Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Может быть, подходящий случай для применения непристойностей предоставляется, когда занимаются любовью [8]. Это первичная сцена, и потому первичные образы, по крайней мере сексуального характера, здесь могут пригодиться. Сюда не относятся ни совращение, ни эксплуатация. Предполагается, что обе стороны занимаются любовью, дав уже свое согласие, и, более того, каждый из партнеров заинтересован в усилении удовольствия, получаемого другим. Возникающие при этом первичные образы уже незачем подавить, и у некоторых людей они достигают полного проявления. Они усиливают и в свою очередь усиливаются множеством ощущений, которые их освобождают: видом, звуком, прикосновением, запахом, вкусом и теплом, излучаемым возбужденной кожей каждого из партнеров по направлению к другому. И это вовсе не то же самое, что употребление непристойности в виде ругательства или кощунства, о чем свидетельствует следующее стихотворение:
Она сказала “Cuff you”, а затем, покраснев, увидела
Как он вышел и нашел вместо нее
Леди, которую он пригласил к чаю,
И которая потом сказала: «О да, cuff me!»
Мы ставим себе здесь серьезную цель: сексуальное воспитание или даже сексуальное влияние. Мы условились уже по поводу терминологии, включая некоторые анаграммы, а также условились по возможности избегать непристойности. Условимся также, что нет причины избегать удовольствия, и рассмотрим различные подходы к интересующему нас предмету.
Самый затруднительный вопрос, касающийся «сексуального восприятия», состоит в том, «как надо объяснять секс нашим детям?». Затруднение возникает здесь потому, что это довольно пустой вопрос, имеющий не больше смысла, чем вопрос «как надо объяснять историю (или геометрию, или кулинарию) нашим детям?». Чтобы «объяснять» историю или геометрию, требуется несколько лет преподавания и согласованной с ним домашней работы, но и после этого лишь немногие дети, а если уж на то пошло, то и не многие учителя действительно их «понимают». В конце концов, многие родители говорят себе (или друг другу): «Выходит, что ты, болван, так-таки и не умеешь объяснить секс своим детям!» или, что еще хуже: «Вот! Я и есть тот родитель, который знает, как объяснить секс своим детям!» Беда здесь не в родителях, а в том, что нет такой вещи, как «секс», который можно «объяснить». Ее нет точно так же, как нет вещи, именуемой «кулинарией», которую можно было бы «объяснить». (Larouss Gastronomique даже не пытается это сделать, а просто приводит немного истории). Может быть, полезно поговорить о тепле и аромате кастрюли, но если вы станете делать чертежи газовой аппаратуры или предостерегать от ядовитых грибов, у вас не получится, таким образом, хороший повар. Вы не можете отвести в сторону вашу дочь или сына и сказать: «Сейчас я объясню тебе секс, ABC + DEF = G. Вопросов нет? Тогда спокойной ночи, пора спать». Да и что значит отвести в сторону? В сторону от чего?
Что касается маленьких детей, то их обычный первый вопрос – откуда появляются младенцы. Поскольку этого в действительности никто не знает, родители большей частью полагают, что от них требуется объяснить насчет «толкания». Они либо избегают существа дела, призывая на помощь аиста или другую птицу, либо принимают вызов и говорят: «Мужчины вставляют свою штучку в женскую штучку и откладывают семя и т. д., и вот как делаются младенцы». Говоря это, родитель либо придает своему лицу игривое выражение, либо держит верхнюю губу в поджатом положении – отчасти потому, что, как он знает, это не является правильным ответом и что он сам хотел бы узнать от кого-нибудь правильный ответ. Но ребенок, вместо того чтобы слушать эту информацию, задает себе действительно важный вопрос: «Почему это папа выглядит так игриво или почему он поджимает верхнюю губу?» «Ведь ребята на улице говорят об этом куда более естественно и на самом деле объясняют это: и хотя они зачастую объясняют это неверно, а некоторые из них утверждают, что их родители ничего подобного не делали, все же они расходятся с ощущением, что провели стимулирующий и поучительный семинар. Все они при этом серьезны, вдумчивы и рассудительны, никто не делает игривых ужимок и не поджимает верхнюю губу.
Вот и все по поводу детского сексуального воспитания с трех лет до одиннадцати. Сексуальное воспитание в промежуточном возрасте, с двенадцати до двадцати лет, поставлено немногим лучше.
Сексуальное воспитание в промежуточном возрасте часто предлагается в виде лекций и книг. Как вы знаете, я представляю себе каждого индивида состоящим из трех человек: Родителя, который может быть критически настроенным, сентиментальным или заботливым; рационального, ориентированного на факты Взрослого и послушного, мятежного или спонтанного Ребенка [9]. Книги и лекции о сексе можно классифицировать по тому признаку, исходят ли они от Родителя (или даже, точнее, от какого Родителя), от Взрослого или от Ребенка (или даже, более точно, от какого рода Ребенка). Каждая книга или лекция характеризуется своей основной установкой по отношению к предмету, и эти установки принадлежат, как правило, к одному из следующих пяти классов:
1. Секс – это гигантский Осьминог. С ним все в порядке, пока он остается в надлежащем месте, т. е. в супружеской спальне, где его держат на цепи под кроватью; но если вы встретите секс где-нибудь в другом месте – берегитесь, или он вас утащит. Опасаться надо противоположного пола, который прикончит вас, если вы оставите ему хоть малейшую лазейку. Эти опасности лучше всего резюмируются лимериком о молодой леди по фамилии Уайлд, и всякий, знающий этот лимерик, знает уже все необходимое о страшном чудовище.
Была одна молодая леди по фамилии Уайлд,
Которая вела себя вполне безупречно,
Размышляя о Христе,
О заразных болезнях
И о том, как бы не родить нечаянно ребенка.
Гигантский Осьминог, в том виде, как его описывают, изобретен Родителем – Отцом, хотя и Мать кое-что об этом знает [10].
2. Секс – это дар ангелов. Это нечто прекрасное и святое, и его не следует кощунственно связывать с земными делами или порочить сладострастным воображением. Ангелов изобрела Родительница – Мать. Отец тоже наслышан об этом, но настроен несколько скептически, поскольку он лично ангелов не встречал [11].
3. Секс – это триумф машиностроения. Нечто в виде конвейера, на один конец которого поступает сырье, а с другого сходят младенцы. Или же это можно представить себе в виде инструкции по монтажу, наподобие описанной в предыдущем параграфе: «Вставьте ктырь А в гнездо Б, нажмите на рычаг В, и – раз, два, три – к Рождеству у вас будет младенец».
Это рациональный подход, описывающий некоторые факты правильным Взрослым языком, но такой подход не особенно вдохновляет. Все это может быть верно в том, что касается рассматриваемых фактов, но от истин такого рода жизнь не становится лучше [12].
4. Секс противен. Такой подход возникает, когда в человеке любого возраста (чаще всего это подросток или ему за сорок) одерживает верх мятежный Ребенок, который говорит: «Знаете ли, все эти правила и запреты для меня ничего не значат. Я опорожняюсь, пользуясь прямыми англосаксонскими словами, и это доказывает, что я свободен». Здесь допускаются три ошибки. а) Слова не англосаксонские. б) Такое поведение не доказывает, что автор свободен. в) Метод не приводит к цели. То есть через десять лет такой человек оказывается нисколько не счастливее большинства других. Хорошим примером является маркиз де Сад [13].
5. Секс – это удовольствие. Люди, находящие в сексе удовольствие, обычно говорят о нем немного. Об этом (удовольствии) вообще мало можно сказать, разве что «Это было чудесно!» или «Здорово!» Это тоже детский подход, как и описанный выше, но, конечно, подход более приятного и спонтанного Ребенка [14].
Войти с помощью соц. сетей: