Страд остановил взгляд на очередном чудовище.

Оно было омерзительным. Голова – раза в три больше человеческой. Глаза, нос и уши, если они существовали, прятались под множеством костяных наростов, занимавших большую часть безобразного черепа. Серые, пористые, похожие на шишки, колья и изогнутые пластины, они образовывали жуткое подобие короны, которую монстр наверняка использовал как оружие: наклонял башку и бросался вперед, сминая чудовищной броней доспехи, сбивая всех, кто решился дать отпор, ломая копья, останавливая стрелы и арбалетные болты. Не скрытую под костяными наростами часть головы обтягивала темно-лиловая, почти черная, блестящая от слизи плоть, исчерченная толстыми, грязно-белыми сосудами. Из широкой раззявленной пасти торчали… нет, не зубы, а что-то наподобие паучьих или рачьих лап. Шею, довольно длинную, жилистую, защищало множество длинных серых игл. На туловище шкура была красно-коричневой, словно обожженной. Четыре лапы – каждая не меньше десяти футов длиной и толстая, словно бревно, – заканчивались костяными булавами, еще две – черными зазубренными лезвиями. Мощные ноги, усеянные буро-зелеными волдырями величиной с кулак, чуть сгибались, словно тварь готовилась к очередному броску.

«Страхолюдина. Даром что из воска. Или дерева…» – подумал Страд, все еще разглядывая статую, возвышавшуюся у одной из стен зала приемной комиссии Магической Семинарии.

А ведь монстр когда-то существовал на самом деле. Как и другие жуткие фигуры, расставленные тут и там. Страд отвел взгляд от чудовища и вновь осмотрелся. Вот они, неподвижные, неживые. Ни одна из тварей даже близко не походила на собратьев. Можно было подумать, что все эти существа – и, например, ощетинившийся костяными штыками слизняк, и нечто среднее между человеком и огромным муравьем, и несколько голых, сросшихся, уродливых голов, что держались на длинных паучьих лапах, – прибыли из разных миров, бесконечно далеких и чужих… Но нет: монстры являлись братьями, поскольку породила их Червоточина.

Перед мысленным взором возникло пятно черного дыма. Оно расползалось по небу, пожирало редкие облака… Это была Червоточина.

Та самая, которая…

«Нет, – Страд так резко отгородился от воспоминаний, что тряхнул головой. – Не надо сейчас об этом думать».

Выдохнув, он отвернулся от очередного чудовища – огромного, похожего на лысую бесхвостую собаку, голову которой заменяли три длинных зазубренных хлыста, а пять белых, точно затянутых бельмом глаз ютились на неестественно выпуклой груди. Взгляд Страда уперся в длинный стол, от которого брала начало очередь таких же, как он, молодых парней и девушек, собиравшихся поступать в Магическую Семинарию.

«Человек тридцать осталось, – прикинул Страд. Пальцы, державшие кипу экзаменационных сертификатов, слегка дрожали и начали потеть. – Ничего. Волноваться незачем. С моими-то результатами…»

Вспомнились последние две недели. Толкотня перед записью на экзамены. Постоянные поездки из Хлопковой деревни сюда, в Баумару, и обратно. Бессонные ночи подготовки. Безумный мандраж перед каждым испытанием. Длинные залы, заставленные столами, и за каждым – абитуриенты, в том числе и он, Страд.

Очередь сокращалась, но в зале приемной комиссии по-прежнему было многолюдно. Почти все поступающие пришли с родными, отовсюду доносились голоса, взволнованные или радостные. Звуки давили, заставляли Страда чувствовать себя еще более одиноким.

В стороне Страд заметил высокую девушку с длинными и блестящими светлыми волосами. Они сидели за одним столом, три дня назад, когда сдавали последний экзамен, по основам оказания первой медицинской помощи с применением магии. А теперь девушка стояла в окружении семьи и с гордостью показывала медальон из янтаря с гравировкой в виде буквы «С» – такие выдавали всем зачисленным. Высокий мужчина с аккуратной, начинающей седеть бородой улыбался. Оба его глаза были янтарными, в них читалась гордость.

«И у нее глаза такие же, – Страд вспомнил, как после экзамена встретился с девушкой взглядом, и та улыбнулась, приветливо и немного застенчиво. – Разумеется, она поступила. Ее бы взяли даже с минимальными баллами, не то, что меня, – он вздохнул и уставился в пол. – Я им не ровня. Полумаг…»

Впереди послышались радостные крики и смех. Страд поднял глаза и вытянул шею. Неподалеку от длинного стола, за которым находились члены приемной комиссии, двое парней в желтых студенческих накидках – видно было, что они учились не первый год, – улюлюкали и тормошили третьего, взлохмаченного, вопящего. Тот пытался отбиться от приятелей – а может быть, старших братьев – и надеть только что полученный медальон студента Магической Семинарии.

«Тоже прирожденные», – Страду удалось разглядеть глаза троицы. Янтарные.

Он вздохнул и посмотрел на свои экзаменационные сертификаты. На листах плотной желтоватой бумаги темнели пятна, оставленные вспотевшими пальцами. Уверенность в собственных силах таяла с каждой минутой.

Таяла и очередь. Вскоре лишь восемь человек отделяли Страда от стола, за которым сидели глава приемной комиссии мастер Ларцус и его помощники.

«Еще немного, и все решится», – Страд с трудом сглотнул и в который раз огляделся.

Зал был огромен. В нем могло бы поместиться не меньше десятка домов из Хлопковой деревни – места, где Страд родился и вырос. Восемь высоченных окон пропускали слабый свет пасмурного дня. Мощные колонны подпирали далекий потолок, украшенный узором из янтаря, невероятно сложным, испускающим мягкое желтое сияние. На стенах висело множество гобеленов. С ближайшего, занимавшего почти весь участок стены между двумя окнами, сурово смотрел длинноволосый маг с янтарными глазами. В левой руке прирожденный сжимал посох, по правую его руку зеленел холм, на котором раскинулись маленькие бревенчатые домики. На соседнем гобелене была изображена золотая яблоня. На ветках, в объятиях листвы, нежились плоды цвета янтаря.

«Яблоня Мироздания», – понял Страд, не отводя глаз от яблок, вышитых на полотне.

Следующий гобелен загораживала тварь из Червоточины. Огромный ком, защищенный кусками бугристой костяной брони самых разных форм и размеров. Некоторые отходили от чудовищного тела и открывали сине-розовую плоть и зеленые трубчатые отростки. Несколько длинных жилистых щупалец, тоже покрытых шишковатыми щитками из кости, приподнимали чудовище над полом, остальные – их было не меньше десятка – тянулись в разные стороны, словно стремясь найти и схватить врага – человека.

Возле статуи стояла целая группа – несколько мужчин и женщин в богатых одеждах, двое парней в студенческих накидках и невысокая девушка с круглым лицом и короткими темными волосами. Они изучали неподвижное чудовище. Ребята смеялись, корчили рожи, взрослым тоже было весело – кроме одного из мужчин, в черном с серебром плаще мракоборца. Он смотрел на порождение Червоточины и хмурился.

«Зря их здесь поставили», – подумал Страд, ощущая неживые, но от этого не менее свирепые взгляды уродливых изваяний. Скульптуры словно окружили его.

Чувствуя, как усиливается тяжесть в животе, он повернулся к столу приемной комиссии.

Перед Страдом оставались всего трое. Две девушки и парень. Одна, низкая, неуклюжая, с растрепанными светлыми волосами, одетая в простенький серый сарафан, протянула мастеру Ларцусу кипу экзаменационных сертификатов. Пару минут она топталась на месте, потом съежилась, покачала головой. Развернувшись, девушка спрятала лицо в ладонях и, часто вздрагивая, помчалась прочь из зала.

«Не поступила», – Страд нахмурился и обернулся проводить приземистую фигурку взглядом, но та уже растворилась в толпе.

На душе стало еще тревожнее. Виски сдавило от многоголосья, наполнявшего зал. Страд чувствовал себя все более неуютно: в родной деревне он видел такие сборища только по праздникам. И то – под открытым небом, а не в мраморном коробе, пусть и просторном, сияющем роскошью…

Вторую девушку, а вслед за ней и парня, стоявших перед Страдом, зачислили. Они получили янтарные медальоны и отошли. Дорога к мастеру Ларцусу оказалась открыта.

– Прошу вас, молодой человек, – сказал глава приемной комиссии, и Страд шагнул вперед.

Впервые он видел мастера Ларцуса так близко. На вид главе приемной комиссии было лет пятьдесят. Обрюзгший, лысеющий, усталый, он пристально буравил Страда янтарными глазами. Кашлянув, мастер Ларцус подался вперед, протянул короткие руки, и Страд вложил экзаменационные сертификаты в его толстые пальцы.

– Так-с, посмотрим… – пробубнил мастер Ларцус и стал изучать желтые листы.

Страд застыл, подобно статуям, заселявшим зал. Взгляд остановился на черном лацкане сюртука главы приемной комиссии. Сам сюртук был сделан из бархата вишневого цвета – на его фоне рубашка со стоячим воротничком казалась ослепительно белой.

– Высший балл… – бормотал мастер Ларцус, перебирая сертификаты. – И здесь тоже… И здесь… Надо же…

Его лицо оставалось усталым, а тихий голос – лишенным эмоций, отчего Страд, как ни старался, не мог понять, доволен ли мастер Ларцус результатами.

«Должен быть доволен, – думал он, чувствуя, как колотится сердце. – У меня ведь высшие баллы по всем экзаменам».

– Весьма недурно, юноша, – еле слышно, словно в растерянности, произнес мастер Ларцус и вновь поднял на Страда янтарные глаза. – Такие оценки, кроме вас, всего у троих. И, должен заметить, они прирожденные, а не полумаги. Вы чудно потрудились, я вас поздравляю, – он дернул толстыми кривыми губами, что, должно быть, означало улыбку.

– С-с… спасибо, мастер Ларцус, – просипел Страд с легким поклоном.

– Не стоит, – глава приемной комиссии покровительственно прикрыл глаза. – Ваша награда, – он кивнул помощнику, сидящему слева, и тот достал из коробки янтарный медальон на металлической цепочке, – вполне заслужена. Семинарии нужны такие старательные ученики. Вы зачислены.

Только теперь напряжение оставило Страда. Сердце еще колотилось, в ушах шумела кровь, а дрожь в руках не торопилась утихать, но, главное, исчез страх. И Страду, наконец, удалось сделать полноценный вдох.

– Прошу вас, возьмите медальон, – продолжил мастер Ларцус, обмакивая ручку в чернильницу, чтобы сделать очередную пометку в толстом журнале, лежащем перед ним.

Помощник главы, высокий и очень худой человек с жестким ежиком светлых волос и широким шрамом на левой щеке, одетый, как и мастер Ларцус, вытянул руку ладонью вверх. На ней лежал заветный желтый кругляш с гравировкой «С». Мужчина смотрел на Страда, и тот не мог скрыть изумления.

«Полумаг… – думал Страд, глядя на глаза мужчины – янтарный и… голубой, как и у него самого. – А я-то считал, уж где-где, а в Семинарии только прирожденные работают».

– Ну же, молодой человек, поторопитесь, – вывел из раздумий усталый голос мастера Ларцуса. – Вы здесь все-таки не один, у нас с коллегами уйма работы.

– Ой, да, простите, – Страду стало неудобно, когда он понял, как нелепо и бесцеремонно выглядело замешательство.

Он протянул руку за медальоном…

– Вот и прекрасно, – снова заговорил мастер Ларцус. – Теперь вам следует отправиться к семинарскому казначею, он работает этажом выше, и уплатить тысячу триста сольдо.

Страд застыл, так и не коснувшись янтарной награды.

– Тысячу триста сольдо? – тихо, растеряно переспросил он. – А… за что?

Мастер Ларцус слегка нахмурил брови.

– Ну, как это? Вы приехали из деревни, родственников в Баумаре у вас, судя по всему, нет. Где вы собираетесь жить, пока будете учиться? Правильно, в общежитии. Где вы будете питаться? В семинарском обеденном зале. Где вы намерены брать книги, чтобы выполнять задания преподавателей? В нашей библиотеке. И все это, разумеется, не бесплатно. К тому же, вас должны были предупредить об оплате на собрании перед первым экзаменом. Разве не так?

– Так, – безжизненным тоном ответил Страд.

Да, высокий и лысый преподаватель, прирожденный маг, что проводил собрание, наверняка упоминал о деньгах. В самом конце, после того, как рассказал об экзаменах. А Страд, погруженный в раздумья о предстоящих испытаниях, прослушал. И вот теперь…

– Тогда в чем дело? – мастер Ларцус откинулся на высокую, золоченую спинку стула. – Вы выглядите удивленным.

– Простите, – выдавил Страд, собираясь с мыслями. – Я… мне нечем заплатить за обучение. У меня нет таких денег.

В душе еще теплилась надежда, что пока не все потеряно, что мастер Ларцус, помня о результатах Страда, сделает исключение и что-нибудь придумает… Но Страд понимал, как это глупо, и надежда окончательно растаяла, когда глава приемной комиссии заговорил вновь:

– В таком случае, гм… очень жаль. Правила есть правила. Мы не можем вас зачислить.

Очень жаль… Два слова, произнесенные мастером Ларцусом, раз за разом повторялись в голове. Быть может, прирожденный маг действительно жалел Страда. Наверное. Но от этого не легче. Теперь оставалось только вернуться домой, в деревню. Чтобы его и там пожалели. Как жалели уже семь лет, с того самого дня, когда не стало…

«Не надо. Не сейчас… – оборвал Страд собственную мысль, чувствуя, как в душе поднимается волна горечи. – Взять себя в руки. Немедленно. Если уж проиграл, то нужно принять это с достоинством».

– Я понимаю, – негромко, но твердо сказал Страд, глядя, как сидящий рядом с мастером Ларцусом полумаг убирает медальон обратно в коробку. Когда янтарный кругляш исчез в картонном нутре, тоска ухватила за горло, и договорить оказалось очень трудно: – Простите, что отвлек вас. Мне пора идти…

Остальные члены приемной комиссии, все прирожденные, смотрели с сочувствием. Страд знал, что еще не раз ощутит такие взгляды. В деревне каждый считает своим долгом уставиться на него с жалостью, тяжело вздохнуть или покачать головой. Уже семь лет…

Горечь, казалось, разъедала сердце, но Страд заставил себя не подавать виду. Он коротко поклонился мастеру Ларцусу, повернулся, чтобы уйти…

– Погоди-ка, – приподнялся светловолосый полумаг, что едва не вручил Страду медальон семинариста. – Задержись еще на минуту…

Страд словно врос в пол и с удивлением посмотрел на полумага.

– В чем дело, Зеркус? – с легким недовольством осведомился мастер Ларцус. – Мне думается, мы уже разобрались с этим юношей…

– Не совсем. Кажется, я знаю, как ему помочь, – полумаг прищурил разноцветные глаза. – Скажи-ка вот что… – обратился он к Страду, – ты ведь знаешь о мракоборцах?

– Знаю, – кивнул Страд. – Это особая группа, сочетающая в себе все лучшие качества магов и воинов. Они – главная сила в борьбе с темными сущностями и порождениями Червоточины.

– Правильно. А как ты смотришь на то, чтобы стать помощником мракоборца? Это могло бы помочь тебе с поступлением. Поработал бы год, накопил денег, получил бы много нового опыта… Практического, что немаловажно. И тогда смог бы поступить на льготной основе, без экзаменов.

– А ведь верно, – мастер Ларцус впервые немного оживился. – Давно мы не закрепляли за нашими мракоборцами свежие силы. Пора исправляться… Что скажете, молодой человек?

– Я… – Страд растерялся. – Я бы с радостью. Только у меня нет знакомых мракоборцев.

– Это не страшно, – заговорил мастер Зеркус. Он достал лист бумаги, обмакнул ручку в чернильницу и стал что-то писать. – Сейчас ты получишь рекомендацию, держи ее вместе с экзаменационными сертификатами, и отправишься к одному из лучших мракоборцев…

– Ты Дролла имеешь в виду? – вмешался мастер Ларцус сомнением в голосе. – Я не уверен, что он захочет… – маг помедлил, глядя на Страда, – нянчиться с мальчишкой. Да и юноше с ним несладко придется…

Страд слышал главу приемной комиссии, но был слишком растерян, чтобы насторожиться. Всего десять минут назад он поступил в Магическую Семинарию… После этого, спустя минуты две, ему, успокоившемуся, начавшему радоваться, сообщили, что ни о каком поступлении не может быть и речи. А теперь, когда оставалось только смириться и ни с чем ехать домой, чтобы снова жить под сочувственными взглядами окружающих, дали надежду.

– Ничего, – отвлек от раздумий спокойный, хрипловатый голос мастера Зеркуса. – Парню нужна твердая рука. Так… – полумаг закончил писать и выпрямился. – Вот рекомендация, смотри, не потеряй. Теперь нарисую, как добраться до дома мастера Дролла. Живет он на восточной окраине, путь отсюда неблизкий, так что будь внимателен.

Он достал еще один листок и начал чертить. Ровная линия черных чернил разделила его надвое, вдоль. Вскоре на ней появились поперечные черточки, отчего рисунок мастера Зеркуса стал походить на лестницу.

– Идти почти все время прямо, – объяснял он, не отрываясь от самодельной карты. Теперь полумаг ставил подписи рядом с каждой короткой черточкой, обозначавшей улицу. – Только когда дойдешь до восточного базара, советую обойти. Там настоящий лабиринт. Да и толкучка такая, что… Вот, готово.

Мастер Зеркус поднял листок перед лицом, подул на чернила. Протянул Страду вместе с рекомендацией.

– Ну все, иди, – сказал полумаг, прищурившись. – Учти, мастер Дролл – человек суровый, но справедливый. Поладить с ним непросто, поэтому поменьше болтай да побольше слушай. Опытнее мракоборца не найти. Удачи тебе…

– Да, молодой человек, – добавил мастер Ларцус. – Не подведите. Ждем вас на следующий год.

Страд взял бумаги, поклонился членам приемной комиссии и двинулся к выходу. В голове гудел рой мыслей – да так сильно, что даже многоголосье, наполнявшее зал, ушло на второй план. Как во сне, Страд шел мимо небольших, но шумных компаний, огибал колонны и постаменты, на которых застыли жуткие статуи чудовищ, порожденных Червоточиной, пока не добрался до высоких дверей, ведущих на мраморную лестницу.