Глава 3
Внимательный взгляд Уильяма Глэддена скользил по счастливым личикам ребятишек, которые проносились мимо него. Карусель напоминала гигантский торговый автомат: не нравится одно, можешь выбрать другое, третье, четвертое.
На этот раз, однако, никто из детей ему не приглянулся. Да и родители к тому же стояли чересчур близко. Ему придется выжидать, пока кто-нибудь из них не сделает ошибку и не отойдет к пирсу, чтобы перекусить или купить немного сладкой ваты, оставив без присмотра свое драгоценное дитя.
Карусель на пляже Санта-Моники очень нравилась Глэддену. Но не потому, что она была сделана в добрые старые времена и, если верить табличке при входе, потребовалось целых шесть лет, чтобы вручную раскрасить несущихся галопом коней и наладить механизм. И не потому, что именно ее показывали во множестве фильмов, а фильмов за свою жизнь Глэдден видел немало, особенно в годы, проведенные в Рейфорде. И наконец, дело было вовсе не в том, что, глядя на карусель, он вспоминал, как они со «старшим товарищем» катались на чертовом колесе на ярмарке в Сарасоте. Глэдден любил эту карусель за звонкий смех и то самозабвенное счастье, которое светилось на лицах детей, круг за кругом проносящихся мимо него под рев каллиопы. Со времени своего приезда из Финикса Глэдден приходил сюда каждый день; он знал, что ему придется потратить некоторое время, но однажды ожидание окупится сторицей, и он сумеет выполнить заказ.
Наблюдая за чехардой ярких красок, он мысленно вернулся назад, в прошлое, как это часто случалось с ним после Рейфорда. Глэдден хорошо помнил своего «старшего товарища», помнил пыльный и темный чулан, куда проникала только узкая полоска света. Скорчившись на полу, он лежал в чулане, поближе к воздуху, сочившемуся из-под двери, и видел, как ноги в больших башмаках направляются прямо к нему. Шаг за шагом, все ближе и ближе. Боже, как ему тогда хотелось быть взрослее и выше, чтобы дотянуться до верхней полки. Если бы только он мог это сделать, то сумел бы устроить своему «старшему товарищу» сюрприз.
Глэдден вернулся в настоящее и огляделся по сторонам. Карусель перестала вращаться, и последние из детей возвращались в объятия родителей, что стояли за калиткой. С противоположной стороны у входа в нетерпении переминалась с ноги на ногу небольшая группа ребятишек, которые ожидали своей очереди броситься вперед и выбрать деревянного скакуна. Глэдден поискал глазами темноволосую шестилетнюю девчушку с гладкой смуглой кожей, но не смог ее найти. Зато он увидел, как внимательно смотрит на него молодая женщина, принимавшая из потных детских ладошек скомканные билетики. Их взгляды встретились, и Глэдден отвернулся, сделав вид, что поправляет ремень спортивной сумки. Тяжесть фотоаппарата и нескольких книг на самом деле чувствительно оттягивала ему плечо, и Глэдден мысленно сделал заметку на память: в следующий раз книги надо будет оставить в машине. Потом он в последний раз бросил взгляд на набирающую обороты карусель и направился к решетчатым воротам, ведущим на мол.
У самого выхода он обернулся. Детишки, восседавшие верхом на деревянных лошадках, радостно вопили. Некоторые из них были с отцом или с матерью, но большинство – без взрослых. Молодая женщина, проверявшая билеты, уже забыла про него. Глэдден почувствовал себя в безопасности.
