Глава 2

Мы добираемся до границ Ашора в середине следующего дня. В этот раз я могу оценить город во всей красе, наблюдая, как солнце отражается в окнах домов. И этот город совсем не похож на Ярат.

Столица Серата окружена крепкими стенами и располагается на берегу реки, в низине. Однако с севера город защищён горами. Ашор такой же большой, как и Ярат, но намного мрачнее, особенно на фоне белоснежной зимы. Дома здесь выше, почти все в три-четыре этажа, но если в Ярате они выкрашены в светлые оттенки, то в Ашоре стены так и остаются каменного серого цвета разных тонов. Иногда встречаются более светлые, иногда почти чёрные и редкий блёклый красный цвет. Стены зданий аккуратно обработаны и украшены барельефами, у многих домов арочные окна, дверные проёмы часто с лепниной различной степени скромности. Крыши в основном покатые, скорее всего, тёмных оттенков, но сейчас мне тяжело разобрать из-за толстого слоя снега, что накрывает город. В Ашоре почти все улицы мощённые камнем, а посреди города струится небольшая река, которая делит город на северную и южную части.

Храмов в городе немного, но все они тянутся вверх своими острыми шпилями. В Ярате они сверкают белизной и позолотой ничуть не меньше, чем главный дворец. Здесь же даже храмы оставляют ощущение мрачности, словно чувствуют, что их принц – слуга Тени, и сумрак им будто родной.

Перед въездом в столицу Аарон вновь надевает на меня кандалы и, несмотря на моё недовольство, усаживает вместе с собой на вороного коня. Этот момент вновь отбрасывает наши отношения назад, к тому, что было до странного притяжения. Мы снова не разговариваем, пока двигаемся по улицам во главе процессии. Аарон едет как Морок, закрыв лицо маской, я тоже накидываю капюшон на голову, скрывая необычный оттенок волос. Аарон хотя бы не заставляет меня носить алое. Поэтому люди, что встречаются нам на улицах, может, и слышали о поднятой из могилы Маре, но могут только догадываться, что это именно я.

Марк и Кирилл рассказали правду: люди прекрасно знают, кто они. Не скажу, что жители в страхе отшатываются, как это было со мной и Мороком в Ярате. Но и здесь люди замирают, отрываются от своих дел, чтобы проводить отряд взглядом. Хотя бывает и редкое исключение, когда раздаются приветственные крики жителей. Скорее всего, друзья или родные членов отряда, потому что они свои лица не скрывают. Группа молодых девушек кокетливо окликает Марка и ещё нескольких солдат, спрашивая, заглянут ли они вечером в таверну. Мужчина, улыбаясь, кивает им, а одна из девушек посылает ему воздушный поцелуй, и они смеются.

– Что? – с некоторым недоумением взмахивает рукой Марк, когда я задумчиво наблюдаю за ним. – Я вполне себе популярен у девушек.

– Популярен из-за размера своего кошелька? – парирует Морок.

– Полегче, я плачу лишь нескольким из них. Остальные сами поддались моему очарованию, – скалится в наглой улыбке солдат.

Морок лишь громко фыркает в ответ.

– Нельзя жить одними убийствами, а то можно стать таким, как ты, – передразнивая, в тон ему фыркает Марк.

– Похоже стоит понизить тебе жалование, а то золото уже не знаешь где потратить, – мрачно отвечает Морок, а Марк закатывает глаза, но больше не спорит.

Аарон направляет своего коня левее, по мосту, через реку и вверх в северную часть города, все следуют за ним. Когда мы пересекаем мост, у меня в горле комом встаёт воспоминание, как я мчалась здесь в последний раз, чтобы убить Ариана. По телу проходит неприятная дрожь, и Аарон прижимает меня к себе сильнее, думая, что это от холода.

Мы выезжаем на главную площадь перед дворцом, и меня начинает одолевать злость. Я пытаюсь дышать ровно, но воздух вырывается сквозь зубы. Пытаюсь расслабиться, но тело каменеет. Стараюсь ничего не вспоминать, но каждый раз стоит мне моргнуть, и я вижу ужас той ночи и сестру Яну в крови на земле, что умерла первой на этой площади.

Сегодня ясный день, и пространство ярко освещено солнечными лучами, но мне кажется, что все эти столетия здесь тенью висят мои ненависть, боль и разочарование. Будто эти чувства ждут моего возвращения, чтобы я вновь втянула их в себя вместе с воздухом. И вот она я, впитываю все воспоминания об ужасах, как сухая земля – воду. Во рту появляется привкус собственной крови, и мне кажется, что я слышу отголоски звона стали и крики в повседневных разговорах прохожих. Мне чудится, что к аромату свежеиспечённых пирогов из ближайшей булочной примешивается металлический запах крови. Я воровато озираюсь, доказывая себе, что это всё игра воображения, и мои ладони в перчатках влажные от пота, а не от чужой крови, из-за которой в руке скользил кинжал, когда я пробиралась по коридорам дворца.

Дворец Ласнецовых. Это последнее, на чём я концентрирую свой взгляд. И делаю это только когда здание уже нависает над нами тенью, и я не могу больше его игнорировать.

В прошлый раз я была здесь под покровом ночи, и облицованные серым мрамором стены казались почти чёрными и без каких-либо изысков, но теперь я могу всё рассмотреть. Увидеть, что в мраморе множество белых прожилок, что не весь фасад в едином цвете, только два нижних этажа покрыты мрамором серых тонов. Выше идёт почти белый, а светлые пилястры разбавляют внешний вид. Дворец Ашора, в отличие от дворца в Ярате, не так огромнен, но тоже довольно высок. В нём минимум пять этажей, а где-то и больше. На дворце нет никакой позолоты, и с первого взгляда он кажется проще и беднее того, из которого я сбежала. Но чем ближе мы подходим, тем больше я замечаю детализированных украшений. Во дворце множество окон и каждое венчает наличник в форме головы шакала, каждый балкончик и навес перед главным входом удерживают скульптуры, любой выступ украшает замысловатая лепнина из завитков и природных мотивов. Стоит только остановить взгляд на каком-либо элементе, и начинаешь замечать продуманные детали оформления дворца.

Я вновь верчу головой, оглядывая площадь, по которой спокойно двигаются сератианцы, занимаясь своими делами. Вижу, как в самом разгаре продажи у лавочников, которых мы оставили позади, на противоположной стороне от дворца. Мне приходится напомнить себе, что прошло двести лет и большинство этих людей, возможно, и не знают о трагедии, которая когда-то развернулась здесь.

Морок останавливается перед входом, рядовая стража дворца в составе пяти человек выходит нам навстречу. Они сменили форму. Я помню, что солдаты, которых я убивала, носили тёмно-зелёные мундиры с золотыми элементами. Сейчас они носят светло-серую форму с золотом. Я пристально слежу за солдатами, за любым их движением, за их настороженностью, когда они замечают цепи на моих руках. Морок спускает меня с коня, отдаёт приказы своим Теням, просит отвезти наших лошадей и позаботиться о них. Я бросаю тоскливый взгляд на свою Вьюгу, которая последние часы шла налегке, без меня. Из Теней с нами остаётся только Марк и ещё пара мужчин, чьих имён я не знаю.

– Где Северин? – спрашивает Морок, и это имя наполняет мой рот пеплом, напоминая, где я, напоминая, что я больше не могу закрывать глаза на происходящее и Аарон мне не друг.

Как только переступлю порог этого дворца, я должна буду с ним разобраться. Я не могу избавиться от Аарона первым, иначе умру сама. Значит, вначале убью Северина, а потом Александра. Хотя второго я вряд ли успею прикончить, он свернёт мне шею раньше. Но Северин – король, и мне хватит хотя бы его одного.

– Его величество во дворце на втором этаже, ожидает вашего прибытия, – отвечает один из стражи, и они расступаются, пропуская нас вперёд.

Я сжимаю зубы, стараясь ничем не выказывать своего беспокойства, но перехватываю цепь между своих стальных браслетов поудобнее. Другого оружия у меня нет, поэтому придётся сломать шею Северину тем, что есть. Морок ничего не замечает, глядя вперёд, и лишь привычным движением мягко подталкивает меня во дворец. Он не знает, что каждый шаг по лестнице к входу наполняет моё сознание воспоминаниями, а к горлу подступает тошнота от ненависти к этому месту.

Я и Морок входим первыми, дворцовые стражи за нами, и Тени Александра в самом конце. Мне кажется, что в голове нет ни одной мысли, но на самом деле я неосознанно отмечаю каждую изменившуюся деталь.

Главные массивные двери перекрашены и отремонтированы, хотя я помню, как Ирина оставила на левой глубокую борозду от меча. Стены выкрашены в белый цвет, хотя я знаю, что опиралась окровавленной рукой, оставляя отпечатки на жёлтых. Ковры в коридорах больше не красные, а имеют приятный песочный оттенок с чёрно-серым узором. Вообще всё убранство теперь в белых и золотистых цветах, что визуально увеличивает пространство: потолки словно стали выше, а благодаря множеству окон и светлым полупрозрачным занавескам здесь полно света. Снаружи дворец выглядит почти гнетущим, но внутри всё совсем наоборот.

Я и Морок ощущаемся здесь чужими, слишком мрачными и выделяющимися на фоне этой белизны. Мы поднимаемся на второй этаж и углубляемся внутрь здания, попадая в широкий коридор без окон. Здесь просторно: пол и массивные колонны из серого мрамора, стены из красного. Свет льётся только из высоких хрустальных люстр и специальных подсвечников на стенах. Я радуюсь, что ранее не была в этой части дворца и не чувствую того же давления воспоминаний, что и в предыдущих залах. Здесь нет ковра, наши шаги эхом разносятся по коридору, который заканчивается огромным круглым помещением. Вероятно, туда мы и направляемся.

Я не задаю вопросов, позволяя моим сопровождающим расслабиться в привычной обстановке, позабыть о моём присутствии, но продолжаю сжимать цепь. Аарон поднимает свою маску, открывая лицо, когда вдалеке из-за угла справа выходит молодой мужчина, абсолютно один. На нём чёрный кафтан, богато расшитый золотом, он идеально сидит на его стройной фигуре, а ноги в высоких сапогах кажутся удивительно длинными. Вначале он смотрит в противоположную сторону, но потом переводит взгляд на нас.

Даже если бы я захотела, то не смогла его с кем-либо спутать. Северин и Александр действительно очень похожи. Единственное, что мешает сразу признать в них родство, – это длинные волосы Морока, они меняют лицо старшего принца, придавая ему больше мрачности. Однако у братьев одинаковая форма лица, те же прямые носы и зелёные глаза. Но чёрные волосы Северина как минимум вдвое короче, доходят только до ушей и сейчас они в лёгком беспорядке. Хотя, замечая нас, король сразу рукой как-то неуверенно убирает их назад, будто нервничает. Я стараюсь запомнить каждую деталь его лица, скорее всего, оно будет последним, что я увижу.

Между нами остаётся всего десять метров, и Северин, при взгляде на брата, преображается. Его губы расплываются в широкой, счастливой улыбке, на которую, мне кажется, Аарон и не способен. Я выдаю своё замешательство глупой заминкой, когда едва заметно опаздываю на один шаг из-за его улыбки и сбиваюсь с общего ритма, ломая наш строй. Аарон вспоминает обо мне, но поворачивает голову слишком поздно – я уже срываюсь вперёд, чтобы наконец закончить свою слишком затянувшуюся месть. Я топлю внезапно появившуюся горечь и мысли о боли, которую я причиню Аарону, в воспоминаниях о своей умирающей сестре, преданной их предком.

Сзади мне что-то кричат, но я не обращаю внимания. Солдаты устремляются вслед за мной, чувствую, как вибрирует пол под моими ногами из-за их топота. Северин переводит на меня удивлённый взгляд и замирает. Когда до короля остаётся два метра, меня что-то останавливает, словно моё тело застывает в самом воздухе.

– НЕТ!

– НЕ ТРОГАТЬ!

Это кричат Аарон и Марк одновременно, но я не успеваю понять, какая реплика кому принадлежит и обращаются ли они ко мне.

Чувство обездвиженности длится всего секунду, может, чуть дольше, кто-то сильно бьёт меня чем-то тяжелым по голове. Воздух перестаёт держать, я отлетаю к мраморной стене, со всей силы ударяясь о камень. В голове звенит, крики доносятся как сквозь вату, а по лицу обильно течёт кровь. Всё проваливается в темноту сразу после того, как коридор плывёт, и я падаю на мраморный пол. Остаётся слабая надежда, что теперь я точно умру, и мне не придётся вновь пытаться убивать Северина или его брата. Я больше не хочу возвращаться в это место.