Глава 19
Ещё одна легенда о том, как появилась Тень.
Как и в прошлой версии, говорится, что количество людей всё росло, вместе с ними множились города, а войны становились всё масштабнее. Хоть Моране и удавалось справляться с потоком умерших, но было богине одиноко одной среди бесконечных душ, что по большей части только и делали, что стенали о своей участи.
И тогда, устав от их голосов, богиня сама схватила свою тень, что всегда была рядом и была ближе всех. Отрезала она её своим серпом, чтобы вдохнуть в этот мрак новую жизнь. И стала Тень живой, приобретая форму мужчины в плаще, и стал он братом Моране, что всегда подле неё и понимает, как никто другой. Он как часть её, далеко не отходит, скучая и не зная, как существовать одному.
Так и Мороки под стать этой Тени не могут с лёгкостью забыть о Марах и бросить сестёр на произвол судьбы. Поэтому я почти уверен, что Мороков, как и Мар, ровно семеро.
Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках
Чем светлее становится небо, тем больше я чувствую тяжесть в груди и приближающуюся погоню. Но пока не понимаю, что или кто именно гонится за мной. Там и ненависть Александра, разочарование Северина и боль Анны, ощущение войны, само время и даже солнечные лучи, что скользят по снегу, пытаясь дотянуться до копыт моей лошади. Оранжевый свет окрашивает весь мир в поразительно тёплые краски, отражается от снега, сверкает и блестит, я почти слепну от его отражения в ручьях, когда Вьюга проносится мимо.
Морозный воздух щиплет нос и обжигает щёки, и с каждым выдохом вырывается густое облачко пара. В это утро, с его нетронутым снегом, журчанием прозрачных рек и ярким солнцем, всё кажется таким свежим, что я пытаюсь дышать тише, чтобы не разрушать идиллию нового дня.
Вьюга, чувствуя мою тревогу, всё быстрее рвётся вперёд, не обращая внимания на морозный воздух и свежевыпавший снег. Я скачу без остановок, зная, что от небольшого промедления всё может пойти прахом, мрачно усмехаюсь тому, как повернулась моя жизнь. Ещё недавно, сломя голову я неслась из Аракена, пытаясь сбежать от тамошнего короля, а теперь бегу от принца Серата в обратную сторону.
Я добираюсь до полосы леса, когда оранжевое солнце больше чем наполовину показывается из-за горизонта. Делаю небольшой привал, давая Вьюге передохнуть. Даже этот короткий отдых наполняет сознание мыслями, что Александр наверняка уже проснулся в ярости, вспоминая, что я сделала с ним. Возможно, Анна и Северин тоже уже всё знают. Отдал ли Кристиан им письма или решил повременить до тех пор, пока Александр не почувствует мою смерть? Я только надеюсь, что к нему вернётся достаточно сил. Даже если мне удастся разобраться с Даниилом раньше, чем его войска выступят, то боя всё равно не избежать. Капитаны и солдаты Аракена вначале будут либо нападать, либо защищаться, и кровь всё равно прольётся.
Вновь сажусь в седло и двигаюсь по лесу так быстро, как могу, останавливаясь только когда это необходимо для отдыха лошади. Через два часа я пересекаю границу. Не даю себе ни секунды, чтобы задуматься о том сумасшествии, что творю. Солнце поднимается достаточно высоко, но до полудня ещё не меньше трёх часов. А я из леса выйду уже через час.
Когда я начинаю замечать изменения в окружающих деревьях и чувствую, что скоро покину Бесконечный лес, то останавливаю лошадь. Спускаюсь на землю, разворачиваю Вьюгу и прощаюсь с ней. Благодарю её за наше время вместе, ведь она меня ни разу не подвела. Глажу животное по белоснежной шее и бью по крупу, отправляя её домой, уверенная, что она найдёт дорогу в Долкор. Там было тепло и её вкусно кормили, Александр о ней позаботится.
Дальше двигаюсь пешком. Я успеваю, знаю, что приду до полудня. Однако начинаю сомневаться, когда ныряю за пышные ветки ели, прячась от первой роты солдат, что двигается в сторону границы. Я крадусь, скрываясь от аракенцев, что проходят то справа, то слева.
Когда я встречаю шестую по счёту роту, где в каждой около сорока человек, понимаю, что Даниил меня обманул. Он собирается напасть раньше. Может, всего на час, но даже час может быть большой неожиданностью. Кровь отливает от лица, когда я осознаю, что Морок понесётся впереди всех, пытаясь меня нагнать, он столкнётся нос к носу с армией Аракена. Я тихо молюсь, чтобы этого не произошло с ним в одиночку, чтобы хотя бы Тени поспели за ним. Но вряд ли сегодня с утра Александр будет в состоянии слушать голос разума.
Сердце начинает предательски нервно стучать, сотрясая всё моё тело, в ужасе ожидая наш конец. Я медлю, скрываясь за последней полосой густых елей, ветки которых до самой земли покрыты пушистым снегом. Они ещё могут скрыть меня от глаз вражеской армии.
Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, успокаивая сердцебиение. Мне нужна твёрдая рука. Это именно тот момент, когда мне необходимо собраться, думать чётко и быстро, однако в голове неприятно звенит тишина. Выхожу из укрытия и медленно двигаюсь к выходу из леса, проходя мимо полосы чёрных стволов.
Здесь, прямо через пару сотен метров от леса, располагается лагерь. Куда бы я ни бросила взгляд: вперёд, вправо или влево, – всё равно натыкаюсь на солдат, лошадей, палатки, костры и тележки с провизией. Лагерь уже проснулся, но ещё не все на ногах. Я иду прямо к ним, медленно, не скрывая своей алой мантии и серых волос.
Поднимаются крики обычных солдат и капитанов, отдающих приказы. Первые линии замирают при виде меня, а когда по воздуху разносятся крики о Маре, замирает весь лагерь. Я чувствую себя неуютно, все головы обращены в мою сторону, но одергиваю себя, когда на меня направляют множество стальных мечей. Смотрю только вперёд, медленно приближаясь шаг за шагом, поднимаю руки вверх, демонстрируя, что в руках у меня нет оружия.
Когда до лагеря остаётся меньше тридцати метров, мне приказывают остановиться, я подчиняюсь. Вскидываю подбородок, пока морозный ветер треплет мои длинные волосы, обжигая щёки и наполовину открытую шею. Я вновь пью его, наслаждаюсь холодом в своих лёгких, зная, что больше мне такого шанса не представится. Намеренно игнорирую шестерых солдат, что обходят меня с двух сторон. Продолжаю держать руки на виду и смотрю на голубое небо. Аракенцы набрасываются на меня все вместе, бросают на землю, скручивают руки за спиной и, только убедившись, что я не сопротивляюсь, дёргают вверх, возвращая в вертикальное положение.
– Тебя отведут к его величеству. Не дёргайся, Мара!
Предупреждает меня кто-то среди вышестоящих по званию, а я лишь перевожу на него ленивый взгляд, не жалуюсь на боль в суставах и то, что мои волосы теперь мокрые от снега. Не шиплю и не проклинаю, когда они бесцеремонно толкают меня вперёд, ведут в согнутом положении, блокируя руки за спиной.
Мы идём вглубь лагеря. Все, кто встречаются нам по дороге, от солдат до слуг, оборачиваются, произносят моё имя, застывают, провожают взглядами, забывая о своих делах. И я иду под шёпот голосов, в толпе, среди сотен людей, чувствуя себя удивительно одинокой.
– Так и должно было быть, Мара! – насмешливо бросает мне Елена, встречая перед самым большим шатром в красно-золотых тонах с символом жар-птицы. – Дайте ей выпрямиться.
Солдаты тянут меня за плечи назад, и я оказываюсь перед принцессой, но мои руки всё ещё болезненно выкручены. Девушка усмехается моему поражению и даёт мне пощёчину со всей силы. Удар выходит слабый, но её многочисленные кольца царапают мне щёку и раздирают край губы. Это больно, но я не морщусь и вообще едва реагирую, вновь с равнодушием смотрю на Елену как на пустое место.
Кровь стекает по моему подбородку, я перевожу взгляд на Даниила, что стал свидетелем этой сцены. И это мне вдвойне на руку. На короле всё тот же мундир и, несмотря на раннее утро, он уже собран и опрятен, светлые волосы лежат идеально, а глаза ясные.
– ЕЛЕНА! – Даниил хватает сестру за локоть и дёргает назад, подальше от меня. – Прекрати устраивать сцены, иди внутрь.
Он подталкивает её к входу в шатёр, и только потом смотрит на меня. Я не дёргаюсь, когда большим пальцем он стирает с моего лица кровь, касаясь губы. Не реагирую, и когда он поглаживает мою щёку. Я помню только зелёные глаза Александра и ощущение его мышц под моими руками. Прошло слишком мало времени, чтобы я могла забыть его мягкие губы.
Даниил хмурится, замечая мой стеклянный взгляд, приказывает солдатам отвести меня в шатёр. Встряхиваю головой, отгоняя воспоминания. Мне нужна ясная голова, чтобы всё это закончить.
Внутри удивительно тепло благодаря металлическим чашам, в которых тлеют угли. Помещение разделено на несколько импровизированных комнат. Где-то позади спальня, и может, и не одна, но мы оказываемся в главной части, здесь много места. Есть пара стульев, чтобы присесть. Низкий диванчик, собранный из деревянной основы и мягких подушек, но прямо напротив входа массивный стол с разложенными документами, картами, письмами и прочими бумагами. У стола стоит королевский удобный стул с мягкой спинкой, но Даниил в него не садится.
Елена сбрасывает с плеч тёплый подбитый соболиным мехом кафтан, оставаясь в красивом, но достаточно строгом красном платье с золотым кружевом, и я усмехаюсь. Раньше она не носила красный. Девушка вздёргивает подбородок и изящно складывает руки на груди. Стараюсь скрыть свою довольную улыбку, отмечая обширный фиолетовый синяк в районе её носа.
Сестра постаралась на славу. Надо было хоть раз сказать вслух, как я ей горжусь. Следовало подумать об этом раньше, но, надеюсь, моё письмо восполнит хоть что-то.
– Ты всё-таки пришла, Агата! – Даниил улыбается, но в голосе нет ничего, кроме напряжения, он не знает, радоваться этому или насторожиться.
Я не отвечаю, демонстративно оборачиваюсь на двоих солдат, что продолжают держать меня за руки. Король понимает намёк и взмахивает рукой, нехотя они отпускают меня. Все напряжены несколько секунд, но я только тру запястья, пытаясь восстановить нормальное кровообращение.
Охрана забирает мой кинжал и отступает ближе к выходу, но не уходит. В шатре нас остаётся пятеро.
– Ты мне солгал, – холодно замечаю я, поворачиваясь к королю. – Я видела солдат, что уже выступили.
Даниил тяжело выдыхает, избегая моего взгляда, начинает копаться в бумагах на столе.
– ТЫ ПООБЕЩАЛ МНЕ ПЕРЕМИРИЕ!
– И я его подпишу.
– Тогда почему ты пытаешься продолжить войну?
– Те роты не для войны, глупая Мара, – нежно растягивает слова Елена. – Они для Морока, а точнее, для Аарона. Брату стоило рассказать мне раньше, кто он такой.
Ей удаётся пробить моё спокойствие, я делаю неловкий шаг назад, словно могу уклониться от слов, как от меча. Принцесса чувствует мой страх, как хищник запах крови, её губы изгибаются в милой улыбке, она наклоняет голову набок.
– Это было частью нашего уговора, – шепчу я, переводя взгляд на короля, и тот нехотя встречается со мной взглядом. – Ты обещал.
– Я не хотел врать тебе, но Морок нужен. Пока он жив – жива ты, и он никогда не бросит попыток вернуть тебя в Серат, поэтому лучший вариант – схватить его первыми.
– Ты не можешь его убить.
– Не могу. Пока. Но я буду держать его в состоянии сна в какой-нибудь самой тёмной клетке, что ему подойдёт. И я уверен, что скоро буду близок к нахождению другого Морока, что поможет мне оживить тебя.
– Что ты сделаешь с ним, когда связь разорвётся? – все крупицы сомнения в моём плане, что ещё были в душе, просыпаются сквозь пальцы. Я больше не цепляюсь за них.
– Пока не знаю. Я бы с радостью убил его, но ради моего обещания тебе отправлю обратно к брату.
Я догадываюсь, что и это враньё. Слова Александра и то, как он провёл Даниила, живя у него под носом, задели короля Аракена слишком сильно.
– После того как продержишь в темнице так долго, как сможешь? – мёртвым голосом уточняю я.
– Так долго, как смогу, – согласно кивает Даниил и его рот напряженно сжимается.
Он его никогда не отпустит.
