Глава 4. Вот так чайник

Мне снился странный сон, будто Шуат меня, завалившуюся на парту, подхватил на руки после нескольких неудачных попыток растормошить, и понес прочь из аудитории, минуя растерянного преподавателя. Затем картинка смазалась и оборвалась, а я уже лежала в каком-то странном помещении с перевязанной бинтами ногой. А надо мной склонялся не кто иной, как сам Ан’Куэн с каким-то металлическим грязно-золотистого цвета треугольным прибором, больше похожим на одну из побрякушек магазина моей бабки-экзорцистки.

– Что с ней? – услышала я чей-то голос издалека.

– Смертельный яд, – тут же ответил костоправ. – Повезло еще, что концентрация маленькая и организм молодой. Так что, может, и оправится.

– Но откуда в академии яд? – удивился было голос, и следом послышался скрип стула, а после хлопок входной двери. Как будто кто-то стремительно выскочил из комнаты.

В следующий миг вновь наступила темнота, причем надолго. Затем меня словно в реку бросили. Если бы только не одно «но». Меня действительно бросили! В ледяную воду! С моста! Шок от осознания ситуации тут же сменился такой неистовой яростью, что я приняла драконий облик и захлопала своими мощными крыльями да, стремглав, взлетела в воздух, желая спалить всех таких смелых к чертовой бабушке!

– Кто посмел?! – взревела взбешенная я, зависнув в воздухе напротив моста. Мои вертикальные зрачки моментально узрели довольную мину моей Дракомутер и бледных Куэна и Шуата. А еще рядом с ними стоял мой братец и два каких-то взрослых, вроде бы незнакомых мужчин. Темноволосые, но с каштановыми оттенками.

– Я же говорила, подействует, – чуть ли не со смехом выдала леди Дрейкон. И Райан по примеру матушки также ехидно заулыбался. А Шуат как будто только сейчас сделал глубокий вдох.

Пришлось подавиться собственным пламенем и чихнуть в воздухе, выпуская вместо огня облако черного дыма да произнеся после лишь тройное: – Ой!

– Ты где взяла этот чайник, дорогуша? – спросил у меня один из незнакомых мне мужчин, глядя на всю эту веселую картину с полным безразличием.

– Какой из трех? – прогудело мое горло, пока я пыталась примериться взглядом, куда бы приземлиться на этом хрупком мосту, хлопая своими мощными крыльями. Ведь если промахнусь: то либо я, либо мы все отправимся поплавать в горную речку, ныне как раз половодную.

– А их было три? – спросил этот незнакомец у братцев из семейства Райхон, заслонив свое лицо рукой от ветра. Моего ветра.

– Судя по осколкам, да, – согласился одноклассник. А его старший брат Куэн довольно и непринужденно улыбался, глядя на меня в упор.

– Великолепно просто! И как теперь узнать, кто же такой богатенький решил отравить кого-то ничем иным, а мехонарским ядом?

– Говори, где ты их взяла? – моя мамуля после этих слов приняла строгий вид да сделала пару шагов назад, прячась от ветра.

Не знаю, что со мной произошло, но я в кои-то веки честно ответила:

– Один из нашей гостиной, другой в ректорской, пока ждала аудиенции для зачисления, третий… Точно! Он стоял в оружейной нашего замка, в пристройке мистера Ан'Клифа.

Мои мощные крылья то и дело хлопали за спиной, позволяя словно висеть в воздухе, правда, это мало кому нравилось, потому что маман на меня в тот же миг рявкнула:

– Да приземлись ты уже, в конце концов!

Что я и сделала. Не очень аккуратно. Сначала вцепилась своими когтями за парапет, думая шагнуть на мост, но леди Дрейкон призвала печать отмены ипостаси. И я чуть было не потеряла равновесие. Да уж, искупалась бы еще раз. Хорошо хоть Куэн подоспел и схватил меня за талию. Затем поставил вниз, приговаривая:

– Неужели всё еще нога болит?..

Получив достойное оправдание своей неуклюжести, я лишь кивнула в ответ, бросая взгляд на мокрое и грязное черное платье, которое так и не потрудились снять, кидая меня в воду.

И снова слово взял тот самый допрашивающий незнакомец с темно-каштановыми волосами, с синеватым отливом на свету:

– В итоге, Эн’Иссари, что вы предлагаете в качестве наказания? – А его острый взгляд, брошенный в мою сторону, заставил невольно поежиться.

– Наказания? За что? – удивилась я. Это что же получается, я кому-то жизнь спасла, а они про наказания?..

– За кражу, естественно! – воскликнула мать, ничуть меня не жалея.

Вот, подумаешь, из-за какой-то посуды такая паника. Была в драгоценность там, документ важный, я бы поняла. А тут…

– Думаю, Эн’Айри себя уже и так достаточно наказала, – произнес доселе молчавший другой мужчина, обращая на себя всеобщее внимание. И я наконец его узнала. Это же наш ректор Ан’Гуэр Райхон, собственной персоной. Неимоверно «занятая» личность, судя по двум часам моего ожидания сего доблестного дракона. И который взял и наказал, вопреки сказанному: – Но, безусловно, минус десять баллов по каждому из предметов послужит молодой и необузданной Эн’Айри хорошим стимулом больше так не делать.

«То есть вот так, да?», – внутренне вознегодовала я, вспоминая про свои вечерние планы.

Окинула беглым взглядом горные вершины, вздымающиеся впереди настоящими гигантскими стенами, поросшими травой и деревьями, и с удовольствием отметила, что ждать до начала активных действий мне осталось недолго. Закатные лучи уже вовсю красили склоны от оранжевого до буро-красного.

– Я… могу идти, о, пылающие? – произнесла елейным голоском, стараясь выдавить из себя еще и улыбку. Получилось не очень убедительно, судя по тому, как скривилась леди Дрейкон. Но все же в ответ она согласилась, буркнув лишь:

– Да.

А после, опомнившись, бросила:

– Ан’Шуат, проводи, пожалуйста, мою дочь в её комнату.

– Конечно, – согласился он. Затем выставил вперед локоть.

Неужели, чтобы я за него схватилась? Ха. Вот еще.

Я устремилась внутрь босиком с одной лишь целью, ранее не раз спасающей мне жизнь, а именно чтобы подслушать оставшихся драконов и Дракомутер. Наверняка, будут обсуждать меня или эти ч-чайники. Потому поспешила нырнуть в высокую арку гигантского входного проема и скрыться за колонной. Шуат быстро догадался о моем намерении и поступил также, молча встав у меня за спиной.

– Ох уж, мне эти дочери, – проворчала моя маман ректору. – С ними одна проблема.

– Увы, с сыновьями проблем не меньше, – не согласился с ней Ан’Гуэр, повернувшись к Куэну. – Расскажи-ка нам лучше, что это за обещание, которое ты взял с Шуата накануне рождения Эн'Айри.

– О чем вы, отец? – нисколько не смутившись, ответил ему сын. И для убедительности даже изумленно глазками захлопал. Молодец, хорошо играет. Вот только играет ли?

– Видите? – показав рукой в сторону своего отпрыска, ректор сдержанно улыбнулся.

Эн'Иссари в ответ лишь состряпала недовольную гримасу.

– А как же успеваемость, её отчислят? Или вы хотите, чтобы еще одна моя дочь пополнила ряды военных? – изумилась Дракомутер, прибавив с грустью: – Муж, конечно, будет несказанно рад и счастлив прибавлению офицерского состава. Но, увы, я нет.

– Не беспокойтесь, о, пылающая леди Дрейкон, я уже поручил своему сыну помочь Эн’Айри с успеваемостью, а всему преподавательскому составу обратить особое внимание на нашу новую строптивую студентку. Так или иначе этим двоим придется сблизиться. Дайте ей время привыкнуть к новым обстоятельствам…

– А мы совсем забыли о мехонарской отраве, – вмешался в разговор, похоже, один из преподавателей или же заместитель какой-нибудь, явно теряя всякое терпение.

На этих словах я полностью потеряла интерес к происходящему и поспешила удалиться, пока меня не застукали за подслушиванием. Того и гляди, еще минус десять баллов по всем предметам впаяют. В голове варилась самая настоящая каша, овсянка, которую я мысленно остужала, идя по высокому коридору украшенному по бокам остроконечными арками с каменными скульптурами.

– Ты, – все-таки не выдержала я и бросила Шуату, обернувшись. И о чудо, сказала, как есть, без всякой внутренней цензуры. Потому окрыленная таким успехом, схватила его за жилетку студенческого костюма и втащила в ближайший арочный проем, скрывая нас обоих за постаментом. – Рассказывай, что здесь происходит? И вообще, зачем это вдруг меня решили искупать, а?

Дослушав мою тираду до конца, Шу ничуть не удивился и лишь ровно, словно отрепетированной фразой, ответил:

– Тебе стало плохо на Основах магии, и я отнес тебя к своему брату. Он смазал, перебинтовал твою раненую пятку и попытался разбудить. Но ты не реагировала. И поэтому Ан'Куэн проверил твое состояние эхсомером, магическим прибором зверолюдей, определяющим недуги.

– Да, я знаю эту часть про смертельный яд. Что дальше?

– А дальше, я понял, что, скорее всего, ты отравилась теми самыми осколками, на которые наступила у себя в комнате, поспешил их убрать, пока кто-то еще не поранился.

Начав детально рассказывать все подробности, отпрыск Райхонов вдруг замолчал. Из-за этого подтолкнула его к дальнейшим откровениям:

– И?..

– Пока меня не было, тебе стало хуже, брат связался с отцом, а мой отец с Эн’Иссари. Затем…

– А после она предложила меня искупать, да? Хорошее же лечение, ничего не скажешь! – я буквально зашипела, стараясь скрыть растущую во мне ярость.

Вдруг словно что-то изменилось. Спокойный и весь такой собранный Шуат буквально вскипел и пришел в неистовое бешенство. Схватив меня за плечи, он приподнял мою изумленную тушку и даже несколько раз встряхнул в воздухе:

– Ты! Ты умирала! Перестала дышать! А об этом ты не подумала, нет?! Не подумала, как мы себя чувствовали, видя, как ты синеешь вся?.. Леди Дрейкон среагировала первая. Она тут же подхватила тебя на руки и чуть ли не с окна выпрыгнула, планируя на мост, выпустив крылья!

После, как будто бы успокоившись, он опустил меня обратно на пол и отвернулся, пряча свой пылающий странный взгляд. Не сказать, чтобы злой или гневный, но недобрый это уж точно.

– И?.. – вновь подтолкнула его продолжить разговор, правда, уже более спокойно. Ведь меня и саму после его слов наконец проняло. Сердцебиение участилось, и только. Паниковать уже после решения проблемы – честно скажу, не мой метод.

– Что и? – невозмутимо переспросил мой одноклассник, не оборачиваясь. – Ты уже знаешь. Эн’Иссари кинула тебя в воду. На что она рассчитывала, я понял не сразу. Но теперь мне всё стало ясно. Драконья ипостась. В ней мы практически неуязвимы. Да и болезни переносим лучше и лечимся сами, понимаешь? Твоя матушка заставила тебя разгневаться своим поступком, только и всего.

– Хорошая методика, – проворчала я, оглядывая свои босые ноги и мокрое, неприятно липнущее к телу, платье.

– Если позволишь, – только и проронил этот наглый студент, обернувшись ко мне так же стремительно, как и подхватил на руки. – У меня сегодня еще куча дел. Потому, пожалуйста, сиди смирно. Я отнесу тебя в комнату, и дальше уже можешь гневаться на кого хочешь и сколько хочешь.

Он вышел в коридор и стремительно зашагал через весь учебный корпус к другому выходу.

Не то, чтобы я сильно возражала, в виду полного отсутствия обуви, но удивленные взгляды встречающихся нам по пути студентов и преподавателей откровенно не радовали. А одноклассник мой тихонько рокотал своим пепельным дыханием.

И я решила добавить масла в огонь. Каюсь, никогда не стремилась к достижению какого-нибудь там внутреннего дзэна, особенно, если учесть, как стремилась к этому моя бабуля. Потому спросила, даже не надеясь на прямой ответ:

– Кстати, а что за обещание, которое ты дал Куэну перед моим рождением?

Так и получилось, Шу не ответил, а запыхтел, как паровоз. Последние ступеньки лестницы на второй этаж нашей общаги огромного, отдельно стоящего корпуса через садик от основного здания академии он чуть не перепрыгнул. Удивленного Ан’Сельфа миновал, не останавливаясь. А дойдя до двери моей комнаты, пнул её ногой Кинул меня на кровать… и промазал. Нет. Не скинул на пол, хотя, видимо, очень хотел. В этот раз пострадала кровать Раулы, жалобно прогнувшись под моим весом.

Изумленная Сиера, читала лежа. Когда мы вошли, отложила учебник, с открытым ртом наблюдая за происходящим. Моя вторая соседка в это время спряталась за дверцей шкафа, потому что была не одета.

Поняв, какую оплошность совершил, Шу невозмутимо извинился, буркнув: «Прошу меня простить». И выскочил в коридор, напоследок хлопнув дверью.

«Да… Один гадкий поступок отомщен», – довольно подумала я и потянулась на покрывале, прежде чем все-таки живенько подняться с кровати.

– Что же, пылающие. Хотите узнать детали, подробности или сразу займемся приготовлениями?

Мой энтузиазм отплатить всем и каждому в этом мире зашкалил, и я, памятуя о всяких там, в пару шагов достигла своей кровати. Затем встала на карачки, стала искать свои тапочки.

– К-какими? – первая отмерла Уля, подав голос из-за дверцы шкафа.

– Живописью, – мой язык нещадно исковеркал слово «граффити», видимо, за неимением оного в драконьем лексиконе. Ничего, думаю, в скором времени оно у них появится.

– А-а как же платья? – настала очередь Сиеры удивляться.

– Ха! А что платья? Их я покрашу в тазу. Наберу воды, добавлю краску, и пусть себе мокнут так до рассвета.

– Так ты умеешь красить ткани? – уточнила Уля, выныривая головой из своего платья, а-ля длинная ночнушка, которое было гораздо проще и даже короче остальных нарядов для выхода из комнаты.

– Поешь сначала, – предложила рыженькая, кивнув в сторону маленького цветочного столика, на котором вместо вазы стояла батарея тарелок. Дельно, кстати. Ведь только сейчас, глядя на еду, я реально осознала, как сильно голодна. Рот мой моментально наполнился слюной. Сглотнула непроизвольно и поспешила к умывальнику – эдакому металлическому тазу с кувшином, чтобы помыть руки. Вот что-что, а этой обязаловке никогда не изменяю. Я же не враг своему желудку.

Злорадно подумала, что даже такие грозные и магически одаренные существа – драконы не знают слово «сантехника».

Оказалось, что не совсем, когда услышала ворчание Эн’Си:

– Эх, а у зверолюдов уже давно металлические трубы в домах проведены, по которым вода течет прямо в нужную комнату. А мы все еще довольствуемся кувшинами да тазами.

– Да уж, и не говори, – проворчала Уля, разговорившись еще больше: – А потом в Совете удивляются, мол, и что это драконицы сбегают в чужое королевство? Мужчинам-то что? Голову в таз окунул, и всё, считай, помылся. А нам? – и она недовольно провела рукой по своим волосам. – У меня коса была чуть короче твоей, Эн'Cи, но чтобы не терять времени на уход за ней, а больше заниматься учебой, мне пришлось отрезать. Матушка была в шоке – мало сказать.

– Слушай, я и сама уже хочу свою укоротить, вот только рука не поднимается.

– О чем речь, у меняф поднифмется… – прошамкала я с набитым ртом и сама удивилась полному отсутствию цензуры. Ага, значит, с девчонками барьер снят, вот и отлично. – Хотя, как по мне, то лучше заплести, – и вот тут меня ждало разочарование. Слова «дреды» в драконьем языке не существовало, как и похожих аналогов, видимо. Потому попытка его произнести заканчивалось просто закрытием рта. Чуть язык себе не прикусила, пока не поняла свою оплошность.

Потом не выдержала и прорычала, проглотив еду:

– Ар-р-р! В общем, можно заплести множество маленьких косичек и забыть про мытье головы на целые года. А как надоест, расплетаешь волосы, состригаешь эту мочалку где-то до середины и ждешь, пока волосы обратно отрастут, потом еще раз состригаешь секущиеся концы, и готово.

Сказать, что я удивила своих соседок – ничего не сказать. Девушки были в шоке.

– И что? Такое нравится п-парням? – смущенно проронила Сиера, на что я непроизвольно хмыкнула с набитым ртом:

– Ха, дались тебе этиф пафрни.

Затем все-таки прожевала, проглотила и договорила.

– Такое нравится мне и тем, у кого не так много времени для ухода за волосами.

– И даже я с моей длиной могу себе такое сделать? – Видно было, что Уля заинтересовалась моим предложением.

– Именно! И даже удлинить, если вплести нитки в волосы. – Все. Кажется, я попала в точку. Потому как Эн’Раула тут же кинулась к своему шкафу, похоже, за теми самыми, приговаривая: – Нитки, говоришь, а какие нужны?

И она достала оттуда несколько цветных клубков с тонкой пряжей для вязания крючком или спицами.

– О-о-о, то, что надо! – воскликнула я в ответ, слегка облизнувшись. Не знаю, как им, но себе точно заплету. Вот только вечерние планы вперед: – Но сначала все-таки покраска платьев и… Скажите, а у вас нет других цветных реагентов, кроме красного? Мне больше по вкусу зеленый или синий.

Обе девушки отрицательно помотали головой, а я же вздохнула и доела маринованную редьку. Очень недурно получилась, кстати. Не знаю, почему это они все только мясом давятся?

– А можно и мне попробовать? – вдруг уточнила Уля, оправдываясь следом: – Ты так аппетитно ешь эти о-овощи.

– И фрукты, – добавила я, перейдя к аккуратно разделенному на дольки апельсину, раскрытым, словно розочка, на тарелке. Да уж, повар – явно виртуоз. Опомнившись, добавила к сказанному: – Конечно!

Эн’Раула подошла к столику и, взяв в руки чистый столовый прибор, подцепила вилкой кружок хрустящей редьки. Я невольно улыбнулась, глядя на её настороженный взгляд, с которым она откусывала очень даже полезный, хоть и горький овощ. И, вопреки всеобщему вниманию, ныне прикованному к её рту, ничего не сказала. Вот совсем ничего. Только откусила еще и потом еще. Ха, видимо, тоже понравился!

– И как тебе? – не выдержала Сиера и озвучила мою же мысль.

– Мм-м, странно. Очень! Но этот хруст и жжение на языке действительно нравится и хочется пробовать еще и еще.

Естественно, комментарии подруги заставили рыженькую приобщиться к нашему фуршету. Окончательно отложив книгу на тумбочку, она поднялась с кровати и поспешила к столу со словами:

– Тогда дайте и мне кусочек!

Так я и подсадила своих соседок на овощи. Глядя на удивленные и довольные лица обеих, невольно почувствовала себя злодеем-антагонистом.

А за окном уже совсем стемнело.

– Что ж, вы пока кушайте, а я за тазиком с водой в банную комнату схожу.

– Мм-м, тебем помофчь, – прошамкала Раула, налегая к тому моменту уже на яблочные ломтики.

– Нет, спасибо. А то еще запишут тебя в соучастницы. Будешь потом второй в рейтинге с конца списка.

– А почему это второй? И почему с конца?

– Потому что я, похоже, первая. Минус десять баллов по всем предметам получила за то, что отравилась своими же чайниками. – Вот кто меня за язык тянул? Где была эта цензура, когда она так нужна, а? Девчонки аж жевать перестали и с опаской глянули на еду.

Я же поспешила успокоить:

– Один из чайников, которые недавно разбила, оказался отравлен, а я умудрилась наступить на осколок.

– А за что наказали-то? – первая отмерла, как всегда, Уля. Но есть все-таки перестала и пошла мыть руки.

– За то, что взяла их без спроса, – буркнула я и поспешила к выходу из комнаты. Но меня остановили:

– И что, вот так в мокром и грязном пойдешь? – уточнила Зальц, перехватывая мыло у соседки, чтобы тоже помыть руки.

– Ох, точно же!

В итоге провозилась еще минут пятнадцать-двадцать с переодеванием, обтиранием, мытьем головы остатками воды из кувшинов. А затем отправилась в банную комнату за тазиком, накрутив на своих мокрых волосах тюрбан из полотенца. И, на мое счастье, почти никого не встретила, если не считать беднягу Ан’Сельфа. По его глазам увидела, что он хотел у меня что-то спросить. В принципе, этот дежурный был симпатичным: довольно высокий зеленоглазый парень с каштановыми волосами и короткой стрижкой. Портило все лишь его поведение. Так как он мялся на месте, не решаясь и слова мне сказать.

Что ж. Не люблю нерешительных. Одно дело – Шуат. Хотя нет, этот больше раздражает, чем нравится. Правда, смелости ему не занимать. Однозначно. Мм-м, весь такой молчаливый, вежливый на публику, но до тех пор, пока не разозлишь.

Ха-ха! А-а как у него глаза сверкали, когда он меня в руках встряхивал. Ух, как вспомню, знобить начинает.

И словно почувствовав мои мысли, сей вредный, надменный дракон вырос из пола посреди нашего коридора женского общежития. Преградив мне путь, Ан'Шуат чуть ли не заставил меня на него налететь.

– Что ты здесь… – начала было я возмущаться его странному поступку.

Ан нет, оказалось, все в рамках устава академии.

– Иду сменять дежурного, – ответил он невозмутимо.

– И что же, все мои одноклассники здесь по очереди охраняют? – спросила, а после не удержалась и выдала: – Или это исключительно твоя инициатива?

– Если не веришь, то график дежурных смен висит на первом этаже и утвержден лично… – и тут Шу замялся и даже, кажется, смутился.

Ага. Это его папуля-ректор установил такой график, да? Что ж, ладно. Значит, будем оправдывать ожидания старших. Оттого исключительно миролюбиво попросила:

– В таком случае мне нужна твоя помощь в одном исключительно деликатном деле.

Доблестный отпрыск семейства Райхон и бровью не повел, а лишь, понизив голос, припечатал:

– Слушай, Эн’Айри, я и сам не в восторге от перспектив совместного с тобой обучения и настырных попыток родителей свести нас друг с другом. Но давай с тобой договоримся, я не твой раб. И исполнять все твои жалкие прихоти не намерен.

Вот, казалось бы, отшил, так отшил – не подкопаешься, не зацепишься. Но! Стоило мне только лишь открыть рот, как цензура вдруг сделала всю работу за меня, облекая неуклюжие слова в адекватную фразу:

– Вот я и узнала, что мне в мужья прочат дракона-белоручку, который отказывает даме в помощи принести тяжесть из банной комнаты. Так и запишу у себя в дневнике да всплакну перед сном.

Обошла его и затопала по коридору с массивным остеклением по обе стороны, перпендикулярным рукавом примыкающим к основному зданию общежития. А впереди виднелась дверка банной пристройки, в которую время от времени мы вынуждены были ходить за кувшинами да тазиками с водой. Ну… А если по иным нуждам, то в соседние комнаты.

Довольная тем, что последнее слово осталось за мной, я не сразу заметила за собой хвост, который, увы, оказался все тем же «доблестным» отпрыском Райхонов, решившим, видимо, реабилитироваться в моих глазах. Или своих. Не суть.

– Что ты…

– Я помогу принести, – оборвал меня Шуат. И, пользуясь тем, что я его все-таки заметила, обогнал, уточняя по пути: – Тебе воду отнести в комнату?

– Тазик с водой, – а после, немного подумав, поспешила добавить: – Теплой.

– Сделаю, что-то еще? – спросил он, слегка повернув голову при ходьбе.

– Э, нет, спасибо. Я тогда здесь подожду.

Хмыкнув, Шу лишь со вздохом бросил напоследок:

– Как угодно.

Затем скрылся за дверью с растопленной печкой – допотопного и огромного варианта буржуйки для подогрева воды, набираемой в металлический чан ведрами из колодца. Определенно, сантехники мне здесь, в этом мире, очень не хватало. И, конечно, смартфонов с интернетом.