Глава 15

По ощутил себя словно сдувшийся мяч. Он молча ждал, пока Флинн объяснит.

– Это анаграмма, – сказала она.

По никогда не был силен в словесных головоломках; его склад ума был скорее гуманитарным, чем аналитическим. Рид в этом был еще хуже его, что удивительно для человека со столь богатым словарным запасом. Брэдшоу, вероятно, могла разгадывать анаграммы, одновременно решая сложные уравнения.

Но даже По сумел бы найти решение для задачи из трех букв.

Флинн не дала ему времени на раздумья.

– Это «Шап», – сказала она. – Вот почему буквы отличаются. Это было сделано нарочно, чтобы мы гарантированно пришли к нужному Вашингтону По.

По тут же задумался; он знал кое-что, чего не знала Флинн.

– Ты когда-нибудь гуглила свое имя, Стеф?

Флинн слегка покраснела и ответила, что нет.

«Да, гуглила», – подумал он. Все так делают.

По сам был из тех, кому откровенно плевать, что думают о нем люди, но даже он гуглил. Когда Пейтон Уильямс умер и кто-то – почти наверняка заместитель директора Хэнсон – слил имя По прессе, он держался подальше от интернета, пока журналисты клеймили его линчевателем. Честно говоря, это было несложно; к тому времени он уже был отстранен от работы и жил в Хердвик-Крофте, где праздный серфинг по сети был невозможен. Но любопытство – забавная штука. Однажды вечером он сидел в баре в «Шап-Уэллсе» и, воспользовавшись бесплатным вайфаем, набрал свое имя в Google.

Он сделал это впервые.

Результаты его поразили. Такая волна злобы в его адрес была довольно странной. Пейтон Уильямс похитил и убил двух женщин, чуть не убил третью, и все же в глазах некоторых людей По был плохим парнем. Он подумал о старых добрых временах, когда иметь твердое мнение по темам, о которых ничего не знаешь, считалось неприличным. Но факты больше не имели значения. Популизм и фальшивые новости, похоже, превратили половину населения в безмозглых троллей.

Но… еще одна вещь, которую он узнал из поиска в Google: что у него есть лишь один полный тезка – американский политик из Джорджии, да и тот умер в 1876 году.

По был уверен, что должны быть и другие, но сомневался, что Гэмблу понадобились бы его имя и местонахождение, чтобы понять, какого Вашингтона По имел в виду Сжигатель. По представил себе, как детективы в Камбрии – а с некоторыми он работал годами, говорят: «А, этот Вашингтон По. Ну, раз упомянут Шап, теперь понятно, о ком это он».

По объяснил, что других Вашингтонов По не существует, но Флинн это, похоже, не убедило.

– Слишком много совпадений, – сказала она. – И Сжигатель не обязательно в курсе, что в интернете есть лишь один такой парень.

По пожал плечами.

– Думаю, стоит проверить. Если он спрятал «Шап» в сообщении, только чтобы вы точно вышли на меня, то это логично, но проверка нам ничего не стоит. – Он ждал, что она примет верное решение. Флинн его не разочаровала.

Она кивнула и повернулась к Риду.

– Я думаю, это работа для нашего сотрудника по связям. Можешь порыться в базах данных Камбрии? Посмотри, не случилось ли здесь в последнее время чего-нибудь странного.

– Например?

– ЧЗНТ, – вмешался По. – Ты поймешь, когда увидишь.

– Что-то здесь не так, – расшифровал Рид. – Хорошо, съезжу в полицейский участок Кендала и проверю в «СЫЩИКЕ».

«СЫЩИК» был информационной системой полиции Камбрии. Туда записываются любые данные, будь то преступное поведение или нет. Рид также обещал позвонить Гэмблу, чтобы проинформировать его, на какой стадии расследование.

Когда Рид ушел, По обратился к Брэдшоу:

– Пока его нет, Тилли, ты не могла бы посмотреть, что там можно раскопать?

– Можно мне вернуться в отель, По? Там вайфай лучше.

– Я тебя подвезу, если только… если только ты не хочешь, чтобы я научил тебя водить квадроцикл.

Брэдшоу взволнованно посмотрела на Флинн.

– Можно, инспектор Стефани Флинн? Пожалуйста. Пожалуйста.

– Серьезно? – переспросила Флинн у По.

– В этом есть смысл, – ответил он. – Мы не знаем, как долго здесь пробудем, и нам всем нужно быть мобильными.

– Давай, Тилли, – разрешила Флинн. Затем она посмотрела на По и добавила: – Только маме не рассказывай.

В течение двадцати минут По демонстрировал, как управлять квадроциклом. У Брэдшоу не было никакого опыта вождения, кроме как в компьютерных играх, но это было легко, и она быстро освоилась. Он показал ей, как включать и выключать, как снять с тормоза и как завести двигатель. Дроссель был на правой рукоятке, а остальное, как он объяснил, нужно для того, чтобы не застрять. Брэдшоу смеялась и улыбалась всю дорогу.

После пяти минут езды под присмотром она набралась достаточно опыта, чтобы отправиться в путь самостоятельно.

Они смотрели ей вслед, будто провожали свою дочь в колледж.

– И аккуратней на дороге! – крикнул По. Переезд через А6 было единственным местом, где она окажется на трассе; технически ей нужна была лицензия, чтобы ее пересечь. По взглянул на Флинн, надеясь, что она этого не поняла.

Брэдшоу помахала рукой, не оборачиваясь.

Половина команды разошлась по заданиям, и им нечего было делать, пока коллеги не доложат о результатах. Флинн и По повели Эдгара на прогулку. Была уже середина дня, и казалось, что они добились хоть какого-то прогресса. Погода была та же, что и накануне, но почему-то на улице казалось светлее. Забавно, как настроение влияет на восприятие.

Флинн спросила его о Хердвик-Крофте и о том, как он здесь оказался.

– Честно – немного везения, – ответил По. – Я хотел купить что-нибудь сразу после того, как продал свою квартиру, но мне нужно было что-то дешевое, так как я предполагал, что меня уволят. Я стоял в очереди в офис совета в Кендале, чтобы узнать, могу ли я рассчитывать на жилищные льготы, и случайно оказался позади этого фермера. Он срывал злость на бедной женщине за стойкой администратора. Я его успокоил и угостил пивом. Он сказал, что владеет большим участком Шап-Фелла – того самого, где мы сейчас находимся, – и какой-то бухгалтер в налоговом департаменте решил, что, поскольку Хердвик-Крофт когда-то был пастушьим домом, хоть это и было более двухсот лет назад, его стоит обложить муниципальным налогом. И без всяких обсуждений ему прислали по почте счет.

Флинн повернулась и посмотрела на ферму вдалеке.

– Но это небольшое здание. Почему он просто не заплатил?

– Может, оно и маленькое, но находится недалеко от Кендала, а значит, в дорогой зоне. Он даже не смог его снести, так как это здание занесено в реестр наследия, во вторую категорию.

– И ты предложил его выкупить?

– Мы заключили сделку в тот же день. Я заплатил ему наличкой за дом и землю. Двадцать акров унылых и безлюдных вересковых пустошей. Я потратил несколько тысяч на надежный генератор, нанял компанию, чтобы они вырыли скважину и установили насос. Другая фирма установила подземный отстойник; судя по всему, его опустошают каждые два года. Все мои расходы – генераторное топливо, бензин и машина. Выходит меньше двухсот фунтов в месяц.

– А теперь ты вернулся в реальный мир.

– А теперь я вернулся в реальный мир. Расследование Независимой комиссии по мою душу все еще продолжается, так что это может быть ненадолго.

Флинн промолчала. Она не могла дать ему никаких заверений, и он был благодарен, что она не пыталась напрасно его обнадеживать.

Еще неделю назад он был бы рад уволиться. Это бы поставило финальную точку в этой части его жизни, но теперь, с удостоверением в кармане, он больше не был уверен, что готов бросить работу в полиции. Вернуться в «полицейский режим» было удручающе легко. Но одно По знал наверняка: Хердвик-Крофт стал его домом. Он никогда не переедет; он любит эту землю и слишком любит одиночество. Что бы ни принесло будущее, изолированное пастушье жилище останется его частью.

У Флинн зазвонил телефон. Она ответила, потом положила трубку и сказала:

– Это была Тилли. Она ничего не нашла.

Если уж Брэдшоу ничего не нашла, то Рид – тем более.

Они вернулись в Хердвик-Крофт, прибыв одновременно с Брэдшоу. Квадроцикл затормозил, и она спрыгнула с него с широкой улыбкой. Она задыхалась от волнения, и первой мыслью По было, что она все-таки что-то нашла, пока он не понял, что это просто возбуждение от вождения. Брэдшоу подскочила к Эдгару и с хитростью пятилетнего ребенка сунула ему кусок мяса, который, должно быть, выпросила на кухне отеля. Она посмотрела на По с невинным выражением лица.

Через час появился Рид. «Мне придется купить еще один квадроцикл», – подумал По. За день Риду пришлось отмахать немало миль.

– Есть что-нибудь? – спросила Флинн.

– Ничего определенного. Никаких подозрительных смертей уже много лет, и ничего достаточно странного в системе, что могло бы быть связано со Сжигателем.

По почувствовал приближение «но».

– Но, – сказал Рид, – мне неохота даже упоминать об этом – когда я уже уходил из офиса, я напоследок попросил о помощи, вдруг они хоть что-то знают.

– И что же? – спросил По.

– И кое-кто, живущий в Шапе, напомнил мне, что здесь нашли Толлундского человека.

По был озадачен. Его память о прошлом не была идеальной, но даже он знал, что мумифицированное тело Толлундского человека, которому было две с половиной тысячи лет, нашли в Дании, а не в Камбрии. Это был один из тех странных фактов, которые застряли в его голове еще со школьных дней. Заодно с тем, что прядильная машина имела какое-то отношение к промышленной революции.

– Конечно, не тот Толлундский человек, – уточнил Рид. – Но двенадцать месяцев назад обнаружили тело неизвестного, похороненное в соляном хранилище. Хотя соль высушила его почти до шелухи, он прекрасно сохранился. Копы, которые работали над делом, дали ему это прозвище, и оно прижилось. Там случилась полная гребаная хрень от начала до конца. Парень на экскаваторе зачерпнул ковшом соль и запаниковал, когда его напарник увидел торчащую из нее руку. Он вывалил весь груз на своего приятеля, который тут же умер от сердечного приступа.

По ничего об этом не слышал, но с другой стороны, откуда ему знать? Последние полтора года он был отшельником.

– Чей был труп?

– Его так и не опознали. Очевидных повреждений не было, и патологоанатом решил, что причина смерти, скорее всего, естественная. Основная версия, что ему поплохело, когда он пытался набрать соли, чтобы потом продать. Ее и песок часто воровали, когда совет хранил их снаружи. Этот человек либо умер сразу, либо замерз насмерть. Тело засыпало снегом, и его не заметили, когда грузили соль в грузовик.

– Но ведь он наверняка бы застрял в фильтрующей решетке?

– Необязательно. Его нашли в соляном хранилище Хардендейла, том самом дурацком здании на тридцать девятом перекрестке на шоссе М6.

По хорошо знал это строение – оно находилось всего в нескольких милях от Хердвик-Крофта. Хранилище было куполообразной формы, и, увидев его впервые, он предположил, что это какая-то система противовоздушной обороны. Он вспомнил, как был разочарован, узнав о ее более приземленном назначении.

Рид продолжал:

– В любом случае, у «Хайвэйс Инглэнд» контракт с советом на полное снабжение этого хранилища. Когда совет закрыл несколько небольших складов, большую часть соли перевезли в Хардендейл. Вполне вероятно, что Толлундский человек умер, пытаясь украсть соль на одной из небольших внешних станций. И его тело привезли в Хардендейл в кузове грузовика. Его бы вряд ли нашли, если бы не суровая зима, которую мы только что пережили: у дорожной службы стал заканчиваться запас соли.

– Но он точно умер по естественным причинам? – спросила Флинн.

– Так сказал патологоанатом.

– А человек, который умер на месте находки?

– Очевидно, сердечный приступ. Придурок, сидевший за рулем экскаватора, написал заявление еще до того, как его уволили, но подозрений, что он лжет, не возникло.

– Почему тело так и не опознали? Наверняка кто-то его искал.

– При нем ничего не было, а из-за соли патологоанатом не мог точно сказать, как долго он был мертв, – объяснил Рид. Он достал из внутреннего кармана записную книжку. – Согласно официальному отчету, ему было чуть за сорок, когда он умер, но это могло произойти много лет назад.

– А раньше пропавших людей так тщательно не регистрировали, – подметил По.

– Именно.

Брэдшоу включила свой компьютер, чтобы не сидеть без дела. Хотя Толлундский человек, казалось, и не имел отношения к делу, она приняла на свой счет, что обожаемый ею интернет ее подвел.

По услышал, как зажужжал настроенный Брэдшоу принтер. Она собрала информацию по теме и раздала всем по листку. Это была статья в «Вестнике Уэстморленда» под заголовком: «Находка неопознанного тела в соляном хранилище Хардендейла привела к смерти человека». Это было краткое изложение того, что знала пресса.

Это было меньше, чем рассказал им Рид, и в основном – сплошные догадки.

Они читали молча.

По добрался до отчета патологоанатома. В нем говорилось, что для того, чтобы неопознанный мужчина так высох, он должен был пролежать в соли по меньшей мере три года, а по его одежде определили, что он не пробыл там больше тридцати лет. Модель его куртки появилась только в середине 1980-х.

Но По не купился на столь неопределенное время смерти. Не в контексте прошлого, а в контексте того, что происходило сейчас. Особенно если учесть еще один фактор.

– Это он, – сказал он. – Вот на кого указывает нам Сжигатель.

Его заявление было встречено молчанием.

– Продолжай, – попросила Флинн.

– Его куртка, – объяснил По. – Она не из дорогих. Такую точно не сможешь носить годами.

Флинн кивнула.

– Значит, он умер скорее тридцать лет назад или около того, а не три. Согласны?

Флинн снова кивнула.

– Возможно. И что с того?

– Да, По, поделись своей идеей с остальным классом, – подначил Рид.

– Я скажу, почему это важно, босс, – продолжил По. – Будь этот так называемый Толлундский человек сейчас жив, он бы входил в ту же возрастную группу, что и остальные жертвы Камбрийского Сжигателя…