Глава 2

Когда черенок вил с громким треском обломился, Михаил Велесов устало чертыхнулся, бросил бесполезную палку в сторону, упер руки в бока и с ненавистью посмотрел на то, что осталось от некогда раскидистого куста крыжовника. Теперь он превратился в несколько голых, колючих палок, щетинисто топорщащихся вверх. Каждая сантиметров двадцать, не больше, только-только чтобы было, за что взяться и потянуть, вытаскивая строптивца из земли.

Строптивец вытаскиваться не хотел. Мать Велесова искренне считала, что хиреющий кустик надо пересадить туда, где больше солнца, но сам крыжовник, очевидно, был уверен, что ему и тут неплохо, поэтому держался за свое место всем огромным корневищем.

Михаил шмыгнул носом, буквально чувствуя, как будущая простуда обнимает его ласковыми холодными руками. У него промокли ноги, обутые в кроссовки (а ведь мама рекомендовала надеть резиновые сапоги, неужели трудно было прислушаться?), заледенели исколотые руки в сырых садовых перчатках. Сам он взмок от бесполезных усилий и теперь чувствовал, как холодный воздух пробирается под куртку, холодит спину.

Кусту крыжовника было наплевать. Они уже и подкопали его, и пролили, чтобы размягчить землю, а мелкий мерзавец все не хотел вылезать. Велесов попытался вытащить его вилами, вспомнив о том, что, имея рычаг и точку опоры, можно перевернуть мир, но оказалось, что перевернуть мир можно, а вытащить куст крыжовника с насиженного места – нельзя.

– Надо было тебе все-таки джинсы переодеть, – насмешливо заметила мать Велесова, Надежда Владимировна.

Он сначала поднял взгляд на нее, потом посмотрел на джинсы: те оказались заляпаны грязью почти до колена. Да, действительно, стоило прислушаться и к этому совету. Но кустик выглядел таким маленьким и беззащитным! Кто знал, что с ним будет столько проблем?

– Может, просто обольем его бензином и сожжем? – задумчиво предложил Велесов.

– Думаешь, так он будет расти лучше? – в тон ему поинтересовалась Надежда Владимировна.

Велесов поморщился, признавая, что нет, не будет. Но что еще можно сделать, он не знал, а строптивый куст и мама ждали его мужского решения.

К счастью, в кармане куртки зазвонил смартфон, давая маленькую передышку. Стянув с рук мокрые перчатки, Велесов не сразу смог ответить на звонок: экран несколько секунд не воспринимал его палец как палец. Когда же передвинуть зеленый значок трубки удалось, в динамике послышался голос начальника.

– Да, – отозвался Велесов и через некоторое время повторил: – Да, я в отгуле сегодня, вчера со всеми согласовал.

После он еще какое-то время слушал, но Надежда Владимировна уже обреченно вздохнула, прекрасно понимая, к чему идет. И судя по виноватому выражению на лице сына, не ошиблась.

– Да, я как раз тут недалеко, – заключил он. – Сейчас подъеду.

Он сбросил вызов и развел руками.

– Извини, тут труп нашли, надо съездить. Я туда и обратно, тут минут десять езды в один конец. Ничего не трогай без меня, вернусь – добью его.

– Да, конечно, – кивнула Надежда Владимировна без особого энтузиазма, но и без укора. Невысокая и худощавая, она в свои пятьдесят пять и не смогла бы справиться с кустом в одиночку, потому и позвала сына, но важность и непредсказуемость его работы хорошо понимала.

Велесов чмокнул ее в щеку и торопливо кинулся к припаркованному у забора велосипеду, чувствуя, как в кроссовках неприятно чавкает сырость. Надо было бы хоть теперь переобуться в сапоги, но тратить на это время не хотелось.

– А где хоть труп-то нашли? – крикнула вдогонку Надежда Владимировна, всегда крайне интересовавшаяся его работой. – В соседнем СНТ, что ли?

– Нет, не поверишь, – с нотками нездорового возбуждения отозвался Велесов. – На кладбище.

– Хм, надеюсь, он не из могилы выкопался?

– А вот это мне и предстоит узнать.

На этом оптимистичном заявлении он выкатил велосипед за калитку, вскочил на него и погнал в нужном направлении, усердно налегая на педали, чтобы согреться и поскорее добраться до места обнаружения тела.

Когда он подъехал к кладбищу, автомобиль капитана Соболева уже стоял рядом с воротами, но его капот был еще теплым, значит, приехал он недавно. Пользуясь преимуществами своего вида транспорта, Велесов поехал на велосипеде и по территории кладбища. Найти нужную могилу оказалось нелегко, поэтому пришлось звонить оперативнику, чтобы тот объяснил, куда ехать.

О том, что он не оставил велосипед у ворот, Велесов пожалел, как только подъехал ближе и был замечен коллегами. Андрей Соболев, привлеченный пронзительным позвякиванием, который на каждой кочке издавал расшатанный звонок на руле, едва не рассмеялся в голос. Ему все-таки удалось сдержаться, и он торопливо отвернулся, но Велесов успел заметить его реакцию и почувствовал, как стало жарко кончикам ушей, наверняка заметно порозовевшим.

Да, в грязных джинсах и кроссовках, да еще и на велосипеде он выглядел нелепо. Велесов и так не мог похвастаться внушительной, респектабельной внешностью. Высокий и худой, он в свои двадцать восемь выглядел как двадцатилетний пацан, поэтому некоторые коллеги – тот же крепыш Соболев, который и так был старше, впрочем, как и все остальные – не воспринимали его всерьез, хоть он и был достаточно хорошим следователем с высокой раскрываемостью.

Стараясь набросить на себя независимый вид, Велесов слез с велосипеда, прислонил его к ближайшему дереву и прошел между оградами к нужной могиле, вокруг которой пока лазил только эксперт Логинов. За оградой терпеливо ждали Соболев и Петр Григорьевич Разин – флегматичный пузатый майор. Он и сейчас расслабленно опирался локтями на пыльную перекладину и перекатывал во рту какую-то травинку, словно находился не рядом с трупом, а на пикнике в лесу. Впрочем, не считая собственно трупа и многочисленных могил, в остальном обстановка располагала: шумели деревья, пахло грибами, пели птицы.

– Что у нас тут? – поинтересовался Велесов, поздоровавшись с коллегами и с интересом обходя ограду, чтобы найти более выгодный ракурс, пока нет возможности подойти ближе к телу.

Мертвый мужчина лежал прямо на холмике могилы, головой к надгробию, безвольно раскинув руки в стороны. На вид молодой, хорошо одетый – темные брюки, светлая рубашка, куртка, ботинки – гладко выбритый, с аккуратной стрижкой. Возможно, офисный сотрудник.

– Мужчина, двадцати пяти – тридцати лет, задушен не меньше двенадцати часов назад, может быть, чуть больше, – отчитался Логинов, не отрывая взгляда от изучения следов на горле жертвы. – Задушен голыми руками, кстати, судя по размеру, скорее, мужскими. Или достаточно крупной женщиной. После убийства тело не перемещали, так что задушили его прямо здесь, на этой самой могиле. Следов борьбы и вообще какого-либо сопротивления нет, возможно, в момент убийства жертва была без сознания. Пока это все, что могу сказать. Остальное после вскрытия.

– Личность удалось установить? – поинтересовался Велесов, хмурясь. Что-то смутное щекотало сознание: то ли какое-то воспоминание, то ли что-то еще, он никак не мог уловить.

Логинов отвел в сторону полы куртки, нашел внутренний карман и осторожно вытащил из него бумажник. Потом извлек из своего чемоданчика пару новых одноразовых перчаток и протянул Велесову сначала их, а потом и бумажник.

– Посмотрите, может, там есть карточки или водительские права.

Натянув перчатки, Велесов осторожно перебрал содержимое бумажника. Несколько крупных купюр остались на месте, значит, причиной убийства не было ограбление (хотя, учитывая место обнаружение тела и предполагаемое время совершения преступления, это было и так понятно). Водительских прав он не нашел, зато среди скидочных карт обнаружились две банковские с именем: Иван Соколов.

Велесов почувствовал, как между лопатками пробежал холодок и на этот раз дело было не во взмокшей спине. Он медленно перевел взгляд на надгробие, убеждаясь, что ему не привиделось. На камне было выбито: Соколов Иван Андреевич.

– Ничего себе, – выдохнул он.

– Что такое? – тут же заинтересовался Соболев.

– Этого парня звали Иван Соколов, – Велесов махнул картой, поворачивая ее к оперативникам, хотя никто из них с такого расстояния не смог бы рассмотреть надпись на карте. – Как и похороненного тут мужчину. Не знаю, родственники они или просто однофамильцы… и тезки, надо будет проверить.

Петр Григорьевич вытащил из кармана блокнот и сделал в нем какую-то пометку, а потом вдруг нахмурился, перечитывая ее.

– Задушенный мужчина на могиле своего тезки, – медленно произнес он. – Что-то знакомое. Возможно, такое уже было, но я не помню деталей.

– Тогда нужно проверить архивные дела, – добавил Велесов, обрадовавшись. Вот что не давало ему покоя! – Потому что мне все это тоже кажется знакомым…

– Михаил Петрович, а что с тобой случилось такого? – вдруг поинтересовался Петр Григорьевич, выразительно глядя на его джинсы. А ведь казалось, что поначалу он не придал значения внешнему виду следователя.

– Видимо, экологичный транспорт опасен для одежды, – не удержавшись, хмыкнул Соболев. – Скажи, а в СК всех на него пересаживают или ты по своей инициативе?

Ушам снова стало жарко, Велесов опустил взгляд, делая вид, что продолжает изучать содержимое бумажника.

– Я в отгуле был, – немного обиженно объяснил он. – Мама давно просила помочь с пересадкой крыжовника, вот как возможность появилась, я сразу и занялся. Только эта сволочь вылезать из земли не хочет. Не знаю, что с ним делать…

– Так ты бы применил рычаг. Там поддеть, нажать – и всего делов, – предложил Петр Григорьевич тоном садовода со стажем.

– Да я пытался, – поморщился Велесов. – Только вилы сломал. Черешок просто переломился.

– Лучше ломом, – неожиданно подал голос Логинов. – Хорошим таким, металлическим ломом. Металл не сломается.

Велесов перевел на него удивленный взгляд, но вместо ответа замер, прислушиваясь, а потом резко обернулся, пытаясь найти взглядом того, кто секунду назад шуршал за спиной, но никого не увидел.

«Должно быть, ветер», – решил он про себя, а вслух задумчиво протянул:

– Ломом… Лом – это хорошая идея. Против лома нет приема.