Глава 1

Неравенство и несправедливость: грядет ли мировая революция?

С 1990 года людей на планете стало на два миллиарда больше. Но нищих при этом убавилось – на целый миллиард! По данным Мирового Банка, в 2015 году 736 миллионов человек жили за чертой бедности (это когда у тебя меньше 1,9 долларов в день), а в 90-м году таких было аж 1,85 миллиардов. Бедность снизилась по всему земному шару, хотя и неравномерно. За 25 лет количество нищих в Китае уменьшилось в 100 раз!

Большинство экстремально бедных осталось в Черной Африке (той, что к югу от Сахары) – там их количество даже выросло; и не потому, что кто-то обеднел. Кто эти люди? Они молоды, живут в деревне, не имеют никакого образования и выращивают какую-нибудь картошку или кукурузу.

При этом очевидно, что в целом общество стало богаче, чем когда-либо. У обычных людей появились невиданные доселе вещи: холодильники, телевизоры, стиральные машины, а за последние годы добавились еще и автоматические посудомойки и роботы-пылесосы из будущего.

Стоит ли говорить о личных автомобилях, которые теперь даже не надо покупать – их можно брать в аренду поминутно. А с появлением Убера такси стало таким дешевым, что каждый теперь может позволить себе машину с водителем! Да и они вот-вот начнут ездить без участия человека – а значит, станут еще дешевле и доступнее простому люду. Не жизнь, а сказка!

Что тут самое главное? А то, что появилось все это не за счет эксплуатации рабов, колоний или пролетариев, а из-за мощнейшего индустриального роста, обеспеченного правильной бизнес-моделью.

БИЗНЕС-МОДЕЛЬ ЭТА НАЗЫВАЕТСЯ «КАПИТАЛИЗМ».

1.1.

Попинаем Маркса

Примерно двести лет назад, 5 мая 1818 года, родился Карл (да!) наш родной Маркс. История повернулась так странно, что любому советскому человеку он стал роднее, чем немцу. И несколько десятков лет современные, образованные люди искренне считали марксизм вершиной экономической мысли.

ДЕЛО В ТОМ, ЧТО МЫ ПЛОХО ОСОЗНАЕМ СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ В ЭКОНОМИКЕ И ПОЛИТИКЕ, – ТОЧНО КАК РЫБЫ, КОТОРЫЕ НЕ ЗАМЕЧАЮТ ОКРУЖАЮЩУЮ ИХ ВОДУ. НАМ ТРУДНО ОТДАЛИТЬСЯ И ВЗГЛЯНУТЬ НА СИТУАЦИЮ В ИСТОРИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ.

С марксизмом все получилось довольно интересно. Ведь первые 100–150 лет своего существования он считался совершенно гениальной идеей, которая раз и навсегда перевернет мир. Но за последние полвека всем постепенно стало понятно, что нет, не навсегда. Получилось наоборот: унылая левота оказалась никому не нужной (радикальную оставим в покое, она вполне себе жива и здравствует), а пророчества уважаемого Карла уткнулись в бездну непонимания миллениалов. О закате марксизма отлично написал Владислав Иноземцев в журнале Forbes, я приведу основные мысли.

Экономику простых ремесленников («товаропроизводителей»), которую Маркс считал невозможной абстракцией, мы видим каждый день. Да что там видим – полноценно в ней участвуем! Самые адекватные и полезные для государства люди – это как раз самозанятые «ремесленники», содержащие собственным трудом свои семьи.

Парикмахеры, косметологи, фитнес-тренеры, татуировщики, строители, сборщики мебели, музыканты, художники, портные, консультанты, краснодеревщики, риэлторы (будь они прокляты), репетиторы, няни и домработницы. Даже, страшно сказать, коучи. Экономическое положение таких людей доказывает всем окружающим, что неравенство, основанное на личном труде и таланте, не просто допустимо, а абсолютно справедливо. Если ты туп, ленив и ни хера не умеешь – будешь на дне. Если ты настоящий профи, имеешь репутацию, развиваешь свой талант и умеешь себя продать – живи в пентхаусе, пей арманьяк, жри фуа-гра; никто и слова не скажет.

Богатым сейчас можно стать, вообще никого не эксплуатируя и не отнимая у угнетенного пролетариата кровью заработанный выеденный грош. Достаточно развить в себе правильные способности и не унывать. Можно в одиночку создать свой Фейсбук или Эфириум. Можно стать профессиональным геймером, жопастой фотомоделью из Инстаграма, тупым рэпером или топовым айронменом, или вообще каким-нибудь сраным видеоблогером. Перед нами открывается масса возможностей, товарищи!

Маркс составил, казалось бы, логичный исторический ряд: сначала «азиатский, античный, феодальный» способ производства, за ним – «современный, буржуазный». Дальше у него шел загнивающий капитализм, затем катастрофа, после которой на всей планете настает счастливый коммунизм. Но сейчас присутствующее повсюду справедливое неравенство немедленно выбрасывает Маркса на помойку истории. Традиционное представление человечества о «должном» катится в ад; потому что, как в том анекдоте: «Твой дед боролся за то, чтоб не было богатых? Странно… мой – за то, чтоб не было бедных!»

Карл оказался прав лишь в том, что «накопленные капиталистическим обществом противоречия» неминуемо приведут к переменам. Но только не к таким, как думали интеллектуалы-социалисты. Ничего не рухнуло. Кроме, увы, Российской Империи, развивавшейся в начале XX века очень стремительно. К огромному сожалению интеллектуалов нынешних.

Сейчас люди не делятся на буржуа и пролетариев. Уже и на мужчин с женщинами скоро делиться перестанут. И верующих во всемогущего творца, к счастью, становится все меньше; по крайней мере, сейчас уже не принято делить людей по этому признаку. Самые продвинутые гуманисты начинают, наконец, задумываться о человеке, а не о человечестве. Экономика все больше основывается на разнообразии талантов и потребностей, и это прекрасно. Чем меньше предрассудков, чем больше способностей, тем радостнее жить, товарищи.

У НАС ВСЕ ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ, НО УЖЕ ПОНЯТНО, ЧТО ПРОЦЕСС ПОШЕЛ.

Будем надеяться, что человек вскоре подчинит себе государство, а общество станет служить людям, а не наоборот. Поверить в это трудновато, но мы будем пытаться. Банальные районные МФЦ, например, очеловечили российскую бюрократическую машину за какие-то три-пять лет, а ведь это просто технология, как чеклист у пилота или регламент патрулирования улиц у наряда полиции. Тут не надо ничего изобретать, все есть готовое.

Но мировая закулиса, надо сказать, не дремлет: рептилоиды постепенно овладевают планетой. А у нас раса сверхбогатых слишком уж сильна, хотя они большей частью и по лондонским адресам обитают. Но и там сейчас опасно: повсюду ядовитые газы и радиоактивные порошки.

Есть такой сильно правый немецкий философ Норберт Больц, последователь Ницше и его друзей, Аристотеля и Айн Рэнд. Он недавно написал книгу «Анти-Руссо» (не то, что вы подумали, тут на последний слог ударение). Идея в том, что мы понимаем, что такое несправедливость, но вот понять, что такое справедливость, дано не всем. Поэтому современные конституции, которые гарантируют всяческие права и свободы народонаселению, на самом деле ничего не гарантируют, потому что нельзя впихнуть невпихуемое и уравнять неуравнимое. Больц считает, что люди с рождения значительно отличаются способностями, как физическими, так и умственными, и поделать с этим ничего нельзя. Хотя очевидно, что кое-что сделать все-таки можно и генетические различия не так уж велики. Но они есть.

«Битва за лучшие места – это игра с нулевой суммой. Каждый может стать исполнительным директором, считается, что формально социальное происхождение больше не играет никакой роли, но в то же время не каждый достигает таких вершин, так как число руководящих должностей ограничено. Это отличный пример того, как равенство создает неравенство. Не дано предугадать, кто и как заявит о себе в будущем». «Современное равенство постоянно производит специфическое системное неравноправие».

Телеграм-канал им. Гоббса приметил, что это «примерно то же самое, как допустить на скачки арабских шейхов хромую лошадь, владелец которой не получит ничего, кроме негатива, разочарований и бессмысленных сопутствующих трат. Погоня за глянцевой жизнью, которой достигнут считанные единицы, обрекает основную массу на постоянную депрессию и разочарование, которые, в свою очередь, выльются в агрессию и разрушение правового государства».

Толерантная европейская цивилизация приглашает всех людей (даже гастарбайтеров) посоревноваться за кусок пирога всевластья. У всех как бы равные возможности, но на самом деле-то нет. Пусть это размышление на уровне 10 класса школы, но тут я с Больцем полностью согласен, как когда-то был согласен с абсолютной этичностью принципа «каждому по заслугам» вместо абсолютно безнравственного «каждому по потребностям». С тех пор я повзрослел; надеюсь, что и мои читатели тоже понимают, что абсолютных истин в мире не так уж много.

По мнению немецкого ученого, ключ к решению проблемы – дичайшее искоренение социального государства. Опять соглашусь, но лишь частично. Минимальный базовый доход нужен, а вот государственные функции хорошо бы передать в частные руки и всевозможный блокчейн. Безусловный доход не вызовет приобретенную беспомощность, а наоборот, избавит людей от нее! Это вам не пособие по безработице, которое фактически вынуждает граждан с пониженной социальной ответственностью бездельничать, только бы им не перестали выдавать халявное баблишко.

Европа-то загнивает не сатирически и не по-соловьевски (который, между делом, проводит там большую часть времени), а самым настоящим морально-идеологическим образом; особенно это заметно в столицах – Брюсселе, Париже, Берлине, стоит только отойти на пару километров от центра. Там давно уже правит бал новый тип тоталитаризма – не государственный, как фашизм или коммунизм, а мелкогрупповой. Феминистки, ЛГБТ-активисты, зеленые, безработные, беженцы и гастеры, религиозные фанатики (как еще назвать тех, кто молится на проезжей части?), нацмены вроде косоваров или басков каким-то образом получили более равные права, чем нормальные люди. Скоро инстаграм-блогеры начнут требовать, чтобы им дали снять, как вы жопу вытираете, а не то ущемите их право на самовыражение.

От французских эгалитэ и фратернитэ явление толерантности сначала перешло в фазу «как бы их, бедненьких, не отдискриминировать, давайте лучше поможем», а потом на наших глазах превратилось в наглое, зачастую хамское иждивенчество и «позитивную» дискриминацию – только не индивидуальную, а групповую. Все видели ролики, как ущемленные беженцы яростно требуют от немецких властей живых евриков вместо выдаваемой им бесплатной еды. А девушек в мини-юбках они уже считают своей собственностью.

Высокий сильный гетеросексуальный белый мужчина не может теперь открыть дверь или уступить место маленькой уродливой черной женщине-лесбиянке. Если он это сделает, его засудят: не считает ее за полноценного человека, сволочь высокомерная. Но если не сделает, его тоже засудят: она же нуждается в помощи, а он ее дискриминировал, белой-то красивой он наверняка б открыл! Мужчина, может быть, и не хотел бы с ней встречаться по дороге в офис, но у нее же есть право дышать чистым воздухом? Есть право мыться горячей водой? Есть право купить себе хлеба? Есть право убежать от войны? Найти работу?

А это он что ли у нее эти права отобрал? За каким хером он их должен ей предоставить? Самое интересное, что особо продвинутые европейцы культивируют в себе комплекс вины (он еще называется «стокгольмский синдром»), навроде немецкого самобичевания от нацизма чуть ли не столетней уже давности. Мол, да, это мы, белые мужчины, во всем виноваты и теперь должны повиниться и отдать жертвам – точнее, тем, кто назовет себя жертвами, – последнюю рубаху.

Сколько нормальных с виду людей радовались терактам в Шарли Эбдо? Сколько нормальных с виду людей считает, что «им не следовало бы этого публиковать»? Сколько людей считает прикольным, когда дагестанские поборники морали обстреливают женщин без паранджи из пейнтбольных ружей? Кому, в конце концов, кажется в порядке вещей тот факт, что его обыскивают в аэропорту (конечно, ради его же безопасности), а опаснейшую воду отбирают перед проходом в дьюти-фри?

Кто там у нас жертв геноцида и холокоста решил пересчитать? Не неонаци ли он, не отрицает ли чего лишнего? Кто не донес на соседа, когда тот отшлепал ребенка? Кто не спросил у общительной женщины из ночного клуба, оскорбляет ли ее черный презерватив, и не посчитает ли она себя изнасилованной без письменного согласия на беспорядочный половой секс? Кто посмел намекнуть на стильность новой юбки менеджера по маркетингу? А? Кто отменил уроки по языку предков, на котором говорят последние двести человек? Кто отказался сдавать деньги на корм блохастым бездомным кошкам? Почему это ему не нравится, что у него в подъезде ссаньем котячьим воняет? Пусть вступает в ассоциацию несчастных аллергиков, тогда и посмотрим, кто кого – сердоболы или астматики!

Как вышло, что демократия – власть народа – трансформировалась во власть некоторых – не особо приятных – группировок этого народа? Или даже не этого… Но как только какой-нибудь ошарашенный представитель большинства заявит, что хорошо бы ко всем относиться одинаково, его тут же закидают тухлыми альбацами, а то и чем похуже.

Прямо при нас создается новый миропорядок, когда все вроде как можно, но вообще-то нельзя.

ОБИЖЕННЫЕ НЕ ДРЕМЛЮТ, А СБИВАЮТСЯ В КРУЖКИ ПО ИНТЕРЕСАМ. И КАЧАЮТ ПРАВА ПОХЛЕЩЕ ИНЫХ БЕСПРАВНЫХ.

ЗА НАШ С ВАМИ СЧЕТ.