Глава двенадцатая
Редкий, не сказать уникальный случай — мы все, как один, нарушили приказ наставника. Единодушно, чего сроду не случалось. Мы же разные, потому всегда кто-то с кем-то по какому-то поводу да не согласен.
Но не сегодня. Мы дружно, как одна семья, сразу же полезли на стену, чтобы глянуть, что же там за люди такие пожаловали к нам. Ворон косо глянул на это самоуправство, но промолчал. Как видно, понял, что в этом случае мы его слушать не станем.
Впрочем, интрига закончилась, толком не начавшись. Первым наверх вскарабкался Мартин и тут же, присвистнув, сообщил всем остальным, торопливо поднимающимся по каменной лестнице:
— Дело дрянь. Это Орден Истины. Де Фюрьи, у тебя определенно есть дар предсказательницы. Большие деньги на базарах зарабатывать этим можешь.
Врать не имеет смысла — мне немедленно стало не по себе. Понятно ведь, что они сюда не просто пообщаться с нами пожаловали. Если Орден приходит к магу, почти наверняка дело заканчивается костром. Правда, тут не город, и наш замок не какой-то там бревенчатый или даже каменный домишко, так что придется им сначала до нас добраться. Чернецы сильны только тогда, когда их много, и если тот, за кем они пожаловали, не сильно сопротивляется. Достаточно вспомнить Гробницы Пяти Магов. Они нас смогли задавить только числом, причем находились мы в не самой выгодной позиции для обороны. Да еще за нашими спинами пищали девчонки, которых надо было защищать, это тоже нам здорово тогда мешало. Опять же, мы тогда ничего толком не знали и полагались исключительно на сталь. А вот теперь…
Самое паршивое, что эти мечты разбились о ту картину, которая предстала передо мной. Говоря «картина», я имею в виду то, что творилось внизу.
Тюба все верно сказал — к нам пожаловал не только Орден Истины. Компанию ему составили не менее чем семь десятков латников, плащи которых украшал герб Айронта.
Воины Линдуса. И не просто воины, а гвардия, я их еще по войне помню. Зато теперь я окончательно уверился в том, что этот король рвется в императоры. Если он оказывает военную поддержку Ордену, то, несомненно, ждет от них ответной услуги, и она может быть лишь одного толка, причем сразу понятно какого. Всяческое одобрение его действий и даже, возможно, поддержка в начинаниях. Спелись эти двое, короче.
Солдаты не стояли без дела. Они шустро разгребали снег, расчищая изрядное пространство близ замка, вырубали кустарники, которые им чем-то помешали, и, весело переговариваясь, разводили костры. Причем, что интересно, дрова для них, они, похоже, приволокли с собой.
Служители Ордена Истины, напротив, ничего не спешили делать. Все четыре десятка мужчин в черных одеяниях стояли и смотрели на нас, причем мы видели только их глаза, поблескивающие в черноте капюшонов, натянутых на головы. Возможно, кому-то подобная картина может показаться смешной, а у меня вот от этого по спине аж мурашки побежали и ладони похолодели. Был их взгляд какой-то… Как у палача, короче. Он так на жертву смотрит. Мол — ничего личного, приятель, это всего лишь работа.
— Не понимаю, — довольно громко пробормотал Ворон. — Как я мог их не увидеть?
— Не вы один, — отозвался Монброн. — Мы тоже вчера были в Кранненхерсте. По деревне, конечно, не шастали, но все равно должны были как-то приметить такую толпу народа.
— Они могли и позже прибыть, — возразил ему Карл. — Когда мы уже в замок отправились. Даже почти наверняка так и случилось. Чтобы вояки, вроде этих, в деревню нагрянули и в кабак не завалились? Не бывает такого. И не заметить их там мы не могли.
— А где мессир ди Скорсезе? — встревоженно спросила Рози, взяв меня под руку. — Он же давно уже уехал? Надеюсь, эти люди не причинили ему вреда?
— Поражаюсь я тебе, де Фюрьи, — язвительно произнес Мартин. — Вроде умная, а глупости иногда говоришь почище иных прочих. Неужели ты думаешь, что вот эти люди в черном с магами разговоры разговаривают? Им от нашего брата другое нужно. Да и чего теперь о ди Скорсезе волноваться? Ты о нас переживай. Скоро тут станет жарко. Так жарко, что нам всем мало не покажется.
— Не опережай события, — резко оборвал его Ворон. — Они еще требования не выдвинули, мы им на них ничего не ответили. В любом случае, чтобы никто ни движения ни сделал до того момента, пока я с представителями Ордена не пообщаюсь.
— Любопытно, чего они ждут? — оперевшись на резец стены, поинтересовался Эль Гракх.
— Или кого, — тихонько добавила де ла Мале, вцепившаяся в рукав де Лакруа.
— Сейчас узнаем, — ответил ей Ворон, показав на крытый возок, появившейся на теперь уже добротно расчищенной, точнее, вытоптанной сотней с лишним человек, дороге. — Думаю, прибыл тот, кто огласит нам цель, с которой сюда приперлась вся эта толпа.
Возок лихо остановился хоть и относительно неподалеку от замка, но при этом все же на достаточном расстоянии. Скажем так — из арбалета со стены до него было точно не добить. Да и магией, пожалуй, тоже. Но это я за нас говорю, а не за Ворона. Он-то, может, и учудил чего, а вот у нас на подобное силенок еще маловато. Хотя если «огненный шар» пустить, или там…
А, нет, можно даже о подобном не думать. Того, кто, держась за поясницу, вылез из возка, такой ерундой не пришибешь. Сдается мне, что даже если мы все дружно напряжемся, то он все равно нас победит.
Это был мастер Гай.
Он потянулся, выпятив вперед грудь, на которой в лучах солнца блеснула золотая цепь с массивной подвеской, потопал ножками в добротных сапожках, несколько раз хлопнул в ладоши и что-то сказал Агриппе, который, как оказалось, тоже прибыл сюда с ним.
Мне стало очень стыдно. Он ведь наверняка рисковал, отправляя ко мне посланца, он дал мне шанс остаться в живых, а я все так бездарно испортил.
Ну не я один, Ворон тоже хорош. Уперся, как этот самый…
— Фон Рут, я приношу вам свои извинения, — немного чопорно, даже где-то торжественно, произнес наставник. — Был неправ. Вы хотели избавить меня и своих соучеников от тех неприятностей, которые, несомненно, вскоре последуют, а я вас не услышал. Это моя вина.
Несмотря на то, что день окончательно перестал быть томным, и каждый из нас понимал, что вечер, пожалуй, тоже ничего хорошего нам не принесет, все дружно сначала посмотрели на наставника, а потом на меня.
— Ух ты! — даже прижала ладони к щекам Миралинда. — Это правда прозвучало?
— С ума сойти, — поддержала ее Сюзи Боннер. — Была уверена, что до подобного не доживу!
— Эраст, запиши нынешнее число в свой дневник, — посоветовал мне Карл. — Я бы на твоем месте каждый год в этот день напивался.
Ну да, диво дивное, иначе это и не назовешь. Ворон признал свою ошибку, да еще и прощения попросил!
Плохо дело. Такие штуки случаются исключительно перед массовыми трагедиями, мировыми катаклизмами и падением небес на землю, с последующими за этим громыханиями и бедствиями.
Проще говоря — теперь я точно не был уверен в том, что увижу завтрашний рассвет.
— Я же обещал вам, что сегодня случится небывалое, — спокойно отреагировал на происшедшее наставник. — Вот, сдержал слово.
— Герхард! — довольно громко крикнул снизу архимаг Туллий и дружелюбно помахал нашему учителю рукой. — Приветствую тебя!
— Здравствуй, Гай, — ответил ему Ворон. — Какими судьбами оказался в нашей глуши? Вроде бы форпостов твоего конклава в наших краях не имеется? И зачем тебе столько сопровождающих?
— Ты все неверно понял, друг мой, — заулыбался мой бывший наниматель. — Это не они меня сопровождают, а я их. Да-да, вот так разложились карты.
— Чудные дела творятся в этом мире, — вздернул брови Ворон и оперся двумя руками на камень стены. — Архимаг, ключевая персона в магическом мире — и у кого-то на посылках?
— Не передергивай, дружище, — шутливо погрозил пальцем мастер Гай. — Не на посылках. Просто меня попросили о помощи, вот и все. Заметим отдельно, что эта просьба последовала не просто так. Увы, мой дорогой Герхард, твой скверный характер известен всему Рагеллону, причем разговоры о нем небезосновательны. Репутация, друг мой, репутация, вот что определяет существование мага на белом свете. Потому иерархи Ордена Истины и обратились ко мне, попросив взять на себя обязанности… Мммм… Назовем это так — парламентера.
— Или как к наиболее умелому из магов? — жестко уточнил Ворон. — К тому, кто сможет оказать военную помощь, если я откажусь выполнять то, что мне будет предложено?
— Не без того, — с легкостью признал его правоту мастер Гай. — Герхард, это жизнь. Она отличается от наивных рыцарских романов, которыми ты зачитывался в библиотеке замка Терье, где мы с тобой провели столько незабываемых лет тогда, когда сами были подмастерьями. Да и потом мы на подобные темы беседовали неоднократно. В последний раз, если не ошибаюсь, после того как мы чудом выбрались из подземелий Змеиного острова? Тех, в которых я чуть не погиб из-за твоей расхлябанности.
Против своей воли мы заулыбались. Наш учитель читал рыцарские романы? Даже Гелла, особа возвышенная и романтичная, считала их наивным бредом, на который не следует тратить время.
А я задумался вот о чем — тот ящик с книгами, что был откопан мной в куче хлама, он, часом, не Ворону ли принадлежал?
— Ты путаешь, Гай, — усмехнулся наставник. — Согласен, я всегда был порядочным раздолбаем, но в тот раз моей вины не было совершенно. В подземельях тебя подвела банальная жадность. Зачем ты начал ковырять кинжалом глаз золотой змеюки? «Алмазы, алмазы». Эви ведь предупреждала тебя, что это, скорее всего, не просто статуэтка из драгоценного металла, а идол. Сиречь — символ бога, пусть даже и давно покинувшего этот мир.
— Слушать ваши воспоминания довольно интересно, но они не более чем пустая трата времени. — Один из представителей Ордена Истины скинул с головы капюшон. Впрочем, он мог этого и не делать, мне достаточно было лишь услышать его голос, чтобы понять, кто стоит перед нами. — Мы здесь не за этим.
— Ох ты! — хлопнул себя ладонями по ляжкам Мартин. — Никак Форсез? Великие боги, это кто ж тобой так распорядился?
Он не входил в число тех, кому мы рассказали о том, что случилось с нашим бывшим соучеником, потому искореженный лик Виктора для него был в новинку, как и для доброй половины тех, кто стоял на стене. Впрочем, ради правды следует заметить, что те, кто знал о произошедшем, и то скривились. Очень уж свежеиспеченный чернец мерзко выглядел.
— Тварь из Бездны, — удостоил ответом Мартина Виктор. — Но случилось это по вине одного из вас.
— Ты сам выбрал свою судьбу, — возразил ему наставник. — Повторю тебе то, что минутой ранее говорил архимагу Туллию — не следует перекладывать собственные ошибки на чужие плечи, это недостойный поступок. Я в курсе того, что случилось, и полностью с тобой не согласен.
— Мне безразлично то, что вы думаете, — равнодушно сообщил Форсез. — Я здесь не за этим. У меня другая миссия.
— Так изложи то, зачем пришел, — предложил Ворон. — В самом деле — что мы тратим время? Скоро ужин, да и холодать начинает. Приступай, Виктор, я готов тебя выслушать.
А я тем временем смотрел не на них, а на Агриппу. Впрочем, он тоже меня заметил, и по его лицу было ясно, что он очень, очень зол. Подозреваю, что окажись я сейчас рядом с ним, то мало бы мне не показалось. Впрочем, я и сопротивляться бы не стал. А смысл? Когда виноват — тогда виноват.
Форсез тем временем достал откуда-то из рукава пергаментный свиток, неторопливо распрямил его и громко возвестил:
— Высшие иерархи Ордена Истины, руководствуясь законами и властью, врученной им всеми владыками земными, обвиняют тебя, маг Герхард Шварц, также именуемый «Ворон», в злодеяниях, противных людской натуре. В вину тебе вменяется черная волшба, запрещенная во всех землях Рагеллона, смертоубийство, измена роду человеческому, а также оборотничество.
— А растление малолетних? — перебил Виктора Гарольд.
— Что? — как мне показалось, немного растерялся наш бывший соученик.
— Ну малолетних наш учитель растлевал? — пояснил Монброн, а после еще и жестом показал, что он имел в виду. — Просто без этого список неполный выходит. Недостаточно убедительный. Убийства, волшба… Как-то слабовато. А вот если растление — то это да, это прямо гнусь какая! Первостатейная!
Осознавая всю неприятность ситуации, мы все равно не смогли удержаться от смешков.
— Остроумно, — без тени улыбки произнес Форсез. — Считай, Монброн, что ты только что заработал себе казнь колесованием. Насмешка над Орденом Истины — большая провинность, которую без наказания оставить нельзя.
— Вот тебе и раз! — озадаченно почесал в затылке Гарольд. — А я думал, что меня сожгут!
— Смерть — это тоже награда. — По лицу Форсеза пробежала мгновенная судорога. — И ее надо заработать. Орден учитывает все, что делалось, делается и будет сделано. Я бы добавил к этому «помни о моих словах», но в этом уже нет смысла.
— Замолчи, — остановил Ворон Монброна, который открыл рот, собираясь выдать очередную хлесткую фразу. — Сейчас же. Форсез, продолжай. Что там дальше?
— Дальше. — Мне показалось, что Виктор был немного расстроен таким решением нашего наставника. — Дальше все просто. «Герхарду Шварцу предлагается добровольно предать себя в руки Ордена, дабы тот мог, справедливо взвесив все его грехи, вынести суждение о том, какой смерти повинен рекомый маг. Если же этого не случится, употребить все силы на то, чтобы схватить оного злодея, ввергнуть его в узилище и судить, учитывая сопротивление Ордену наравне с теми злодеяниями, что совершены ранее, но уже без какой-либо снисходительности». Тут еще подписи и титулы тех, кто данный документ составил, но они же вам не очень интересны, месьор Шварц?
— Совершенно неинтересны, — подтвердил мастер. — Ну что я могу сказать? Прозвучало здорово. Я бы сказал — оптимистично.
— А как по мне — ерунда какая-то. — Мартин сплюнул за стену. — Что так смерть, что эдак. В чем тогда смысл?
— Ты имеешь в виду — зачем мне отдавать себя в их руки? — уточнил Ворон. — Верно?
— Именно, — кивнул Мартин.
— Хороший вопрос, — похвалил его наставник. — Но перед тем, как я на него отвечу, я снова хочу обратиться к господину Форсезу. Виктор, в том свитке, что вы держите в руках, точно больше нет никакой важной информации? Кроме перечисления имен тех, кто его составил? Мне кажется, вы все же прочитали его нам не целиком.
— Там еще есть небольшая сноска, — подал голос один из тех чернецов, что стоял рядом с Форсезом. — Касательно ваших учеников.
— Вот, — поднял вверх указательный палец Ворон. — И что же она гласит? Это важно.
— Их предписывается заковать в цепи и препроводить в Миклайт, в главное узилище Ордена, — с готовностью сообщил ему человек в капюшоне. — Для дознания.
— Называйте вещи своими именами, — потребовал у него наставник. — Для пыток и последующей казни.
— Если ваши подмастерья будут в достаточной степени благоразумны и не станут чинить препоны следствию, то пытки не понадобятся, — возразил ему чернец. — Более того — возможно, вина некоторых из них будет сочтена не настолько великой, чтобы доводить дело до казни. Возможно, они отделаются бессрочной каторгой.
— Это в корне меняет дело, — оживился Карл. — А что? Каторга — отличное место. Свежий воздух, физический труд, и рядом только те, кто с тобой всегда в одной упряжке. До чего добр и щедр Орден Истины!
— Не замечал раньше за тобой склонности к тонкой иронии, — поморщился наставник. — И вообще, Фальк, ты непредсказуем, как мой кишечник после пары литров яблочного вина. Таланты в тебе просыпаются именно тогда, когда это никому не нужно.
— Герхард Шварц, маг, — вступил в разговор еще один чернец, обладатель хорошо поставленного голоса. Надо думать, это был их главный, потому что предыдущие ораторы тут же потупились. — Орден довел до вашего сведения свои требования, в которых предлагает вам покинуть свое обиталище и предаться в наши руки добром. Тем самым вы облегчите свою участь и участь своих учеников. В противном случае мы все равно добьемся своего, но на снисхождение тогда никому из вас рассчитывать не придется.
— Ворон, не дури, — подал голос мастер Гай. — Ты сколько угодно можешь рядиться в маску отупевшего пропойцы, но я-то знаю, что твой ум все так же остер. Не будь здесь меня, может, у тебя и были бы хоть какие-то, хоть минимальные шансы выскочить из этой ловушки. Но сейчас… Не осложняй ситуацию, не ухудшай свое положение, выходи из замка. И тогда дело обойдется без пыток, ручаюсь. И еще я гарантирую тебе быстрый огонь. Слово архимага.
— «Быстрый»? — непонимающе глянула на де Лакруа Луиза. — Это он о чем?
Робер пожал плечами, давая ей понять, что тоже не знает.
— Магов сжигают на кострах по-разному, — пробубнила Аманда, которая, оказывается, тоже пожаловала на стену. — На быстром огне и на медленном. Быстрый — это как милость. Пламя высокое, жар чудовищный, смерть скорая. Ну а медленный… Сами понимаете.
Чего ж не понять. Дым, разрывающий легкие, боль, поднимающаяся от ног все выше и выше, и свист толпы, которая охоча до зрелищ.
Боги, не дайте мне такую смерть! Лучше уж прямо сегодня, тут, на стене, в бою. Ну или близ ворот. Лучше там упасть на снег, заливая его своей кровью, чем задыхаться от дыма и выплевывать в огонь свои легкие, понапрасну призывая скорую смерть.
— Я готов сдаться, — громко крикнул Ворон, заставив нас всех уставиться на него непонимающими взорами. — Да-да, готов. Но у меня есть одно условие!
— Орден не заключает сделки с магами, запятнавшими себя черной волшбой, — бесстрастно произнес Форсез.
— Замолчите, молодой человек, — нахмурившись, велел ему мастер Гай, и Виктор его послушался. — Говори, Герхард. Я догадываюсь, разумеется, о чем пойдет речь, но ты все равно излагай свое условие.
— Ну да, оно очевидно, — признал Ворон — Я хочу, чтобы вот эти молодые люди, мои ученики, беспрепятственно покинули замок. Все, без исключения. Спустя два часа после того, как они уйдут и мной будет получено подтверждение того, что они не были схвачены за ближайшим поворотом, я выйду из ворот и предам себя в ваши руки.
Интересно, как он собирается получить подтверждение того, что нас отпустили? Хотя — это Ворон. Наверняка какие-то наметки у него имеются.
— Континент невелик, — с усмешкой произнес архимаг. — Они все равно раньше или позже все попадутся в наши силки.
— Это их шанс, — улыбнулся Ворон. — Видишь ли, он у них уже был, но я, по своей самоуверенности, его отобрал. Теперь хочу вернуть. Долг — такая штука, Гай, ты же знаешь. При жизни он тяготит, а ближе к смерти не дает спокойно умереть.
— Никуда я не пойду, — заявил вдруг Фальк. — Вот еще. Это и мой дом тоже. Не хватало еще, чтобы тут всякие к нему приходили и меня начинали стращать!
— Я придерживаюсь той же точки зрения, — поддержал его Эль Гракх, и хотел сказать что-то еще, но наставник остановил его взмахом руки.
— Отец-настоятель, — оживился вдруг Форсез, в голосе которого впервые за этот день появились интонации. — Нельзя идти на подобные уступки. Это маг, он лжет, такова их природа.
— Но-но, молодой человек, — недовольно глянул на него мастер Гай. — Выбирайте выражения.
— Я дам клятву на своей печати мага, — сообщил окружающим наш наставник, постучав себя по груди. — Месьор архимаг Туллий подтвердит вам, что подобные клятвы нерушимы. Просто в силу того, что нарушивший ее умрет в куда более страшных мучениях, чем вы даже можете себе представить. Лучше костер, честное слово.
— Это так, — покивал мастер Гай. — Свидетельствую.
— Ну так что? — Ворон сложил руки на груди. — Мое предложение принимается?
— Нет, — громыхнул голос служителя Ордена Истины. — Наш собрат прав, мы никогда не заключаем подобные сделки. Твои ученики будут казнены, равно как и ты. Но я все же могу тебе кое-что предложить.
— И что? — полюбопытствовал Ворон.
— Мы подарим им легкую смерть. — Обладатель звучного голоса наконец скинул капюшон с головы, и в лучах заходящего солнца я увидел его лицо. Был он немолод, брит налысо, и чем-то напоминал стервятника. Может, потому что скулы у него были резко очерчены и нос крючковатый? — Усечение головы. И произойдет оно не на площади Миклайта при скоплении народа, а в подвалах Ордена. Поверь, маг, это хорошие условия. Каторги не будет, мой брат взял на себя слишком много, обещая эту милость, но легкая смерть сама по себе немалое благодеяние.
— И даже мне голову отрубят? — влез в разговор Гарольд. — Просто вон тот хорек посулил мне колесование.
— Даже тебе, — провел по лысине ладонью чернец. — Слово Тирона, отца-настоятеля капитула Ордена Истины.
Несколько моих соучеников чисто инстинктивно потерли шею, так, будто ее уже коснулось лезвие палаческого двуручного меча.
— Надо подумать, — неохотно выдавил из себя Ворон. — Условия меня не очень устраивают. Дайте время.
— Час, — поразмыслив с полминуты, произнес Тирон, снова накидывая на голову капюшон. — У тебя есть час. Потом мы сами откроем ворота в твой замок, и тогда жалости не ждите. И еще — вы не умрете здесь, мы вам не дадим этого сделать. Вы сдохнете в мучениях там, в Центральных Королевствах, на кострах, с переломанными костями, харкая кровью! Причем ждать этой смерти вы будете с нетерпением, поскольку каждый день до нее будет наполнен муками. У Ордена богатые традиции и огромный опыт общения с подобными вам.
— И еще, — влез в разговор Форсез. — Не надейтесь на то, что родня вступится за вас. Там, в большом мире, все здорово изменилось. Никто теперь не станет хлопотать за подмастерьев мага. Это слишком небезопасно.
— Мне проще. — Фриша зябко поежилась под порывом ветра. — За меня некому вступаться. Я и мать-то собственную не знаю, чего уж говорить о другой родне. Учитель, пошлите их куда подальше, а?
— Не дождутся, — проворчал Жакоб и повел своими богатырскими плечами. — Живым, как же! Если уж помирать, то здесь. Но перед этим я пяток шей сверну. А может, и поболе.
— Как по мне, надо попробовать пробиться, — тихо, но веско предложил Гарольд. — Да, их больше, там этот пакостный старикан, но вот так сдаваться… Наставник, не предавайте нас!
— Еще одна такая фраза, Монброн, и я сброшу тебя со стены вниз, — холодно произнес наставник. — Лично.
— Твое решение, маг? — крикнул чернец.
— Час? Пусть будет так, отец-настоятель, — отозвался Ворон. — Я принимаю ваше предложение. Это предложение, а не то, другое, первое.
— Разумно, — одобрил чернец. — Мне не хочется проливать кровь моих людей, она слишком дорога, чтобы платить ей за ваши жизни, которые стоят только костра.
Фальк и Монброн синхронно скрипнули зубами, пальцы Рози сжались на моем локте.
— Не дергайтесь, — вырвалось у меня. — Им только и надо того, чтобы мы дали повод.
— Именно, — повернул в нашу сторону голову учитель. — И снова молодец, фон Рут. Вот ведь день сегодня какой выдался — два раза тебя похвалил. Как видно, и вправду конец всего сущего близок.
— Шварц, — снова раздалось снизу. — Пока не начало течь время, что мы тебе отмерили, я хочу кое-что показать. Не тебе, но твоим подмастерьям. Молодые люди, если вы думаете, что все еще продолжаются детские игры в великих и могучих магов, которые всегда заканчиваются хорошо, то я хочу вас разочаровать. Здесь и сейчас вы решаете для себя лишь то, как умрете. Других вариантов развития событий нет. Форсез!
Виктор бросил взгляд в нашу сторону, его лицо искривилось, так теперь выглядела его улыбка. После он подошел к возку, залез в него, а секундой позже на снег, надо полагать, от изрядного пинка в зад, вылетел мессир ди Скорсезе.
Руки у него были связаны, плаща на плечах не было, а и без того потрепанный камзол был порван в нескольких местах.
— Ну зачем же так-то? — возмутился мастер Гай, но спешить на помощь к собрату по цеху не стал. — Все-таки пожилой человек. Тем более ему и так от меня недавно изрядно досталось.
Вартан поворочался в снегу и кое-как поднялся, правда сил у него хватило только на то, чтобы встать на колени.
— «Полог»! — задыхаясь, словно от долгого бега крикнул ди Скорсезе. — Герхард, это был «полог»!
— Вот оно что! — недовольно поджал губы Ворон. — А я-то гадал! Не мой сегодня день, ошибка на ошибке!
Мы не до конца понимали, о чем идет речь, но ясно стало одно — нашего наставника еще где-то одурачили.
— Да-да, — с довольным видом огладил бородку мастер Гай, как видно, по лицу нашего учителя распознав его мысли. — Я знал, что ты будешь искать сложное, потому пошел по самому простому пути. И ведь добился своего. Ты искал многослойные плетения заклятий сокрытия явного, вспышки энергии высшей магии, а мне было достаточно лишь набросить «Полог прозрачности». Простейшее из заклинаний, которое распознать издалека почти невозможно.
— Я читала про него, — оживилась Агнесс де Прюльи. — Оно используется тогда, когда хотят что-то спрятать. Там интересно то, что все остальное — вещи или, например, лес, остается видимым. Правда, если проникнуть внутрь зоны действия заклинания, то ты увидишь все, что под полог поместили. Я даже хотела его выучить, но как-то не сложилось.
— Ты просто повертелся рядом, не учуял волшбы и убрался прочь, — захихикал мастер Гай. — А мы были там, в двух шагах от Кранненхерста. Герхард, тебя сгубили твоя самоуверенность и неумение поверить в то, что некоторые вещи проще, чем ты о них думаешь.
— Гай, отпусти Вартана, — крикнул Ворон. — Ты же знаешь, что он просто архивист и никому не опасен.
— Я бы и рад, — с готовностью откликнулся архимаг Туллий. — Но вот какая досада — он не мой пленник. Его скрутили люди отца-настоятеля, так что судьба ди Скорсезе в их руках, не в моих.
— Верно, — подтвердил Тирон. — Это так. Архивист, говоришь? Нет, Шварц, он не архивист. Он маг, проклятое семя, такое же, как вы. А еще он оказался в нужное время и в нужном месте. Для меня, не для себя. Эй, подмастерья, пришло время для вашего последнего урока.
— Нет, — прошептала Рози, сжав мою руку так, что я ощутил боль. — Не надо!
Отец-настоятель подошел к Вартану, так и стоявшему на коленях. Как видно, ему на самом деле здорово досталось, потому что ни одна попытка подняться на ноги успехом не увенчалась.
— Не верь им, Герхард, — крикнул Вартан, глянув в черноту капюшона служителя Ордена Истины и, как видно, заметив там нечто, недоступное для нашего взгляда. — Они тебя обманут! Непременно обм…
Сталь сверкнула внезапно, при том, что каждый из наблюдавших за разворачивающимся действом осознавал, что именно этим все и закончится. Удар был короткий и очень умелый, доказывающий, что Тирон знал, с какой стороны браться за клинок.
Мессир ди Скорсезе не закончил фразу, как-то очень жалобно всхлипнул, из краешка рта у него поползла тонкая струйка крови. После второго удара длинным кинжалом с тонким лезвием он вскинул голову вверх и боком завалился на снег.
— Это самая легкая из тех смертей, которая возможна для вашего племени, — ткнув окровавленным кинжалом в сторону тела Вартана, сообщил нам отец-настоятель. — Делайте свой выбор, молодые люди, делайте. И еще. Орден Истины не только суров, но честен. Честен с теми, кто сделает шаг к нему навстречу. Возможно, кто-то из вас подумает и догадается, о чем именно я веду речь. Не тратьте время напрасно, молодые люди. Ваша судьба в ваших руках. Не так ли, мастер Гай?
Вместо ответа маг достал чуть ли не из воздуха песочные часы и поставил их на крышу возка, тонкая струйка золотистого цвета неспешно стала перетекать из одной емкости в другую.
Время пошло.
