ГЛАВА 17
Как я успел рухнуть в грязь — не понимаю. Но успел, потому огненный шар пролетел надо мной, взорвавшись чуть поодаль и разметав на куски десяток человек. Меня в очередной раз забрызгало кровью, вот какой силы был взрыв. Впрочем, это обстоятельство меня совершенно не смутило, ибо чего-чего, а крови да грязи на мне и так имелось предостаточно. Если бы я залег, подобно свинье, в лужу, меня бы никто даже обнаружить не смог, разве что только наступив.
Причем, что примечательно, на мне имелась только чужая кровь. За все это время меня не зацепил ни один вражеский клинок. Удивительно, но факт.
Попытавшись встать, я поскользнулся и снова грянулся о землю, успев при этом заметить, что маг, запустивший огненный шар, специально в меня не метился. Он хотел им прибить своего противника из числа «безумцев», но не успел. Наш чародей его опередил, потому, собственно, прицел и сбился. Оно и ясно — когда у тебя из груди выгрызает сердце некая страхолюдная тварь, состоящая из пасти с длинными зубами и короткого червеобразного тела, то не до меткости. Да и ни до чего вообще.
Интересно, из какой бездны призвали эту пакость? И покинет ли она нашу реальность, получив искомое? Надеюсь, что да.
Но это все были мелочи по сравнению с тем, какое магическое противостояние развернулось в этом месте, куда простые вояки старались не соваться. Думаю, инстинктивно, даже в запале драки осознавая, что простым людям тут делать нечего. И мне, кстати, тоже.
Бу-у-ум! Наверху что-то ухнуло, после чего меня приподняло и ударило о землю. Хорошо так ударило, от души. Я встал на четвереньки, помотал головой, стараясь избавиться от звона в ушах, и глянул перед собой.
Буквально в десяти шагах от меня изощрялись в заклинаниях два мага, тоже изрядно изгвазданные и с перекошенными от напряжения лицами. Скорость, с которой они разрушали формулы заклятий друг друга, поражала. Глядя на происходящее, я осознал, как мало знаю и умею. Да что там — понял собственную ничтожность.
Причем происходящее более всего напоминало обычный поединок на шпагах, с выпадами, уходами от удара и уколами. С той, правда, разницей, что в обычной дуэли ты после укола можешь выжить и даже продолжить драться. А тут подобное невозможно. Слишком уж хороши оба бойца.
Будь это на самом деле личный поединок, я бы, разумеется, ни в коем разе не сделал то, что задумал. Но тут другое. Тут кто кого. «Ножи крови» вспороли горло мага Светлого братства, чего он, разумеется, никак не ожидал, а точку в его жизни поставил противник, вбив в грудь здоровенную сосульку размером с мою руку.
Стало быть, это снежный маг. Редкая специализация, насколько я помню. И очень сложная в плане умений. Тут тебе и вода, и холод, и воздух… Столько стихий сразу не всякий себе заставит служить.
— Кто? — вытянул руку в мою сторону «безумец», причем я сразу обратил внимание на то, что глаза у него шальные донельзя.
— Ученик Ворона! — тут же выкрикнул я. — Сзади, смотри!
Дзи-инь! И все те же сосульки, только теперь короткие и в немалом количестве прибивают к земле крылья гигантской бабочки, обладательницы невозможно длинного хоботка, источающего зеленый яд. Надо же, и таких тварей в мир вызвать можно? Семь демонов Зарху!
Магесса, вызвавшая из небытия это диво, попыталась улизнуть от разъяренного снежного мага, но не тут-то было. Я, конечно, не мастак выстраивать сложные цепочки заклятий, но стреножить не ожидающего это человека, пусть даже и чародея, могу.
«Призрачная веревка» спутала ноги магички, и она со всего маху ткнулась своим белым личиком в грязь. Незавершенное заклятие вскипятило лужу крови, забулькавшую рядом с ней.
Встать она уже не успела, поскольку «Призрачное копье» проделало в ее спине круглую и ровную дыру, аккурат там, где у человека находится сердце. Да, тут с врагами не церемонились, что есть, то есть.
— Держись меня! — крикнул мне маг и побежал туда, где творилось и вовсе что-то невыразимое.
Мне очень не хотелось лезть в эту круто заваренную магическую кашу, но… Я же не мог подвести Ворона? Что, если этот маг выживет и после скажет наставнику, что один из его учеников не прикрыл ему спину? Позора не оберешься.
Поскальзываясь в грязи, я вскочил на ноги и поспешил за своим новым командиром, более всего боясь потерять его из вида. Кроме всего прочего, тут, на этой части поля боя, еще и дымовая завеса появилась, густая и непроницаемая настолько, что сквозь нее солнца видно не было. Оно и ясно — огонь в таких мероприятиях используют чаще всего. Да плюс пар, который появляется после того, как этот огонь тушат водой. А может, у этого марева и вовсе магическая природа. Не хотят господа маги, чтобы им кто-то мешал между собой разбираться.
Запинаясь о куски тел, разбросанные тут и там, я еле успел догнать снежного мага, да и то только потому, что он сцепился с новым противником. На этот раз им оказался совсем еще юный маг, судорожно сжимающий в руках короткий, инкрустированный опалами жезл. Хотя как сцепился? Нацелился попросту убить да двигаться дальше.
И все бы ничего, но тут из дымной завесы на нас вынесло еще одного члена Светлого братства, на этот раз — куда более опасного. Сразу стало ясно — матерый маг, знающий. Шрам через половину лица, левый глаз мутный, страшный, без зрачка. И оскал неимоверно недобрый.
— Сопляк твой, — бросил мне соратник, и в его руках возникла миниатюрная метель, принявшая облик шара. — Спину береги!
Снежный кругляш столкнулся с дубиной, сплетенной из воздуха, поединок начался.
— Н-на, — рявкнул приободрившийся юнец, и я в очередной раз плюхнулся на живот, пропуская над собой предсказуемый огненный заряд.
Можно было бы ответить тем же, в смысле, магией. Но я не стал. Он хоть и новичок в магических науках, но я-то еще хуже, врать себе смысла нет. Да и ждет он от меня честной игры, поскольку за своего принял.
Вот это зря. Ну да, на этой части поля боя воюют по правилам. Но тем и хороша доля ученика, что мы им можем не подчиняться. Дурачок Прим в свое время на том же погорел.
Расстояние было достаточным для того, чтобы каждый из нас успел выполнить задуманное. Он — сплести новую, убийственную, на его взгляд, формулу, а я — вогнать ему в живот клинок шпаги. А после еще два раза его в нем провернуть, наматывая на сталь кишки.
Мага так просто не убьешь, это я усвоил отменно, потому бить надо так, чтобы враг уже не встал на ноги.
Заклятие ушло в землю, это был безобидный «Воздушный пинок», от него легко увернуться, если верно рассчитать траекторию. Видно, не из отличников парнишка, жиденькая подготовка. Сдается мне, один на один и в другой ситуации я, подмастерье, его, мага, уделал бы. Хотя и так неплохо получилось. Он у моих ног, я победил.
Потому сразу после того, как я добил паренька вторым ударом, вогнав кинжал ему под подбородок, его жезл, короткий, но увесистый, забрал себе и сунул в сумку, болтавшуюся у меня за спиной. Ну а что, честный трофей. Если выживу, то пропью его в первом же кабаке.
А вот маг с мертвым глазом оказался не промах, он уверенно теснил моего нового союзника. Было заметно, что тому все сложнее отбивать его атаки.
Рассусоливать я не стал и метнул в противника проверенные «Ножи крови». Не самое убийственное заклятие, зато энергии забирает самую малость. Да и не ставил я перед собой цель его убить. Главное — отвлечь этого демона со шрамом, а там снежный маг не оплошает.
Ага, как же. То ли у этого гада мертвый глаз на затылок перешел, то ли еще чего, но мое заклятие он отбил. Мало того — лихо крутанувшись, он отправил в полет сразу парочку ответных подарков — один «безумцу», а второй — мне.
Как я сумел увернуться от колючего кругляша размером с курицу, искрящегося в полете, — понятия не имею. Чудом, не иначе. Кругляш недовольно хрюкнул, пролетев над моей головой, и сгинул в дыму сражения. Он что, еще и живой был?
Впрочем, отчасти своей цели я добился — снежный маг успел сплести новое заклятие, которое его противник отбил с большим трудом. Но отбил, собака такая! Мало того — контратаковал, причем с отменной ловкостью! И про меня тоже не забыл, как оказалось.
Если совсем уж честно, я даже не заметил, когда он метнул в меня пурпурно-алую змеюку с огромными, загнутыми книзу клыками и крылышками на чешуйчатой спине. Если бы не росчерк молнии, рассекший рептилию пополам в полуметре от меня, здесь бы я и остался, скорее всего. Подозреваю, что яд этой гадины с настоящим змеиным ничего общего не имеет. Не иначе как это какой-то убийственный магический концентрат, десятком капель которого при желании небольшой городок уморить можно. Весь, без остатка.
А спас меня Ворон собственной персоной. Это он, как черный демон, выскочил из марева, прикончил змеюку, а после взялся за ее создателя. Или, может, родителя? Не важно.
— Рангвальд, не дай ему уйти! — крикнул наставник, вскинул левую руку вверх, а правую, напротив, опустив вниз. — И приготовь коловорот!
Одноглазый, как видно, понял, что дело плохо, но и не подумал сбежать или сдаться. Напротив, похоже, что он решил продать свою жизнь подороже, потому что кисти его налились красным, очень нездоровым цветом. Я видел уже такое сияние, окружавшее мага со всех сторон. Года полтора назад, под стенами Вороньего замка.
И вдобавок он смог блокировать пару заклятий, которые на него обрушил Рангвальд. Интересно, которое из них было тем самым коловоротом? Что вообще за коловорот такой?
Тут наставник резко свел руки вместе так, что одна ладонь накрыла вторую, земля под ногами мага из братства разверзлась, и он ухнул в яму, которую сотворил Ворон.
— Давай! — гаркнул наставник.
Из воздуха сплелась огромная, не сказать, гигантская сосулька, с левой резьбой по всей длине. Она закружилась вокруг своей оси, весело посверкивая кристалликами льда, и резко опустилась в яму, откуда слышалась ругань одноглазого, который тщетно пытался выбраться на волю. Красиво. Просто и элегантно, по-другому не скажешь. Если не умеешь летать, то ты обречен.
Так, собственно, и вышло. Секундой позже ругань сменилась криком боли, из ямы полетели ошметки человеческой плоти и брызги крови, после что-то взорвалось, раскидав в разные стороны ледяные осколки, — и все. Был одноглазый маг — и нет его.
Но вообще — есть за что его уважать. Сильный боец. Прямо скажем, у него было бы чему поучиться. Я вот не отказался бы узнать, как такую змеюку из небытия вызывать. Полезная штука. В жизни точно пригодится.
— Фон Рут, ты что здесь делаешь? — рявкнул на меня Ворон. — А?
— Вот ему помогаю, — ткнул я пальцем в сторону снежного мага, в очередной раз поскользнулся и плюхнулся в лужу.
— Вон отсюда! — прорычал наставник.
— Герхард! — раздался вопль Рангвальда. — Сверху!
Грохот, земля встала дыбом, снежный маг с воплем полетел куда-то в сторону и канул в клубах дыма, а меня в очередной раз проволокло лицом по грязи.
— Ну вот мы и встретились снова, мой милый мастер Шварц, — промурлыкал совсем рядом знакомый до боли голос. — Как я рада!
Никак она еще и летать умеет? Как птица? Да нет, ерунда. Ворон говорил, что левитация возможна, но только при благоприятных погодных условиях — полное безветрие и все такое.
Хотя… Вытопленный жир младенцев и прочие тому подобные пакости… Я сам про это не так давно кому-то из наших рассказывал. Нормальному магу про подобное помыслить противно, но это же Виталия. С нее станется.
Наверное, надо встать и подойти к наставнику? Или не стоит ему мешать и лучше выждать, чем их беседа закончится? Я сейчас больше похож на грязный бугорок или просто труп, внимания ее не привлеку, тем более что она меня, похоже, не заметила. Вовремя я упал. Вот только надо потихоньку кинжал из ножен вынуть. На всякий случай.
— Эва нас куда занесло! — услышал я утробный рев, после по жиже захлюпали сапоги. — Маги! Руби их!
Шипение молний, звуки падения тел.
— Вообще-то на их нагрудниках имелся герб Линдусов, — спокойно заметил Ворон. — Эти люди тебе союзниками приходились.
— Они могли помешать нашей беседе, — возразила магесса. — Да и нет у нас теперь союзников. Причем благодаря тебе, Герхард. Нас теперь ненавидят все — что свои, что чужие.
— Ты еще скажи, что это я начал войну, — фыркнул наставник.
Странные люди. Кругом сражение, ежесекундно умирают люди, совсем рядом слышно шипение такое, слово сто гадюк одновременно его издают, а они беседуют так, будто за накрытым столом сидят.
Интересно, а что это так шипит? Какое заклятие в ход пошло?
— А кто? — возмущенно уточнила магесса. — Не Гай же. Ну да, имели место некие нюансы, но…
— Если ты сейчас произнесешь: «Тебя никто не трогал», — то беседа закончится, не начавшись, — предупредил ее Ворон.
— Тебе дали уйти. — В голосе Виталии появились стальные нотки. — Тебе и твоим недоучкам. Если ты не смог этого оценить, то я уж и не знаю, как тебя назвать. Может, редкостным идиотом?
— Не надо врать, — попросил ее учитель. — Они нам дали уйти! Смешно. Называй вещи своими именами — упустили. И там добраться до нас не смогли, хоть и пытались. Сколько раз меня лично убить пытались? Шесть? Семь? Я со счету сбился.
Ничего себе! А мы и не в курсе!
— Так и ты не прост, — даже не стала спорить магесса. — Все время в пути, все время в бою, запросто не подберешься. Да еще попутно натаскивал своих выкормышей, как бойцовых псов. И ведь не зря. Гай только что по полу не катался от злости, узнав о том, что на Левантийском кряже случилось. А как его потом перед Линдусом глава ордена за это унижал — у-у-у!
— Не удивлен, — хмыкнул наставник. — Скажу тебе так, Ви, — мои питомцы даже меня иногда удивляют скоростью своего обучения. А еще сильнее — тем, как ловко и быстро они пускают в ход то, что усвоили. И я ни капли не жалею о том времени, что провел в компании этих молодых людей, пусть даже иногда они меня и раздражали. Единственное — боги, сколько же на них денег приходится тратить. Они столько едят!
Я чуть рот не открыл. Наставник нас хвалит? Ну почему сюда еще кого-то из наших не занесло? Нужен свидетель! Мне же никто не поверит!
— Плевать, — коротко выразилась Виталия. — Перейдем к делу. Герхард, мы старые друзья. Мы больше чем друзья — и ты, и я про это знаем. Потому я готова пойти тебе навстречу и предоставить шанс сохранить душу.
— О! Даже так? — Я знал эту интонацию, притворно-заинтересованную и глумливую одновременно. — А что же не жизнь?
— Жизнь? О чем ты? Ее ты потерял много лет назад, в тот момент, когда отказался помочь ордену Истины. Помнишь процесс над Селестеном Ривуа? И то, что было тобой сказано отцу-дознавателю… Как его… Со щеками такой… Не важно. Мало того — ты ему еще и три зуба выбил. Вот тогда в списках магов, хранящихся в главной канцелярии ордена, кто-то бисерным почерком и начертал напротив твоего имени слова: «Повинен смерти». Да что такое! Нет покоя!
И снова — треск молний, и снова кто-то, коротко простонав, рухнул в грязь.
— Как поэтично сказано! Бисерным почерком! — восхитился наставник. — Так чего же ты тогда от меня хочешь? Если я все равно умру, то какой смысл мне сдаваться?
— Умереть можно по-разному, — вкрадчиво шепнула Виталия. — Я обещаю тебе легкую и быструю смерть. Это ли не благодеяние?
— За которое ты получишь славу, почести и усилишь свое влияние на Линдуса, — задумчиво продолжил Ворон. — Мол, архимаг Туллий не смог, а я смогла, кто же тогда из нас более достоин быть первым — он или я? А если еще вспомнить то, как ты отменно хороша в постели… Император уже вкусил ласк от твоих щедрот?
— Хлипковат оказался, — цинично бросила Виталия. — Может куда меньше, чем обещает. Но это мне безразлично. Мне от него другое нужно.
— Как и от меня, — и снова мое ухо уловило знакомые нотки, заставившие насторожиться. — Как и от всех тех, кто имел в этой жизни глупость тебе поверить. Нет, возможно, ты мне сейчас не врешь, может, впервые за годы нашего знакомства. И ты действительно убьешь меня быстро и безболезненно. Но только тогда, когда это будет нужно тебе. Вернее, когда это будет выгодно. И плевать, что перед этим из меня все жилы вытянут, заставив сотни раз пожалеть, что я вообще на свет родился.
— Очень впечатляющая речь, — несколько раз хлопнула в ладоши Виталия. — Жаль, что ты книги не пишешь. Завидую твоим ученикам. У них были восхитительно интересные лекции. Впрочем, нет, не завидую. Большая часть из них уже мертва, а перспектива выживших удручает. К слову…
Маленькие ножки в черных башмачках с золотыми пряжками остановились прямо у моего носа. Как она умудрилась не запачкаться грязью, а? Боги, какая чушь в голову лезет.
— Ты о том, что и у них есть шанс в том случае, если?.. — Ворон снова рассмеялся. — Прекрати. И вот что я тебе скажу — тебе не победить Гая. И мне, скорее всего, тоже. В мастерстве интриги — точно. Он всегда будет на два шага впереди. В поединке лицом к лицу, где магия против магии, — да, и ты, и я будем иметь хорошие шансы. Но в подковерной возне — увы. Ты всегда была второй и ею останешься.
— Ну да, ты прав. Нет у твоих щенков ни единого шанса, — весело и игриво сообщила Виталия наставнику, а после мне показалось, что над нами разверзлись небеса.
Не знаю, что за чары она пустила в ход, но меня сначала обдало пеплом, после — ледяной водой, а напоследок — еще и землей.
Семь демонов Зарху, если так и дальше дело пойдет, то мне и могилу копать не нужно будет. Без нее надежно присыплет.
— Неплохо, — с облегчением услышал я голос наставника. — Ты стала куда сильнее, душа моя. А если так?
Мне жутко хотелось поднять голову и глянуть на происходящее, но разум просто-таки орал о том, что делать этого нельзя. Виталия куда сильнее мага, изрубленного в яме на куски, а все ее инстинкты сейчас напряжены до предела, потому она заметит любое движение рядом с собой. Заметит и пресечет одним ударом.
Рядом со мной что-то грохотало, искрило, шипело, мой нос улавливал запахи серы и огня. Когда два очень мощных мага сильно хотят убить друг друга, то они пускают в ход все что можно и нельзя, без оглядки на запреты и правила.
А еще мне казалось, что наставник никак не может заставить себя нанести этой женщине последний, решающий удар. Не просто же так она радостно вопит: «Ты уже не тот Ворон, которого я знала! Ты стар и слаб!»
Наставник — слаб? Что за чушь. Просто ему мешает их общее прошлое. Я бы тоже вот так запросто ту же Аманду не убил бы. Характер у нее дрянь, и отношение к людям, живущим рядом, отвратительное, но есть нечто, связывающее нас воедино. И я сейчас не о той ночи, нет. Это другое, что словами не выскажешь.
Визг Виталии с каждой секундой становился все более и более торжествующим. Не знаю, сообразила она, в чем дело, или нет, но в выражениях не стеснялась, рассказывая Ворону о том, как именно она распорядится его останками, особенно головой.
— Я ее забальзамирую и поставлю над камином в спальне, — верещала она. — А-а-ах! Ловко отбил! Так поставлю, чтобы ты видел все, что там происходит! У-у-ух! Ага!
И тут она чуть не наступила на меня, как раз собравшегося поднять голову. Меня очень смутило это «ага». Ничего хорошего оно не предвещало.
Руки сработали быстрее разума. Первым делом я, привстав, пустил в ход кинжал, приколов левую ногу Виталии к земле. Хотя «приколов» — не то слово. Я вогнал сталь в ее ступню до самой рукояти.
То ли радость от грядущей победы вскружила ей голову, то ли ее удивил сам факт того, что бугорок земли оказался не тем, чем казался, а грязным до невозможности человеком, а может, ей просто стало очень больно, но магесса вскрикнула и на мгновение замешкалась.
Мгновение, которое я использовал со смыслом, снова пустив в ход самое испытанное из своих заклинаний. Прав был Ворон, когда втолковывал нам простой факт, что заклинания не надо заучивать. Они должны стать частью нас, естественной и неотъемлемой. И вот тогда в нужный момент они не подведут, потому что ты не запнешься, произнося формулу. Да ее даже и произносить будет не надо, все само собой произойдет.
Так оно и вышло. «Ножи крови» вспороли живот магессы, находящийся прямо передо мной, ее кровь брызнула мне на лицо, смывая грязь.
— Что? — немного растерянно произнесла она, глядя на меня сверху вниз. — Ты?
Подозреваю, что она просто не верила в происходящее, несмотря на то что кровь все не останавливалась, хоть уже и не била фонтанчиками, как сразу после удара. Но такого быть не могло. Никак не могло. Какой-то подмастерье — и смог ее ранить? Как она вообще узнать меня смогла после того, как я искупался во всех местных лужах?
Что интересно — это ее недоумение отчего-то передалось и мне. Вместо того чтобы нанести еще один удар, я замешкался, чем, похоже, и подписал себе смертный приговор.
Я видел, как она поднимала руку и как из ничего начал сплетаться золотистый шарик, который испепелит меня на месте. Мне было знакомо это заклятие. Оно сожжет не только мое тело, но и душу. Теперь мне не видать посмертия. Я не узнаю, что находится за облаками, и не подойду к Престолу Владык, гадая, чем те меня наградят за прожитые здесь, внизу, годы.
Надо было что-то сделать, но нет. Тело стало чужим, оно превратилось в камень, в монолит, я даже двинуться не мог. А потом снова стало моим собственным. Вдруг. Внезапно. Сразу после того, как меня вновь окатил кровавый душ. Ей-ей, я с Виталией сегодня словно породнился.
Ее безголовое тело пошатнулось, переламываясь в поясе, а после завалилось на меня. Я наконец отпустил рукоять кинжала и столкнул то, что мгновение назад было одной из влиятельнейших магесс Рагеллона, в сторону.
— Она была самой красивой из наших соучениц, — заметил Ворон, подходя ко мне. — Нет, изначально присутствовала еще пара девиц, которые могли составить ей конкуренцию, но ни одна из них не дотянула даже до первой зимы. Странные смерти в ночных коридорах замка и ни единой улики, указывающей на Ви. Вот тогда я и обратил на нее внимание.
— А она — на вас? — икая, спросил я.
— Нет, — как-то по-мальчишески улыбнулся наставник. — Точнее, да, но никак это не показывала. Дразнила года два, ей нравилось держать меня на поводке. Она даже специально отдалась Себастьяну, был у нас такой соученик, а после демонстративно поддерживала его на поединке, который я, узнав о произошедшем, спровоцировал. Сколько лет прошло, а до сих пор пакостно на душе. Убил неплохого парня из-за этой вертихвостки.
Чего только не узнаешь в такие моменты. Ох, как руки-то у меня затряслись! И демон забери эту икоту!
Ворон обошел тело и покопался в грязи в том месте, где магессу застала смерть.
— Вот он. — У наставника в руках находился медальон на длинной цепочке. Я помнил эту вещицу, Виталия даже во время постельных утех с ней не расставалась. Он еще брякал, когда мы… Брякал, короче. — Надо же, и в самом деле не выбросила. Никогда бы не подумал.
Не знаю, что там внутри, и спрашивать не стану. Мне вообще отчего-то вдруг стало неловко, будто я нечто скверное сделал. Знаю, что все не так, но тем не менее.
— Спасибо тебе, фон Рут, — не глядя на меня, произнес Ворон, надевая медальон.
— За что? — давя икоту в горле, прохрипел я.
— Если бы не ты, то у этой истории случился бы другой финал, и мертвее мертвого была бы не эта женщина, а я. Не смог бы я ее убить, спасая свою жизнь. Знаю, что это глупость несусветная, но уж как есть. То ли я в самом деле впадаю в старческий маразм, то ли так и не поумнел за всю жизнь. А вот спасая твою жизнь, пусть даже никчемную и пустую, — смог. То-то теперь Гаю радости будет! Как бы битва ни закончилась, он все равно в выигрыше останется. Вот как ему всякий раз удается сделать так, что при любом раскладе он что-то да выгадывает? Со времен ученичества пытаюсь разобраться в этой загадке, но даже на шаг не продвинулся к ответу.
Где-то далеко запели рога, играя незнакомый мне сигнал.
— О! — поднял палец наставник. — Фон Рут, ты не поверишь, но, похоже, мы победили. По меньшей мере в этом сражении.
— Да? — устало спросил я. — Тогда мы, ик, молодцы! А откуда вы узнали?
— Сигнал к отходу, принятый в имперской армии, — объяснил мне он. — Я его уже слышал, потому и запомнил.
— Герхард, это ты? — Из тумана вывалилась пошатывающаяся фигура снежного мага. — Чем это меня так приложило?
— Заклятием, — охотно ответил наставник. — И ты легко отделался. Виталия, похоже, промахнулась.
— Зато ты не промазал. — Держась за плечо, маг окинул взглядом мертвое тело. — Это она? Без головы не так красива, как раньше.
— Фон Рут, поможешь мастеру Рангвальду добраться до холма, — распорядился наставник. — А я пойду остановлю особо резвых соратников, пока те в погоню за отступающим противником не кинулись. С них станется.
— Особенно с Люция, — подтвердил Рангвальд, садясь рядом со мной. — Ты как, с лечебной магией, знаком?
— Так, по мелочам, — отозвался я, икнув.
— И я тоже в ней не мастак, — поделился со мной маг. — А жаль.
Из дыма, редеющего прямо на глазах, выскочил молоденький маг, на плечах которого обнаружился плащ с расцветкой Светлого братства. Увидев нас, он испуганно закричал, взмахнув жезлом, очень похожим на тот, что лежал в моей сумке:
— Все, бой закончен, больше не воюем! Сигнал был!
— Так это у вас, — устало возразил ему Рангвальд. — Мы-то тут при чем?
И огромная сосулька, рухнувшая сверху, прибила бедолагу к земле.
— Впечатляет, — не стал скрывать свои чувства я. — Я еще тогда, во время боя, проникся. Работа мастера!
— Правда? — почему-то обрадовался Рангвальд.
— Зуб даю! — подтвердил я. — Вон даже икать перестал. А этот коловорот, который того гада в яме на фарш перемолол? Вообще нет слов! Давайте, обопритесь на меня да идем, мало ли кто тут еще бегает? Вон видимость все лучше становится.
Сдается мне, не пар это был и не дым. Кто-то то ли из того лагеря, то ли из нашего специально тумана напустил, преследуя какие-то свои цели, а в результате оказал услугу всем нам. Если бы не это марево, точно бы я здесь остался навеки.
А второй жезл я по дороге все же прихватил. Запас карман не тянет.
На холме военный порядок сменился суетой лазарета, причем главенствовал над ним мессир Михель. В бою он, похоже, не участвовал, но свою лепту в общее дело вносил сполна. Причем рядом с ним обнаружилась Эбердин, которую я был безумно рад видеть.
Хоть кто-то кроме меня уцелел. Я вообще старался не думать на эту тему. Все знают — если о плохом думаешь, оно непременно случится. Хорошее — фигушки, а плохое — наверняка.
— Красавица, — окликнул ее я, усаживая Рангвальда на землю. — Не подлечишь?
— Вон вас сколько! — сварливо ответила горянка. — Жди!
— А если по знакомству? — хмыкнул я. — Эби, это я! Эраст!
— Боги всемогущие! — прижала ладони к лицу та. — Это где же ты так измарался весь? Как есть кусок грязи!
— Там, — показал я ей пальцем в том направлении, откуда мы пришли. — Не суетись, я цел. Помыться только не мешает, это да. Вон мастера Рангвальда глянь, у него беда с плечом. То ли вывих, то ли еще чего. Заклятием его шарахнуло.
Эбердин склонилась над магом, тот коротко застонал, когда ее крепкие пальцы начали ощупывать его плечо.
— Это необычная рана, — покачала она головой минуту спустя. — Тут мессир Крету нужен. Моих знаний для исцеления не хватит.
— Так веди его сюда, — приказал я, усаживаясь рядом со снежным магом. — И, если можно, побыстрее. Мучается человек.
— Тут все мучаются, — привычно строптиво бросила Эбердин, а после тихо добавила: — Знаешь, ты первый из наших оттуда вернулся. Больше никого нет.
— Придут, — заверил ее я, достал кинжал, который подобрал с земли перед уходом с поля боя, и начал счищать с него кровь Виталии. — А мы их подождем. Сколько надо, столько и будем ждать. Ну а если не придут, искать отправимся.
