2. Теоретические основы

Известно, что в различных обстоятельствах люди говорят по-разному. Молодой конторский служащий будет говорить одним тоном со своим начальником, другим тоном с женой, когда она просит его вынести мусор по возвращении со службы, и опять-таки другим тоном со своим трехлетним сыном, пролившим сливовый сок на его только что выглаженный костюм перед его уходом на службу. При этих различных переживаниях меняется не только тон его голоса: меняется выражение его лица, чувства, поступки и мысли.

Внимательное наблюдение за пациентами привело к открытию, что в каждый данный момент времени индивид существует в одном из трех основных состояний, именуемых Эго-состояниями. Эго-Состояние определяет, каким образом человек думает, чувствует и ведет себя в этот момент. Три Эго-состояния, в которых может находиться любой человек, носят названия Родитель, Взрослый и Ребенок. Независимо от возраста, каждый человек, за исключением младенцев, может существовать в одном из трех Эго-состояний.

Родительское Эго-состояние по существу копируется с подлинных родителей или авторитетных личностей. Когда человек находится в родительском Эго-состоянии, он проявляет иногда попечительные и ласковые свойства своих подлинных родителей, а в других случаях – карательные установки, нечестность или предрассудки родителей. Пациенты нередко удивляются, когда некоторые их установки и жесты выводятся из соответствующих черт поведения их родителей; это особенно характерно для людей, возмутившихся против родителей и затративших много энергии, чтобы от них отделиться. Они упускают при этом из виду ряд основных особенностей своих родителей, впитав их в себя и привыкнув рассматривать как свои собственные.

Взрослое Эго-состояние, по существу, не что иное как вычислительная машина. Это рациональная и логическая часть личности, занятая преимущественно обработкой данных, наподобие большого электронного мозга; чувства и эмоции, тем самым, ко Взрослому отношения не имеют.

Мы видим Взрослого, когда ученый излагает полученные им результаты группе своих коллег, или когда домашняя хозяйка проверяет свой банковский счет. Взрослый – это тот, кто работает. Психический процесс, необходимый плотнику, чтобы забить гвоздь, относится к ведению Взрослого. Но когда он, промахнувшись, ушибает себе палец, Взрослый уступает место другому Эго-состоянию. Не всегда, однако, лучше всего находиться во взрослом Эго-состоянии; на вечеринках такое состояние в большинстве случаев тягостно.

Эго-состояние, именуемое Ребенком, – это часть личности, сохранившаяся от подлинного детства. Дети могут быть капризными или милыми, очень счастливыми или очень несчастными, упрямыми или податливыми, и каждый человек, независимо от его хронологического возраста, может иметь те же мысли и чувства и вести себя так же, как некогда в детстве. Дети способны выходить за пределы ненужных или бессмысленных общественных условностей (Родитель) и не любят тратить время на всесторонние логические выкладки (Взрослый). Детскому Эго-состоянию свойственны спонтанность, интуиция и творчество. Люди постарше (начиная с четвертого года жизни) испытывают переживания, подобные детским, если им присуща интуиция. Например, ребенок имеет обыкновение разглядывать какую-нибудь часть тела другого человека, если она его заинтересует, в то время как его родители этого не одобряют. И, когда человек видит что-нибудь новое и интересное, он больше похож на ребенка, чем на родителя. Можно сказать, что человек, проявляющий интуицию, – Ребенок, а не Родитель. Дети получают, по-видимому, подлинное удовольствие от жизни, и у людей, часто испытывающих радость, бывает весьма активное детское Эго-состояние.

Говорят, что три Эго-состояния составляют структуру личности, а диагноз Эго-состояний называется структурным анализом. В этом состоит обычно начальный этап транзактного анализа. Действие начинается, когда два человека оказываются вместе. Эго каждого индивида может находиться в состояниях Родителя, Взрослого или Ребенка; таким образом, когда два человека находятся наедине в одной комнате, там в действительности присутствуют шесть лиц, каждое из которых может внезапно проявиться.

Транзакция состоит из стимула со стороны одного человека и соответствующей реакции другого. Многие взаимодействия просты и непосредственны, например:

Босс: Который час? (Стимул).

Секретарша: Четыре часа (Реакция).

Это прямолинейная транзакция Взрослый – Взрослый. Однако ответ может исходить от других Эго-состояний, и тогда положение меняется.

Босс: Который час? (Стимул Взрослого).

Секретарша: У вас не в порядке часы? (Реакция Родителя).

Если босс настроен благодушно, то секретарша может сохранить свою должность еще на неделю; однако он не получил ответа на свой вопрос, потому что она ему ответила, как ответил бы родитель ребенку. Родительское состояние ее Эго взаимодействовало с его Ребенком. Его первоначальный стимул Взрослого был пересечен ее реакцией, и они могли бы продолжать такой разговор сколь угодно долго, причем босс так и не узнал бы время.

Босс: Я забыл их дома (Ребенок).

Секретарша: Ну и рассеянны же вы (Родитель).

Босс: Знаете, я так торопился (Ребенок).

И так далее.

Другая возможность состоит в том, что секретарша ответит на взрослый стимул босса реакцией Ребенка, например:

Босс: Который час? (Взрослый).

Секретарша: Как вам хочется узнать это! (Ребенок).

За этим может последовать немало интересных взаимодействий, но, по-видимому, босс узнает время значительно позже.

Как видно из предыдущего примера, поведение людей не всегда соответствует их общественному положению. На социальном уровне босс остается боссом, но психологически он может быть маленьким мальчиком или партнером в игре. Транзакции могут принимать еще более сложный и скрытый характер, чем в предыдущем примере, и многие из читателей смогут припомнить ситуации, в которых человек ведет разговор на одном уровне и одновременно – скрытую транзакцию на другом. Скрытые транзакции на двойном уровне порождают игры.

Игра отличается тремя характерными особенностями: во-первых, имеется упорядоченная последовательность взаимодействий; во-вторых, имеется подвох (это значит, что транзакции происходят на двойном уровне, и один из этих Уровней скрыт от другого); и, в-третьих, имеется выигрыш. Лишь при этих условиях удовлетворяется определение игры, принятое в транзактном анализе.

Прежде всех была открыта игра под названием «Почему Бы Вам Не; Да, Но». Главные ее черты хорошо изучены транзактным анализом; из следующего примера видно, как она была разыграна в одной терапевтической группе:

Гарри: Не знаю, как мне окончить вовремя контрольную за этот семестр?

Мери: Почему бы вам не начать ее сегодня же вечером?

Гарри: Да, но я не спал вчера всю ночь.

Ларри: Почему бы вам не начать тогда завтра?

Гарри: Да, но мне надо идти в химическую лабораторию.

Кэри: Почему бы вам не выполнить ее в конце недели?

Гарри: Да, но я должен навестить семью.

Джерри: Почему бы вам не попросить у профессора отсрочки?

Гарри: Да, но ведь он сказал уже: «Исключений не будет».

Обычно игра завершается молчанием, когда все другие участники сдаются, и Гарри выигрывает. Хотя на первый взгляд он делает прямой запрос, исходящий от Взрослого, он последовательно отбрасывает все предложения, подобно маленькому мальчику, получающему всевозможные родительские советы и не удовлетворенному ни одним из них. Впоследствии он признался, что сам думал уже обо всех этих предложениях, тем самым обнаруживая скрытый уровень своей игры. Ребенок Гарри вводил в заблуждение Родителей других членов группы, вынуждая их на скрытом психологическом уровне уделять ему внимание. Он еще раз доказал, что Родитель не может сказать ему ничего нового, и в этом состоял его выигрыш.

Подобно всем игрокам, Гарри хорошо знал свою игру и мог разыгрывать в ней любую роль. Часто он занимал позицию Родителя по отношению к своей приятельнице Матильде, также игравшей в «Почему Бы Вам Не; Да, Но», а Матильда занимала позицию Ребенка; они без труда переключались с одной позиции на другую. Люди предпочитают встречаться с теми, кто играет в ту же игру или в дополнительную игру, чтобы извлекать из своей игры нужные им преимущества.

Новорожденный младенец не может выжить без физического соприкосновения с матерью или лицом, заменяющим мать. Как доказал знаменитый детский психолог, у младенцев, которым не уделяется достаточное внимание или которые лишены достаточного общения с людьми, смертность значительно выше, чем у тех, кто имеет больше контактов с людьми, хотя эти контакты и связаны с бактериальной инфекцией. Этот вид раннего воспитания младенца его матерью называется поглаживанием. Потребность в поглаживании сохраняется в течение всей жизни, хотя виды поглаживания меняются и могут становиться все более изощренными. Вместо физических поглаживаний Гарри получал словесное внимание, но слова, обращенные Родителями других членов группы к Ребенку Гарри, были равносильны физическим поглаживаниям. Для вышедших из младенческого возраста поглаживания столь важны, что изобретаются всевозможные хитрые средства, чтобы их получить. Подросткам иногда приходится для этого красть автомобили или нарушать правила уличного движения, потому что отрицательные поглаживания лучше, чем если поглаживаний вовсе нет.

Игра Гарри иллюстрирует другое важное преимущество (выигрыш), извлекаемое из игр. Гарри снова убедился в правильности рано принятого и не сознаваемого им теперь решения, что его родители не могут сказать ему ничего стоящего. Это решение, определившее столь многое в жизни Гарри, основывалось на том обстоятельстве, что мать его умерла, когда ему было меньше пяти лет, отец его вновь женился, и мачеха регулярно совершала промахи. Гарри считал, что и отец никогда его не понимал, потому что он, прежде всего, привел в дом подставную «маменьку», совсем не такую, как настоящая, и, во-вторых, никогда не имел времени разобраться, что его беспокоит. В очень раннем возрасте он убедился, что его отец и мачеха больше заняты собою, чем им, и не говорят ничего, имеющего отношение к его подлинному одиночеству и несчастью. Игра в «Почему Бы Вам Не; Да, Но» поддерживала это его основное решение, поскольку, разумеется, Родители других людей, с которыми он встречался в своей дальнейшей жизни, например, членов его терапевтической группы, также, разумеется, никогда не могли сказать ему ничего стоящего о том, что казалось его Ребенку единственно важным. Неудивительно поэтому, что он жаловался и на свою приятельницу Матильду, утверждая, что и она его не понимает, как и другие девушки, с которыми он встречался. Временами он говорил, что доктор не понимает его или не говорит ничего стоящего.

Поскольку игры основываются на решениях раннего детства, от них можно отучить, и пациент может принять другое Решение. Можно либо полностью отказаться от игры, либо заменить ее другой игрой, менее вредной. Когда на следующем сеансе Гарри попытался заново начать «Почему Бы Вам Не; Да, Но», доктор удивил его своей реакцией:

Гарри: Я никак не могу вовремя вставать по утрам.

Доктор: Но ведь у вас есть и интересные проблемы, не правда ли?

Вместо того, чтобы высказать ряд новых предложений, которые были бы все отвергнуты, доктор отказался вступить с Гарри в игру и дал ему понять, что он мог бы найти какой-нибудь другой способ общения с людьми. Это поставило под угрозу решение Гарри, и когда он окончательно расстался с «Почему Бы Вам Не; Да, Но», его личность уже изменилась.

Другое преимущество от разыгрывания игр состоит в том, что, пока длится игра между двумя или большим числом людей, удается избегать прямых, интимных, отношений между ними. Это кажется на первый взгляд трагичным, и это в самом деле трагично, но может быть понято, если обратиться к переживаниям детства. Гарри опасался близости с Матильдой; возможно, с этой целью он ее и выбрал, потому что первая женщина в его жизни, с которой у него были близкие отношения, покинула его в раннем и относительно беспомощном возрасте. Этот глубокий страх, вызванный безвременной смертью его матери, все еще преследовал Гарри, и, чтобы не рисковать быть брошенным, он предпочитал разыгрывать с Матильдой игры, избегая таким образом близости.

Люди изобрели много таких психологических игр, общие черты которых – упорядоченная последовательность транзакций, подвох и выигрыш; но некоторые игроки играют серьезнее других. Это видно на примере сексуальной игры в «Изнасилование». На коктейль-парти Роуз, молодая красивая леди, занимает надлежащую позицию в своем стратегически расположенном кресле, так что Генри, ведущий с ней интеллигентную беседу типа Взрослый – Взрослый о современном искусстве, может видеть как раз предусмотренную часть ее бедра, когда юбка ее медленно приподнимается кверху. Заинтригованный Генри пренебрегает своим Взрослым и спрашивает: «Вы пойдете ко мне сегодня вечером?» На это Роуз резко отвечает: «Что позволяет вам принимать меня за девицу такого рода?» После чего Генри вправе чувствовать себя неловко, а Роуз вправе испытывать негодование. Генри не знает, что когда Роуз было всего шесть лет, она решила, вследствие нечестного обращения с нею отца, что мужчины ничего не стоят. В этот вечер она доказала это себе еще раз, как она это делала много раз в прошлом и будет делать много раз в будущем, если только не придет однажды в кабинет психиатра, жалуясь, что у нее как-то не складываются отношения с мужчинами. Неловкость у Генри скоро пройдет, и он придет в себя, снова готовый стать жертвой игры в «Изнасилование». Это «первая степень» игры, и оба они, Роуз и Генри, будут искать других игроков первой степени. Некоторые игроки предпочитают разыгрывать свою игру более жестко; в случае «Изнасилования» жертва уходит, получив пощечину, а возмущенная леди вправе рассказывать своим друзьям, каким извергом был этот человек. Действительно жесткий способ игры – это игра «третьей степени»; игрок третьей степени идет в игре на все. В случае «Изнасилования» жертва игры третьей степени попадает в тюрьму, а возмущенная леди вправе громко вопить, бесплатно прокатиться в больницу и объяснить все происшествие полицейскому. Человек редко меняет степень своей игры, но в большинстве игр бывают и «жесткие», и «мягкие» игроки.

Игры настолько преобладают и настолько укоренились в обществе, что в некотором смысле становятся общепринятыми обычаями; это значит, что они разыгрываются по правилам, всем известным и более или менее всеми признанным. Это видно на примере игры «Алкоголик» с пятью участниками. «Жертва», то есть исполнитель первой роли, и есть алкоголик. В большинстве городов есть район, известный под именем «трущоб», со своими особыми правилами и ценностями; там алкоголики чувствуют себя удобно, и там собираются жертвы, когда у них наступает запой. Вторая роль, «преследователь», в типичном случае принадлежит жене, участвующей в неофициальных беседах за чашкой кофе, в которых она и другие жены обсуждают и сравнивают своих ужасных мужей. Есть также и официальная организация жен и родственников алкоголиков, под названием «Аланон». Третий участник, «простофиля», – это человек, поощряющий алкоголика продолжать игру. Он встречается с жертвой после работы в близлежащем уютном кабачке и выслушивает его горестную повесть:

Жертва: Босс вывалил всю эту работу на мой стол… (и т. д.).

Простофиля: Ох, как это ужасно.

Жертва: А когда я пришел домой, Клодия на меня напустилась… (и т. д.).

Простофиля: Дай-ка я поставлю тебе стопочку.

Четвертый участник, «поставщик», представляет собой крупный бизнес. В некоторых штатах самое влиятельное лобби в законодательном собрании находится на службе алкогольной промышленности. Пятым участником, «избавителем», является организация вроде «Анонимных алкоголиков». Это иллюстрирует популярность некоторых игр, вызвавших появление целых общественных учреждений для объединения игроков, исполняющих ту или иную роль. Как правило, у алкоголика, ведущего игру, выступает его Ребенок, провоцирующий родительское (критическое или защитное) Эго-состояние у преследователя и избавителя и детское Эго-состояние у провокатора-простофили.

Игры составляют часть жизненного уклада. Из ранних транзакций между матерью, отцом и ребенком вырабатывается план жизни. Этот план называется сценарием. Если мать говорит своему ребенку на одном уровне: «Будь в жизни удачником», а на другом уровне: «Но не покидай меня», то у молодого человека разовьется основной набор игр, служащих для исполнения раннего внушения матери. Это видно было на примере Джеральда. Казалось, ему везло или, по крайней мере, у него были шансы; но в последний момент он проваливался и бежал домой к матери («Не покидай меня!»). Когда у Джеральда наберется достаточно провалов, он может почувствовать себя вправе впасть в депрессию или даже покончить с собой, так что сценарий приведет его к трагическому концу. Есть люди, побеждающие едва ли не во всех своих предприятиях, и если у них случается неудача, они сохраняют присутствие духа и возвращаются на арену, чтобы побеждать снова. Другие же люди, пораженцы, ухитряются терпеть поражение в самых выигрышных ситуациях и затрачивают иногда немало изобретательности, чтобы обеспечить себе провал. Как бы это ни казалось трагичным, они следуют плану жизни, выработанному в детстве. К счастью, сценарии могут быть изменены, поскольку они не являются врожденными, а происходят от обучения.