Глава 8

Кульминация и спад протестов

Июль – сентябрь 2004 года

«Тролль» и троллинг

Вторая половина мая ощущалась эдакой раскачкой перед поединком, когда разведенные по углам ринга рестлеры грозно ревут друг на друга, обещая порвать как тузик грелку. Случился занятный эпизод на пленарке в сейме – Владимира Викторовича Бузаева лишили слова аж на 6 заседаний кряду, ибо он, закусив удила, отказался слушать прекрасную даму Ингриду Удре и, несмотря на все увещевания блондинки-спикера, упорно сворачивал свою речугу с Ирака на русские школы. Дело невиданное – в заседании объявили перерыв, чтобы смутьян покинул зал. Но он этого не сделал – ибо депутаты ЗаПЧЕЛ грозно стали вокруг В.В.Б. кольцом, а я тихонько предупредил главу Юридического бюро сейма Кусиньша, чтобы силком выводить не пытались: возможно, сделается драка. Они перетрухнули и закрыли заседание вообще!

Потом я скатался в Москву. Было намечено встретиться в Думе с «Единой Россией» и «Родиной». Но Паша Пожигайло меня по-московски продинамил – не приехал на встречу: опаздывает, мол, на час. А у меня уже «Родина» вот-вот. Ну, и пообщался на Охотном ряду с милейшими интеллектуалами почти что внесистемной оппозиции – Натальей Алексеевной Нарочницкой и Андреем Николаевичем Савельевым (второй впоследствии избавился от этого «почти»). Мы друг друга услышали и поняли. Конечно, материальной или организационной поддержки от них не последовало – но и доброе слово порой многого стоит.

Летом стало совсем горячо – и проводники, и противники школьной реформы сдаваться не собирались, готовясь к решающей схватке. Фамилия Kabanovs в латышских СМИ стала упоминаться значительно чаще, чем она того заслуживала, ибо моя деятельность в Штабе в летние месяцы все же была в достаточной мере фоновой. Видимо, отъезд на месяц в Крым Юрия Петропавловского вызвал повышенный интерес к моей персоне как спикеру, который может как-то интерпретировать политику Штаба и ЗаПЧЕЛ.

Татьяна Жданок в то время оказалась занята хлопотами по устройству своего брюссельского гнездышка – и одновременно организации местного аппарата представительства евродепутата. Ресурсы Европарламента быстро помогли решить ряд проблем с помещением и трудоустройством наиболее близкой части постоянно пасущегося вокруг Аркадьевны актива. Заседания Координационного совета ЗаПЧЕЛ стали проходить в полуподвальчике с евроремонтом на улице Рупниецибас в «посольском районе» центра Риги, разительно отличавшемся свежестью интерьеров от запущенного помещения на Дзирнаву, в привокзальном районе, облюбованном деклассированными элементами.

Несмотря на этот малый апгрейд, в головах товарищей царила все та же разруха. Штаб и ЗаПЧЕЛ, аки лебедь, рак и щука из басни, не могли до конца сформулировать – каковы же должны быть наши действия теперь, когда окончательно приняты поправки к Закону об образовании и правительство всерьез намерено с 1 сентября 2004 года начать перевод средних школ на пропорцию 60:40 не в пользу русского.

Безусловно, большинство поддерживало Александра Казакова, настаивающего идти в своих требованиях до конца, переводя уличные протесты из формата легально-законопослушного (демонстрации, митинги, встречи с избирателями) в ненасильственное сопротивление. То есть не в Донбасс, но, скажем, в Харьков.

Во время одного из наших разговоров тет-а-тет летом 2004 года, состоявшегося в кафе на улице Гертрудес, Александр Юрьевич назвал вероятным вариантом перекрытие демонстрантами мостов через Даугаву, что должно было бы вызвать транспортный коллапс столицы Латвии. Как впоследствии утверждал Юрий Петропавловский, Казаков предлагал также устроить демонстрацию у Кабинета министров, в ходе которой ненавязчиво зайти в правительственное здание. В качестве тарана он хотел использовать парней из Лиепаи – единомышленников местного харизматика Евгения Осипова.

В то время Жене было 27, но он уже успел попрактиковаться в латвийском отделении «Русского национального единства» Александра Баркашова, относил повязочку с коловратом. Летом 2004-го Осипов возглавлял карманную Латвийскую национал-демократическую партию, причем захватил ее очень элегантно. Ничего сам создавать и регистрировать не стал, просто вступил со своими парнями в уже готовую латышскую ультраправую партийку, возглавляемую полубезумным экс-милиционером Армандсом Малиньшем, а потом отжал у него пост председателя. Вероятно, Казаков полагал, что ушлый пацан из пролетарски-военного портового города сделает за него самую неприятную часть работы. Но он просчитался…

В то же самое время правительственный лагерь отнюдь не дремал. На Штаб и ЗаПЧЕЛ шел информационный накат с двух сторон. Во-первых, активничал сайт Russkie.lv, и это уже не походило на самодеятельность. Эксцентричный педагог Иванов и иже с ним глумились над защитниками русского образования с еврейскими фамилиями. Пара дюжин неадекватов создали общество «Руна» (игра слов – «речь» по-латышски и языческий символ по-русски), прокламируя «настоящие» русские школы, которые надо создать… после реформы. Микроскопическая организация заслужила почтенную площадь в Latvijas Avīze – ведь ее активистка Марина Романенко проклинала большевиков Жданок, Плинера и… Кабанова. Имея в виду, очевидно, что и я в этом смысловом ряду не очень русский. Тут уж не знаю, с какого боку эта дикая версия взялась. Действительно, у меня бабушка латышка, спасибо Валии Христиановне Зиверт за гражданство. Только скончалась она от туберкулеза в 1947 году и никак на мой менталитет лично повлиять не смогла. Нерусских людей в моем детстве не присутствовало, кроме мужа родной тети – серба.

Во-вторых, новый министр образования Юрис Радзевичс нанял пиар-компанию, принадлежащую бывшему главе пресс-центра Верховного Совета ЛР, русскоязычному журналисту Сергею Анцупову. К тому времени последний высоко котировался в профессиональном сообществе, и ему довольно быстро удалось создать несколько информационных поводов: к примеру, опубликовать на экономической полосе Вести Сегодня статью под рубрикой «мнение предпринимателя» – что, дескать, борьба за русские школы это всего лишь бизнес-проект верхушки организаторов, набивающих себе карманы… Исполнил этот текст завотделом бизнеса Вести Сегодня Костя Казаков, который в настоящее время служит на «общественном», т. е. государственном латвийском радио, с напором говоря о событиях 1940 года в Латвии как об оккупации. При этом он в течение многих лет пиарит Андриса Америкса, Андрея Козлова и Михаила Каменецкого в рубрике «ККК», или «На троих», в газете Вести Сегодня. Мастер слов промеж столов!

Так вот, о бизнесе: я ни разу не держал свечку над формированием общего денежного ящика Штаба. Могу лишь твердо зафиксировать отсутствие некоего якорного инвестора. Там было всего понемножку – и Parex, и от среднего-малого русского бизнеса Латвии, и из России. Ну и главное: готовность сотен активистов работать бесплатно.

В отношении черного пиара насчет себя решил я сделать ход конем. Явился по собственной инициативе пред светлы очи серого кардинала латышских СМИ Эдвинса Инкенса. В перестроечное время он был соведущим популярного еженедельного ток-шоу Labvakar на государственном ТВ. Модный тогда формат Взгляда обеспечил ему громадную популярность, Инкенс с места в карьер стал народным депутатом СССР, а в независимой Латвии избрался в сейм, руководил Комиссией по делам Европы. Он был одним из зачинателей партии «Латвийский путь», словом, тертый политикан.

В пафосном бюро на улице Кришьяна Барона этот Инкенс принял меня в кабинете с классической мебелью из натурального массива ценных пород. Роскошная библиотека занимала целую стену, не без приятства увидел там и много русских корешков. А суть визита была такова: расставить точки над «i» в вечернем эфире самого популярного – из негосударственных – канала LNT. Чтобы я мог изложить свою позицию, а не ту, что мне приписывают. Инкенс пообещал, и вскоре так оно и вышло. Только на прощанье он мне хитровато заметил:

– А все-таки, господин Кабанов, вы враг латышского народа.

Ну, ему видней – Инкенса-то самого некоторые соплеменники именуют не иначе, как генерал ЧК. Уж слишком дозированно-адресной была смелость телепередачи Добрый вечер в конце 80-х.

12 июля 2004 года я в качестве гостя присутствовал на съезде партии «Родина» в Московском международном доме музыки. Огромный суперсовременный зал был забит под завязку. Пожал в перерыве на сцене руку Москвы – Дмитрию Олеговичу Рогозину передал привет от защитников русских школ в Латвии. Кстати, Татьяна Аркадьевна, когда я сказал, что еду на денек в Первопрестольную, как-то испуганно сказала: «Только не выступайте там». Чего она вечно опасалась от меня?

По-видимому, ей не хотелось этого с трех точек зрения. Во-первых, тесная связь движения в защиту русских школ Латвии с Россией могла показаться только что попавшей в Брюссель многолетней отказнице Жданок компрометирующей. Мало ли что сказали бы ее коллеги по группе «Зеленых – Европейского свободного альянса», многие из коих недолюбливали Москву, к примеру, за Чечню. А во-вторых, «Родина» и Рогозин – это хоть и Россия, но все-таки не Кремль, а оппозиция. Опять – стремно. Наконец, третьей мотивацией являлось нежелание разрешать – без ее контроля – контакты депутатов ЗаПЧЕЛ на высоком уровне.

21 июля состоялось внеочередное заседание сейма, на котором, среди прочего, утверждали нового министра иностранных дел Артиса Пабрикса. Я сказал в связи с этим:

«Прежде всего до лета сего года господин Пабрикс никогда не работал ни в учреждениях государственной власти, ни в дипломатии. Он даже не был в подлинном смысле этого слова избран депутатом, ибо свой мандат он получил только потому, что часть парламентариев Народной партии ушла работать в правительство. Это означает, что народ, избиратели Латвии недостаточно высоко оценили политические способности господина Пабрикса. У нас есть причина полагать, что, назначая на пост министра иностранных дел человека, который только несколько месяцев проработал депутатом, сейм девальвирует суть государственной власти как таковой.

Конечно, нам могут возразить, что господин Пабрикс работал председателем Комиссии по иностранным делам, а также парламентским секретарем МИД. Однако это совсем иная специфика – это законодательная власть, а не дипломатия. На наш взгляд, руководителем МИД должен работать карьерный дипломат, опытный профессионал, и в Латвии таких немало. Так что кандидатура господина Пабрикса вовсе не единственная.

Например, Сандра Калниете не являлась нашим политическим фаворитом, но ее назначение стало бы логичным, ибо она была дипломатом.

Кандидата Пабрикса нередко называют выдающимся экспертом во внешнеполитических вопросах. Может быть, в масштабах Народной партии это и отвечает истине, но лично я считаю, что ряд высказываний господина Пабрикса свидетельствует о том, что он не слишком хорошо понимает суть демократического общества. Упомяну несколько примеров его высказываний. Здесь я не выступаю как адвокат Российской Федерации. Вы ее назвали маргинальным государством. Посмотрим, как такие политики, как господин Пабрикс, превратят Латвию в маргинальное государство! Как господин Калвитис сегодня сказал, он национал-патриот. Ну, к примеру, господин Пабрикс заявил, что поддерживает латышский язык как единственную лингвистическую практику на этой территории. Вы об этом говорили. Означает ли это, что он не имел бы ничего против, если бы в законодательном порядке запретили бы все остальные языки народов Латвии?

В отношении масс-медиа Артис Парикс предлагал реализовать спонсированную интервенцию. Здесь не будет свободного рынка, сказал господин Пабрикс. Вы это произнесли в одном из своих интервью. Вам не кажется, что в Европейском союзе такие взгляды – просто демонстрация дикости, открытое выступление против демократии?

Далее господин Пабрикс вполне цинично заявил, что задачей образования в Латвии является разрыв связи между старшим и младшим поколениями русских: “Нам нужно научиться менять эти взгляды, манипулировать этой молодежью”»…

В итоге Пабрикса утвердили голосами фракции ПНС. И что интересно: спустя пару лет он зарубил уже готовый латвийско-российский договор о границе, нелепо пришпандорив к нему одностороннюю декларацию, в которой говорилось об оккупации и об исконной принадлежности Абрене – Яунлатгале – Пыталово к ЛР. Так обманывать Смоленскую площадь ему не позволили, и уже фактически завершившиеся переговоры провалились. В то практически вегетарианское (с сегодняшней точки зрения) время международной политики в Европе Пабрикс явно бежал впереди паровоза в своей оголтелой русофобии. Задавал тренд, красава.