Глава 7. Потерянные в темноте

Было неясно, есть ли отсюда выход. Васта едва горела, как светлячок в ночном лесу, и вскоре погасла – она отдала весь свой огонь на вспышку. Я присел к стене. Нужно было привести мысли в порядок. Чувствуя прохладу камня, я слышал отдаленный шум толпы. Люди что-то кричали в панике.

– Дагон, что будем делать? – послышалось в темноте.

– Пока не знаю, – ответил я, – думаю, у нас есть пара часов, прежде чем они починят этот рычаг. Надо обследовать помещение, может, здесь есть выход.

Я приподнялся. Голова не касалась потолка. Верак предложил считать шаги. Я пошел в право, он влево.

Прошло, вероятно, не очень много времени, прежде чем я наткнулся на своего товарища. Я насчитал семьдесят шагов. Он насчитал пятьдесят три. Итого было сто двадцать три шага. То есть, около семидесяти-восьмидесяти метров. Никакого подобия двери или тоннеля не было. Мы снова сели. Тархе и Лидия спали.

– Верак! – тихонько позвал я.

– Да, Дагон, я здесь. – был ответ.

– Пообещай мне одну вещь.

– Какую?

– Если со мной что-то случится, ты обязательно доставишь девочку до места, куда ей нужно. Она спасла мне жизнь.

– Хорошо, если выберемся отсюда, я буду предан ей до конца.

Я кивнул в темноту и сел. О грудь ударилось что-то холодное. «Медальон.» – подумал я. «Глупая бесполезная вещь. Никакого толку от него».

Одни в темноте…что может быть хуже? За стеной смолкли голоса. Я дотронулся до медальона. Здесь было душно, но он оставался холодным. Не отдавая себе отчет в том, что я делаю, я стал поглаживать его пальцами, прощупывая символы на крышке. Холодная ложбинка круглого узора скользнула по подушечкам. Круг в центре медальона едва различался в темноте. Я стал присматриваться к нему, пока не понял, что вижу и свои пальцы, а, затем, и руку. Медальон разгорался все ярче, испуская легкое голубоватое свечение.

Рядом зашевелились остальные. При этом тусклом освещении их глаза светились ярко-зеленым зеркальным светом, от чего они походили на странных животных ночного леса. «Капитан?» – позвала меня девочка. «Я вас вижу! Это чудо! Что это?». «Медальон» – ответил я.

Свет, тем временем, разгорался все ярче, пока, наконец, не стало видно всю пещеру от края до края. Около дальней стены виднелся вырез в камне – оттуда мы пришли. Больше никаких входов или выходов не было.

Внезапно Лиид сказала: «Вы чувствуете запах? Он такой же, как и из домов на берегу. Он идет вдоль стен. Вероятно, поррока здесь удерживали именно с помощью него. Но порроки существа, практически, бесплотные, значит, просто намазать стены порошком недостаточно, иначе под контролем эту тварь не удержать. Стучите по стенам!».

Я подобрал камень. Размахнулся наугад и ударил в стену. Через пробоину хлынул порошок, искрившийся в свете медальона. Окрыленный удачей, я быстро снял рубашку и кинул ее под струю. Мой друг сделал то же самое.

«Что вы делаете?» – воскликнула девочка – «Не время думать о наживе! Ломайте стену дальше!». Но я, ослепленный перспективой прибыли, которую принесет этот порошок, продолжал собирать его, пока, наконец, моя рубаха не была наполнена до отказа. Только тогда я аккуратно завязал ее и оттащил в сторону. И тут меня осенило. Это же то средство, которое нас может в дальнейшем защитить. «Быстро, все, сыпьте на себя это вещество!». Мы стали обсыпать себя, пока тела, одежда и волосы не стали мерцать.

После этого мы продолжали ломать стену с удвоенной силой. Известняковые породы легко крошились под нашими ударами. Оказалось, что Лиид была абсолютно права – эта комната была с полыми стенами, в которые хозяева темницы насыпали порошок, чтобы удерживать порроков. Проработав несколько часов, мы, усталые сели на пол. В стене появилось не очень внушительных размеров углубление. После первого успеха ломать стену стало гораздо сложнее – кроме первой полости для порошка стена в других местах была абсолютно глухой. Голод и усталость давали о себе знать. Я едва держался на ногах. Рядом со мной маялись остальные. Им тяжело было уснуть на пустой желудок. Сколько мы продержимся тут?

«Мне кажется,» – вдруг снова заговорила девочка – «мы не там ломаем…Ведь порошок откуда-то насыпали. Значит, он сыпался вниз. Я думаю, надо пробивать потолок».

Верак поднялся. Его трясло. Крупные капли пота струились по перекошенному лицу. «То по стенам стучать, теперь по потолку. Может, крылья еще прикажешь отрастить? Мы обречены сдохнуть в этой дыре!». Он пнул стену.

«Успокойся, Верак! Это из-за застройного воздуха голова кругом. Девчонка права, надо бить в потолок. Просто, прежде чем мы начнем ломать, надо его сперва простучать» – вмешался я. Верак выпрямился. Его все еще трясло, но помочь согласился.

Потолок здесь был почти в полтора человеческих роста. Было решено, что один из нас сядет на плечи другому, потом будем меняться местами. Медальон немного мешал, но я не решился его снять.

Первым простукивать начал Верак. Мы двигались из угла к центру. Медленно и осторожно. Я старался меньше дышать. Мой товарищ придерживался одной рукой за потолок, а второй методично стучал по камню. В центре он спрыгнул вниз. «Я ничего не понимаю, здесь все вроде полое.». «Надо искать как раз то, что покажется глухим» – объяснил я – «есть вероятность, что это будет то место, в которое и насыпали порошок. Звук там выйдет наружу и не отразится от стен». «Нет» – вдруг сказала Лидия – «Стучите по потолку где придется, лучше в нескольких местах. Когда порошок высыплется, мы, возможно, увидим свет и по нему сориентируемся». «А если там будет темно?» – спросил я. «Тогда хотя бы воздух свежий пойдет» – пожал плечами Верак.

Я взобрался к нему на плечи и со всей силы ударил камнем в потолок. Потом снова. В глаза посыпался мел и, следом, на голову знакомый порошок. Его запах теперь стал казаться удушливым. Моя «опора» передвинулась на пять шагов влево, и я снова ударил, вложив в удар всю мощь. Хлынула искрящаяся пыль. Верак внезапно осел от потока и кашля, уронив меня на землю. Медальон погас. Темнота поглотила наши тела. Мы боялись дышать. Но по мере опорожнения полости канала с порошком, в темную обитель пробился слабый свет. Он шел с потолка. Едва различимый, он лился рассеянными, почти осязаемыми струями как солнечные лучи пробиваются сквозь бурю.

За стеной снова были слышны голоса и легкие удары. Быстро посовещавшись, мы стали по очереди бить в место, находившееся в четырех шагах от центра, и вскоре над нами засияло отверстие, достаточно крупное, чтобы в него пролез человек.

Верак передал мне девочку, которая поднялась сначала по его рукам, а потом по моим. Она осторожно выпустила тархе, а затем высунула голову сама.

«Здесь никого нет!» – раздалось над головой. Ослабленные, с большим трудом выбравшись, мы оказались в небольшом помещении, похожем на загон для кур, с одной решетчатой дверью, запертой на засов. Сквозь прутья решетки на нас смотрело предрассветное небо. В воздухе стоял аромат местного тимьянника. На бедре моем болтался мешок с порошком от порроков, а на сердце было легко как никогда. Я подергал за дверь, она держалась крепко. Было видно, что стена укреплена камнями, а сама решетка двери крепилась на металлических прутьях, входивших в стены с четырех сторон. Разбежавшись, мы с Вераком ударили дверь ногами. Она отскочила как от пушечного выстрела. Путь был открыт. И как раз вовремя. Снизу раздавались крики, и бил жидкий свет факелов. Недолго думая, мы выскочили из места нашего заточения и пустились бежать по горному хребту.

Пробежав несколько километров бегом, и пройдя еще несколько шагом вдоль склона, мы, наконец, остановились. В рассветных лучах солнца нашем взорам предстало море, грациозно волновавшееся у подножия скалы. В сотне метрах от берега Ахе нашла каменный выступ, который представлял собой помещение из нескольких валунов, закрытое с трех сторон и прикрытое сверху. Мы натаскали туда травы и камней и спрятались внутри, плотно прижавшись друг к другу. Резкий запах из наших импровизированных мешков стал казаться очень удушливым после ночи, проведенной в заточении в темнице без окон и дверей, поэтому их мы спрятали снаружи, забросав ветками иссопа с маленькими голубыми цветками и ароматным норичником.

После всех этих нехитрых приготовлений мы решили поспать.