Теоремы жизни

ПРЕДИСЛОВИЕ

Я не перестаю и не перестану делать попытки уяснить самое важное для сознательного существа:

1) субъективную непрерывность жизни,

2) ее беспредельность – в ту и другую сторону – и

3) ее блаженство. Все это как бы опровергается биологическою жизнью Земли. Чтобы не впасть в это заблуждение, надо смотреть на жизнь с высоты космоса. Тут я даю только 16 теорем жизни.

Первая истина: вся материя в зачатке жива.

Все животные и растения чувствуют. Могу ли я сомневаться, что чувствует мой брат или товарищ. Высшие животные выражают боль и радость криками и своим языком, непонятным человеку (язык некоторых обезьян разгадан. Куроводы понимают язык этих птиц и т. д.). Низшие – движениями тела. Ввиду того, что это непрерывная лестница, нельзя сомневаться вообще в чувствах животных и растений вплоть до одноклеточных. Обозначим условно ту часть мира или то тело, которое может чувствовать радость и горе, духом. Тогда мы можем сказать: где животное или человек, там находится и дух. Выходит, что духов очень много и может быть еще больше, потому что число существ на Земле может неопределенно возрастать. Мало того, так как материя с помощью зародыша (яйцеклетки) обращается в животное, то вся материя в зачатке жива – лишь было бы достаточно оживляющей ее энергии (например, солнечных лучей или химической энергии пищи). Но нам могут возразить, что в состав земных животных входит только 20–30 веществ, а не все. Значит, не все части материи могут ожить. На это можем мы ответить, что при других условиях температуры, лучистой энергии, состава среды и проч. остальные элементы также успешно пойдут на стройку организмов, как и те 20–30. Притом известно, что во Вселенной элементы переходят один в другой, и потому из атомов золота, иридия и проч. могут получиться атомы азота, углерода и пр.

Вторая истина: ни один атом Вселенной не может избегнуть сложной жизни.

Планеты и солнца разрушаются, перемешиваются, возникают вновь, материя, т. е. элементы, преобразуется. И потому не может быть ни одной частицы материи, которая бы бесчисленное число раз не вошла в состав животного и не приняла бы участия в жизни. Уже теперь за начало или источник всех элементов принимают электроны или протоны, а с развитием науки найдут, наверно, одно начало для всех видов материи. Отсюда также видно, что вся материя в зачатке жива, потому что едина или имеет один источник (хотя наука допускает пока два источника: протоны и электроны, т. е. электричество положительное и отрицательное. Но вывод от этого не изменяется).

Третья истина: масса всякой величины может дать духа.

Природа создает и огромных животных, каковы слон и кит, и малых, как инфузории, насекомые и проч. Все они ощущают радость и горе, и потому все они духи. Из этого следует, что существование духа не ограничивается определенной минимальной массой вещества. Как большая, так и малая масса может дать духа. Из этого следует четвертая истина: простейший минимальный дух есть отдельный элемент материи: атом, электрон, эфир или другая неизвестная и единая сущность материи. Тут делают часто ложный вывод: атому приписывают свойства того или другого мозга, т. е. наделяют его очень сложными свойствами животного: памятью, соображением, сознанием, физическими силами и т. д. Это глубокое заблуждение.

Атом, только атом со всеми его известными и неизвестными науке чисто механическими свойствами. Его можно уподобить солнечной системе. Тождества и подобия тут нет, но я хочу указать на его механичность. Атом вполне пассивен и отражает только влияние окружающей его среды. Когда он в среде неорганической, то его можно еще уподобить спокойной пластинке. Когда же он в среде органической, то – колеблющейся, т. е. звучащей. Таков он в головном мозгу. Пластинка так же пассивна, как атом. Когда пластинка колеблется под влиянием каких-либо сил, например, воздушных вибраций, то она говорит, смеется, поет, лает, заменяет оркестр и т. д. Также и атом в мозгу животного испытывает воздействие окружающих его в мозгу эфирных колебаний (под влиянием деятельности мозга), которое проявляется в пассивном чувстве жизни. Но и в мозгу атом не есть дух-распорядитель: он остается пассивным. Он кирпич здания или частица стали в работающей машине. Распоряжается телом и мыслит механизм существа – сложная машина его тела.

Пятая истина: вся Вселенная состоит из элементарных и сложных духов.

Например, любое солнце, туманность состоит из одних элементарных духов. Планеты же на своих поверхностях образовали растения и животных, т. е. сложных духов.

Шестая истина: живой организм составлен из группы определенным образом комбинированных духов.

Из этого следует седьмая истина: каждое животное или сложный дух состоит из множества разной сложности духов (атом, молекула, клеточка, их совокупность и все животное), чувствующих своеобразно отдельно.

Восьмая истина: смерть животного или растения есть распадение сложного духа на более простые или элементарные.

После остановки общей жизни тела живут еще немного его клеточки и даже размножаются. После же разрушения клеток остается только молекулярная и атомная жизнь.

Девятая истина: рождение есть сочетание разных духов в одно целое.

Это союз или ассоциация элементарных и сложных духов в более или менее сложное объединение. Рождение начинается тотчас после смерти в виде размножения бактерий и других более сложных организмов, в которые переходит вещество тела, т. е. атомы или примитивные духи. В некоторых случаях они скоро разрушаются, оставляя одну атомную жизнь. Эти примитивные духи – молекулы и атомы – выходят на поверхность земли и в атмосферу или еще ранее входят в состав клеточек растений и начинают клеточную жизнь, затем из травы и других растений переходят в тела более сложных существ и живут уже жизнью объединенных клеток, т. е. переходят в состав млекопитающих и человека.

Десятая истина: сила духа, или богатство духа, зависит от массы его и устройства.

Например, в нисходящем порядке, по сложности, духи будут: высший потомок человека, человек, обезьяна, собака, насекомое, инфузория, бактерия.

Одиннадцатая истина: чем больше масса животного, тем (в общем, в среднем) сложнее дух.

Чем сложнее машина, тем больше и требуется на нее вещества, хотя бывает обратное: так, часы сложнее многих массивных машин. Но если мы добиваемся высшей сложности, то, в общем, она получится тем выше, чем нам дано больше на машину материала. Природа также добивается высшего совершенства, которое возможно только при высшей сложности организма для данной его массы. Сложность машин очень ограничивается массой благодаря громадным рукам человека и его большим орудиям. Но творчество природы идет гораздо дальше в отношении малости. Оно вообще микроскопично мало. Однако и оно имеет пределы вследствие определенных размеров атома и в особенности сложных молекул. Поэтому самая ничтожная живая клетка имеет вещество более сложное, чем все, производимое человеком, поэтому же любой комарик сложнее наших самых хитрых машин.

Понятно поэтому, что чем масса животного больше, тем оно имеет возможность быть сложнее и совершеннее. Конечно, есть исключения, как и для человеческих изделий: например, слон и кит устроены проще человека и потому глупее его. Множество массивных животных (например рыб) – также. Но ум имеет органом не все тело, а головной мозг. Величина его более соответствует совершенству мысли, хотя и тут множество исключений. Так, гениальные люди часто имеют среднюю величину мозга. Здесь причина заключается в форме, в строении органа мысли, так сказать, в качестве мозга. Но уклонений в мире животных от приводимого закона все же меньше, чем в области человеческих изделий. Так, слон – одно из умнейших животных. Если же он глупее человека, то только потому, что мозг его проще.

Величина животных, конечно, кидается в глаза как причина сложности тела и развития мозга. Но, чтобы не ошибиться, надо, главным образом, обращать внимание на число нервных узлов (ганглий) в мозгу, заведующих памятью и соображением; мозг слона по его величине, может быть, и больше человеческого, но устройство его все же проще (человеческого). Обширное тело, его центральное управление, конечно, тоже увеличивает объем головного мозга. Но главная часть его идет, по-видимому, на разум и его элементы: память, соображение, творчество и проч.

Размах ощущений животного, т. е. способность страдать и радоваться, также находится в зависимости от числа нервных узлов. Мы это много раз выясняли. Одноклеточные представляют почти один химический завод с полным душевным покоем (сравнительно с человеком). У них нервной системы совсем нет. Насекомые уже чувствуют легкие уколы жизни. Рыбы способны еще более страдать и радоваться. Вообще, чем более мозг животного, тем амплитуда жизненных колебаний больше. Человек в этом отношении, как и во многом другом, представляет как будто максимум. Но много имеют влияния на колебания самочувствия особенности (индивидуальность) вида.

Двенадцатая истина: в математическом смысле всякая частица материи, в неорганическом и органическом виде, чувствует.

Действительно, во Вселенной мы видим: 1) млекопитающих (например человека, собаку, крысу, льва), начиная со сложных (человек) и кончая самыми простыми (мышь и проч.), 2) птиц, 3) ящериц, 4) водоземных, 5) рыб, 6) мягкотелых, 7) насекомых, 8) червей, 9) одноклеточных, 10) бактерии, 11) растения, 12) органические вещества, 13) неорганические, 14) 92 элементарных вещества, 15) протоны и электроны и, наконец, 16) гипотетическое единое начало материи (условно – эфир). Где в этом ряду начинается и кончается чувство жизни, способность мыслить, чувствовать радость и горе, отзываться на воздействие природы? Способен ли мыслить один человек или эта способность ограничивается собакой, крысой? Кто же может отрицать, что в природе мы имеем непрерывную цепь, звенья которой отличаются только количественно. Также – можно ли указать на границу чувства жизни, радости и горя? И тут у разнообразных существ разница только количественная. Наконец, отзывчивость «мертвой» природы совершенно такая же, как и живой. Температура, давление, движение, электричество, химическое влияние среды и т. д. – все это в качественном отношении влияет совершенно одинаково как на мертвую, так и на живую материю. Относительно таких явлений скопился громадный материал, неоспоримо подтверждающий, что внешние проявления «мертвого» вещества сходны с проявлениями «живого».

Тринадцатая истина: химические, физические и механические явления (в связи с механизмом тела) производят жизнь с ее свойствами – чувствовать приятное и неприятное, помнить, соображать и двигаться. Пожалуй, мне скажут: химические, физические и механические явления существуют везде. Значит, по-вашему, и жизнь везде! Да так оно и есть, но какая жизнь! Где нет сложного механизма (как у солнца), там и жизнь не организована, примитивна и представляет только жизнь простейших духов – атомов, которая очень проста без влияния мозга. В химической реторте такая же жизнь отдельных атомов. В куске камня или металла – также примитивная раздельная жизнь. В какой-нибудь сложной машине, например, счетной, недостает химической реакции, а в бактерии или реторте недостает мозга и его тонкой деятельности. Животное есть сочетание механизма с химическими действиями. В простейших существах – сложная химическая жизнь, но механизм прост. Чем выше животное на биологической лестнице, тем химизм его обильнее, механизм замысловатее. То и другое обнаруживается чувством радости и горя и сложными явлениями памяти, соображения, мысли и мускульных действий. Итак, сложное животное есть соединение механизма с химизмом. Последнее производит чувство, а механизм нам о нем говорит. У простейших существ механизм так прост, что ничего нам не в силах сказать о чувстве клеточки. Тем более не может о себе ничего сообщить атом. В самых наших сложных машинах химизм прост, а механизм не сравнится с механизмом какой-нибудь мухи. Настолько же и жизнь машины слаба. Один механизм не может дать заметной жизни, а один химизм не может нам сказать о ней.

Четырнадцатая истина: где материя, там и чувство.

Мы видели, что простейший дух есть атом или его часть. Жизнь его невообразимо проста и пассивна (т. е. механична, завися более всего не от него самого, а от окружающей среды и ее воздействия). Где атом, там и чувство. Блуждает в пространстве атом – блуждает с ним и его чувство жизни. То же относится и к сложному духу: его объединенное чувство там, где находится животное. Бродит животное – следует за ним и его чувство горя и радости. Летит птица – летит и место ее ощущений. Относительно атома это ясно, но не ясно по отношению к животному. Все же обратимся прежде к атому. Как бродит во Вселенной атом, или первобытный дух? Вследствие известного и никогда не прекращающегося движения атома, вернее, сущности материи, атом попадает на солнца, на планеты, в их центры, на все небесные тела, в эфирную среду, в другие млечные пути, в животных, в растения, в высшие существа и т. д. В неорганических телах он подобен страннику, блуждающему сонно, без всяких впечатлений в однообразной бесконечной пустыне, подобной морю. Он находится тут в небытии. Попадая в тела животных, он как бы отдыхает в гостиницах самых разнообразных свойств. Тут он переходит в бытие и ощущает то, что ощущают животные. Труднее понять животное. Вещество в нем перемещается в течение его жизни, как вода в реке. Река остается Волгой, но жидкость в ней каждый год другая. Животное уподобляется зданию, устроенному из простейших духов-атомов. Но атомы эти непрерывно уходят из здания наружу, заменяясь новыми, пришедшими из окружающей животное среды. Одни оживают, приходя в организм, другие, удаляясь из него, переходят в небытие, вернее, в простейшее состояние. Организм обновляется сотни раз в течение жизни существа, т. е. атомы в нем сотни раз меняются. Пожив несколько дней, они уходят, заменяясь новыми (обмен веществ).

Пятнадцатая истина: иллюзия пребывания в теле от рождения до смерти.

Если чувство там, где материя, то как же всякое животное, по крайней мере человек, считает свое чувство пребывающим в своем теле в течение всей своей жизни. Он говорит: «Я помню себя с двух лет и, конечно, останусь (т. е. буду жить в теле) до разрушения тела». Но как это может быть, если материя убегает из тела сотни раз, заменяясь иной. Должно бы убегать и чувство. Это одна из иллюзий, подобной, например, кажущемуся движению небесного свода с его звездами. Когда мои атомы уходят из тела, то ведь я не могу сообщить о том. Также и тот, кто говорит мне о своем непрерывном пребывании в теле. Память состоит из части головного мозга, построенного под влиянием событий жизни. Когда чуждые атомы-духи попадают в мозг, то они испытывают действие этого кусочка мозга и вспоминают о том, чего они не испытали, но что испытало когда-то тело или входившие тогда в его состав и давно ушедшие атомы – примитивные духи. От этого заблуждения человеку так же трудно отрешиться, как и от представления о небесном своде, движении звезд и неподвижности Земли.

Шестнадцатая истина: нам кажется, что в каждом теле одно существо.

Целесообразное устройство животного требует, как и хорошая организация государства единого управления, единой воли, которой и подчиняется животное или общество. Последнее управляется единым законом, животное же единым мозгом… Если бы у животного было две воли, то они противоречили бы друг другу и ослабляли бы силу существа, как это бывает с нерешительными людьми. Они не знают, как поступить, в результате чего – бездеятельность и слабость. Также и два правительства не могут управлять успешно страной, так как будут не вполне согласны и ослабят друг друга. Бедствие человечества также в том, что оно управляется не одной волей, а многими, благодаря чему происходят войны и другого рода самоистребление. Вот почему животному, имеющему единое управление, единую волю, и представляется, что оно нечто единое, как французскому королю представлялось, что государство – это он.