Книга: Погонщица единорогов [litres]
Назад: Здесь
Дальше: Ни там, ни здесь

Там

Мало того что этот резкий неприятный звук весьма раздражал, так ещё и поверхность, на которой я лежал, всё время подпрыгивала, вынуждая голову биться о что-то твёрдое. И ещё запах… Когда-то мне пришлось убирать старый склад, где хранилась забытая ветошь, так вот, очень походило. Смрад гнилых тряпок, мышиного дерьма и сырости.
Я попытался встать, запутался в каких-то верёвках, попал ногой во что-то, похожее на пожарный рукав, ну или просто рукав, и виском приложился об острый угол. Мать бы его так! Теперь башка болела с трёх сторон. Ссадина на затылке, шишка на лбу, а теперь ещё и висок. Громко матерясь, я принялся вырываться из тряпочного плена.
Покачивание прекратилось, и кто-то удивлённо вскрикнул. Вроде голос старого человека. И кажется, знакомого.
– Погоди. – Меня придержали за плечо и начали быстро и умело сбрасывать с меня ветхое барахло, освобождая лицо и прочие части тела. – Ух ты! Очнулся-таки. А я уж думал, отвезу к старухам, пусть развлекаются. Ведьмы просто обожают, когда к ним попадает такое… Ну, вот и всё.
Точно, тот самый дедуган из леса. Хм, как-то мы с ним слишком часто пересекаемся. Ладно, где я?
Судя по всему, внутри маленького фургончика, накрытого плотной тканью типа брезента. Материя натянута на три деревянных дуги и выглядит так же дряхло, как и мусор, на котором я лежу. На потолке пляшут тени от деревьев, напоминая блики на воде, если смотреть со дна. Кстати, а здесь-то я как оказался? Ведь тонул вроде.
Старичок протянул вперёд птичью лапку, схватил меня за подбородок и принялся вертеть голову из стороны в сторону. Я чертыхнулся, сбросил неожиданно крепкую ладошку и коснулся пальцем пострадавшего виска. Ну точно, чердак становился похож на кожуру каштана. Красавец, блин!
– Пошли, пошли, – потащил меня дед к выходу, и я не стал сопротивляться. – Вообще-то обычно в тряпье я вожу всякую хрупкую ерунду: яйца, горшки, бутылки всякие, – он неожиданно хихикнул, – магические тоже. Ну а куда тебя ещё девать-то? Здоровенный балбес и совершенно без понятия. Я, когда тебя нашёл, подумал: ну всё, спёкся молодец.
– Где нашёл-то? – угрюмо поинтересовался я, с удовольствием вдыхая свежий воздух, нагретый солнцем.
Осёл, впряжённый в повозку, повернул голову и, как мне показалось, прищурился. Весь его вид как бы говорил: ага, так вот почему мне было так тяжело!
– Так на берегу речки-то, – с готовностью сообщил старик и ткнул большим пальцем за спину. – Мы тогда поговорили, и я в деревушку смотался, кой-чего выменял полезного, а после думаю: надо бы с тобой ещё разок переболтать. Поехал к бродам. Правда, пришлось немного подзадержаться. Стража на дорогах всё пропуска сверяет да деньгу дерёт, мама не горюй! Лады, перебрались на энту сторону, чуть проехали, глянь: на ловца-то и зверь бежит. Ну, в смысле, лежит. И лежит аккурат со вчерашнего дня.
– Что? – Я даже поперхнулся. – С какого дня? Сколько времени прошло после той ночи, когда мы разговаривали?
– Вторые сутки уж. – Он с интересом посмотрел на меня: – А ты чего переполошился?
Похоже, операцию по спасению Виктории мы феерично провалили. Не думаю, будто похитители где-то остановятся и примутся терпеливо ждать прибытия спасителей. Прости, Вика, я пытался.
– Ишь, нахмурился. – Дед погрозил мне пальцем и, взяв поводья, щёлкнул ими, вынуждая животину меланхолично перебирать копытами. – Видать, чегой-то приключилось, а?
– Приключилось, чёрт бы его побрал. – Спрыгнув с повозки, я пошёл рядом, всё равно двигалась она весьма неспешно. – Меченые, эти самые, за которыми мы гнались, той ночью девушку похитили. Теперь её точно не спасти.
– Меченые? Девушку? – Кустистые брови встали дыбом. – А за каким же… они ломились в энту сторону? Прочь от Печати-то? Они же, чем дальше от неё, тем больше их сила пропадает. Ни хрена, паря, не понятно. Ничего не спутал?
Я только головой покачал. Можно спутать, если хоть что-то понимаешь, а если события несутся вскачь, вынуждая тебя крепко держаться за их хвост, – совсем другая песня.
– Надо покумекать. – Дедуган полез за отворот своего древнего плаща, пошарил за пазухой и достал короткую уродливую трубку. – А первейшая нам помощь в мыслях какая? Правильно – курево. Как есть говорю; крепкий табачок прочищает голову.
Не знаю, как там насчёт крепости, но, когда ветерок понёс на меня облачка сизого дыма, я едва не задохнулся. Очень похоже на жжёное козье дерьмо. Пришлось немного прибавить ходу. Фыркающий ослик посмотрел на меня с явной завистью. Ему-то эту дрянь приходилось нюхать постоянно.
Только теперь я удосужился оценить окрестности грунтовки, по которой мы топали. Кстати, куда? Ладно. Слева местность сначала понижалась, а после поднималась пологими холмами, заросшими приземистыми деревьями с плоскими кронами, напоминающими зонтики. Кажется, в самой низине бежал ручей, но он так хорошо прятался в густой высокой траве, что я мог различить лишь тихое журчание.
Справа деревья подступали почти к самой дороге, но это были не зонтики с холмов, а высокие стройные растения с серебристой пирамидальной кроной. Впрочем, стояли эти великаны достаточно редко, чтобы их можно было назвать лесом. Пахло приятно, чем-то напоминая эвкалипт. Если бы ещё кто-то не смердел своей трубкой, почти заглушая великолепный аромат.
Наша дорога шла абсолютно прямо, словно её прокладывали по струне, и упиралась в густые тёмные облака. Лишь чуть позже я сообразил, что вижу высокие горы со снежными шапками. Смотрелось очень красиво.
– Эй, паря!
Я обернулся и обнаружил, что окутанный смрадным дымом дедуган протягивает мне знакомую вещицу.
– Я энту штуковину у тебя видел, поэтому, когда нашёл на берегу, решил не прикарманивать. Да и на кой он мне, спрашивается?
Хм. Найденный меч вернулся ко мне. Хотя, в принципе, тяжёлая штука должна была отправиться на дно. Впрочем, хорошо: какое-никакое, а оружие. Я принял ножны и начал запихивать их за пояс. Дед зашёлся хриплым смехом. Потом пошарил в кармане плаща и бросил мне кожаный ремешок:
– Держи. А то ходишь, как деревенский дурень с горбылиной.
– Благодарю.
Странно, но ремень подошёл, точно всегда был частью ножен. Послушав насмешливый совет, я повесил оружие не на пояс, как собирался, а на спину. Ну, типа как ходил Леонид.
– Слышь, паря, Михаил, да? – Дедуля наконец прекратил дымить и спрятал трубку. – А откуда ты энтот ножичек вообще взял? Там, на клинке, у самой рукояти, руны есть. Древние они. Очень.
– Нашёл, – пожал я плечами. – Почти сразу, как в вашу Страну попал. И что там написано, в рунах этих?
– Откуда мне энто ведомо? – Старик вновь зашёлся смехом. – Я тебе кто, ведун какой али книжник?
Кажется, мне нагло врали, но проверить, так это или нет, я не мог. Да и не станешь же допрашивать человека, который помогает тебе вот уже который раз. Хорошо, попробуем задавать вопросы, на которые у старичка точно должны найтись ответы.
– Кто такие Меченые?
– Те, кого отметила Печать, – бойко ответил старик, словно давно дожидался этого вопроса и загодя придумал самый дурацкий ответ.
Осёл зафыркал. Видимо, по достоинству оценил это.
– Ладно. Что такое эта самая Печать и как она отмечает людей?
– Дык, Печать – она и есть Печать, – глубокомысленно зевнул дед, и у меня появилось желание его придушить. – Место есть такое, дурное. И всяк, кто там поселится али народится, отмечается Печатью и становится Меченым. Прости, паря, подробнее – никак. Я же тебе не ведун какой…
– И не книжник, – закончил я, – понятно. Ну как, голову свою дымом почистил? Скажи, на кой они упёрли Викторию и тащат прочь от своей Печати?
Некоторое время он не отвечал. Я обернулся. Старик надвинул капюшон на лицо, и теперь один нос торчал наружу.
– Идёт Короткая зима. – Голос попутчика стал глубже и ниже и рокотал, подобно отдалённым раскатам грома. – Леди Оксана увела единорогов на зимовку, а проход через перевал знает только она и её помощница.
Что-то в его словах было не так. Я немного раскинул мозгами и вспомнил разговор с Леонидом. Он ещё удивлялся, откуда мне известно тайное имя Леди. Ну, со мной-то всё прозрачно, а этот откуда знает?
– Ты имя Леди откуда знаешь?
– Так ты же сам его в беспамятстве выбормотал. – Дед глухо заперхал из глубин капюшона. – Женой почему-то называл. Ишь, амбициев сколько!
– Ладно. – Становилось ясно, что меня водят за нос. – Ну, узнают они эту дорогу, и что дальше?
И вновь молчание. Только теперь оно стало затягиваться. Молчание? А стук копыт, блин, где? Я обернулся – никого. Пустая дорога, на которой старик с повозкой просто не мог спрятаться. Некуда. Да что за чертовщина, мать бы её так!
Нет, если продолжать принимать происходящее за обычный сон – всё в норме. Вот только проблема в том, что принималось всё это в качестве видения всё сложнее. А если так, то какого хрена дедуган растворяется в воздухе прямо посреди разговора? На всякий случай я подошёл к обочине и, ощущая себя полным дураком, посмотрел вниз. Понятное дело: никого и ничего там не наблюдалось.
Я потоптался на месте. Потом посмотрел направо, налево. С одной стороны поднимались белые шапки гор, и где-то там, по словам пропавшего старика, находился таинственный Перевал. С другой – дорога упиралась в тёмную полосу, видимо, лес. Там бежала река, в которой я едва не утонул, и вроде бы располагалась деревушка, где ночевал исчезнувший попутчик. Ещё там шлялись стражники, требующие документы.
Приняв решение, я поправил оружие и решительно зашагал в сторону гор. В конце концов, туда уехала Оксана и туда же утащили Викторию. Теперь, когда не пыхтел своей трубкой извозчик и не пованивал утомлённый осёл, запах эвкалипта сразу стал сильнее и насыщеннее. От освежающего аромата даже мысли очистились от всякой шелухи, а мышцам словно сделали хороший массаж.
Кстати, странно: если со стороны холмов я всё время слышал крики каких-то птичек, то серебристые великаны стояли в абсолютном молчании. Лишь изредка постукивали ветки да шелестела листва. Похоже, местное зверьё не очень привечало эти красивые деревья. Стало быть, и нам там делать нечего, а благоуханием можно наслаждаться и на расстоянии.
Впрочем, поворачивать направо мне таки пришлось. Спустя час, а то и больше, деревья отступили от дороги, полукругом обступив двухэтажное здание. Дом прятался за высоким надёжным частоколом. Толстые брёвна с металлическими навершиями почти полностью скрывали коричневое строение. Узкие окна мало того что напоминали бойницы, так ещё и прикрывались деревянными ставнями. У двустворчатых ворот, обитых полосами металла, открывали пасти изваяния жутких тварей, напоминающих демонов из ужастиков.
Как я мог рассмотреть дом? Да очень просто: одна створка ворот лежала на земле, а во второй кто-то проделал рваную дыру. Однако победа не далась нападавшим легко: перед входом лежали неподвижные тела уродливых тварей, напоминающих виденных мной у поместья Оксаны. Меченые. Интересно, на фиг они штурмовали эту мини-крепость, если им нужно к Перевалу?
Вытащив меч из ножен, я подошёл к поваленным воротам, стараясь держаться подальше от уродливых смрадных трупов. Их, кстати, расстреляли то ли из лука, то ли из арбалета. Твою же мать, они и на людей вовсе не походили! Трёхпалые конечности, три-четыре глаза и лапы, напоминающие паучьи. Как такое дерьмо могло получиться из обычного человека? Печать, да…
Первого защитника я обнаружил сразу за воротами. Мёртвого. Тело в длинной чёрной кольчуге лежало у стены, а оторванная голова разбросала светлые волосы в десятке шагов от трупа. Рука погибшего насмерть вцепилась в рукоять с обломками клинка. Чертыхаясь, я выставил меч перед собой и пошёл к дому. При этом я испытывал очень сильное желание плюнуть на место недавнего побоища и топать дальше. Ну, или пойти обратно.
У деревянной лестницы, ведущей к входу, обнаружились ещё трое дохлых Меченых и бородатый мужчина. Тот, в последние мгновения жизни, сжимал в руках круглый щит и булаву. Щит раскололи пополам, а у оружия отгрызли шипастую верхушку. Голову бойца тоже оторвали. Фишка у них такая или как? По спине прошла неприятная дрожь.
Ладно. Что там с дверью? Выглядит нетронутой. Над головой громко заскрипело, и я тут же испуганно отпрыгнул назад. Поднял оружие и посмотрел вверх. Ага, теперь стало понятно, почему никто не ломился в двери. Зачем ломать крепкое дерево, укреплённое металлом, если можно вскарабкаться по стене и вломиться через окно. Однако же сам я так точно не смогу.
Можно было смело топать прочь, но любопытство погнало меня побродить вокруг постройки. Может, найдётся какой-нибудь чёрный ход?
Вторая дверь действительно имелась. Такая же мощная, как первая, и тоже запертая. Ещё я обнаружил на заднем дворе большой сарай, откуда доносилось тревожное ржание и тихое мычание. Похоже, нападавшие удовлетворились истреблением одних людей и ушли. Иначе почему внутри дома такая тишина?
– Эй ты, иди сюда. – Тихий голос едва не заставил меня наложить в штаны.
Но, обернувшись, я не обнаружил, кто меня окликнул.
– Я здесь, у стены.
Лишь подойдя почти вплотную, я смог разглядеть крепкого мужчину в зелёной куртке и таких же штанах. Только теперь вся одежда кардинально изменила окраску, потемнев от крови. Человеку вспороли живот и исполосовали правую руку. Кроме того, как выяснилось несколько позже, мужчине содрали огромный лоскут кожи с затылка. Судя по бледному, до синевы, лицу, незнакомец доживал свои последние минуты.
– Что случилось? – Я присел на корточки, с ужасом рассматривая рану на животе. – Я… Я могу помочь?
– Какое там! – Он сделал попытку рассмеяться, и кровь потекла по небритому подбородку. – Сам видишь: мне – край. Меченые… Так далеко от Печати, кто мог подумать? И с ними – Страж. – Он помолчал, сглатывая. – Не успели отослать голубя на заставу. Скверно.
– Давно они были здесь?
Человек с огромным трудом поднял голову, и его мутный взгляд прошёл по мне, остановившись на оружии. Казалось, тусклые глаза немного просветлели.
– Нет. Аккурат на рассвете. – Он протянул окровавленную руку. – Покажи меч. Нет, держи сам. Покажи. – Казалось, умирающий увидел нечто, что его удовлетворило. – Девушка, которую они тащили… – Он тихо застонал. Потом словно собрался с силами: – Она сказала, что Лорд Защитник идёт следом. Полагаю, вы не нуждаетесь, но всё же – в конюшне стоит конь под седлом.
– Но я не… – начал я почти в ужасе и обнаружил, что разговариваю уже с мертвецом. Воин умер.
Твою же мать! Однако Виктория ещё жива, значит, остаётся крохотный шанс её спасти. Теперь – за конём. Лорду Защитнику конь реально ни к чему, но я – не Лорд, и защитник из меня весьма хреновый.
В сарае действительно стоял осёдланный конь. Судя по всему, кто-то из местных обитателей собирался куда-то спешно отправляться, потому как животину привязали к стойке у самых ворот. М-да, в этот раз лошадка оказалась не столь впечатляющей, как Ночь Вики: намного ниже, да ещё и какой-то пегой, точно вылинявшей. Седло мне тоже не понравилось: жёсткое и неудобное.
Когда я начал отвязывать верёвку, скотина сделала попытку меня укусить. Матерясь, я едва успел отдёрнуть руку и очень осторожно полез в седло. Конь повернул голову и презрительно прищурил глаз, точно оценивал грядущую жертву. Потом громко заржал и медленно выбрался наружу. Тут имелась утоптанная тропка, по которой мы и добрались к воротам ограды.
Здесь моя лошадка едва не взбесилась при виде уродливых трупов Меченых. Ноздри животного широко раздувались, конь дрожал, а изо рта падали большие капли слюны. Пришлось как следует наподдать ногами, чтобы зверь двинулся дальше. Однако успокоился он ещё не скоро.
Если прошлой ночью у меня появились некие мысли по поводу моего мастерства в качестве наездника, то сегодня о них пришлось забыть. Стоило нам выбраться на дорогу, а лошадке более-менее успокоиться, я пришпорил пятками. Конь тут же рванул вперёд, да с такой скоростью, какой вчера даже не пахло. Вот только сейчас никто не беспокоился о несчастном наезднике, да и седло совершенно не смягчало мои многочисленные косяки.
Первые несколько километров я вообще не смотрел по сторонам. Да и вперёд, кстати, тоже. Поездка превратилась в утомительную и небезопасную попытку удержаться в седле. Чёртова деревяшка, оббитая тонкой кожей, колотила по заднице так, что я быстро понял: сутки на мотоцикле по сравнению с этим адом – сущий пустяк. И главное, гадская скотина полностью игнорировала все мои возгласы «Тпру!», как и попытки натянуть поводья.
Потом я всё же начал входить в ритм быстрой скачки и даже научился прижимать отбитую задницу к седлу, приподнимая её в нужных ситуациях. Особенно это пригодилось, когда на дороге начали появляться какие-то траншеи. Кажется, их прокопали специально, однако разобраться на такой скорости было достаточно сложно.
А наша поездка продолжалась. Задеревеневшие мышцы жутко болели, кожаные поводья резали ладони, и казалось, спина вот-вот ссыплется отдельными позвонками в трусы. Интересно, если я ещё буду жив после приезда, сколько ударов потребуется самому слабому врагу, чтобы меня прикончить? Ставлю, что получится с одного.
Тем не менее теперь я уже мог смотреть вперёд и по сторонам. Надо сказать, пейзаж успел разительно измениться. Сейчас справа тянулась плоская равнина, поросшая высокой травой, напоминающей полынь. Где-то очень далеко, почти у самого горизонта, поднимались горные хребты. Постепенно они становились всё выше, пока не соединялись с теми, что я видел прямо по курсу. Холмы слева исчезли. Всё остальное – тоже. Судя по тому, что я видел лишь далёкие скалы, тонущие в сизом тумане, слева от дороги находилось что-то вроде пропасти. Очень мило! А я еду на коне, который несётся со скоростью свихнувшегося мотоцикла и полностью игнорирует все мои команды.
А горы-то, которые впереди, некисло прибавили в высоте. Их снежные верхушки начинали подпирать бледные небеса, скрываясь в пушистых облаках. Кроме того, выглянув из-за лошадиной башки и стряхнув слёзы с глаз, я увидел какие-то приземистые постройки у самой дороги. И они очень быстро приближались.
Видимо, конь очень хорошо знал путь, на котором вытряхивал из меня душу. Стоило постройкам приобрести различимые очертания, как скорость езды тут же упала. Легче от этого не стало: теперь животина двигалась странным шагом, от которого мой костяк начал дребезжать, пытаясь развалиться. Потом мы остановились. Я посмотрел вперёд, сообразил, в чём дело, и начал медленно сползать на землю. По ощущениям, на обеих ягодицах такой синяк, какого не бывало и в детстве после серьёзной порки. И за что, спрашивается? Я же был очень хорошим мальчиком!
Дорогу преграждало что-то вроде шлагбаума, а в будке, очевидно, должен был сидеть тот, кто эту штуку обязан поднимать. Слева, как я и предполагал, оказалась взаправдашняя пропасть, а справа рос колючий кустарник самого что ни на есть неприятного вида. Отсюда я мог разглядеть шипы длиной с мой указательный палец. То ли естественная преграда, то ли кто-то специально высадил эту пакость. Чтобы, значит, если в обход – то подальше.
Но Меченые не стали идти в обход. Они пошли прямо, не щадя ни себя, ни защитников.
Толстое бревно с шипами, которое прежде перегораживало дорогу, сломали пополам, причём парочка тварей так и осталась висеть на шипах. То ли очень торопились, то ли именно их использовали в качестве тарана. С остальными столкнулась тройка охранников. Всех людей обезглавили. Их тела были едва видны из-под смрадной кучи уродливых тварей. Ни один из Меченых не подавал признаков жизни. Тут все действия определённо успели закончиться.
А вот немного впереди, справа от дороги, где стояло невысокое здание, что-то ещё происходило. Я слышал яростные возгласы, лязг металла и глухой рёв. Хочешь не хочешь, но, если я собирался помочь Вике, следовало топать именно туда. Однако, при взгляде на мёртвых бойцов и воспоминании о судьбе их товарищей, у меня начинали натурально подгибаться ноги. Тошнило. Но, блин, ведь это же – сон? Правда?
Чтобы хоть как-то успокоиться, я привязал упирающуюся лошадку. Точнее, попытался это сделать, но пальцы так дрожали, что в конце концов не выдержал конь. Он вырвал поводья из моих трясущихся рук и ускакал в направлении звуков боя. Ладно, пойдём и мы.
Я вытащил оружие из ножен, уронил его, медленно поднял и на подгибающихся ногах зашагал следом за конём. Предательская дрожь вынуждала тело дребезжать, как сломанный камертон, а пот заливал глаза. Смахнув его, я посмотрел на постройку, где шло сражение. Две низкие широкие башни с бойницами в верхней части и площадками, защищёнными толстыми зубцами. Между двумя бастионами, или как они называются, каменный купол, вросший в землю. На одной из башен плескался на ветру синий флаг с белым единорогом, вставшим на дыбы.
Вход имелся только в купол. Небольшие металлические ворота лежали на земле, и, приблизившись, я сумел оценить огромную вмятину на толстой пластине. Вот это удар!
Чёрт! Правую ладонь пронзила острая боль. Я посмотрел на руку и чертыхнулся ещё раз. Оказывается, я так крепко вцепился в лопнувшую рукоять, что проклятая трещина разрезала кожу. Теперь из пореза медленно сочилась кровь. Просто великолепно! Я и так не был готов к схватке, а теперь ещё и это.
Созерцание раны было нарушено громким женским криком, и, прекратив страдать хернёй, я бросился к входу.
И тут же остановился.
Нас разделяло не больше десятка шагов. Около двадцати тварей вывалились наружу и замерли, рассматривая меня одним, двумя, тремя и чёрт его знает сколькими глазами. Цвет гляделок, количество конечностей и даже голов варьировалось. Неизменным оставалась только жуть, которую внушали все эти монстры.
Особенно тот, что стоял во главе группы. Хотя из всех он был больше всего похож на человека. Тело атлета на анаболиках, покрытое крупной чешуёй, длинный хвост рептилии и башка гиены. Он просто источал угрозу. Кажется, я встретил того самого Стража, о котором слышал так много «хорошего».
Не очень-то и хотелось.
Один из монстров, стоящий в заднем ряду, переступил с одной паучьей лапы на другую, и безжизненное тело Виктории качнулось в сетке, висящей на груди чудовища. Девушка пошевелилась, и я услышал тихий стон. Ещё жива. Я – тоже. Пока.
– Отпустите её. – Что-то мешало говорить дальше. Ах да… слюна. Потребовалось усилие, чтобы пропихнуть её в глотку и не поперхнуться. – Живо.
Никто даже смеяться не стал. Кто-то из тварей посмотрел на предводителя. А тот склонял уродливую голову то вправо, то влево, и его багровые глаза разгорались всё ярче. Если бы морда гиены могла отражать замешательство, я сказал бы, что вижу именно это.
– Я тебя знаю, – внезапно зашипел Страж, и когти на его лапах стали длиннее раза в два. – Я тебя помню.
Хотелось бы ответить, что я-то его не помню, но тут до меня дошло: тварь говорила эти слова кому-то другому. Кому-то, кто стоял справа от меня. Ага, знаю я эту фишку! Я туда посмотрю, а мне оторвут голову.
Впрочем, спустя мгновение хитрости, если это были именно они, закончились. Страж глухо взревел и прыгнул вперёд. В самый последний момент я успел вскинуть меч. Почти сразу острая боль электрическим разрядом прошла от пальцев правой руки до головы и погасила сознание.
Назад: Здесь
Дальше: Ни там, ни здесь