Глава 56

Адрес, который дал ему Рид, был по другую сторону шоссе М6, но навигатор направил По к ближайшему тоннелю. По не был знаком с большей частью местности за деревней Шап; если ему требовалось ехать на север, он выбирал трассу М6, а не А6, но вскоре он уже направлялся к холмам.

Камбрия была одним из тех округов, где можно было оказаться на однополосной трассе всего в нескольких сотнях ярдов от главной автомагистрали, и дорога быстро превращалась в сельскую. По сомневался, что увидит другие машины. Люди, которые пользовались этой дорогой, жили на холме. Эта дорога никуда не вела, и он подозревал, что в какой-то момент она просто закончится. Овцы паслись свободно, без всяких оград. По проехал мимо трех загонов для скота возле М6, но дальше ему не попалось ни одного. Вскоре он уже был достаточно высоко, чтобы видеть внизу автостраду. Он был на холме Лэнгдейл. Воздух начал сгущаться в зловещий туман. Скоро видимость станет нулевой. Навигатор сообщил, что ему осталось проехать еще пять миль. Он поднялся на вершину Лэнгдейла и начал спускаться по более узкой дороге с другой стороны холма. Навигатор работал, но По все же остановился, чтобы проверить свою дорожную карту. Он хотел сориентироваться. Теперь он находился в районе общины Равенстондейл, в самом камбрийском захолустье. Он не был там никогда в жизни.

Дорога и туман не позволяли развивать скорость больше тридцати миль в час. По следовал инструкциям спутникового навигатора, и к тому времени, когда тот сообщил, что он уже на месте, он не увидел ни единого признака того, что находится на обитаемой планете. Даже овец больше не было видно.

По остановился, чтобы свериться с инструкциями Рида.

Вдалеке над туманом, словно надгробные камни, возвышались зазубренные пики. Однако их очертания постепенно таяли; туман скоро доберется до него, и тогда он будет отрезан от мира. Равенстондейл состоял из скал, каменистых склонов и отвесных гранитных выступов. Это объясняло отсутствие овец: им нечего было есть. Ветер со свистом несся вниз по склону, и По услышал журчание воды.

И больше ничего.

Это было жутко. Вересковые пустоши и холмы, которые обычно давали ему ясность ума, невозможную в Хэмпшире, здесь казались тесными и угнетающими. Стелящийся туман создавал ощущение сна. По действительно был изолирован.

По завел машину и последовал указаниям Рида. Он свернул налево и через несколько сотен ярдов увидел вывеску фермы «Черная лощина», как раз там, где обещал Рид.

Крупные валуны на подъездной дорожке и глубокие канавы по обеим ее сторонам преграждали транспорту доступ к ферме. Земля была свежей и влажной там, где волочили эти здоровенные камни, – импровизированный блокпост был построен недавно. По недоумевал, зачем Риду было так утруждаться. Ведь По вовсе не собирался подъезжать к парадной двери. С этого момента «мистер Осторожность» стал его другом.

Ферма «Черная лощина» была концом пути. Дорога заканчивалась там, где припарковался По. Он выключил двигатель и огляделся по сторонам.

Фермерский дом был внушительным и мрачным. По считал, что живет в изоляции, но осознал, что по сравнению с мужчинами и женщинами, работающими на этих холмах, он почти городской парень. Здесь была зона экстремального земледелия.

Ферма «Черная лощина» оправдывала свое название. Мрачная атмосфера нависала над ней, как вуаль: страх, отчаяние, гнев. Она находилась в глубокой впадине – По подозревал, что когда-то это была каменоломня, – и была погружена в вечную тень.

Это был тип фермерского дома Озерного края, который никогда не заработает денег на прибыльной торговле ночлегом и завтраком. Низкое и приземистое здание было построено так, чтобы выдерживать суровые зимы, без особого внимания к эстетике. Ферма прилипла к земле, как морское блюдце к камню, и выглядела лет на двести.

Овчарня – каменный загон, служивший овцам убежищем в самую плохую погоду, – была пристроена сбоку от главного здания. У По была такая на его ферме. Обычно овчарни были круглыми или овальными, со стенами около трех футов высотой и единственным узким входом. Та, что была здесь, слегка отличалась. Вход был расширен, и его прикрывала огромная военная маскировочная сетка.

Внутри стоял десятикамерный грузовик для перевозки заключенных, который так и не смогли засечь.

У здания были припаркованы еще три машины: четырехкамерный фургон, материалы о котором несколько часов изучал По, старый «Вольво» Рида и потрепанный «Мерседес», который, видимо, был личным автомобилем Джорджа Рида.

По осмотрел все это, не выходя из машины. Он достал свой телефон. Невероятно, но у него все еще был сигнал. Теперь, когда он приехал, до него дошло безрассудство того, что он делал. Никто не знал, где он, а даже если бы и знал, то По был в добрых сорока минутах езды от подмоги.

Так зачем же он здесь? Разумнее всего было бы позвонить Гэмблу и предоставить это переговорщику или отряду спецназа. Все остальное было безрассудством. Но… Рид был его другом. Другом, у которого были тайны, но все же другом.

По не знал, что делать.

Его оповещение об эсэмэс снова сработало. Это был тот же самый номер, что и раньше. Сообщение из пяти слов: «Тебе ничто не угрожает, По».

Но он по-прежнему не двигался. Если он выйдет из машины и пройдет по сланцевой дорожке к фермерскому дому, то придет к концу своей карьеры. Что бы ни случилось, все скажут, что он должен был подождать.

Он снова подумал о том мальчике на фотографии. О мальчике, покрытом шрамами. О мальчике, который выжил вопреки всему.

О своем друге. И Рид – несмотря на то, кем он стал, – был его другом. Никто бы не смог так долго подделывать дружбу. И По должен был дать ему шанс рассказать свою историю.

Еще одно сообщение: «Все в порядке, Вашингтон».

Его челюсти сжались.

Вашингтон По проглотил подступающую к горлу желчь, вышел из машины и направился в ад.