимаю, почему я это делаю? — буркнул демон и в тот же миг исчез, словно тень, так, словно его и вовсе не было здесь никогда.

— Зато я понимаю, — прошептала Аманда, поднялась с земли и направилась туда, где лежал спасенный ею эльф.

Им оказался принц Аэль, родственник Меллобара. Он, хоть и был подвержен всем недостаткам эльфийской расы, таким как двуличие, подлость и нелюбовь к людям, все же оказался не лишен чувства признательности, потому честно рассчитался за свое спасение, представив ее дядюшке-королю, а после предоставив место в экспедиционном корпусе и своей кровати. Просто Аэль любил все необычное, а с той ночи Аманда здорово изменилась, как внешне, так и внутренне, ничем не напоминая обычную человеческую женщину. Добавьте сюда ее кровожадность и ненависть почти ко всем представителям рода человеческого, и получите идеального воина на службе у Лесной Короны. Эльфы вообще большие мастера загребать угли чужими руками.

Через месяц слава о безжалостной и внешне сильно страшной убийце-магессе пронеслась по приграничным землям, через три Меллобар лично наградил ее за заслуги в столице Медона, подарив скакуна из собственной конюшни и позволив почерпнуть знаний из магических закромов эльфов, а через полгода рассказы о Белой Ведьме начали путешествовать по всему Рагеллону. Матери пугали ее именем детей, повстанцы не совались в те места, где, по слухам, она могла оказаться, Орден Истины объявил за ее голову награду, а мы вовсе не верили в данные россказни, считая их просто небывальщиной.

Вот только реальность еще страшнее оказалась, чем сказки. В смысле — это все было правдой, оттого у меня во время неспешного повествования пару раз холодели руки. И ничего удивительного в этом нет. Когда речь идет о договорах с демоном или о том, как были последовательно казнена сотня человек, при этом без единого повтора в способах умерщвления, — даже такой прожженный тип, как я, может изрядно напрячься.

— Иногда я даже слышу, как Гурих причмокивает и что-то бормочет, — этой фразой завершила свой рассказ Белая Ведьма. — Как правило, тогда, когда умирает много людей. А если этого долго не происходит, то он тоже не дремлет, и я почти перестаю видеть оставшимся глазом. Точнее — вижу, но сквозь кровавую пелену. Не скажу, что это сильно раздражает, но неприятно, неприятно. Теперь ты понял, почему мне так нужна смерть архимага Туллия? Причем не просто смерть, нет. Его должна убить именно я.

— Ну если бы в моей башке поселился демон, я бы тоже особо не думал. Кому такое понравится?

— Да при чем тут это? — недовольно глянула на меня спутница. — Что я до него кровь лила, как воду, что после стану этим промышлять, пока не доберусь до глотки Линдуса или не сдохну. Меня выводит из себя сама мысль о том, что какая-то тварь из-за пределов мира смеет мне указывать, что делать. Пусть намеками, пусть невнятно, но это есть! А быть такого не должно! Никогда! И то, что я благодаря ему стала сильнее как маг, ничего не меняет.

Это были чуть ли не первые эмоции, что мне довелось увидеть от новой Аманды, и я даже обрадовался, услышав в ее голосе знакомые интонации. Значит, не все выжег демонический огонь, что-то да осталось, например неимоверное самолюбие и такая же по весомости строптивость. Даже без души Аманда не терпела над собой ничьей власти.

И это очень хорошо. Все, что нам на пользу, — хорошо.

— Ворон мертв, его второй раз не убить, — успокоившись, просипела Белая Ведьма, погладив рубец на шее. — Но Туллий жив, он тут, рядом. И, как ты верно заметил раньше, именно вы будете теми, кто прикроет мою спину, когда мы столкнемся с ним на поле битвы.

— Не думаю, что старик Гай полезет в самое пекло, — осторожно высказал я свои опасения. — Он слишком хитер и умен, чтобы подвергать себя опасности. Вот стоять на холме, наблюдать за тем, как мы уничтожаем друг дружку, — это да, это про него. А чтобы лично возглавить войско… Да ну, о чем ты?

— Раньше или позже это случится. — В ее голосе звучала такая уверенность в своих словах, что я отчего-то сразу поверил в сказанное. — Он хитер, осторожен, умен, но и мы не так просты, верно? Я добьюсь желаемого, уж поверь. Поддержите меня в этой схватке, и мы все получим свободу: я — от клятвы, вы — от данного эльфам обещания. А дальше каждый пойдет своим путем.

— Думаю, нас устроит такой расклад, — подумав, ответил я. — Еще один вопрос можно?

— Спрашивай, — холодно разрешила Белая Ведьма.

— Ты бы правда смогла убить наставника? Ну если бы он остался жив тогда, в прошлом году?

— Да, — без запинки ответила мне спутница. — Если бы он попался мне раньше Туллия — да.

И снова я ей поверил. Убила бы, точно. Надо бы что-то ей сейчас сказать, да нечего. И не хочется.

Потому я потихоньку, помаленьку от нее отстал и направился к своим друзьям. Ну да, стоило бы уточнить, как она вообще собирается справиться, даже учитывая нашу поддержку, с сильнейшим магом континента и не переоценивает ли свои силы, но — не хочу. Может, потом. Вот только не сейчас, это уж точно. Да, Ворон давно мертв, мы с этим смирились, я вообще недавно поймал себя на мысли о том, что перестал оценивать свои мысли и поступки по мерилу «что бы сказал наставник». Но он все равно часть каждого из нас.

Но не Аманды. Потому что ее на самом деле больше нет. Есть Белая Ведьма, надо признать данный факт и далее отталкиваться именно от него. И поступки свои с данной истиной соразмерять.

И меня совершенно не удивило, что к тому же выводу пришли и мои друзья, которым остаток дороги я рассказывал услышанное ранее. Ничего не стал скрывать, старался изложить услышанное от Белой Ведьмы слово в слово. Причем последняя пару раз оборачивалась и смотрела в нашу сторону, неприятно улыбаясь, — так сытая кошка за возней мышей из неприметного места следит, точно зная, что в нужный момент она их всех передушит.

— Вот какая все же сволочь этот Аэль! — свирепо засопел Гарольд, узнав, что мы чуть-чуть развлекателями почтеннейшей публики на Арене не стали. — Нет, я тоже не пальцем деланный, я первым делом про договор спросил. Даже наемники из изгнанных нордлигов — уж на что дикий народ, и то их подписывают.

— Да ладно? — хмыкнула Фриша. — Нордлиги букв не знают.

— Они палец в чернила окунают, а после прикладывают к пергаменту, — пояснил Монброн. — А этот поганец мне с улыбочкой и говорит о том, что у них, эльфов, все на честном слове держится. Я опять сомневаться, а он мне золото сует.

— Золото любого с толку сбить может, — подтвердил Жакоб. — Ты себя не вини.

— Да что я, золота не видел? — разозлился мой лучший друг. — Просто тут Аманда заявилась, узнала, о чем у нас речь идет, подтвердила, что бумаги не нужны, и меня из комнаты вытолкала. Но честно скажу — я ему не то чтобы поверил, но…

— Все хорошо, что хорошо кончается, — решил я закончить гарольдово самобичевание. — Вы все остальное-то вообще услышали? Или вас больше вопросы нашего найма на службу Короны Листвы больше волнуют?

— А смысл? — пробасил Карл. — И так ясно, что мы в это все уже влезли по маковку, чего теперь зря языками трепать? Да и права Аманда, наши цели совпадают полностью. Ей нужна жизнь Гая Петрониуса? Отлично, нам тоже. Она хочет сама его прикончить? Кинжал ей в руки, пусть вырежет ему сердце. Мне важно знать, что этот змей сдох, остальное безразлично. Вот Форсеза я никому не уступлю. Замолчи, Монброн, ты уже потерял свое право на его убийство.

— С чего это? — взвился в седле Гарольд, вызвав любопытный взгляд дель Корда, который двигался поодаль от нас, понимая, что разговор не предназначен для его ушей. При всей своей кровожадности он являлся хорошо воспитанным и тактичным человеком, это следовало признать. Точнее — магом. — А?

— Ты нас чуть на растерзание в Медон не отправил, — заявил Фальк, выпучив глаза. — Что, если и тут оплошаешь, наш шанс профукаешь? Нет уж, я лучше сам этому стервецу голову отверну, что твоему куренку. Даже без стали обойдусь, нечего ее такой поганой кровью пачкать.

— Карлуша, а тебя не смущает тот факт, что про Арену и наше на ней выступление мы только со слов Грейси знаем? — вкрадчиво осведомилась Рози. — Или ты ей так веришь?

А ведь она права. У меня кое-какие сомнения на данный счет тоже возникали, только вот узнать, верные они или нет, возможности не имелось.

— Я верю в то, что мне выгодно, — буркнул Фальк. — Так что — руки прочь от Форсеза!

— Поживем — увидим, — многозначительно произнес Мартин, давая всем понять, что он тоже в стороне стоять не станет.

— Главное — убить всех, кого задумали, — со вздохом подытожила спор Рози. — А после убраться куда подальше от всех этих эльфов, служителей Ордена, собратьев по цеху, и больше никогда сюда не возвращаться. Хвала богам, на наши услуги я всегда покупателей найду. Нормальных, Монброн, а не таких, как сейчас. Вот тоже — о чем я думала, кому я переговоры доверила…

— И то правда, — без тени иронии поддержала ее Фриша, чем немало удивила мою нареченную. От кого, от кого, а от нее она доброго слова услышать не ожидала.

Удивительно, но ту тему, что я полагал самой главной в нашем с Белой Ведьмой разговоре, о Вороне и ее устремлениях, никто даже не упомянул. То ли не захотели ребята этого делать, то ли сочли несущественным данное обстоятельство…

Тем временем этот бесконечный день наконец-то подошел к концу, и в небольшое поселение, всего-то домов на шесть, мы прибыли уже в темноте. Впрочем, проехать это место было бы проблематично: там горело столько факелов, что, казалось, деревенька полыхает ясным огнем.

— Опять перепились, — недовольно буркнула Белая Ведьма, обернувшись к Люцию. — Клянусь, когда-нибудь я выберу того, кто будет самым пьяным, дождусь, пока он проспится, а после устрою показательную казнь.

— Если они не станут пить, то начнут думать, — возразил ей дель Корд. — Это куда хуже. Такие, как мы с тобой, не стремятся копать глубины своей души, заранее зная, что ничего хорошего там не найдешь. Но есть среди нас и другие. Тебе что, нужны маги, которые тонут в собственных соплях?

— А зачем мне такие вообще нужны, в каком бы состоянии они ни пребывали? — резонно поинтересовалась Белая Ведьма. — Подготовь список, я отправлю этих нытиков на Арену, там им самое место.

— Я просто пошутил, — почти искренне рассмеялся дель Корд.

— А я нет, — бросила его предводительница. — Ну ты только посмотри!

В небо взвился огненный змей, это действо сопроводил нестройный гул голосов.

— Весело у вас! — гаркнул Жакоб, который всегда любил огненные потехи, хоть это и скрывал.

— Не то слово, — проскрипела Белая Ведьма, пришпоривая своего скакуна.

— Идиоты! — закрыл лицо рукой дель Корд.

На самом деле таким образом веселилось в деревне не так уж и много магов, никак не более десятка. Остальные, в отличие от пьяных до изумления соратников, пребывали во вполне сознательном состоянии и спокойно наблюдали за происходящим, не препятствуя, впрочем, чужим забавам.

Шум и гам стих почти сразу же, как только Белая Ведьма, злобно кривя губы, соскочила с коня.

— Был повод, — предвидя разнос, заявил один из весельчаков и икнул, прикрыв рукой рот.

— Хотелось бы знать, — тоном, от которого часть присутствующих, похоже, резко протрезвела, поинтересовалась наша бывшая соученица.

— К нам приехал архимаг, — сообщили ей одновременно несколько голосов. — Как тут праздник не устроить?

А первый говоривший даже изобразил нечто вроде танца.

Мы тем временем спешились и молча наблюдали за происходящим.

Белая Ведьма неторопливо, словно специально замедляя движения, вытянула из ножен, расположенных у нее за спиной, кинжал с очень тонким лезвием, которое, как мне показалось, светилось в темноте.

— Не надо, — попросил вдруг маг, до того стоявший в тени дома. Его голос показался мне знакомым. — Их можно понять. Мы все знаем, на что способен архимаг Туллий, все понимаем, что наступают тяжелые времена. Этот вечер — их, более подобное не повторится.

— Мне и сегодняшнее не по нраву. — Белая Ведьма не спешила убирать кинжал обратно в ножны. — Вы все пришли сражаться под моим знаменем, принесли мне клятву на крови. Вы приняли мои условия, я же выполняю то, что обещала вам. Эти маги нарушили данное слово, потому повинны смерти. Я добра, в оплату за нарушение возьму лишь одну жизнь.

— Я поручусь за него, — после небольшой паузы произнес тот, кто стоял в тени дома. — Если подобное повторится, то сам подставлю горло под нож.

— Услышано, — отрывисто произнесла Белая Ведьма и щелкнула пальцами, после чего пьяного мага подхватил вихрь, возникший из ниоткуда, несколько раз крутанул в воздухе и отправил в колодец, откуда раздался громкий всплеск, сопровождаемый воплем.

Ого. Заставить ветер сотворить подобное — это сильно.

Ну да, на первый взгляд — ничего особенного. Ну вихрь, и что?

Воздух — самая капризная стихия, она очень требовательна к магам, которые с ней работают. А вызвать вихрь такой мощи одним движением пальцев, да еще чтобы он человека поднял, а после выполнил все, что от него потребовал заклинатель, — достойно уважения. Особенно если учесть, что во время ученичества Аманда упор делала на совсем другом виде магии.

Интересно, что она еще теперь умеет? Спросить бы, да не тот момент. Как и для того вопроса, что мне весь вечер покоя не дает.

Белая Ведьма еще раз окинула взглядом притихших магов и ушла в один из домов.

— Молодцы, — печально произнес дель Корд. — Браво! Не нарадуюсь на вас! Даже сигнальный круг не поставили!

— Да будет тебе уже, — попросил Люция обладатель знакомого голоса, а после наконец-то вышел из тени, и я смог увидеть его лицо.