Глава 41

Рид вел машину. Он сказал, что на пассажирском сиденье ему будет еще хуже. По не стал спорить.

Хотя детский приют был продан много лет назад, быстрая проверка по спискам избирателей показала, что Хилари Свифт все еще живет в «Семи соснах». По был удивлен, что они вообще его нашли. Спутниковый навигатор сообщил, что они прибыли, когда они были еще в трех милях от приюта – одна из радостей жизни в Камбрии, но Рид позвонил в полицейский участок Амблсайда и узнал направление.

«Семь сосен» располагались между городками Амблсайд и Грасмир. Это было прекрасное здание размером с небольшой отель, представительное и стоящее особняком. Деревянные элементы снаружи были выкрашены в желтый цвет. По какой-то причине почти все традиционные дома Озерного края имели ярко окрашенные деревянные балки. Дом стоял на узкой улочке, откуда открывался вид на Райдалуотер.

Чутье По забило тревогу. Он посмотрел на Рида и увидел то же волнение. Они оба знали, сколько стоит недвижимость в этом районе. Она была наравне с лондонской.

Прежде чем они вышли из машины, По послал Брэдшоу сообщение. Они подождали, пока она ответит, и По удовлетворенно хмыкнул.

Он знал, как начать интервью.

Они позвонили заранее, так что Хилари Свифт ждала их, хотя они и не сказали ей, о чем пойдет речь. По и Рид прошли по безукоризненно чистой сланцевой дорожке и постучали в дверь. Она тут же открылась.

Они предъявили свои удостоверения, и Хилари внимательно изучила каждое.

У миссис Свифт был раздражающий тип акцента. Наигранное аристократическое произношение, которое она оттачивала годами. По подозревал, что знает о ней больше, чем ей бы хотелось. Она родилась и выросла в Мэрипорте, хотя, на случай если кто-то спросит, она переписала свою историю и претендовала на более престижное наследие Кокермута. По был целиком за то, чтобы люди совершенствовались – так развивалась человеческая раса, – но снобизм для этого не годился.

Она была одета в юбку до колен и жакет в тон, а ее волосы были идеально уложены на манер Маргарет Тэтчер. По знал, что ей за шестьдесят, но при неярком освещении ей можно было дать и пятьдесят.

Пригласив их войти с улыбкой, не затронувшей глаза, она провела их в гостиную. Это явно была ее показательная комната. Вид из эркера ошеломлял. Через туннель из деревьев взгляд устремлялся к чудесной панораме с озером. Однако интерьер не гармонировал с пейзажами. Снаружи действовали правила национального парка, а внутреннее убранство доказывало, что хороший вкус не купишь. Все выглядело так, словно в бутылку «Пепто-Бисмола» насыпали блесток, а затем повсюду разбрызгали эту смесь. Но даже если забыть об отвратительной цветовой гамме, Свифт были чужды простота линий и минималистичный подход к дизайну интерьера: По никогда не видел комнаты, настолько заставленной мебелью. Бесчисленные столы были завалены лампами, чашами и часами. Вдоль стен громоздились книжные шкафы и стеллажи, украшенные дорогими на вид узорами. Философия Хилари, казалось, состояла в том, чтобы хватать все, что блестит.

По боялся сесть, чтобы случайно что-то не опрокинуть.

Жалованья социального работника даже близко не хватило бы, чтоб все это оплатить.

– Боюсь, я не смогу уделить вам много времени, – сказала она. – Мои внуки прилетели со мной из Австралии, а через две недели приедет моя дочь. У нас будет семейный отдых. Они сейчас мило играют наверху, но я не знаю, как долго это продлится. Я принесу чаю.

– Я вам помогу, миссис Свифт, – сказал Рид.

По знал, что Рид пошел с ней, чтобы он пока поразнюхивал здесь. Он подошел к окну и сосчитал сосны. Их было пять. Он все еще искал остальные две, когда Рид и Свифт вернулись с полным подносом. Она заметила, куда он смотрит.

– Это все шторм Генри, – сказала она. – Мы потеряли две сосны в феврале 2016-го.

По уже давно придерживался мнения, что, если хочешь, чтобы люди воспринимали шторма всерьез, им нужно давать имена вроде Разрушитель Крыш или Ублюдок, а не Генри или Десмонд. Неудивительно, что бури постоянно заставали публику врасплох.

– Не могли бы вы рассказать, как вы здесь поселились, миссис Свифт? – спросил По.

– Могу я перефразировать ваш вопрос, сержант По? – она улыбнулась. – Ведь я думаю, вы хотели спросить, как я могла себе позволить здесь поселиться, я права?

– Верно.

– Когда благотворительный фонд закрыл приют, мне выдали первый отказ от продажи имущества.

– Меня больше интересует…

– То, как я за него заплатила?

– Да, – сказал По. Сообщение от Брэдшоу подтвердило, что непогашенной ипотеки нет. Свифт полностью владела «Семью соснами».

В ее глазах сверкнула вспышка гнева.

– Мой покойный муж. Он знал, когда и куда вкладывать наши деньги, сержант По.

Хотя По и читал о ее муже – тот работал в какой-то бухгалтерской фирме в Пенрите, – ответ был туманным. Бухгалтерам хорошо платили, но не настолько охренительно хорошо. Он решил пока это оставить. Наверху послышались шум и следом детские крики.

Свифт встала со своего места и направилась к двери. Она повысила голос:

– Аннабель! Джереми! Бабушка внизу разговаривает. Можно потише, пожалуйста?

– Прости, бабушка, – отозвался кто-то из детей.

По заметил: стоило Свифт повысить голос, как культурный акцент испарился, с головой выдав в ней девчушку из Мэрипорта.

– Вы знаете, почему мы здесь, миссис Свифт? – спросил он, когда она вернулась на свое место.

– Если бы на меня надавили, я бы сказала, что кто-то из бывших жильцов приюта нахулиганил, и вы хотите навести о нем справки. Так обычно бывает. Я давно на пенсии, но до сих пор поддерживаю связь с некоторыми детьми, за которыми присматривала.

– Вы помните человека по имени Квентин Кармайкл? – спросил По.

Ее глаза сузились.

– Так вот почему вы здесь. Из-за того, что произошло на судне на Аллсуотере. Но почему сейчас? Это было больше двадцати пяти лет назад.

– Кое-что всплыло, – ответил По.

– Это насчет сбежавших мальчиков или самого круиза?

По не ответил. Иногда лучше было позволить свидетелям вести тебя туда, куда, на их взгляд, ты хочешь попасть.

Лицо Свифт посуровело, когда она уставилась вдаль.

– Эти проклятые мальчишки!

По ждал, пока она продолжит.

– За годы, проведенные здесь, сержант По, я присматривала более чем за сотней детей, и не будет хвастовством сказать, что я оказала значительное влияние на их жизнь. Дети ценили дом, который я создавала для них, а также установленные мной границы, и тот импульс, в котором нуждалась их жизнь.

– Похоже, вы были столпом общества, – прокомментировал По.

– Но эти четверо мальчишек… Что ж, некоторые дети просто не хотят, чтобы им помогали. Я предоставила им отличную возможность пообщаться с такими прекрасными людьми. Если бы они меня послушались, то после школы они все получили бы приличное образование.

У этих людей были отличные связи, и они были готовы помочь всем, чем только смогут. Все, о чем я просила ребят – вести себя прилично. И что они сделали? Нет, как только они поняли, что остались без присмотра, то все напились. Как обычные паршивцы. Они не подумали ни о приюте, ни о моей репутации.

– Похоже, они были немного неблагодарны, – добавил По.

– А разве нет? Что ж, не буду скрывать, я спустила с них семь шкур, когда они вернулись. Проклятье, чуть весь дом не перебудила.

– Неужели? – По провел достаточно допросов, чтобы понять, когда кто-то лжет. Гнев Свифт звучал натянуто.

– Да, так и было, – ответила она.

– Значит, они сбежали?

– Именно. Забрали вещи и деньги, которые заработали чаевыми, и поехали на станцию в Карлайл.

– Почему Карлайл? – спросил По. – Пенрит ближе.

Свифт ответила, что не знает. Так ей сказала полиция.

По взглянул на Рида, чтобы узнать, есть ли у него вопросы. Кроме помощи с чаем, тот ни о чем ее не спрашивал. Невероятно, но он начал клевать носом. Сколько же он вчера выпил?

Однако По тоже разморило. В комнате было тепло, а вчера они засиделись. И… засыпать в присутствии свидетеля было чем-то новеньким. Его телефон стоял на бесшумном режиме, но завибрировал в кармане. По попросил у Свифт разрешения взять трубку, но нажал кнопку приема прежде, чем она успела ответить. Это была Флинн.

– Что случилось? – спросил он.

– Где ты сейчас?

По взглянул на Свифт. Она улыбалась. Его веки начали тяжелеть. Если он не будет начеку, то скоро присоединится к Риду.

– Я в доме миссис Свифт. Сержант Рид и я приехали минут сорок назад, а что?

– По, слушай меня внимательно. Я тебе кое-что сообщу, но ты никак не реагируй. Понял?

По сказал «да». Он заметил, что его голос стал невнятным, а язык казался толще, чем обычно. Он посмотрел на Рида, который теперь совсем уснул и пускал слюни.

– Монтегю Прайс только что сделал полное заявление. Он отрицает, что он и есть Сжигатель, – сказала Флинн.

– Да, ясно, – ответил По, его мысли путались.

– Ты что-то невнятно говоришь, По. Ты что, пьян? – рявкнула Флинн.

По не ответил. Он был пьян до этого. Но считал, что сейчас-то уже нет.

Флинн не стала дожидаться, пока он соберется с мыслями.

– Неважно, у меня нет на это времени. Слушай меня: Прайс признался, что был на судне, но круиз устроили не ради благотворительного аукциона.

– А ради чего же? – По с трудом понимал, что она говорит.

– Ради детей, По, – ответила она. – Проданных детей!

Вот и прорвало. Вот дерьмо…

По взглянул на Свифт, которая странно на него смотрела.

– И, По, Хилари Свифт была на судне.

– Они с Кармайклом это все и организовали.

По попытался сосредоточиться на женщине напротив. Его зрение затуманилось, и он осознал, что это не имеет ничего общего с похмельем или недосыпом.

Это было что-то другое.

– У нас никого нет поблизости. Тебе и сержанту Риду придется ее задержать. Ты можешь это сделать, По?

По распознал раннее действие снотворного. Он пытался бороться с этим, но у него не было ни единого шанса; он почти сдался тому, чем его опоили.

– Стеф, – пробормотал он невнятно, – черт, она нас чем-то накачала…

Он попытался встать, но упал обратно на диван. Он выронил трубку.

Он смутно слышал, как Флинн кричит в микрофон «Блэкберри»:

– По! По! Что с тобой?

В конце концов ее голос стих, и его глаза закатились. Через десять секунд все исчезло.