2.1.

Глобализация

Несомненно, одни из самых дебильных существ – это антиглобалисты. Маразм докатился до такой степени, что они путешествуют в места сборищ сильных мира сего, чтобы выразить свой протест. Ребята явно не догоняют, что сам факт того, что они вообще могут куда-то беспрепятственно поехать, и есть результат процесса, с которым они так рьяно борются!

Глобализация вывела добрый миллиард людей из полной нищеты! То, что Билл Гейтс или Марк Цукерберг разбогатели, продавая Виндоуз и рекламу на Фейсбуке, совершенно не означает, что они забрали свои доллары у больных и голодных африканцев. Все ровным счетом наоборот: собирают они у нас, а раздают нищим и обездоленным, причиняя им чудовищные прививки и нанося зверское обеззараживание воды.

Вопреки выводам первой главы, один известный глобалист и (не побоимся этого марксистского слова) интернационалист по имени Джордж Сорос считает, что новейшая мировая история – после Второй мировой – продемонстрировала яркие недостатки капитализма. Его мнение имеет вес, ведь он один из самых успешных финансистов XX века. Правда, он нашу книгу еще не открывал. Сорос считает, что капитализм хищно подрывает изначальное открытое и дружелюбное человеческое общество. Каким образом?

Во-первых, капитал может перемещаться по миру, избегая высоких налогов в развитых регионах – ну, этим-то Джордж и сам прекрасно пользуется. Западные страны, в которых как бы изначально сидит большой международный бизнес, не получают от него тех общественных благ, которые корпорациям следовало бы – опосредованно, через налоги – предоставлять.

Во-вторых, крупные международные кредиторы – в первую очередь банки миллиардерских кланов – практически не поддаются регулированию и легко идут на сделки с совестью, предоставляя кому-то слишком дешевые, а кому-то – слишком дорогие кредиты. Читатели «Хулиномики» помнят, что существует мнение о всемогущих банковских синдикатах, контролирующих через процентные ставки весь международный бизнес. Тут важна мысль о финансовой стабильности, которую, как выясняется, специальные люди могут достаточно легко сломать.

В-третьих, реальность такова, что капитализм приводит к росту неравенства – и внутри стран, и между ними. Сорос не раз предсказывал, что появятся люди или организации, которые будут способны на отчаянные действия, подрывающие традиционный уклад современного общества. Речь о терактах вроде 11 сентября 2001 года – и их последствиях.

Вы, может быть, уже забыли, что раньше в самолетах почти везде наливали алкоголь – и считалось совершенно нормальным в полете раскупорить батл Курвуазье (на худой конец Бейлиз) из дьюти-фри. Не было идиотских правил провоза жидкостей, адских досмотров в носках и без ремня, ручного обыска бородачей, рамок на входах и тому подобной мерзости. Мир изменился – не в лучшую сторону. Тяжело это признать, но, похоже, они нас побеждают.

Сорос задолго до евросоциалистов – или, как сейчас принято говорить, левоцентристов – указывал на проблемы «новой экономики» конца девяностых. Он неоднократно писал, что экстремальная капиталистическая идеология может подорвать американскую демократию, нарушить стабильность не только по емейлу, но и за рубежом. Он еще предлагал всякое, типа «глобальной системы принятия политических решений», из-за чего его все считают главным масонским заговорщиком. Хотя он не главный.

Конечно, у глобализации есть и негативные эффекты. Но не для всех регионов мира, а для унылых и безысходных. Дело в том, что эти места становятся еще унылее. Чем проще передвигаться по планете, тем с большей вероятностью люди побегут туда, где есть горячая (да вообще любая) вода. Чего уж говорить о пособии по безработице, ароматной сосиске и жирном культурном слое на ней.

Более того, люди убегают даже при росте экономики. Дело ведь не только в перспективе, но и в текущей разнице благосостояния. Если у тебя в Сирии медленно, но верно делается лучше, ты, конечно, чувствуешь дикое воодушевление, что через 30 лет страна догонит какую-нибудь, я не знаю, Болгарию. Но зачем ждать? Можно ведь уехать в Швецию прямо сейчас! Там местные блондинки будут ой как рады поделиться своим НДФЛ.

Капитализм гонится за рентабельностью, а не за экологичностью и не за правами рабочего класса. Регионы опустошаются и беднеют. Народ бежит от нищеты и отсутствия социальных лифтов. Да и не только от отчаянной бедности, а от банальной безработицы. Традиционное сельское хозяйство, к примеру, становится невероятно эффективным. Там, где сто лет назад требовалось 500 человек с лошадьми и вилами, тридцать лет назад хватало уже пятидесяти – с удобрениями, тракторами и доярками. А сейчас достаточно и пяти – с роботами, ГМО и вертикальными фермами. Столько рабочих рук просто не нужно. Увольнений будет больше! И это нормально. Главное, чтобы региональные власти понимали: глобализация – это не только лишь хорошо.

2.2.

Моральное обнищание

Не всегда люди сбегают от нищеты материальной. Взять Прибалтику (конкретно, Латвию, но в Литве похожая ситуация): местные валят оттуда не столько из-за бедности – с благосостоянием там более-менее, – сколько из-за культурной пустоты. Людям не хватает общения. Ты не можешь поиграть в настольную игру, если в рядом нет еще троих человек, которые хотят в нее поиграть. Ты не можешь заняться авиамоделированием, потому что в городе с советских времен нет кружка авиамоделирования. Да, ты можешь найти секцию йоги, но вот секцию какой-нибудь Аштанга Виньяса йоги – вряд ли. Больших концертов нет, мировых выставок нет, все местечковое и провинциальное.

КОРЕНЬ ПРОБЛЕМЫ В ТОМ, ЧТО ВОКРУГ ПРОСТО МАЛО АКТИВНЫХ ЛЮДЕЙ.

Тот, кто чего-то хочет и может, уехал в Европу или собирается это сделать, потому что ждать пенсии – не вариант. Она там такая же нищенская, как и у нас. Новую работу тоже найти проблематично: люди не хотят расширять бизнес, ибо смысл? Молодежь разъезжается, а кто из остающихся захочет жить среди старперов? Опять-таки, выходит, что надо валить.

Кому там захочется жить? Только что вчерашней деревенщине – она еще бежит туда за горячей водой, школой и поликлиникой. Или – за «честными» выборами. Но пообвыкнет – и соберется в более лучшее место, ибо совок и там неискореним, просто хорошо маскируется.

Бедность культурная вкупе с разницей уровня жизни гарантирует бедность материальную. Местные политики утверждают, что люди едут путешествовать, смотреть мир и пробовать иностранную кухню. А статистика говорит, что люди уезжают после потери работы – то есть явно валят не отдыхать, а чистить рыбу, полоть клубнику и сидеть с немецкими детьми. Вернуться домой надеются процентов пять от уехавших латышей, а 90 % тащат за собой семьи, и их можно понять.

Еще раз: дело не всегда в сугубо экономических причинах. В Риге и Вильнюсе живется уж явно жирнее, чем в каком-нибудь Курске или Барнауле. Просто когда уехать несложно, а через 200 километров совсем другая жизнь, то сидеть на одном месте, пожалуй, немного тупо.

Что в итоге? За последние 25 лет благополучная Латвия потеряла больше людей, чем за ленинские+сталинские репрессии и Вторую мировую, вместе взятые. Депрессивное место делается еще унылее, и никуда от этого не деться. Относительно бедные регионы и дальше будут беднеть – если не экономически, то культурно и морально. Богатые места будут засасывать активных и умных людей, которым от жизни чего-то надо, становясь еще богаче и еще культурнее.

Москва и Питер в этом плане, конечно, достаточно успешные города. Но вот если сравнивать стартап, основанный в Кремниевой долине, с московским, то при одинаковых глобальных продажах американская компания будет стоить в десять раз дороже. Казалось бы, при чем тут партия и президент?

Если развитые регионы начнут проводить специальную политику заманивания вкупе с международной экспансией, жди нового переселения народов. И капиталов, конечно. Да что там жди – оно уже происходит.