Глава 23. Колдовское i

Я отложил в сторону дописанный план-конспект и взял в руки плоскую жестяную консерву. Остальные лежали в картонной упаковке от сухого пайка. Когда тихонько потянул за краешек фольги, запахло перловой кашей.

Рядом копошилась Ангелина, доставая из сумки небольшие коробочки. Облокотившись на край стола, сидела Ольха. Лесавка теперь целыми днями пропадала в чащобе, возвращаясь, только когда проголодается.

– На, ешь.

Я подвинул консерву девчушке, и та, широко улыбнувшись, схватилась за ложку. Я за два года наконец-то научил дикую лесную нечисть пользоваться столовым прибором. Только взяла она его не так, как полагается, а как-то по-детски, стиснув в кулаке.

– Не так. Смотри.

Я поднял свою ложку и показал девочке. Она недовольно сжала губы, а я подцепил горячую кашу краешком и поднёс ко рту. Но съесть не получилось. Сработало похудейное проклятие и перловка зашевелилась кучкой опарышей, а кусочки мяса почернели и, обретя тоненькие щупальца, вцепились в нержавейку. Раздался тонкий противный писк протестующей еды. Мне ничего не осталось, как положить порцию на стол. Как говорится, опять превышен лимит калорий. Зато Ольха радостно схватила мои шевелящиеся припасы и отправила в рот. Она любила такие метаморфозы еды и часто ждала, когда проклятье создаст такой морок.

– Нашла, – произнесла Ангелина и положила на край спальной полки несколько небольших упаковок.

– Что там? – спросил я, отодвинув пытающийся убежать обед.

Ольха сразу придавила беглую консерву с тефтелями, которая, роняя капли подливы, сама вскрылась, уподобившись раку-отшельнику с его ракушкой-домиком. Жёсткие лапки заскрипели о толстую фольгу. Галеты покрылись толстой шапкой бледно-зелёной плесени.

– Там хорошая вещь, – ответила моя хранительница и стала открывать картонные коробочки с японскими иероглифами на крышках.

Внутри оказалась упаковочная бумага и плёнка с пузырьками. Потом на свет появились несколько стеклянных колец, каждое сантиметров двадцать в диаметре. Они больше всего походили на согнутые в бублик люминесцентные лампы. Сами трубки были толщиной с палец.

А следом на развёрнутый спальный мешок упала небольшая китайская монета с квадратной дырочкой и рулончик пластыря.

Ангелина протянула мне монету и пластырь, а потом стянула с себя футболку и повернулась спиной.

– Прилепи.

Я вздохнул и развернул пластырь, оторвав два куска зубами.

– Это, вообще-то, набор для костюмированного представления.

– Ну и что? – бросила через плечо Ангелина, – я все равно имею право. Я настоящая. А эта тварь – подделка. Она тоже шоу устроила.

– Куда лепить?

– Между лопаток.

Я ещё раз вздохнул и крест-накрест прилепил монетку к коже, а потом разгладил пластырь пальцем, чтоб лучше приклеился.

– А где твои настоящие?

Монета вспыхнула гранями и символами, а потом за спиной медленно проявились крылья, похожие на лебединые. Они были небольшие, не больше полуметра каждое. Перья сияли белым огнём, освещая кунг и отражаясь в металлических деталях и изумрудных глазах лесавки, жующей тефтели и кашу так, что за ушами трещало. Одежда Ангелины тоже засветилась призрачным сиянием, как под дискотечной ультрафиолетовой лампой.

Ангелина слегка повернулась, приоткрыв рот и думая, что ответить. Показался профиль груди первого размера и кубики спортивного пресса.

– Когда можно будет домой, тогда и появятся, – наконец, ответила она с тоской в голосе.

– А для этого нужно, чтоб я умер, – произнёс я.

– Для этого нужно чтоб ты умер, а я сделала все возможное, чтоб ты жил. Это главное условие. Если будет незачёт, тогда мне дадут нового человека, но не раньше, чем через сто лет. Я не хочу ждать так долго. Я домой хочу. И все из-за этих. Из-за дасуней и демонов. Это они заключили договор с Люцифером. Они обманом втянули многих в восстание. А потом предали всех.

Мы несколько секунд молча глядели на Ольху, которая тыкала карандашом в шевелящуюся котлету, выползшую из полиэтиленового пакета. Котлета при каждом прикосновении вздрагивала и противно верещала, как поймана летучая мышь. Потом Ольха ткнула в котлету вилкой, насадив на зубцы, и откусила большой кусок, испачкав подбородок и губы.

Я усмехнулся и поглядел на свою Ангелину, а она вздохнула, повернулась с одним из колец в руках ко мне, а потом вдруг упёрлась мне лбом в плечо.

– Я устала за эти тысячи лет изгнания.

– Ну, хватит, – произнёс я, слегка приобняв девушку, – ты же мой ангел-хранитель, а я тебя утешаю. Должно быть наоборот.

– Я знаю, но я устала.

Она выпрямилась, глубоко вздохнула и натужно улыбнулась.

– Сейчас проверим.

Ангелина подняла руки, а потом разжала пальцы. Стеклянное кольцо, слегка качнувшись, повисло в воздухе в десяти сантиметрах над головой. Тихонько тикнув спрятанным внутри стартером, оно моргнуло и загорелось ярко-оранжевым неоновым огнём.

– Не то.

Ангелина убрала в сторону тут же погасший нимб и повесила другой. Он зажегся густым темным сиянием дискотечной ультрафиолетовой лампы, заставив вспыхнуть белые вещи синим, а фосфорные цифры на часах бледно-зелёным. Ольха оскалилась и тихонько хихикнула.

– Опять не то. Вот.

Очередная лампа загорелась холодным белым светом. Она опять развела руки, а потом встала и шагнула в тамбур, прильнув к узкому зеркалу, прикреплённому к умывальнику. Кольцо плавно повторило движения головы и зависло на положенном ему месте над теменем.

– Ты только ночью не зажигай их, или прячь под одеяло, – усмехнулся я.

– Хо-ро-шо, – по слогам ответила Ангелина, любуясь в зеркало.

Дверь с тихим скрипом открылась и в проёме показалась берегиня с Ярой. С улицы стали слышны задорные крики и топот, словно кто-то играл в футбол или волейбол. Медуница привстала на цыпочки, окинула тесное помещение взглядом и остановилась на Ангелине. А мимо неё в помещение протиснулась полудница. Она подскочила к Ангелине и сразу же обняла ее, как ребёнок обнимает большого плюшевого единорога.

– Светлячок! – восторженно выкрикнула она, а потом ласково повторила, – Светлячо-о-ок.

Ангелина задрала вверх руки, чтоб не коснуться солнечного духа, и растеряно поглядела на меня, а я лишь усмехнулся. Пусть отвлечётся от своей печали, уж это-то создание теперь ни на шаг не отступит от моей хранительницы.

Стоящая в проходе Медуница тоже усмехнулась и ехидно заговорила.

– А для кварцевания такая штука есть?

Моя хранительница, нахмурив брови, посмотрела на берегиню, но промолчала.

– Там проверяющий пришёл. Хочет посмотреть, как вы занятия организовываете, – продолжила Медуница, поправив золотистую косу и спрыгнув с лестницы.

Я взял со стола конспект, зло поглядел на шевелящийся сухпай, и вышел наружу. Там стоял начальник штаба, поджав губы и рассматривая нечто в стороне от кунга. Сзади него маячили два лейтенанта, которых я сразу окрестил Тимон и Пумба. Оба были чародеи. Это я сразу почуял.

– Вы когда свою артель в чувство приведёте? – наконец, спросил подполковник Захаров.

– А что не так? – спросил я, спускаясь по металлической лесенке.

– Все не так. Я не знаю, где вы до этого служили, но у вас бардак полный. По расписанию у вас специальная подготовка, тема – основы боевой магии. А ваши подчинённые бездельничают.

Он задержал взгляд на Ангелине, накидывающей футболку прямо в дверном проёме кунга.

– Вы хотите выговор? Совсем никакой дисциплины.

Я окинул взглядом поляну нашей роты. Сорокин со Светой расписывали машины. Стажёр встряхнул баллончик с краской, приложил очередной трафарет к броне и стал с шипением распылять позолоту, нанося ровные строчки, стилизованный под старину текст которых с красными заглавными буквицами был цитатой из «Слова о полку Игореве». Тонкие линии, зажатые малярным скотчем, разграничивали пространство для художества, где были рисунки в стиле Жостовских подносов, а контуры и грани обведены золотом, словно сувенирная шкатулка, причём там во весь борт уже красовалось изображение алого солнца, хмурого и косматого. Зенитка, недавно приваренная к крыше гусеничного тягача, уже размалёвана.

«Тигр» Володи тоже претерпел изменения, только граффити на нём выглядело куда шикарнее. Витязь на вздыбленном белом коне пронзал длинным копьём полыхающее огнём чудовище. Витязь был полон решимости, монстр лют и ужасен, а конь бросал пену с раскрытого рта. Хоть сейчас выставляй в Эрмитаже. То-то всю ночь компрессор тарахтел, и фонари горели. Догадываюсь, что этими двумя машинами дело не закончится.

Появилось даже желание спрятаться в палатке, но Шурочке опять было плохо, и я решил, что нам нужно ночевать в кунге. Утром Александра убежала в медицинскую палатку и теперь ходила сама не своя, отнекиваясь от вопросов.

А поодаль с криком и шумом вся молодь гоняла коня, уже настоящего. Хотя признаюсь, все же сказочного. Белый утончённый жеребец метался из стороны в сторону, но его обложили отовсюду. Шкура сверкала на солнце, как снег, рождая радужные искры. А хвост и грива вообще сияли серебром.

– За кустами смотрите, уйдёт! – звонко орала Соколина, руководящая процессом поимки.

Эта особа с самого появления начала совать нос во все происходящее, стараясь брать на себя роль лидера.

Волкудлакаи-подростки в разгрузочных жилетах стягивали кольцо облавы. За ними, высунув язык, насмешливо наблюдал Первый Клык, сидящий в тени кунга.

Вся молодёжь уже переоделась в камуфляжи, только сделала это по-своему. Девочки-духи короткими фразами, которые только лич понимал в полном объёме, уговорили Кирилла наложить поверх своей одежды казённую пиксельную окраску, отчего можно было видеть маскировочный свитер, суперзащитную короткую юбку и кроссовки цвета хаки, цветными остались только зелёные, жёлтые и красные резинки в волосах, вызывающие ассоциации с черепашками-ниндзя. Анимешная банда Кирилла теперь смотрелась как своя.

Волоты тоже красовались в сшитой наспех одёже. Только обуви не нашлось, отчего они так и ходили в лаптях, сделанных из покрышек. Зато их грозный вид мог повергнуть в ступор даже невозмутимых супергероев заморского кино. Такому персонажу, как Халк, пришлось бы туго, встреться он с двумя такими же, только славянского разлива.

Соколина тоже была в камуфляже, даже наплечники и плащ пиксельные. Зато она сменила кольчугу на разгрузку.

– Лови! – орала она, быстрыми зигзагами приближаясь к коню.

Я вздохнул и трижды щелкнул пальцами. С каждым щелчком рождалась волна возмущения маго-поля, которую могли почуять только чародеи и колдовские создания. Клык повел в мою сторону ухом, а потом оскалился и глухо зарычал. Волчата замерли и поджали хвосты.

– Что встали?! Уйдёт же! – кричала Соколина.

Я ещё раз щёлкнул пальцами.

– Ну, уйдёт же, – повторила правнучка древнего бога, топнув от досады ногой.

Я сделал пасс рукой и конь замер, как отлитый из серебра. Это был один из тех фантомов, что заполонили наш лагерь. Помимо динозавров и обитателей глубин тут стали появляться такие вот сказочные существа. Я уже приноровился их отгонять или ловить. На них эффективно действовали совсем несложные заклинания поимки полтергейстов.

– Группа номер один, ко мне, – произнёс я. – Ангелина, остальные по плану должны заниматься строевой подготовкой. Тема простая, отход-подход к начальнику, строевой шаг. Становись!

Начальник штаба смотрел за попытками спецроты хоть как-то построиться.

– Словно призывники из военкомата, – пробубнил он.

– Дети, – пожал плечами я.

– Ага. Особенно вон те громилы, – с сарказмом добавил подполковник Захаров.

Передо мной стояли: Кирилл, Яра, Вероника, Соколина и два тех лейтенанта. Толстый был Петров, а худой – Травкин. Сбоку пристроилась Оксана, поправляя ремешок полевой сумки.

– А ты куда? – спросил я у неё с неким удивлением.

Вот кого не ожидал на занятиях, так это её.

– Тоже колдовству учиться, – произнесла утопленница.

– У тебя нет дара, – ответил я, покачав головой.

– Хотя бы теории.

Я вздохнул, пожал плечами и скомандовал.

– В палатку для занятий шагом марш.

Когда все вошли, я последовал за ними, увидев, как начальник штаба направился к тем, кого криками строила Ангелина. Два волота, Несмеяна и стая волков.

Внутри палатки за раскладными зелёными столиками группа расселась, достав тетради.

Я раскрыл конспект. Сложно было организовывать занятия. Я все знал и мог, но учить молодёжь? Нет, не умел. Как с ними общаться? Как со студентами? Нет, не годится. Перед глазами встал мой старый преподаватель боевой магии Прокопович. Пожилой еврей многому меня научил. Даже когда погибла его жена, он не бросил процесс обучения. «Вы – те, кто отомстит за ее смерть, – говорил он, – и я таки обязан вас научить всему. Тот, кто будет отлынивать, станет моим личным врагом». И мы учились.

– Наш мир – это комплексная структура, – начал я, – Явь и Навь. Это его основы. Последние исследования говорят, что из взаимодействия Яви и Нави рождается магия. Возьмём простой пример. В математике есть такое понятие, как корень квадратный из минус единицы, число і. Абсурдное понятие, но оно создаёт целое направление в прикладном значении. Переменные электрические токи функционируют в строгом соответствии с применением числа і. Так и магия. Камень. Он не живой. Он имеет только реальную числовую функцию. Призрак. Он имеет функцию мнимых чисел. Маг. Это комбинация сложных гармоник реального мира и Нави. Чем больше маг может взаимодействовать с потусторонним миром, тем сильнее он.

– А боги? – раздался вопрос.

– Боги имеют очень большие значения нави и очень малые значения реальных тел. Именно поэтому им нужны физические оболочки для существования в Яви.

– А я? – спросил Кирилл, – я же нежить.

– При некоторых условиях мнимое значение может переходить в реальное. Например, при возведении числа і в квадрат оно становится единицей с отрицательным знаком. Это и есть нежить. Все очень просто.

– А простые люди. Они же не взаимодействуют с Навью?

– Взаимодействуют. Только число і для них имеет очень малое значение, меньше единицы. Но являясь комплексным понятием, люди после смерти становятся двумя разными функциями. Чисто материальной, то есть телом, и чисто мнимым – душой. Это все математика.

Я замолчал. Я ведь тоже часть колдовского мира. Со знаком плюс, надеюсь.

– Отсюда исходит классификация магов и сверхъестественных сущностей. Из их энергетики. У вас на столе учебники.

Я поднял в руке распечатанную на лазерном принтере и сшитую толстыми белыми нитками брошюру. Поскольку в типографии заказать не успел, пришлось самому делать. Вышло малость коряво, но для обучения в полевых условиях пойдёт.

– Они на инвентарном учёте, так что не прое… не потеряйте. Приложение четыре. Там идёт классификация по энергетике. Сейчас перепишите себе в тетради.

Мои подопечные начали шуршать авторучками. Отсюда было видно, как Соколина аккуратным каллиграфическим почерком начала быстро накидывать табличку. Тимон и Пумба, то есть Петров и Травкин нехотя перенесли текст неразборчивыми кардиограммами. Их можно понять. Выпускники училища думали, что будут сразу сражаться, а не писать положенное для первого курса, но иногда приходится повторять пройденное, чтоб уже в зрелом возрасте осознать смысл. К тому же данное откровение мне поведали только недавно и с такой философией их могли не знакомить. Оксана тоже переписала все ровненькими строчками.

Яра и Вероника сидели и улыбались. Для них письменность – препятствие ещё сильнее, чем речь. Все же, это духи чистой природной силы. Их логика отличается от человеческой больше чем у кого-либо.

А вот Кирилл долго корпел, высунув язык. Буквы были печатные и корявые, как у первоклашки. В каждом слове по три ошибки. Он не учился в школе, знакомясь с алфавитом по клавиатуре в подвалах домов. Это вызывало уважение. Он был нежитью, но хотел быть человеком. Я снова бросил взгляд на ровненькие-ровненькие строчки Соколины. Подозрительно это. Если бы она происходила из племени старых богов, то, как минимум писала все с буквами дореволюционной орфографии с буквами ять и с точкой, фита, твёрдым знаком на конце слова.

– Магия зависит не только от взаимодействия с Навью, – продолжил я, – но и воображения мага, его навыков в концентрации и тренированности в пропускании энергии через себя. Поэтому даже маг с сильными данными может быть слабым.

– А как получилось, что вы до сих пор капитан, хотя архимаг? – задал вопрос пухлый Петров, положив ручку и подняв ладонь.

– Я два года назад вообще гражданским был. Все звания досрочно. К тому же, у нас из старлея сразу майором стал только Юрий Гагарин. Я таких подвигов не имею.

Петров хотел ещё что-то спросить, но в палатку влетел посыльный. Все обернулись и посмотрели на него.

– Тащ капитан, вас в штаб срочно.

– Что случилось?

– Дракона сбили. Сразу из трёх тунгусок лупанули. Он недалеко упал, но за барьером. Вы срочно нужны.

– Банда, за мной, – подал я команду, – будем в «А зори здесь тихие» играть.