Глава 16
Я в начале опасался, что мы поедем к какому-нибудь из имений Вороновых и там я по-любому наткнусь на еще какого-нибудь представителя бывших родственников, но, как оказалось, Сергей жил отдельно от своего рода. Так что я подождал у подъезда элитной пятиэтажки, пока он переоденется. За время ожидания я мог полюбоваться на различные магокары, которые находились у этого дома в избытке, что говорило о большом достатке жильцов данного здания, да и вообще окрестностей.
На часах только недавно перевалило за одиннадцать, но, похоже, жители данного дома не любили вставать так рано, иначе я бы уже столкнулся с кем-нибудь из местных богачей, да и машин было бы в разы меньше.
Переодевшись в почти то же самое, что на нем было с утра, Сергей запрыгнул в машину и мне вновь пришлось подстраиваться в хвост его магокара, так как я не знал, в каком именно банке находится хранилище моей семьи. Вообще, понятие хранилища трактовать можно очень широко. Это может оказаться как и целый подземный этаж, так и маленькая ячейка в банке. Все зависит от того, что род доверит хранить посторонним, по сути, людям и насколько он богат.
Да и большинство крупных родов предпочитают организовывать собственные хранилища, о которых известно только патриарху и ближайшему кругу доверенных людей. По крайней мере у Вороновых дела обстояли именно так.
Сначала я подумал, что ошибся, когда увидел известный по всему миру логотип Ротштейн-банка, но Сергей остановился на парковке именно этого банка, а не поехал дальше. Как-то не ожидал, что моя семья раскошелилась на что-то настолько дорогое и в то же время надежное. Правда, помниться, когда я приехал в столицу, их кто-то ограбил, но это и правда был первый случай такого происшествия. Даже интересно, поймали ли столь наглого грабителя или нет, а то я как-то позабыл про это.
Стоило нам только зайти внутрь, как к нам подскочила девушка-менеджер и после короткого разговора о цели визита проводила нас в отдельный кабинет. Пока она выясняла подробности у Сергея, у меня была возможность осмотреться по сторонам.
Сразу же внимание привлекало не богатое убранство просторного холла, а то количество камер и охраны, что сейчас практически сканировали нас своими взглядами. Не удивлюсь, если в данный момент служба безопасности по нашим изображениям с камер производит поиск личностей в своей базе данных, чтобы понять, кто мы такие. В банк такого уровня кто попало попросту не зайдет, а пока девушка сдерживает разговорами, у сотрудников банка есть возможность лучше узнать нас, чтобы оценить, что стоит нам предложить и насколько мы вообще платежеспособны и можем ли позволить себе такие услуги.
Все это только мои предположения, но уже спустя минуту охрана ослабила свое внимание, признав нас простыми посетителями. Насколько вообще могут быть простыми клиенты Ротштейн-банка.
В кабинете нам сразу предложили чай и печенье, пока к нам не подойдет ответственный за банковский ячейки. Отказывать ни Сергей, ни я не стали, и мы с удовольствием выпили необычный на вкус чай и сладкие печенья, что мне даже захотелось узнать, что это был за сорт чая и где они заказывали десерт.
Тем временем период нашего ожидания закончился, когда в комнату вошел подтянутый мужчина примерно пятидесяти лет. На ходу поправив левой рукой очки с вытянутыми прямоугольными стеклами, он сел за стол и, одним движением включив компьютер, вмонтированный в рабочую поверхность, представился:
— Меня зовут Олег Николаевич и сегодня я буду заниматься всеми вашими вопросами, — нажав пару клавиш на сенсорной поверхности стола, он вывел перед собой какую-то информацию. Из-за наклона стола я не мог толком разглядеть, что было перед ним, но вот наши фотографии было видно вполне отчетливо. — Сергей Николаевич, я так понимаю, вы желаете открыть ячейку хранилища младшей семьи вашего рода?
— Да, все верно, — кивнул Воронов.
— Согласно нашей информации, род Воронцовых прервался, — несколько озадаченно произнес он, пролистывая данные на своем экране. Я на это лишь едва слышно хмыкнул, предоставив возможность бывшему родственнику со всем разобраться самому.
— Не совсем, — покачал головой Сергей. — Я пришел с последним представителем этого славного рода. Просто по бумагам он на данный момент носит другую фамилию.
— Тогда мы вынуждены произвести проверку данных, — вежливо ответил Олег Николаевич.
— Я не против, — пожал я плечами. — Что нужно сделать?
— Подождите одну минуту, — попросил меня служащий банка, набрав что-то на панели.
Ждать пришлось даже меньше сказанного. В кабинет вошла миловидная девушка в белом лабораторном халате, выкатив за собой тележку с инструментами.
Я не успел опомниться, как у меня взяли пробу крови из пальца, слюну и просканировали сетчатку глаза. Так же быстро, как это было сделано, девушка вышла из кабинета.
— У нас работают только профессионалы в своем деле, — не смог удержаться Олег Николаевич от улыбки, видя мое ошарашенное лицо. Сергей же откровенно ухмылялся, но хотя бы для приличия прикрыл лицо рукой. — Как только результаты будут готовы, мы сможем продолжить. А пока не хотите посмотреть свои ячейки? — предложил он моему «братцу».
— Не сегодня, — покачал головой Сергей. — Мы пришли только ради одного дела.
Ждать в неловком молчании пришлось где-то десять минут. Тишина, возникшая в помещении, нарушилась, когда на компьютер служащего банка пришло сообщение с результатами обследования. По крайней мере не думаю, что сторонние сообщения стали бы приходить во время занятости с клиентом. Да и, насколько знаю, все системы банков строго замкнуты, чтобы к ним не могли получить доступ извне.
— Ваш права доступа подтверждены, — наконец-то произнес Олег Николаевич после нескольких секунд молчания, пока он ознакамливался с данными. На миг мне показалось, что он смотри на текст удивленно, но его лицо вновь приняло беспристрастное выражение, и я подумал, что мне показалось. — К хранилищу вашей семьи нельзя получить доступ без разрешения старшего рода.
— Я представляю род Вороновых и даю разрешение на доступ к данному хранилищу, — официально ответил на это Сергей.
— В таком случае мы можем пройти к хранилищу, — служащий банка поднялся и, открыв дверь, вышел в коридор, где и остановился, дожидаясь меня.
— Дальше уже сам, — улыбнулся мне «братец». — На этом условия нашей договоренности закрыты. И, — сделал он небольшую паузу, словно не решаясь продолжить. — Я бы хотел позже еще раз попросить о спарринге.
— Я не против, — пожал я плечами, не видя в этом ничего такого.
Несмотря на мою нелюбовь к бывшим родственникам, этот их представитель не вызывал такой неприязни. Друзьями мы, конечно, не станем, но поддерживать ровные деловые отношения вполне возможно.
На этом весь наш разговор в принципе и закончился. Я отправился вслед за мужчиной, который повел меня в подвал банка, а Сергей уехал на своей машине.
Чтобы добраться до хранилища, нам пришлось преодолеть три поста с охранной и два лифта, которые спускались всего на один этаж. Помимо этого я проходил сквозь сканирующие арки, но хотя бы никто меня не стал обыскивать, а то я уже опасался, что они что-нибудь такое обнаружат и не пустят меня дальше, когда я был так близок.
В конечном итоге служащий банка привел меня на этаж, где я мог видеть только длинный коридор и находящиеся по бокам от него двери. Причем последние своим видом напоминали дверцы сейфа. Все это выглядело более чем необычно.
— Это старая зона Ротштейн-банка, использовавшаяся еще до того, как мы перешли к результатам современных технологий для защиты собственности своих клиентов, — с готовностью произнес Олег Николаевич на мой невысказанный вопрос, который и так был понятен по выражению моего лица. — Так как по нашим правилам мы не можем вскрывать хранилища, то вокруг них был построен дополнительный слой защиты, который отвечает всем современным стандартам.
— Как давно было куплено это хранилище? — спросил я, пока мужчина вел меня все дальше в глубь коридора.
— Наш банк находится на этом месте уже более трехсот лет, — гордо ответил Олег Николаевич, поправив привычным движением слегка съехавшие очки. — Данное хранилище под номером триста сорок два было приобретено у банка сорок девять лет назад. Договор подписан в тот момент наследником рода Воронцовых Георгием Олеговичем. Так понимаю, что это ваш дедушка?
— Да, — коротко ответил я.
Не то чтобы я деда так уж ненавидел, но даже в своих мыслях я никогда не называл его по имени отчеству. Для меня он стал в какой-то мере обезличенной фигурой, которая виновата в том, что я остался один против всех. Да и после всего пережитого многие воспоминания, которые не требовались для выживания, о семье поблекли, так что я очень смутно помнил, как выглядел патриарх моего рода.
В то же время мне сложно было представить, что дед пошел на такие траты ради организации хранилища в таком дорогом банке, да еще под контролем старшего рода. Не тот он был человек, чтобы действительно что-то ценное оставить в таком месте, тем более что при плохой ситуации (ага, смерти) содержимое хранилища переходило старшему роду, пускай и по истечению довольно большого срока. Мне как раз в этот момент Олег Николаевич демонстрировал информацию по хранилищу триста сорок два и срок хранения заканчивался без малого через год. Так что не узнай я о нем, то нечего было и думать получить отсюда вещи.
— Приложите свою руку к сканеру, — подсказал он мне, когда мы остановились напротив очередной двери-сейфа.
Молча выполнил требуемое и помимо сканирования самой ладони я ощутил укол в указательном пальце, но не стал одергивать руку. И так понятно, что у меня еще раз взяли кровь на анализ, тем самым пройдя еще одну проверку.
Дверь с неожиданной легкостью и тишиной пришла в движение, и когда наконец-то мне открылся проход, я увидел обычную деревянную дверь с ручкой. Вот только на ручке были выгравированы какие-то символы и я, по понятным причинам, не рискнул к ней прикасаться.
— Ранее у нас была руническая защита, но на данный момент она отключается вместе с открытием первой двери, так что можете проходить, — слегка улыбнулся служащий банка. — Я подожду вас в коридоре, чтобы проводить назад.
Потянув дверь на себя, я вошел в темное помещение, которое сразу озарилось светом, стоило мне пересечь порог. Не знаю, что я ожидал тут увидеть, но моему взгляду предстала небольшая комната, выполненная в стилистике рабочего кабинета, если бы его совмещали со складом. Такое впечатление сложилось из-за старого рабочего стола, заваленного какими-то бумагами, офисного кресла и нескольких стеллажей с коробками, из которых торчал какой-то хлам. Будто попал не в защищенное хранилище, а в гаражный бокс, куда скидывают все, что дома уже девать некуда.
Больше всего удивляло отсутствие пыли, которой тут должно быть не просто большое количество, а слои. Вместо этого создавалось впечатление, что из хранилища только недавно вышли — вот что значит правильная организация хранения вещей.
Первым же делом я осмотрел бумаги на столе, но, к моему разочарованию, это были лишь заметки из каких-то книг. Причем они были занесены без какой-либо системы и явно в разные моменты времени, так что понять, к чему все это писалось, было невозможно.
В стол была встроена тумбочка, но в ней оказалась различная канцелярия и опять ничего интересного.
Последний шанс мне давали стеллажи с коробками, но там могло быть что угодно. Откладывать их осмотр не имело смысла, так как не думаю, что мне еще раз дадут посетить хранилище деда, раз уж оно находится под управлением Вороновых.
Так, коробка за коробкой, я осматривал все то, что в моей семье посчитали не нужным хранить дома. Тут тебе и откровенный хлам вроде кухонной утвари и старой малогабаритной техники, так и ритуальные ножи (которые я отложил отдельно). Вот после ножей пошли вещи куда более интересные даже не в плане значимости, а в том, что их можно в дальнейшем использовать и в своих целях или, как минимум, выгодно продать.
Спустя полчаса из всего полезно набралась только одна коробка с различными раритетными и пригодными для ритуалов вещей. По большей части мне они были ни к чему, но разложить дома в качестве атрибутики можно. Да и пока копался в коробках, возникла идея привязать к парочке ножей духов и посмотреть на результат. Вдруг да выйдет что-то интересное.
Последним, что я сделал, было внесение нескольких пометок карандашом, подражая почерку деда. Если я прав, то моя тетя очень заинтересуется этим хранилищем, когда сможет получить к нему доступ, и эти пометки она просто не сможет пропустить мимо своего внимания. Пускай побегает за призраком, всяко меня меньше трогать будет.
А там может и забудет про идею узнать, что же сделал мой дед для того, чтобы я стал одаренным. В какой-то мере даже хорошо, что я и сам этого не знаю и могу говорить про это открыто и честно, а то еще заподозрили в обмане и попытались выбить эти знания.
Вот пусть тетя и побегает в тщетных попытках найти записи исследований деда. Возможно, это несколько мелочно, но отнесись они несколько лет назад ко мне по-другому, возможно, я бы к ним относился лучше. Родственники предпочли другой вариант и моментально перешли в разряд «бывших родственников», которых я очень «любил».
Подхватив на руки не особо тяжелую коробку, я вышел в коридор и закрыл за собой дверь. Внешняя дверь хранилища закрылась только после того, как к сканеру приложил руку Олег Николаевич.
— Мы можем предложить вам более удобные контейнеры для переноса вещей, — предложил мне мужчина, увидев меня с коробкой.
— Буду благодарен, — кивнул я ему. — Тут я закончил, так что можем идти.
— Вы являетесь владельцем еще одного хранилища. Не желаете посетить и его? — неожиданно спросил меня служащий банка.
— Я впервые в вашем банке и не пользовался вашими услугами, — ответил я на это.
— Да, все верно, — кивнул Олег Николаевич, сверившись с информацией на своем рабочем планшете, который я ранее принял за папку с документами. — Но по праву наследования у вас есть доступ как к хранилищу триста сорок два, так и к хранилищу шестьсот семьдесят восемь. Оно находится в другой секции банка, но я могу сопроводить вас туда.
О том, что дед хранил что-то в Ротштейн-банке, я узнал недавно, но чтобы я имел доступ к еще одному похожему хранилищу… Кто же так постарался?
— А кем было оформлено второе хранилище?
— Договор заключен на имя Елены Леонидовны Воронцовой, — моментально ответил мужчина.
Моя мама тоже была в этом банке?! Может, стоит посетить и другие банки, подобные этому — вдруг где мое наследство простаивает, а я и не знаю.
— Ведите, — махнул я рукой и наш путь по коридорам продолжился.
Хранилище под номером шестьсот семьдесят восемь располагалось в более новой части здания. Даже коридор был выполнен в современном стиле и наше передвижение сопровождали камеры.
Дверь в хранилище была плотно подогнана к стене и стоило только мне коснуться сканера, как она сдвинулась влево и полностью погрузилась в стену. Понятное дело, что можно было использовать и обычную дверь, но такая технология открытия действительно производила впечатление, а, как я заметил, в Ротштейн-банке любили такие «фишки».
В этот раз помещение оказалось куда меньше и в нем было расположено всего два стеллажа, на которых располагалось коробок семь, не больше. По всей видимости, хранилище использовали чисто как склад и навряд ли я найду здесь что-то стоящее.
Мое мнение изменилось, когда я открыл первую попавшуюся коробку и обнаружил в ней рабочие исследовательские журналы мамы о том, как она проводила то или иное лечение и его результаты. Пускай в целительстве я мало что понимаю, но даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, насколько серьезный труд был описан в этих журналах. Моя мама оказалась очень дотошной исследовательницей и все ее действия были расписаны чуть ли не по секунду, а каждая запись сопровождалась фотографиями и заметками к ним.
Это было так странно видеть почерк мамы спустя столько лет…
— Я могу пока оставить эти вещи здесь и забрать их позднее? — положив журналы обратно, спросил я у моего сопровождающего.
— Да, — кивнул мужчина. — Но вы должны оплатить аренду этого хранилища, если собираетесь его использовать в дальнейшем. И не беспокойтесь, за срок, который не вносилось оплат в связи со смертью владельца, вам платить не требуется.
— Хорошо, — вздохнул я. — Сколько это стоит?
— Двадцать тысяч в месяц, — моментально ответил Олег Николаевич.
— Ну и цены у вас, — покачал я головой. — Можно расплатиться картой другого банка?
— Да, конечно. Мы принимаем любые карты и любую валюту.
* * *
На выходе из банка мне предложили темный объемный рюкзак и упаковали все вещи, так, чтобы они не терлись друг о друга, а ножи не впились мне в спину или не пропороли ткань рюкзака. Ну хоть это сделали бесплатно, а то, расставшись с довольно большой суммой, я и так был не особо радостным.
На улице начался проливной дождь и я мгновенно промок, стоило только мне выйти из здания. Да, немного неприятно, но дождь был как никогда кстати, чтобы остудить мою голову и привести мысли в порядок. Как бы я ни показывал свое безразличие к обнаруженным в хранилище вещам, но журналы мамы всколыхнули почти забытые воспоминания, а это для меня всегда было тяжело.
Мотоцикл как обычно завелся еще до того, как я к нему подошел, так что мне оставалось только надеть шлем и ехать домой. В Академию идти не было никакого настроения, да и с вещами деда надо было разобрать подробнее.
Все дело было в ножах, а точнее в двух из них, которые мне были смутно знакомы. Я не особо хорошо разбираюсь в кузнечном деле, но эти ножи были изготовлены из какого-то темного металла, так что они были практически черными. Всю эту черноту разбавляла вязь символов, нанесенная на клинке. В этом плане ножи были практически братьями-близнецами. Практически по той причине, что символы явно наносили позднее самой изготовки оружия и, возможно, в разное время, так как в целом вязь повторялась, но были небольшие расхождения, которые, впрочем, выбивались только при внимательном рассматривании.
Провозившись с ними полчаса, я так и не смог вспомнить, откуда они мне кажутся знакомыми, поэтому отложил их в сторону да скрыл от любопытных глаз в подвале. Там, под защитой призванных мной духов, они будут в безопасности, а там может и что-нибудь вспомню о них.
Остальную утварь разложил по квартире, убедившись, что она случайно не сработает и тут не случится маленький катаклизм. Все же ритуальные предметы по больше части безвредны, пока не начнешь их использовать при довольно специфических условиях (а это порой больше десятка строго определенных действий). Так что ритуальная чаша, куда необходимо сливать кровь жертвы, вполне антуражно смотрелась на кухне вместо корзинки под фрукты — выглядит зловеще, но никак не влияет на еду (плюс небольшой эффект сохранности вещей, находящихся в емкости, позволяет фруктам пролежать дольше).
Раз уж выдалось свободное время, решил позвонить Ольге и узнать, как дела в баре. Так-то Михаил шлет мне регулярные отчеты по состоянию дел, да и все прибыли и расходы я вижу практически в онлайн режиме, но порой такой разговор дает куда больше информации. Девушка, как я и предполагал, бодро отчиталась о том, как идут дела, при этом не забыв упомянуть о паре проблем, которые, впрочем, удалось решить самостоятельно. Также за время моего отсутствия еще две молодые группы получили свои контракты и отправились покорять вершины музыкального мира, своим примером поддерживая репутацию моего заведения.
Выслушав Ольгу, я довольный положил трубку. Хорошо, что удалось найти такого хорошего специалиста, которая всей душой болела за работу. Но я не был бы собой, если бы вовремя подписания контракта не привязал бы к девушке пару совсем безвредных духов-эмпатов. В свое время пришлось довольно много времени с ними повозиться, но это того стоило. При этом духи не могли читать мысли, а скорее считывали намерения — этого мне было достаточно, так что я и стал их использовать в целях проверки сотрудников.
Незаметные в визуальном плане духи отслеживали состояние своего подопечного и когда тот начинал вредить моему делу или думал обо мне в негативном ключе, сначала мягко воздействовали на него, но если человек не успокаивался, то сила воздействия увеличивалась, особенно если это происходило в самом баре, где у призванных существ была дополнительная подпитка. Так что у человека, скажем так, резко просыпалась совесть и он обычно передумывал, если же нет, то головные боли — это самое малое, что его ждало.
За все время работы Ольги меры воздействия не применялись, так что можно будет подумать над тем, чтобы уменьшить количество «надсмотрщиков».
Жаль, конечно, что таких духов можно подцепить только к неодаренным. Маги легко поймут, что к их энергетической структуре подключаются, да и не смогут эти слабые существа преодолеть природную защиту одаренного.
А так из них могли бы получиться практически идеальные шпионы, но нет. Да и в принципе не очень и хотелось. Для этих целей есть другие существа, которые как минимум справляются с визуальной слежкой, а со всем остальным слишком много шансов раскрыться.
В общем, бар живет и процветает, принося мне стабильный доход от сделок, заключенных в его стенах. Проблем за это время никаких не было и никто не буянил, иначе мне об этом уже сообщили мои призывы, обитающие там, да и не дадут они навредить своему дому, который их постоянно кормит энергией. Так что за него можно не беспокоиться.
Проблема больше в том, что из-за всей этой занятости я не выполняю заказы, которые приносили мне самые большие доходы. Денег я, конечно, скопил достаточно да различных активов хватает, с которых мне тоже падает определенный процент, но жизнь в столице, да еще и с аристократкой в качестве своей девушки — удовольствие не из дешевых.
Так-то есть шанс подзаработать на задания от Службы безопасности Империи, но пока неизвестно, сможет ли Скуратов договориться со своим начальством. Это, правда, похоже на дерганье дракона за хвост, но вольно или невольно Константин пару раз обмолвился, что я им нужнее, чем они мне, и терять меня в качестве актива они не хотят. С учетом того, что только я могу справляться с угрозой демонов с минимальными разрушениями и жертвами, то несколько сотен тысяч имперских рублей — это малая цена за мое сотрудничество.
— И долго ты собираешься меня игнорировать? — отвлек меня от мыслей голос Церби.
Посмотрев вниз, я увидел недовольную морду пса.
— Что? — переспросил я.
— Ты уже добрые полчаса сидишь, уставившись в стену и почти не моргая, — терпеливо ответил шпиц. — Это раздражает!
— Прости, — примирительно поднял я руки. — Задумался. Как тебе, кстати, отдельная комната?
Да, я выделил для Церби отдельную комнату на чердаке с выходом на панорамные окна, откуда он мог наблюдать за всеми с высоты.
— Меня все устраивает, — фыркнул пес.
— Ты ведешь довольно пассивный образ жизни, — покачал я головой. — И вообще, я считал, что это кошки большую часть времени проводят за сном, но ты, мне кажется, скоро их переплюнешь. Так и жирком зарастешь, — хмыкнул я, наблюдая за реакцией демона.
— Кажется, я уже говорил, что у тебя странный юмор? — настороженно посмотрел на меня Церби. — Сам же знаешь, что если я не захочу, то эта оболочка останется неизменной. И вообще, после стольких лет жизни в своем мире ты просто не представляешь, насколько это прекрасно — просто спать, не беспокоясь, что в любой момент на тебя нападут.
— Зачем же жить тогда в таком опасном месте? — заинтересовано спросил я. Не так уж часто Церби делиться историями из своей жизни.
— Только в таких местах стая может добыть для себя пропитание и развиваться, — в своей излюбленной манере фыркнул пес, словно поучая меня. — Живи мы в более комфортных условиях, от нас за все эти года никого бы не осталось.
— Как всегда сурово, — протянул я. Но не могу я относится к демону, находящемуся в теле карликовой собачки, серьезно, хоть сам прекрасно осознаю всю ту мощь, которую он может продемонстрировать в случае необходимости. — Не хочешь развеяться и прогуляться? — предложил ему.
— Вот еще, — мотнул головой Церби. — Чтобы еще мокнуть!
На этой фразе он гордо удалялся обратно к себе.
Порой я задаюсь вопросом, почему он вдруг остался со мной. Церби я этого не показывал, но во время его призыва я прекрасно понимал, что захоти он это — и демонический пес меня прихлопнет как букашку, но он этого не сделал и стал служить мне в виде постоянного призыва. В какой-то мере шпиц стал моим фамильяром, как это стало в последние годы модно у европейских одаренных. Пускай и довольно своенравным фамильяром — это тоже нельзя забывать.
Я занялся расчетами новых печатей и не заметил, как уснул. Меня разбудил звук открытия двери и я моментально вскочил на ноги, еще не до конца соображая, что произошло.
— О, ты уже дома! — удивленно и одновременно радостно воскликнула Арина, сбросив куртку и повиснув на мне.
— Да, удалось быстро разобраться с делами. Вот и вышло несколько свободных часов, — мягко улыбнулся я, искренне радуясь девушке.
— А я не одна, — подмигнула она мне и обернулась в сторону двери. — Ну что же ты стесняешься? Выходи.
Из-за угла сначала осторожно и не уверенно, а потом решительно вышла Лена и горящим взглядом посмотрела на меня. И в ее случае это не была фигура речи, так как от волнения моя ученица на миг потеряла контроль над своим источником.
— Учитель… — слегка вильнув взглядом, произнесла она. — Вы приглашали посетить ваш дом… И… я… вот, — сумбурно продолжила Лена и замолчала.
— Я думала, что тебя не будет и мы сможем в спокойной обстановке поговорить, — легкомысленно пожала плечами Арина. — Но нет так нет. Кстати, что на ужин?
— Я ничего не готовил, — несколько удивленный происходящим, честно ответил я.
— Поняла, — кивнула Лазарева. — Лена, хватит стоять столбом! Пошли, поможешь, — несмотря на ее слова, моя ученица продолжала стоять на месте и моей девушке пришлось взять ее под руку, чтобы она наконец-то услышала ее. — Ты просто не представляешь, какая здесь навороченная кухня!
Девушки удалились на кухню, а я… предпочел сесть на диван. Ох, чувствую, не будет это простым визитом.
О том, чтобы продолжать расчеты, можно было даже не думать. Я хоть и находился в другой комнате, но прекрасно слышал голос Арины, которая, казалось, ни на секунду не замолкала, и все более частые ответы Лены. Все же моей юной аристократке удалось разговорить девушку и теперь они вдвоем живо что-то обсуждали. Для собственного благоразумия я не стал прислушиваться к их разговорам и поднялся наверх к Церби.
— Сбежал, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес пес, не обернувшись ко мне и продолжая все так же смотреть на панораму за окном.
— Решил им не мешать.
— Правильно. Иногда лучше дать самкам поговорить самим, иначе могут быть последствия и тебя не спасет то, что ты сильнее их, — со знанием дела ответил на это Церби.
— Звучит так, будто ты с этим уже сталкивался, — хмыкнул я.
— И не один раз, — важно произнес пес. — Так что лучше им не мешать. В моем случае самки могут быть очень опасными.
Дальше мы провели в молчании около часа, пока Арина не позвала меня в низ. Церби, что удивительно, решил сопроводить меня, где был моментально перехвачен Леной и ей обласкан. Моя ученица сильно соскучилась по псу, а тот был и рад такому вниманию.
Хитрец. А еще пытается выглядеть суровым демоном, но млеет в руках девушек, которые с удовольствием чешут ему пузико.
Несмотря на такой отвлекающий четвероногий фактор, мы все же сели за стол. Удивительно, я не думал, что за столь короткое время можно успеть наготовить так, чтобы организовать столь богатый стол. Обе девушки, что странно, молчали и лишь улыбались мне, предлагая тот или иной кусочек. Сначала я отнесся к этому настороженно, но постепенно расслабился, да и было слишком вкусно, чтобы отвлекаться на что-то еще.
— Мы обсудил нашу ситуацию… — спокойно произнесла Арина, когда я закончил со своим блюдом и расслабленно пил чай.
— И? — миролюбиво уточнил я.
Значит, решила начать разговор, когда я буду сыт и более-менее спокоен, чтобы принять то, что они придумали. Умно.
— Лена согласна со мной, что она может стать твоей женой, но я буду первой, — не стала оттягивать девушка.
— Вот как? — приподнял я бровь и посмотрел на свою ученицу. — И ты согласна меня делить с еще одной девушкой?
— Я согласна быть и третьей женой, — опустив взгляд, тихо ответила Лена. — Лишь бы быть рядом.
— И что вы так на этом зациклились? — вздохнул я и, не дав сказать ничего в ответ Арине, продолжил: — Я понимаю, что ты сейчас скажешь, но для меня это все… непривычно.
— Да нет в этом ничего такого! — все же высказалась Лазарева. — Пойми, для аристократии всего мира многоженство — это норма. Как по-другому делать род сильнее? А ты в этом плане идеальный муж, так как дети от тебя будут сильнее, чем мать, их родившая. Такого на самом деле очень сложно добиться.
— Да что в этом такого уж хитрого? — не смог удержаться от усмешки я.
— Сразу видно, что ты рос в небольшом роду, — тяжело вздохнула Арина. — В большинстве старых родов есть целые семьи, которые только и занимаются евгеникой и анализом источников других дворян. Именно они выбирают подходящих для брака кандидатов и предоставляют списки патриарху. За все время их работы эта наука продвинулась так далеко, что ошибок в расчетах почти не бывает, но на самом деле это очень сложные вычисления, основанные на множестве факторов и переменных. Именно поэтому оценка хорошего евгеника так дорого стоит. Ты же в этом плане уникален.
— Ага, я особенный! — фыркнул я.
— И ничего смешного в этом нет, — покачала головой девушка. — Так и есть, ты — особенный. По крайней мере на моей памяти ты первый человек с такими высокими показателями в плане генной совместимости и передаче магической силы. Просто мне первой повезло это обнаружить.
— Значит хорошо, что я не родился в каком-нибудь крупному роду.
— Да, — кивнула Арина. — Ты бы, по сути, стал очень хорошим активом, который можно использовать для заключения крупных сделок. Несмотря на наш современный мир и довольно свободные взгляды на отношения, аристократия в этом вопросе остается консервативна и выбор жены или мужа для своих наследников возлагается на патриарха и совет рода. Да и сам прекрасно знаешь, что ослабление рода мало кто хочет допустить, а немногочисленные отступления лишь поддерживают это правило. Не каждая девушка захочет ради любви порушить жизнь своему ребенку, который будет ограничен в развитии, — грустно произнесла она.
— Доводилось видеть таких ребят? — спросил я у нее.
— Да, — кивнула девушка. — Многие из них из-за это становятся замкнутыми в себе, а некоторые и вовсе не выдерживают и кончают жизнь самоубийством. Тяжело находиться в окружении тех, кто должен быть с тобой на одном уровне, но они гораздо сильнее просто от того, что родились такими.
— Это не повод опускать руки, — нахмурился я.
— Я это прекрасно понимаю! — эмоционально взмахнула руками Арина. — Но общество диктует правила поведения, и сам прекрасно понимаешь, что не все обладают достаточной силой воли, чтобы достичь результата, несмотря на свой относительно слабый источник, и под гнетом мнения окружающих, — она на несколько секунд замолчала, а потом встряхнулась и посмотрела на меня. — Ладно, что-то не туда у нас разговор зашел. В общем, я уже говорила насчет этого с Леной, но не могу решать без тебя.
— Решила все же спросить мое мнение? — хмыкнул я, не сводя взгляда с юной аристократки, из-за которой все это, собственно, и закрутилось.
— Как-никак, ты патриарх будущего рода, и я буду подчиняться решениям своего мужа, — покорно склонила голову Арина, чем вызвала сильное удивление у Лены, которая до этого молча смотрела на нас двоих и не встревала в разговор.
— Давай только без этого, — едва заметно выдохнув, ответил я на ее слова. — Мне покорность ни к чему. Лучше оставайся такой, какая ты есть, тем более так мне даже больше нравится. Да и отговаривать тебя от всей этой затеи тоже нет смысла, так как все равно не отступишь…
— Не отступлю! — с жаром подтвердила Арина.
— Без меня меня женили, — тихо пробормотал я, чем вызвал улыбку на лице девушки. — И я ничего не имею против тебя, Лена, — обратился я к своей ученице. — Но поймите обе… — сделал я паузу, пытаясь придумать, как бы им все объяснить, но, так и не найдя подходящих слов, просто продолжил говорить: — Я еще не могу сказать, что люблю вас. Для этого необходимо время. К тебе, Лена, я вообще до этого относился как к ученице и не знаю, смогу ли когда-нибудь ответить взаимностью.
— Это не страшно, — тихо произнесла Лена, потупив взор.
— От этого легче не становится, — покачал я головой, но не стал продолжать. — В любом случае ты уже стала для меня семьей, а как сложится в дальнейшем — мне пока неизвестно. Но могу сразу сказать: пока мы не разрушим нашу связь ученик-учитель, ни о какой женитьбе речи быть не может.
— Я поняла, — еще сильнее склонила голову девушка.
— Ай, ладно, — махнул я рукой, чувствуя, что моя ученица сейчас расплачется. — У меня уже есть несколько зацепок, так что, думаю, к Новому году я точно разберусь со всем и разрушу магическую связь.
— Правда? — с робкой надеждой спросила Лена, посмотрев мне в глаза.
— Да, — кивнул я.
