ГЛАВА 14, в которой героя пытаются загнать в угол

Назад: ГЛАВА 11, в которой герой принимает несколько важных решений

Дальше: ГЛАВА 18, в которой герой возвращается назад

ГЛАВА 14,
в которой героя пытаются загнать в угол

— Ого! — сказал за моей спиной Лейн и даже присвистнул.

Мне же это имя ничего не говорило. Ну, или почти ничего, что-то там на самом деле было… Стоп. Перстень. Я получил перстень с квестом как раз для этой самой княгини Анны. Хотя, может, и не для этой, мало ли в Файролле княгинь Анн?

— Так это что выходит, парень? — Лейн подошел к Вайлериусу и смерил его взглядом. — Стало быть, ты один из тех, кто имеет право занять престол Запада, так, что ли?

— Формально — да. Ну, не сам я, моя семья вообще. — Вайлериус сообщил это довольно буднично, без какого-либо кокетства. — А по факту — кто нам его отдаст? Мы, конечно, из первородных, но все артефакты семьи или потеряны, или украдены давным-давно, и, кроме пары верительных грамот, ничего и не осталось. Нам попросту нечем обосновать наше право на престол. Впрочем, мне до этого никакого дела нет, он мне и даром не нужен.

— Чего так? — полюбопытствовал я. Ну не каждый день вот так от трона отказываются на моих глазах.

— Я живу той жизнью, которая меня устраивает, — пожал плечами маг. — Есть друзья, есть дело, которому я служу, никто не нудит над ухом о неподобающем для наследника короны поведении, никто не заставляет меня заниматься тем, что мне не по сердцу. Я вполне счастлив здесь, в джунглях. И даже более того.

— А княгиня тоже так думает? — полюбопытствовал Лейн.

— Что думает мама — знает только мама, — отрезал Вайлериус. — Впрочем, полагаю, она бы с охотой села на трон, власть она любит, что есть, то есть. Только вот нет особых причин надеяться на то, что ей его предложат, тем более она вообще в изгнании.

— Княгиня — сильная женщина. И очень умная, — задумчиво сказал Лейн.

Вот интересно, откуда у "потомственного следопыта" такие познания о высшем свете Запада?

— Не уходят ходячие, — с печалью в голосе сообщил нам Понг. — У входа топчутся.

— Торчат, как три осинки на болоте, — подтвердил Пинг.

— Эдак они нас тут еще долго караулить могут, — немного обеспокоился Данут. — А у нас сегодня на ночь акция запланирована. Надо одному толстосуму соли на хвост насыпать, подпалить кое-что.

— Делать вам, ребята, нечего, — не выдержал я. Вот не люблю я этих радикалов и экстремистов. — Только добро переводите и изничтожаете. Ну, пришибли бы этого эксплуататора — всего и делов. Пожары-то устраивать на кой?

— Так красивее, — абсолютно искренне сообщил мне маг. — И потом, огонь — это очень символично.

Я вздохнул и махнул рукой. Их не переделаешь. После достал из сумки свиток портала.

— Если сработает, то считай, что нам повезло. Если нет… Тогда будем думать.

— А мы? — подал голос Данут. — Тут нас оставите, стало быть? Ну да, чего от вас еще ждать, от прихвостней мирового капитала…

— Да нет, конечно. Только вот не знаю, вам в Мейконг-то надо? Я туда собирался с парнями стартовать.

— Не надо нам в Мейконг, — обеспокоился Данут. — Нам туда никак нельзя попадать.

— Мы там в розыске, — со сдерживаемой гордостью поведал маг. — За наши убеждения и наши дела.

— Вот скорее за ваши дела, чем за убеждения. До убеждений в Мейконге и дела-то никому нет, да и не было никогда, — обличающим тоном уточнил Лейн. — Ох, ребята, послушали бы вы взрослых дядь, заканчивали бы вы эти ваши игры, они вас до добра не доведут, а вот до цугундера и крепкой веревки — запросто.

Данут и Вайлериус переглянулись и обменялись улыбками из числа тех, что изображают взрослые, слушая размышления детей.

— Ладно, Хейген, давай свиток. — Лейн протянул ко мне руку.

— Чего задумал? — полюбопытствовал я, отдавая ему пергамент. — Куда отправимся?

— К расположению второй роты перенесемся. От этого места миль пятнадцать будет, прогуляетесь оттуда пешком. — Лейн мрачно посмотрел на парочку народных мстителей. — Может, немного дурь из горячих головушек выветрится.

По моему глубокому убеждению, всю дурь из этих голов мог выбить только топор палача, но вслух это я говорить не стал.

— А мы оттуда куда и как? — Мой вопрос не был праздным. Одно дело — тратить свитки на потенциально полезных наемников и личные интересы, другое — на совершенно незнакомых мне молодых людей, к тому же склонных к экстремизму и находящихся в розыске.

— Там локальный стационарный портал есть. В Мейконг мы через него не попадем, а вот в наше расположение — запросто. Ну а оттуда — кто куда, — пояснил Лейн.

— Так у нас документов нет никаких при себе подтверждающих, — обеспокоился Пинг.

— Мы же не знали, — по обыкновению поддержал его Понг.

— Да не галдите, — оборвал их Лейн. — Я там знаю кое-кого, отправят нас наилучшим образом.

— Ты сначала портал попробуй открыть, — посоветовал ему я. — Может, вообще зря спорим.

Синяя пелена сверкнула, заставив всех нас облегченно выдохнуть воздух.

— Вот, а ты говорил, что нам сегодня удачи не будет, — попенял я Лейну. — А все не так уж и плохо.

— Смотря с чем сравнивать, — философски возразил мне Лейн. — Да и день еще не кончился.

Из портала мы вышли на краю джунглей. В полумиле отсюда голубой лентой раскинулась под солнцем гладь реки, на ее берегу виднелись до боли знакомые бараки, оградка вокруг них и часовые.

— Вот и вторая рота, — удовлетворенно потер руки Лейн.

— Спасибо, — выдавил из себя Данут. Понятное дело: полчаса назад ты хотел людям глотки резать, а в результате они тебе жизнь спасли. Разрыв шаблона, да и вообще неудобно как-то. Но и то неплохо, что у парня совесть есть, что не совсем она у него пропала.

— Огромное спасибо. — Маг же, похоже, подобными раздумьями мозг не загружал, он жил просто, как птицы живут на ветке, и под свои дела идеологическую базу подводил избирательно, руководствуясь понятиями "честно и нечестно" и "интересно и неинтересно".

— Да не за что, — буркнул Лейн. — Еще раз советую — заканчивайте дурить, делом займитесь.

— Ой, да пусть живут как хотят. — Пингу явно не терпелось после всех этих приключений пропустить стаканчик-другой.

Лейн махнул рукой и пошел к расположению второй роты. Братья вприпрыжку побежали за ним.

— Скажи, маг, — обратился я к Вайлериусу, который, помахав нам вслед рукой, уже собрался с Данутом нырнуть в переплетение ветвей. — Как тебя найти, если ты мне понадобишься?

— А зачем он тебе может понадобиться? — недружелюбно спросил меня Данут, при этом еще и окинув меня подозрительным взглядом. — Что у вас может быть общего?

— Да не переживай, — еле удержался я от двусмысленной шутки. — Мне не столько он может быть нужен, сколько его маменька. Жизнь по-всякому поворачивается, может, я его семейству какую услугу смогу оказать.

А почему нет? Если это ее перстень, то грех квест не сдать — дело-то на пару свитков. Хотя все от награды зависит и от наличия времени.

— Вы к храму через деревню шли. Вот ты в ту деревню зайди и посвети лицом, а после иди на ее окраину, к полю. Мы тебя сами найдем, — сказал Данут и углубился в джунгли, давая мне понять, что разговор окончен. Вайлериус застенчиво улыбнулся, прощально качнул ладонью в воздухе и последовал за ним.

— О, Белла, чао, — пропел я, покачал головой и побежал догонять соратников.

В Мейконг я не пошел, а после и вовсе вышел из игры, заметив, что не слишком-то трезвый Грохх описывает круги вокруг меня, словно какой-то стервятник. Ну его, неизвестно, что ему в зеленую голову придет: может, строевой заставит заниматься, а может, убивать будет…

Дома я сел в кресло и задумался, куда и когда, собственно, идти и что делать? Нет, план-минимум "куда" у меня был — надо закончить с этим проклятым храмом и сдавать квест дриаде. Что будет дальше — фиг его знает, но вряд ли на этом все кончится. Квест, как еще летом мне озвучил Зимин (или Валяев?), сам по себе на возвращение богов, так что, скорее всего, мне же их и придется тащить снова в этот мир. Хотя возможны варианты.

А вот когда? Завтра? Не пойдет. Во-первых, надо показаться в редакции, как-никак выход очередного выпуска на носу. Во-вторых, у меня вечером свидание, как ни крути. А с этими храмами вон какая карусель творится — пройдешь-то его за минуты, а потом вот сидишь невесть сколько, ждешь чего-то.

Да и туда еще неизвестно как дойдем, вряд ли все пройдет так же гладко, как с этими тремя, не бывает так. Кстати, а может, уже все отменилось с ужином? Хорошо бы…

Я достал телефон и набрал Вежлеву.

— Любезный сэр, — сообщила мне она вместо приветствия. — Если вы позвонили мне сообщить, что завтра все отменяется, я прокляну вас, а после брошусь вниз со своего девятого этажа, как с башни в море. И мой бесплотный призрак будет являться вам каждую ночь, махать пальцем перед вашим носом и премерзко шипеть.

— Напротив, моя прелестная леди. — Я поддержал ее шуточный тон. — Я позвонил вам, дабы убедиться в том, что наша завтрашняя встреча состоится, ибо только ожиданием ее, ее одной, я живу все эти длинные дни и эти ужасающие, пустынные и наполненные тоской ночи.

— Да? А что же, малолеточка из редакции их никак не скрашивает? — немного язвительно ответила мне собеседница. — Ай-ай-ай, надо ее все-таки к себе забрать и немного подучить кое-чему. Также и захиреть мужчинка может…

Нет, ей не то что палец в рот… А завтра-то целый вечер еще на манеже бегать…

— Я, если надо будет, сам ее отшлепаю, — похоже, подставился, судя по хихиканью. Ну ведь взрослая тетка, а разговор, как у первокурсников каких-то… Вот спасибо Зимину…

— Ах, проказник, — тоненьким голосом пискнула Вежлева.

— Да, я такой, — продолжил я игры. — Я просто хотел спросить: за тобой подъезжать так же, как и договаривались, к "Радеону", к семи? Все в силе?

— И не надейся даже, — уже абсолютно нормальным голосом сообщила мне Марина. — Не соскочишь, смею тебя заверить. Жду тебя в семь.

И повесила трубку.

Н-да, та-то змея цифровая была, и, несмотря на все ощущения, с вероятностью девяносто девять процентов вреда мне никакого в моей настоящей жизни она бы не принесла, даже если бы влила в меня канистру яда. А вот эта женщина, похоже, проглотит меня и даже не заметит. И все это не очень здорово, конечно. Что мне от нее ничего не надо — это понятно, причем кристально. Я еще не окончательно сошел с ума. Но при этом предельно ясно, что ей что-то надо от меня. И пока я не пойму, что именно, будет она меня терзать, как тот орел Прометею печень.

Я погуглил ее имя, нашел несколько ссылок, полюбовался отлично отретушированными фотками, прочел несколько статей о ней и несколько ее статей, искренне удивился, обнаружив, что кроме ожидаемого и предсказуемого МГУ Вежлева успела отучиться в престижном американском учебном заведении, сделавшем ее дипломированным экономистом, и до кучи отметилась еще и в Британии, где получила диплом юриста. Однако высокая работоспособность, когда только успела? Поверить в то, что такую женщину может заинтересовать обычный дятел вроде меня, пусть и из Москвы, и даже редактор газеты, — это надо быть или невероятным романтиком, или полным идиотом.

Погоняв все эти мысли в голове и придя к выводу, что надо держать ухо востро, а пятки, если что, смазанными, я было собрался пойти и кинуть что-нибудь в живот, что-нибудь эдакое, благо в холодильнике у меня теперь всегда это что-нибудь было, не то что в старые времена (Вика невероятно долго сопротивлялась, когда я ей объяснял, что деньги на продукты и хозяйство надо брать вот отсюда, из этой самой банки с надписью: "Самая надежная банка для хранения денежек"), как вспомнил о том, что я не сделал.

Хлопнув себя по лбу, я набрал телефон Азова, начальника безопасности "Радеона".

— Добрый день, Илья Павлович, это Никифоров. Ну, у меня "Импалу" угнали, которую вы потом нашли, — немного путано, но зато информативно поздоровался я.

— Добрый день, Харитон…

— Просто Киф, — перебил его я. — Так привычнее.

— Добрый день, Киф. — Чувствовалось, что Азов улыбнулся.

— Я вам спасибо звоню сказать, ну и что с меня сто грамм и пончик!

— Пончик — это хорошо. Хотя, конечно, тех пончиков, что были раньше, теперь уже нету, — ностальгически принял мою благодарность Азов.

— А где вы машинку-то мою нашли-то? — задал я и в самом деле интересующий меня вопрос. — Где-то высоко-высоко в горах?

— Представь себе — нет, — огорошил меня Азов. — В товарном вагоне мы ее нашли, в Таджикистан она ехала.

— Куда? — опешил я.

— Не поверишь — сам удивился. — Азову было явно приятно рассказывать мне об удачно проведенной операции. — Кто-то из тамошних серьезных бабаев был в Москве, увидел тебя на ней и загорелся: мол, хочу такую же. Народ они нетерпеливый, и деньги есть, вот и тиснули твою машину, загрузили в вагон с соблюдением норм безопасности и повезли малой скоростью на родину основных работников московского ЖКХ. Он самолетом хотел, но, в конце концов, решили транспортировать твою машинку все-таки на поезде, на наше счастье.

— Шапито, — только и смог сказать я. Детали освобождения "Импалы" я узнавать не стал, от греха.

— Ну, все хорошо, что хорошо кончается. — Азов явно тоже не спешил рассказывать мне о своей внутренней кухне. — Как у вас дела? Надеюсь, все спокойно, все в порядке?

— Абсолютно, тьфу-тьфу-тьфу, — суеверно сплюнул я во избежание. — Завтра вот в ресторацию иду, в "Бочку Бахуса".

— В "Бочку"? — заинтересовался Азов. — С кем-то из наших?

— С Вежлевой, — ответил я и затих, ожидая реакции.

Азов замолчал, потом негромко хохотнул и сказал:

— Я не стану это комментировать, но дам тебе совет. Все, что говоришь, взвешивай десять раз и, попрощавшись с ней, пересчитай пальцы на руках и ногах. Как только попрощаешься — сразу убедись, что все они в наличии.

— Спасибо, Илья Павлович, я все понял. — Я и впрямь был признателен этому спокойному и деловитому человеку и за машину, и за совет.

— Во сколько ждать? — Вика очень спокойно поправила мой шарф и открыто посмотрела мне в глаза.

— Ну, не знаю, надеюсь, часам к одиннадцати-двенадцати, — пожал плечами я. — В семь мы встречаемся, да до ресторана, да там часа два-три, да обратно.

— И еще ее домой отвезти, — помахала пальцами Вика. — Это правила хорошего тона.

— Ну да.

Ситуация была диковатая, на мой взгляд.

— Отвезти, но не остаться там самому. — Пальцы сплелись в рогульку и ухватили мой нос, причем довольно больно. — Я тебя жду, и завтра рабочий день, так что не заставляй меня недосыпать. Я не хочу ходить с синяками под глазами и клевать носом!

— Я бонял, — прогугнил я. Однако вот и зубки прорезались. Как там? Тихая, спокойная, разумная. И цепкая.

Вика коснулась губами моей щеки и отправилась в мой кабинет — она все чаще сидела там в мое отсутствие. Я потрогал нос и пошел к выходу.

По дороге я заехал в магазин комнатных растений и купил большую цветущую бегонию — растение бессмысленное и никчемушное, зато в красивом горшке. Ну не букет же ей покупать, обозначая все-таки, что это свидание, незачем это. Тем более я обещал, что буду в валенках и с цветком в руке. Ну, валенки искать мне некогда, кстати, отличная для зимы была обувь, я в них все детство отбегал — сухо, тепло и удобно. А вот цветок — в наличии.

Вежлева выпорхнула из дверей "Радеона" ровно в семь. Длинноногая, с модной прической (это когда вроде как волосы и вразнобой, но вроде как и аккуратно. И как они это делают?), с загадочной полуулыбкой и формами, которые снятся подросткам пубертатного периода в предутренних снах.

Я вышел из машины, размахивая бегонией, и сообщил:

— Прости, барыня, не было ить валенок-то! Ну не было!

— Хм… Ну, хоть три корочки хлеба-то ты мне обеспечишь сегодня? Я бы съела сейчас что угодно, даже подметки ботинок, если их с соусом подадут!

— Вашество, всенепременно. Ну, подметок не обещаю, но думаю, что по куску вырезки да с гарнирчиком сложносочиненным мы употребим. Да еще салатику перед этим откушаем и, может, еще ассорти мясного…

— Киф, скотина! Я сейчас слюной захлебнусь! Хочу-хочу-хочу! Поехали скорее!

Мне понравилось, как она ела. Не жеманничая и не пуская в ход все эти женские штуки, вроде: "Вообще-то я худею, но сегодня, только ради тебя. Мм. Уже шесть вечера! После шести я не ем! А сколько тут калорий? Что значит — не знаю? Позовите мне вашего начальника, как он там у вас называется?" Нет, как только нас провели в кабинет, Марина цапнула со стола меню, четко объяснила официанту, каких салатов и закусок ей не надо и какие она желает откушать, какое мясо она хочет и какой степени прожарки оно должно быть, сообщила и впрямь сложносочиненный состав гарнира, отмела его доводы: "Но у нас гарнир…" — заметив, что вон тот Буратино довольно богат (ее пальчик с безупречным маникюром ткнул в меня) и все его, официантские, труды будут вознаграждены.

Чем дальше, тем больше. Даже против своей воли и вопреки рассудку я любовался этой женщиной. Она была абсолютно естественна во всех своих проявлениях, и это мне тоже очень нравилось. И она видела это, поскольку, судя по всему, к подобному давно привыкла. При этом мой инстинкт самосохранения просто вопил об опасности, поскольку увлечение такой женщиной — это верный путь на погост, в район семейной усыпальницы, на предмет подзахоронения. Или в дом скорби.

Утолив голод, она достала пачку недорогих сигарет, причем не этой тонкой модной ерунды, а "Лаки страйк", сигареты работяг и шоферов, и с аппетитом закурила.

— Так вроде нельзя в ресторане? — Я ухмыльнулся.

— Ой, не нуди. — Марина стряхнула пепел в пепельницу. — Если стоит пепельница, то можно. Сам же знаешь: все животные равны, но некоторые…

— Ну да, — достал и я сигареты. — Так оно и есть на самом деле.

Она засмеялась, тряхнула головой так, что прядки волос разлетелись в разные стороны, и положила свою ладонь на мою:

— Да не напрягайся ты, не нужен мне твой скальп в мою коллекцию. Без обид. Ты славный мальчик, но… Ты же все понял?

Я шумно выдохнул, изображая огромное нравственное облегчение, и продолжил ее фразу:

— Но я не та мишень, в которую нужно стрелять?

— Что-то в этом роде. И девочка твоя напрасно переживает, хотя, с другой стороны, ей это очень полезно — вперед наука будет. Но в принципе, если хочешь приключений на свою голову…

— Не хочу, — немедленно ответил я ей.

— Ну, я всегда говорила, что ты не дурак. — Марина потушила сигарету.

Интересно, а кому она это говорила?

— А зачем тогда? — Я обвел рукой кабинет.

— А почему бы и нет? Отдохнешь от своих игр, покушаешь, да и мне интересно с тобой пообщаться вот так, без официоза. Нам с тобой еще долго работать бок о бок, по крайней мере я на это надеюсь.

Я немного расслабился, и беседа потекла своим чередом. От вина Марина отказалась, я же был за рулем, и потому наш разговор был похож на небольшую партию в шахматы. Мы передвигали фразы, обменивались двусмысленными шутками, жертвовали факты, рокировались афоризмами. И вот что я вам скажу: по моему личному мнению, Зимину и Валяеву следовало по возможности не давать этой женщине заходить им за спину, чтобы Вежлева не всадила в нее самый неожиданный момент нож. Я видел и общался с разными людьми, но эта женщина была чем-то совершенно особенным.

Беседа текла плавно, мы обсудили то и это, поговорили о королях и о капусте и все-таки сошли на тему Файролла. Она невинными и отвлеченными на первый взгляд вопросами пыталась узнать у меня мое мнение о происходящих в игре событиях, я умело отбивался, пока наконец не прозвучало:

— А с кланами-то что творится, а? Прямо скоро глотки друг другу рвать будут.

"Чертов Зимин! Все знал!"

— Да не то слово, Марина. Я так думаю, что скоро большая драка начнется. Ну, как скоро… Будет, одним словом.

— Полагаешь, что будет?

— Уверен. Я слышал, что в это дело вписались "Двойные щиты", а это что-то да значит.

— Откуда информация? — благодушный секунду назад голос Вежлевой сменился лязгом затвора.

— Марин, не проси меня ответить на вопрос, на который я все равно не отвечу. Знаю.

— Киф, ты последний человек, с которым я хочу ссориться, но если ты мне не скажешь, откуда у тебя такие данные, то я все равно это узнаю. Только отношения у нас после этого будут другие.

Вот и зубки показались. Причем пока только легкий оскал, только губа самую малость приподнялась. А по спине холод пополз, пополз… Как днем, в храме, когда я ту беду почуял, что сзади на хвосте стояла и жало высовывала…

— Я сказал, ты услышала. Кстати, не пора ли нам пора? Меня жена дома ждет.

— Жена? — Вежлева хмыкнула. — Провинциальная дурочка стала женой? Что-то я пропустила… Может, до утра подождет, куда нам, молодым да красивым, спешить?

— Да нет, она тогда спать не ляжет, синяки под глазами будут. Зачем?

— Ну, раз так — езжай, я еще посижу. Хорошо тут.

— Я думал, что отвезу тебя.

— Вызову такси. И кстати, скажи официанту, чтобы сюда зашел.

Я вынул бумажник, оставил купюры на столе, облобызал ей ручку и удалился. На спине я чувствовал ее взгляд, и мне казалось, что смотрит она сквозь оптический прицел.

Вика, увидев меня даже раньше одиннадцати, явно обрадовалась, впрочем, постаралась не показать это, а я в свою очередь постарался сделать вид, что этого не заметил.

— Ты завтра со мной едешь утром? — спросила она, засыпая.

— Я завтра на последний штурм, — пробормотал я уже сквозь сон.

ГЛАВА 15,
в которой героя ждут одновременно как удивительные, так и неприятные открытия

Я так заколебался накануне с этими храмами, змеями, повстанцами и Вежлевой, что продрых часов до одиннадцати и не слышал ни как ушла Вика, ни как звонил телефон, ни то, что за окном разгулялся ветер, предвещая скорое ненастье. Я спал — безмятежно, без снов и задних ног.

Продрав глаза, я понял, что у меня просто-таки отличное настроение. Среда с ожиданием этого никчемушного и откровенно стремного свидания миновала, с Вежлевой при этом я расстался, конечно, не слишком-то полюбовно, но и без открытой вражды. Да и не рискнет она мне напрямую подлянки строить, пока за моей спиной маячат тени с фамилиями Зимин и Валяев. Кстати, о Зимине.

— Алло, Максим Андрасович, это Киф.

— Ну, если бы ты мне позвонил часа два назад или хотя бы снял трубку, когда я звонил тебе час назад, может, я бы и подумал, что ты последовал моему совету. Сейчас-то я и сам знаю, что ты этого не сделал.

— Это не от неуважения к вашим советам. Исключительно инстинкт самосохранения. Ну не мог я в постель ложиться с эфой, боюсь.

— Нет у нее там зубов, я это точно знаю. Впрочем — твоя жизнь, тебе жить.

Слова-то такие, не слишком вроде приятные, но тон очень дружелюбный.

— Зато я ваше задание выполнил, — похвастался я. — Все, что надо, сказал.

— И? — в голосе хозяина появились деловые нотки.

— Очень взволновалась, меня чуть ли не за грудки хватала: откуда знаешь да откуда знаешь?

— А ты чего?

— Ну а я чего… — Я выдержал мхатовскую паузу. — А я говорю: не скажу. Не скажу — и все тут, поскольку это и есть моя личная главная военная тайна.

— Хм. Молодец. — Зимин удовлетворенно похмыкал. — Значит, вот что. Будет звонить — трубку не бери, на встречу звать — пока не ходи, жди моей отмашки.

— Ну прямо как шпионский боевик, — опасливо заметил я. — Неужто она тоже…

— Чего — тоже? — вкрадчиво спросил Зимин.

— Страдает заболеваниями сердечно-сосудистой системы? — уклончиво уточнил я.

Зимин захохотал:

— Ну, Киф, ну вот люблю я тебя, сукиного сына. Вот ведь что значит мастер художественного слова.

Я вежливо похихикал на пару с ним. Кто его знает, может, он смеется, а сам ко мне бригаду врачей с сорок пятым калибром посылает в этот момент.

— Не забивай себе голову этой ерундой. Что до Марины — нет, она не из этого расклада. Она не станет заниматься инсайдерством, тут немного другое, но что именно — тебе знать ни к чему. По крайней мере, сейчас.

— И очень хорошо! — абсолютно искренне сообщил Зимину я. — И не надо, да и потом мне наверняка это все не слишком интересно будет!

— Молодец, соображаешь. Так, что еще я хотел проговорить? А, вот! С тобой хочет познакомиться шеф.

Я не знал, как на это реагировать, и промолчал.

— Он сказал, что, как только ты благополучно закончишь квест с дриадами, немедленно доставить тебя пред его очи.

— Ну, наверное, это хорошо? — уточняюще произнес я.

— Это? — Зимин помолчал. — Это неожиданно даже для меня. И не очень хорошо для тебя. Ну, не то чтобы плохо, но…

— Я начинаю бояться, — искренне сказал я Зимину.

— Да не в этом смысле. Шеф тебя не съест, он у нас вообще, по-моему, никогда никого не обидел в этой жизни. Но сам факт того, что Старик хочет видеть человека, который в корпорации без году неделя, а некоторые люди, работающие у нас бездну времени, при этом у него на приеме ни разу не бывали, точно не добавит тебе любви большинства окружающих. Поэтому будь готов к тому, что вскоре многие подающие тебе руку будут думать о том, как бы половчее перебить тебе ноги. Впрочем, появятся и те, кто станет искать твоей дружбы, — ты в фаворе у нас, самых близких и верных помощников Старика, и, что уж греха таить, у его наследников, побывал у него самого, значит, с тобой надо дружить.

— Уфф, — вздохнул я. — Как же раньше все было просто и ясно…

— Не печалься. Зато мы тебе премию дали, сегодня сам увидишь, — приободрил меня Зимин.

— Упс. А меня сегодня не будет, я в храм собрался. А можно ваша тетенька-зарплатчица мою денежку Вике отдаст?

— Не боишься женщине в руки деньги давать? А ну как потратит? — подколол меня Зимин.

— Эта? Эта не потратит, — уверенно сказал я. — По крайней мере сейчас.

— Эх, Киф, молод ты еще, — многоопытно сказал Зимин. — Ничего ты пока в женщинах не понимаешь. Ладно, не суть. Вот еще что — со следующей недели начинай выпуск еженедельника в новом, расширенном формате. Пополнение жди в понедельник, главному редактору Елиза позвонит. А вот цену на газету оставим прежнюю, сделаем людям приятное.

— И пусть она еще Мамонту, то есть Покровскому, скажет, чтобы он мне оставшиеся две комнаты в нашем крыле отдал, — немедленно заявил я. — А то друг у друга на голове сидеть будем, это не дело. И Вике хорошо бы денежку добавить, у нее спиногрызов вдвое больше становится.

— Вот ты жадюга! — с явной симпатией сказал мне Зимин. — Люблю таких!

Обменявшись еще парой фраз, мы повесили трубку. Я позвонил Вике, порадовал ее всеми новостями сразу, наказал забрать мою денежку, перекурил и полез в капсулу. Пора с этими храмами кончать к чертовой бабушке — сколько можно, в конце-то концов. Надоели они мне.

Первое, что я увидел, войдя в игру, — это сообщение:

"В связи с внесенными в игру изменениями обновлены условия деяния "Легенда Файролла". Для его завершения вам необходимо полностью закрыть еще 178 деяний, существующих в мире Файролла".

Второе, что меня немного ошарашило, — это то, что впервые за последнее время я увидел в расположении роты суету и беготню. Куда делись тишина, покой, пустота на плацу и состояние алкогольного опьянения у Грохха? Его рык был слышен издалека:

— Стадо баранов вы, а не бойцы славной традициями седьмой роты! Подтянуть ремень, чучело!

У нашего барака сидели на ступеньках крыльца все его обитатели, ну, кроме Фаттаха, которого я вообще не видел уже давно. Они с интересом наблюдали, как мастер-лейтенант распинается перед шеренгой новобранцев, и, похоже, комментировали и бойцов, и самого Грохха. Ветеранское право, ни отнять, ни прибавить.

"Вовремя я подсуетился. Еще бы денек — и все, никуда не сходишь. Да и сегодня, похоже, уже не факт, что выгорит", — прикинул я и направился к хохочущим сослуживцам.

— Привет всем, — присел я на крыльцо рядом с Лейном и кивнул на шеренгу: — Свежее мясо?

— Они, родимые. — Ур высморкался. — Только что через портал перекинули. Все, кончился отдых. Сейчас их погоняют еще, распределят по ротам — и в бой.

— Н-да? — опечалился я. — Прямо сегодня?

— Сегодня вряд ли, — обнадежил меня Лейн. — Пока распределят, потом инструктаж… С завтрашнего дня начнется карусель, не раньше. Хотя по идее завтра у нас должен быть выходной. А что, есть предложения?

— Ну, как не быть. — Я подмигнул ему. — Только в этот раз вам придется и в храм прогуляться со мной. А нам точно позволят из расположения уйти?

— Сейчас узнаем. — Лейн встал со ступеньки и уверенным шагом пошел к Грохху.

— Фаттах не появлялся? — спросил я у оставшихся.

— Нет, — немедленно ответил Пинг. — Не было его.

— Давно не было, — подтвердил Понг.

Куда пропал? Хотя… Мало ли какие дела у человека — потом-то снова лямку тянуть, не порезвишься.

Лейн встал навытяжку перед мастером-лейтенантом, что-то ему сказал, тот слегка поморщился, но милостиво кивнул.

— Все нормально, можем идти, — подошел к нам следопыт. — Но это в счет выходного, так что завтра — на боевые выходы.

— Жаль, — вздохнул Понг.

— Очень жаль, — закивал Пинг.

— Можете не ходить с нами. Но за то, что завтра вам дадут выходной, не ручаюсь. — Лейн посмотрел на братьев. — Я так понимаю, что у рот впереди ох как много работы.

Братья призадумались, Лейн же посмотрел на меня и спросил:

— Так куда мы идем и что надо делать?

— Идем мы…

Тут я понял, что даже не посмотрел, куда мы идем, и открыл карту. Красным был подсвечен участок около деревни Сурджа, где я бывал с ротой, от нее до нужного мне Обезьяньего храма было часа три ходьбы.

— Идем мы…

Лейн достал карту и протянул мне:

— Ткни пальцем, не мудри.

Я ткнул, Лейн помрачнел.

— Правильно ли я понимаю, — медленно процедил он, откашлялся и повторил: — Правильно ли я понимаю, что ты собираешься посетить храм Ханнумана, или, как его называют местные жители, храм Обезьяньего царя?

Пинг охнул, Понг побледнел, и лишь Ур благодушно продолжал наблюдать за муштрованием пополнения. Похоже, что эти имена северянину особо ничего не говорили, а может, ему вообще плевать было на все эти южные предрассудки.

— Именно так, — ответил я Лейну. — Это что-то меняет?

Лейн помолчал недолго, что-то прикидывая, после сказал, хлопнув меня по плечу:

— Для меня — только цену, да еще, может, мои планы на вечер — я планировал до него дожить, но теперь в этом уже не уверен. Что до остальных — не знаю, что они скажут по этому поводу.

— Я с вами. — Ур, оказывается, слушал нашу беседу. — По деньгам — столько, сколько и Лейну, он всегда знает, что сколько стоит.

Пинг и Понг пошептались о чем-то, и Понг сообщил мне:

— Не меньше чем по полторы тысячи каждому. И еще с тебя выпивка и девки в Мейконге, сегодня вечером. Все самое лучшее и дорогое!

— Присоединяюсь, — кивнул Лейн. — И цена разумная, да и про выпивку верно сказано.

— О чем речь, — обвел я глазами свой отряд. — Деньги, как всегда, вперед отдам, ну и поляну не зажму. Лейн, ты вообще там, у храма этого, бывал?

Следопыт немного помрачнел и неохотно ответил:

— Был совсем рядом, но до храма мы тогда не дошли. И не спрашивай, когда и с кем, — пресек он мой вопрос, который я даже не успел ему задать.

— Да и не надо мне это говорить. Но хочу узнать: не дошли, потому что не смогли дойти или по какой другой причине?

Лейн пожевал губами и ответил:

— Тот, кто нас вел, в последний момент повернул обратно. Почему — не знаю. А так — особых преград не было. Что муторно там — это да, а вот чтобы с боем пробиваться — не было такого. Там вообще никого нет, по дороге к этому храму, я по крайней мере никого не видел. А местные жители туда не ходят.

— Да все эти суеверия… — Ур поднялся с крыльца. — У нас тоже вон курганы есть, на Севере, говорят, там мертвяков море. Был я там, никого там нет…

Ну да, нет… Повезло тебе, здоровячок, вот и все.

— Ну, если мы договорились, то я расплачиваюсь с вами и пошли? — Я обвел глазами соратников. Все кивнули. — Лейн, перебросишь нас максимально близко к храму?

Следопыт снова кивнул, по-прежнему думая о чем-то своем.

Минут через десять мы в полном снаряжении уже было собрались отправляться, но нас остановил окрик Грохха:

— А ну стоять! — Зеленокожий командир подбежал к нам и начал придирчиво осматривать.

— Что не так, лейтенант? — пробасил Ур.

— Мастер-лейтенант, — с интонациями покойного гоблина ответил Грохх. — Это с каких же пор к девкам с полной боевой выкладкой ходить начали?

— Времена неспокойные, кто знает, что будет? — отведя глаза, сообщил ему Лейн.

— Значит, так, — начал чеканить слова Грохх. — Узнаю, что ввязались в лихие дела, — сгною в Сумакийских горах, в рудниках, а мое слово вы знаете, оно тверже стали.

— Мастер-лейтенант, — вступил в разговор и я. — Лейн прав, времена такие, что ни в чем уверенным быть нельзя. Ну и потом — мы не знаем, кто эти люди, которые пришли в славную седьмую роту, откуда они, чем занимались. А вещи — это такое дело… Подальше положишь — поближе возьмешь.

Грохх, еще раз прищурившись, посмотрел на нас, но ничего не сказал и пошел к новобранцам.

Лейн открыл портал, и мы шагнули в его синеву.

Ну почему все заброшенные храмы находятся в этих чертовых джунглях? Ну что это за стереотипы, что за киплинговщина? Почему не поставить храм на равнине, где светит солнышко, где ветерок обдувает твое лицо, где нет этой вони от сгнивших растений, этой безумной влажности? Ну почему?

Но нет, разработчики знают свое дело, и после выхода из портала нас встретили полумрак, чавкающие растения под ногами и мускусный запах, говорящий о том, что здесь имеются ползучие гады…

Первым делом я открыл карту и увидел, что храм совсем недалеко. Немного тогда не дошел Лейн со своими спутниками до него, совсем немного. Интересно, с кем он туда шел и за какой надобностью? Впрочем, все одно он не скажет, не тот человек.

— Нам туда, — ткнул я пальцем в направлении искомой цели и двинулся вперед. За мной шел Ур, за ним — братья, а замыкал цепочку Лейн.

Идти нам, по моим прикидкам, было всего ничего — минут, может, двадцать — тридцать, на фоне иных переходов — детские игры на лужайке. К моему великому удивлению, и в этот раз мы дошли до храма беспрепятственно. Да и сам храм порадовал. Как по моему заказу, он стоял на поляне, непонятно откуда взявшейся среди джунглей. По идее она должна была давно зарасти деревьями, и здание должно было быть оплетено вьюнами и иной растительной южной дрянью. Но нет — поляна была идеально круглой, на ней росла низенькая травка, сам же храм, казалось, был совершенно не потрепан временем и блестел на солнце позолоченными стенами. Его круглую крышу венчала золотая, судя по всему, статуэтка обезьяны, в одной руке держащей посох, в другой — какую-то рогатую штуку, уж не знаю, что это было такое.

— Вот он, проклятый храм, — пробормотал Лейн.

— Какой же он проклятый? — фыркнул Ур. — Дошли до него, как по центральной улице Мейконга.

— Золотая, — зачарованно прошептал Понг, глазея на статуэтку.

— Ага, точно, золотая. Вот бы отколупать ее с крыши, — поддержал его Пинг.

— Так, воины, — пресек я их мародерские поползновения. — Мое дело сделаем — и ради бога, что хотите, то и отколупывайте. Но не раньше!

— Не советую, — сказал им Лейн. — Боги, они, конечно, ушли, но все равно — это очень плохая идея. Они всегда охраняют свою собственность, даже когда их вроде бы и нет дома.

Братья зыркнули на него, но ничего не сказали, только одновременно ухмыльнулись.

Мы вышли из леса и направились к храму. Полянка была совсем небольшая, и я так и не смог понять, откуда перед нами выросли эти три огромные фигуры.

Это были… Ну, не знаю… Наверное, гориллы, причем если они и так здоровые, в нашем, реальном мире, то эти были просто огромны. Прямо какие-то внучатые племянники Кинг-Конга, только со свалявшейся шерстью и почему-то белые.

Скрежетнули клинки, вылетая из ножен, и мы встали спина к спине, выставив мечи перед собой и прикрывшись щитами. Гиганты не торопясь, даже с ленцой начали обходить нас по кругу, как бы выбирая, кого прибить первым. Сомнений вроде: а точно ли нужно нас убивать или, может, отпустить с богом, — у этих клыкасто-шерстистых великанов, похоже, даже не возникало.

— Стражи храма? — предположил Лейн.

— Смертушка наша, — тоненько пропищал Понг.

— Вон тот, самый здоровый, мой, — рокотнул Ур. — Я из его зубов ожерелье сделаю, ни у кого такого нет.

Зубов… Это не зубы, это как-то по-другому называется. Видать, плотоядные товарищи.

Стражи храма остановились, один из них заревел и начал барабанить себе по груди, по-видимому сообщая округе, что нам и впрямь сейчас наступит крышка. Хотя тут он, думаю, поторопился, вполне они нам…

В этот момент трава вокруг "горилл" начала подозрительно шевелиться, и сначала один, потом другой страж храма жалобно заревели, а после в лицо третьего из травы вылетела черная молния с широко раскрытой пастью.

— Что за… — удивленно пробасил Ур.

Гигант-вожак с ревом отдирал от лица змею, которая раз за разом вбивала в его нос свои клыки. Судя по всему, это был рейнгхальс. Ну, или его местный аналог. Одна за другой змеи кусали, плевались ядом и прыгали из травы на белых мохнатых убийц. Я ничего не понимал. Но с другой стороны, какая разница, лишь бы нам на пользу…

"Вы получили неожиданную помощь со стороны животного мира Файролла. Уточнение: данная помощь является вариативным бонусом для игрока, выполняющего квест "Дети богини". Она не может быть получена целенаправленно и чаще чем 1 раз в 7 календарных дней".

Что-то как-то больно кстати, есть в этом какая-то кривизна. Чтобы вот так, в самый подходящий момент… Ну да ладно.

Гиганты уже валялись на земле и, судя по конвульсиям, сотрясавшим их могучие тела, вот-вот должны были отправиться к своему богу.

"Это сколько ж экспы пропадет?" — подумал я и, подбежав к одному из них, со всего маха саданул его мечом в глаз. Гигант взревел, дернулся и отдал Ханнуману душу. Я довольно осклабился и тут же случайно наступил змее на хвост. Та злобно зашипела, показав клыки. Но жалить меня отчего-то не стала и поползла в сторону леса, куда уже, судя по колыханиям травы, направлялись и остальные ее товарки.

Я прихватил оставшийся от покойного гиганта лут и, выпрямившись, увидел, что мои соратники уже добили двух оставшихся стражей храма и недоверчиво смотрят на меня.

— Слышь, Хейген, — откашлявшись, спросил Пинг. — Ты, часом, не колдун?

— Да, ты точно не колдун? — опасливо поддержал его Понг.

Лейн ничего у меня не спросил, но и меч не убрал. Ур же, не задаваясь разными вопросами, с хеканьем выбивал клыки у гориллы.

— Да вы обалдели, что ли, совсем? Был бы я колдун, на фига бы вы мне сдались? — с самым честным видом возмутился я. — К тому же мы бы и так этих обезьян завалили.

Кстати, да, завалили бы. Правда, они бы нас потрепали, но соотношение сил было нормальное. Но все равно, прокололся я, надо было через Лейна какого-никакого лучника раздобыть — у него, похоже, половина Вольных рот в друзьях, точно бы кого-нибудь нашел.

— Логично, — кивнул следопыт и убрал меч. — Пошли в храм, пока еще какую-нибудь напасть сюда не занесло.

Дверь в храм была закрыта, и я было открыл рот, чтобы выругаться, как золоченые створки заскрипели и распахнулись. Изнутри повеяло пряным запахом, было видно, как в коридоре, ведущим вглубь, один за другим загорелись факелы.

— Как страшно-то, — жалобно сообщил Пинг.

— И это наемник! — сокрушенно произнес Лейн. — Мельчают Вольные роты.

— Я живых врагов не боюсь, — возмутился Пинг.

— И мертвых тоже. А вот так… Жутко очень, — поддержал его Понг.

Я внутренне согласился с братьями — и впрямь жутко, но выбора все равно нет, и шагнул в храм.

"Вы вошли в храм Ханнумана, Обезьяньего царя. В древние времена именно здесь часто заключались сделки между ушедшими богами, и Ханнуман частенько призывался ими в качестве свидетеля. Стены этого старого храма и по сей день помнят голоса, силу и устремления старых богов.

Сообщение: игрок вошел в храм с сопровождением. В связи с этим он лишается права на получение бонусной награды. Уровень сложности прохождения — стандартный (по умолчанию). Дополнительно: в игровом процессе каждый игрок имеет лишь однократное право на посещение храма Ханнумана. В случае смерти игрового персонажа при выполнении любого квеста, связанного с храмом Ханнумана, данное задание считается проваленным. Храм можно покинуть (и это не будет засчитано за его посещение) только до момента использования 1 (любого) из ключей, открывающих двери во внутренние помещения, куда необходимо попасть для прохождения квеста. После использования 1 (любого) из ключей игрок не может покинуть территорию храма до момента успешного прохождения квеста или до смерти своего игрового персонажа. Примечание: свитки порталов на территории храма не работают".

Па-бам! Совсем они озверели! Это, стало быть, стоит мне тут откинуть коньки — и все? Все мои старания — коту под хвост? Однако…

— Чего встал? — Лейн подтолкнул меня. — Давай, не тяни, уж больно тут невесело. Сделаем твое дело и к девкам пойдем. Мы с Уром — за тобой, вы двое — замыкающие.

Коридор был пуст, лишь свет факелов да тени от наших фигур на стенах. Он был очень длинный и извилистый и явно вел под землю. Именно по этой причине храм и казался таким небольшим — как видно, его основные помещения находились именно внизу. Время от времени то слева, то справа по ходу движения нам встречались двери, при этом самые разные — деревянные, каменные, резные, с барельефами и без, одна вроде даже как хрустальная и потому полупрозрачная, благодаря чему можно было увидеть, что за ней виднеется какой-то гроб на цепях и некие маленькие замершие фигурки рядом с ним. Но все эти двери были закрыты, и всякий раз интерфейс выдавал фразу:

"У вас нет ключа от этой двери".

Закончился коридор дверью с искусной резьбой, изображающей, как отважная обезьяна с посохом и некоей рогатой фиговиной в руках отправляет в нокаут здоровенную змеюку. Красиво было выбито, качественно. Я, уже ни на что не надеясь, толкнул и эту дверь и с удивлением увидел, как она открылась.

"Вы использовали Ключ храбрости".

Ух ты. Нашел. Вот только интересно, что там. И справимся ли мы впятером с тем, что нас там ждет?

Я обернулся, чтобы подбодрить свое воинство, и увидел лишь двоих — Лейна и Ура. Братьев не было.

— А эти двое где? — Я захлопал глазами от удивления.

Лейн резко развернулся и начал материться, причем крайне умело. Впрочем, он все делал так — ловко и умело.

— Сбегли, поганки такие! — сплюнул Ур. — Вот же твари. И главное, тихо как, я даже и не услышал. Но ты не боись, мы все деньги с них стрясем.

— Да черт с ними, с деньгами, — в сердцах сказал я. — Мы слабее вдвое стали, вот в чем беда!

— Справимся, — заверил Ур. — Мы и втроем — о-го-го. Да и тихо пока. Вон сколько шли — и никого не встретили.

"Предупреждение. Если игрок в течение 30 секунд не войдет во внутренние помещения хрома, то дверь будет закрыта, а задание будет считаться проваленным".

В левом углу интерфейса начал щелкать счетчик: "30… 29… 28…" Твою же…

— Все, пошли. Потом им глаз на задницу натянем, паскудам, — хмуро скомандовал я и шагнул за порог.

Из седьмого номера газеты "Вестник Файролла".

"От главного редактора". "Уже совсем скоро наше издание станет еще больше. То есть увеличится количество информации, полезной и разной, о таком чудном и интересном мире, как Файролл. Вас ждут новые рубрики…"

Статья "Личный транспорт. Дорого, но так удобно", "…позволить себе купить лошадь. Но и цена не является основным препятствием для ее приобретения. Чтобы научиться на ней ездить, необходимо пройти сложнейшую цепочку квестов, среди которых два связаны с прохождением групповых инстансов, плюс есть необходимость получения отличной репутации у неигровой гильдии грумов и конюшенных".

Статья "Судопроизводство в Файролле". "…судья запросто может приговорить вас как к тюремному заключению, так и к исправительным работам. При этом срок будет исчисляться по внутриигровому времени. Казалось бы, не так уж и плохо. Согласен, но следует учесть, что внутриигровое время привязано к физическому, и если вы схлопочете лет десять за убийство, то вам будет проще удалить персонажа, чем раз за разом находить его на рудниках или в каменоломнях. При этом смерть персонажа не освобождает его от отбывания наказания. Хотя есть вариант с подкупом…"

Выдержки из рубрики "Хроники Файролла. Новостная лента". "Удачно завершился поход вновь созданного альянса кланов "Любимцы судьбы" на левый берег Крисны, во дворец императора скелетов. Альянс одержал свою первую победу, причем в сложнейшем рейде, и громко заявил о своем существовании".

"Известный всему игровому сообществу отважный рыцарь Айван Светлый в одиночку уничтожил гнездо вампиров, свитое ими в Сумеречном лесу, что в Западных пределах. Данное задание рассчитано на группу из шести игроков, целью его является освобождение девушки, которая по собственной глупости и недосмотру родителей влюбилась в одного из вампиров. Увы, конечной цели рыцарь не добился, поскольку, хотя он и уничтожил гнездо кровососов, один из них успел укусить девушку, после чего и она стала вампиром. Поняв это, рыцарь без сожаления прикончил и ее, но квест, разумеется, засчитан не был".

"Массовой дракой закончился футбольный матч между командами игроков-гномов "Каменный мяч" и "Подземная бутса". Команды отыграли всего двадцать минут, после чего кто-то кому-то что-то сказал, и началась потасовка. Заметим: еще ни разу не было, чтобы матч между командами гномов дошел хотя бы до конца первого тайма. Как правило, все всегда кончается дракой".

"Ура! Конкурс!" "Уважаемые читатели! С этого номера редакция "Вестника Файролла" совместно с разработчиком игры — корпорацией "Радеон" — будет проводить конкурсы, в которых вы сможете выиграть разнообразные призы, связанные с миром Файролла. Это могут быть игровые предметы, амуниция, оружие, бонусы, подсказки и даже новые квесты.

Приз в самом первом, премьерном конкурсе — месяц оплаченного игрового времени каждому из победителей, которых в этот раз будет три.

Условия конкурса. Пришлите смешной скриншот из игры. При этом на нем может быть как ваш игровой персонаж в одиночестве, так и группа игроков или НПС. Основное условие — скриншот должен быть действительно смешным.

Забавность снимка будет оценивать редакция еженедельника. Время окончания приема конкурсных работ — следующий вторник, семнадцать часов по московскому времени.

Работы присылать на почтовый адрес редакции, указанный в выходных данных, с пометкой: "На конкурс"".

"Читайте в следующем номере". "Заброшенные города Востока. Краткий экскурс".

ГЛАВА 16,
в которой герой умудряется познать самого себя

"Сообщение: вы приступили к выполнению одного из квестов, связанных с храмом Ханнумана. Вы не можете покинуть храм вплоть до успешного завершения задания или вашей смерти. Выход из игры механическим путем будет расценен как провал квеста".

А если глюканет? Или электричество отключат? Такое, знаете ли, до сих пор бывает. Это вам Россия, не Англия, чай. Нет, конечно же капсулы нового поколения снабжены автономными источниками питания, но все-таки…

Зал, в который мы вошли, был велик и не слишком хорошо освещен, причем факелы на стенах были расположены так, что основной свет падал на середину зала, стены же и потолок терялись в полумраке.

— Как арена прямо, — прошептал Ур. — У нас в столице, в кабаке "Грифон и колесница", такая была, там каждую пятницу бои проходили, туда даже кениг, бывало, захаживал.

— Ты прав, варвар, — громыхнул невесть откуда чей-то голос. — Это и есть арена, на которой вы докажете мне, что имеете право идти дальше. Если вы слабы и немощны, то вам нечего делать в этом храме, а значит, награда, что ждет победителя в самом конце пути, не для вас.

— Сразу вопрос, — немедленно ответил голосу я. — Это будет коллективный бой или единоборство? И потом, что с противниками? Может, это будут великаны-силачи, против которых не то что мы — объединенная сила всех королевств не устоит?

— А это вам выбирать, гуртом будете биться или кто один выйдет на ристалище. — Голос был явно демократом. — Но противников все равно будет трое — столько же, сколько и вас. Если решите сражаться один на один — ваше право. Но только тогда вот какое будет условие — вы не сможете менять бойца. Кто проведет первый бой, тот проводит и все остальные. Если он выиграет — значит, вы идете дальше. Ну а если умрет он, то умрете и вы. Что же до силы поединщиков… Она сопоставима с вашей силой, но это очень, очень опытные противники.

— Прелестно, — прокомментировал это я. — А если мы решим драться коллективно?

— Значит, будете драться коллективно, с этими же бойцами.

— Мы берем минуту на обсуждение, — объявил я голосу и посмотрел на своих спутников. — Надо драться всем сразу, — сказал я им. — Иначе…

— Глупо, — перебил меня Лейн. — После ведь будут еще испытания?

— Да, два, — признался я.

— Втроем, конечно, шансов победить больше. — Лейн посмотрел на Ура. — Но и шансов на то, что подранят всех троих, тоже очень много, и, стало быть, ослабеем мы тоже втроем. А вот один на один с Уром мало кто справится, и даже если его ранят, мы будем в нормальной форме и сможем его прикрыть в следующих состязаниях.

— Как ты много говоришь. — Ур вынул меч и махнул им. — Просто сказал бы: иди и дерись. Шансы… форма… Я и слов-то таких не знаю.

— Вы сделали выбор? — спросил голос.

— Да, — ответил я. — Вот наш поединщик.

Ур вышел на середину зала и еще пару раз крутанул меч, разминая мышцы. Раздался рев, и напротив северянина появился тигр, выскочивший из темноты. Он снова заревел, широко разевая пасть, и поелозил по полу хвостом.

— Вот твари, — прошипел рядом со мной Лейн. — Животные… Не люди, а животные… Это же самые паршивые противники.

— Хорошо, что втроем не влезли, — прагматично заметил я. — Вот бы нам этот тигр жизни дал.

Да, животные — это сложные противники. Конечно, Ур, невзирая на свои габариты, был невероятно ловок и увертлив, но победа над тигром, а после — еще и над огромной пантерой не далась ему легко. У северянина сочилась кровь из многочисленных порезов, плюс еще он ощутимо подволакивал левую ногу, куда пришелся удар лапой пантеры.

— И-и-и третий противник! — Голос окончательно вошел в роль рефери. — Смелый, умелый и отважный Тром-костолом!

Вот тут я прямо чуть не выпал из бытия. На арену вышел натуральный неандерталец… Ну или там кроманьонец… В общем, дикий человек, в шкуре и с дубиной, заросший волосами и с совершенно безумными глазами. Даже не безумными, а бессмысленными. Троглодит как есть.

— Это кто же такой? — выпучил глаза и Лейн. — Очень уж дико выглядит.

— Он такой и есть, — подтвердил этот факт я. — Это наш далекий предок, мы все когда-то такие были.

— Очень плохо. — Лейн пожевал губами. — Дикари на боль и на кровь не размениваются, они до конца дерутся…

— Да ладно, Ур справится, — попробовал успокоить его, да и себя я.

Человекоподобный Тром заорал, побарабанил себя по груди кулачищами, вырвал из нее пару пучков волос, надо думать, для пущей злости, и ринулся на Ура, который попытался поддеть его на клинок своего двуручника. Несмотря на прямолинейность наскока человекообразного и кажущуюся простоту задачи, к нашему удивлению, маневр северянина не удался, Тром увернулся от клинка и обрушил свою дубину на плечо Ура.

Треск костей северянина был таким громким, что даже эхо загуляло под потолком. Ур побледнел, его рука повисла плетью, меч звякнул об пол.

Тром ликующе взревел, дубина взвилась в воздух и ударила в пустоту. Ур увернулся, нагнул голову и, ухватив дикаря за бока, повалил его на пол. Тот негодующе орал, выронив палицу и нанося северянину пушечной силы удары кулаками просто куда придется, и при этом явно ломал северянину ребра. Ур же целенаправленно тянулся пальцами неповрежденной руки к горлу Трома и наконец достиг цели в тот самый момент, когда руки дикаря также сомкнулись на его шее.

Еще минуты две гиганты извивались на полу, навевая довольно-таки причудливые ассоциации и издавая сдавленные хрипы и вздохи.

Бом-м-м — потревожил наставшую тишину громкий звон колокола.

— Испытание пройдено. Вы можете следовать дальше, — бесстрастно сообщил нам голос.

Мы кинулись к нашему другу, хотя по неестественному положению его тела было понятно, что, скорее всего, он мертв.

Когда мы отодрали от горла Ура руки Трома-троглодита, больше похожие на клешни и раздавившие ему гортань, он был еще жив. Северянин смотрел на нас, силился улыбнуться и пытался показать всем видом, что сейчас вот-вот встанет. Так, с улыбкой, он и ушел навсегда туда, где вечный свет, зеленые поля и цифровая Валгалла.

— Эй, вы чего опять творите? — заорал я в голос. — Что это опять пошла за игра, с переломанными ребрами и раздавленным горлом?

Мне было очень больно. Я был уверен, что сейчас потерял настоящего друга — немного неуклюжего, недалекого и верного. Такого, как Толстый Вилли, которого мне Ур всегда и напоминал.

— Ты о чем? — вернул меня к реальности голос Лейна. — Чего орешь?

— Расстроился, — пробурчал я. — Ура жалко.

— Он был воин, и, клянусь Чемошем, славный, — пожал плечами Лейн. — Всем нам не в кровати умирать — и ему, и мне, и тебе. Похоронить бы его неплохо. Если обратно пойдем, захватим с собой его тело.

— Если пойдем… — вздохнул я.

Я пересек освещенную зону и подошел к стене, противоположной выходу. Отблеска факелов было достаточно, чтобы увидеть небольшую дверцу в ней. Я толкнул ее.

"Вы использовали Ключ хитрости".

Этот зал был залит золотым сиянием. Ну а чем же еще ему быть залитым, коли тут везде высились кучи золотых монет, валялись золотые слитки, стояли и лежали какие-то статуи все из того же благородного металла. Прямо какая-то Мекка для жадин. Странно, ловушка примитивная, хрестоматийная, все же понятно: схватишь — умрешь. И ключ ведь был хитрости, а не жадности, а стало быть, что-то тут не так.

Лейн осмотрелся и скомандовал мне:

— Иди за мной, шаг в шаг, след в след.

— А ты точно знаешь, как и куда идти? — удивился я.

— Как — нет, куда — да. Ты мне платишь за то, чтобы я тебя довел до нужного тебе места. Я делаю свою работу. Вот и все.

Я подумал секунду и согласился — а что, так оно и есть на самом деле.

Лейн все-таки очень обстоятельный человек, как ни крути. Каждый шаг он обдумывал секунд по двадцать-тридцать и только потом ступал на облюбованное место. Неширокий и небольшой в общем-то зал мы преодолевали минут десять, не меньше. При этом я так и не понял, в чем тут хитрость, — мы и на золото наступали, поскольку не было другого пути, и статуи в одном месте я коснулся рукой, оступившись… И хоть бы хны. Бредятина какая-то.

Когда мы дошли до места и встали напротив двери, Лейн удивленно сказал:

— Странно, я так и не понял, в чем тут…

В этот момент камень под его ногой негромко щелкнул, и вылетевший из стены клинок пронзил воина.

Бом-м-м — потревожил наставшую тишину громкий звон колокола.

— Испытание не пройдено, но засчитано, поскольку уплачен взнос кровью. Вы можете следовать дальше, — все так же без эмоций поведал уже знакомый мне голос.

Клинок скрылся в стене. Лейн опустился на колени, а после завалился на бок. Я встал на колени около него и поддержал его голову.

— Боги, как все просто. В том и хитрость. Ты понял? Ты расслабляешься и проигрываешь. Это элементарная ловушка. — Он закашлялся. — Простейшая.

"Интересно, на него зелья игроков действуют?" — подумал я и, решив испробовать, вытряхнул из своей сумки все пузыречки, что там были.

— На, держи, — высыпал я их ему в руки. — Пробуй пить все по очереди, авось какое поможет.

— Иди давай. — Лейн оттолкнул меня. — Я либо умру, либо нет, ты не лекарь, все одно не поможешь. Если справишься со своим делом, заберешь меня, если не справишься, я так и так тут ноги протяну. Не трать время, у меня его, судя по всему, не слишком-то много.

Я прислонил его к стене, подошел к двери, за которой меня ждало последнее испытание, и толкнул ее.

"Вы использовали Ключ мудрости".

Этот зал был совершенно темным, и темнота начиналась прямо от порога. Я бросил еще один взгляд на Лейна, который, сопя и совершенно не обращая на меня внимания, пихал под свою кольчугу кусок какой-то тряпки, видимо надеясь остановить кровь.

Я вздохнул и шагнул в темноту.

И она не продлилась долго. Стоило мне войти в зал, как, щелкнув, дверь за мной захлопнулась. Вспыхнул яркий свет, как будто зажгли пару-тройку солнц. Он ударил по глазам, как молоток, и я инстинктивно закрылся от него рукой.

— Каково? — раздался знакомый мне голос. — Магия, а горит не хуже любого электрического прожектора!

— Горит, — проворчал я. — Слепит, елки-палки, ни черта не вижу. Так нечестно.

— Ух ты, — ответил мне голос. — Какая честность, любезный друг? Вломился в чужой храм, пытаешься отсюда спереть хранящуюся тут веками ценность и о какой-то честности говоришь?

— Это игра, — пробубнил я. — Тут морали не место.

— Игра не игра, нечего подменять понятия, сложившиеся в человеческом обществе исторически. Что, в игре воровать — это правила хорошего тона? Или в чужой храм лезть без спроса можно?

— Конечно, — ответил я. — А если ты за вора играешь, так еще и нужно, иначе классовые умения не разовьешь.

— Софистика это все, — пробурчал голос. — Хотя не лишено, не лишено. Свет!

Раздался хлопок в ладоши, и яркое сияние померкло до умеренно-светлого и вполне пригодного для того, чтобы не слезились глаза. Я, убрав руку от лица, смог увидеть своего собеседника, стоящего шагах в пяти от меня. На меня смотрел, улыбаясь и подмигивая, человек с невероятно знакомым лицом. С чего ж ему быть незнакомым, если это был я сам, собственной персоной.

— А? — Он повертелся передо мной. — Неожиданно, да?

— Чего тут неожиданного? — Я скептически хмыкнул. — Кабы ты мне сказал что-то вроде: "Люк, я твой отец", — а так…

— Если бы я такое сказал, — сообщил мне второй я. — То это был бы плагиат. А тут вон какой нетривиальный поворот событий.

— Предсказуемый это поворот, затасканный. — Я пожал плечами. — Избитый и классический, сто раз везде было. И в кино, и в литературе.

— Откуда мне знать, что было в вашей литературе и в неведомом мне кино, я ни про что такое слыхом не слыхивал, — возразил мне он. — У нас тут такого не было еще, не изобрели.

— Про Люка ты знаешь, а про литературу — нет? — не поверил я второму мне. — Ты ведь явно в моей башке покопался, это к гадалке не ходи, раз в мою шкуру влез. И каноны жанра таковы, что должен ты все знать. Да и то, что такого не было, врешь. Наверняка уже было.

— Ну, если и было? — сварливо сообщил мне он. — Что здесь такого? Мое дело, что хочу, то и ворочу.

— Ладно, все это болтовня, — решил я не влезать в полемику с самим собой, тем более за дверью лежал раненый Лейн. — Что тебе надо? Или даже так — что ты хочешь?

— Странный вопрос, — хмыкнул мой двойник. — Могу сказать, что я не хочу. Не хочу, чтобы тебе досталось то, что лежит за этой дверцей.

Рука его показал на небольшой шкафчик, стоящий в углу зала.

— Почему? Разве это принадлежит тебе? — Я начал догадываться, с кем имею дело, и мне это не очень-то нравилось. Если я окажусь прав и смогу в этом убедиться, то надо будет Зимину звонить, сразу же, как из игры выйду: в курсе он или нет, что в этом храме вообще творится. По логике вещей, квест под особым контролем, и, наверное, разработчики все же в курсе, но все это очень и очень странно.

— Нет, не принадлежит, — заулыбался другой я. — Но и тебе он не принадлежит тоже.

— А-а-а, — произнес я и помахал пальцем перед носом у двойника. — Не принадлежит. Что да, то да. Но вот задание на этот предмет у меня есть, и я должен вернуть его истинной владелице.

— Ну, какая же она этому предмету владелица? Ее еще и в помине не было, когда он уже был.

— Слушай, давай потихоньку заканчивать эту достаточно бесперспективную дискуссию. Ты мне гонг отдашь сам, доброй волей, или мне насилие применять придется?

— Гонг? — Клянусь всеми святыми, мой собеседник был изрядно удивлен. — Почему гонг?

— Потому что мне нужен гонг! Гонг мне нужен! — Я начал выходить из себя. Если я и впрямь по жизни такой зануда и тупорез, да еще и с невероятно дебильным выражением лица, то я понимаю Элину, вечно на меня злящуюся, и мне искренне жаль малышку Вику. Как она со мной живет только?

— Н-да, гонг… Но и гонг я тебе тоже не дам.

— Потому что у меня документов нет? — Я начал звереть.

— Нет, — очень дружелюбно ответил мне двойник. — Потому что ты мертв, а мертвецам имущество вроде как и не к чему.

И он, даже не договорив, попытался нанести мне удар мечом, причем меч у него тоже был мой, по крайней мере выглядел он точно так же, как Меч колеса времени.

Не скажу, что ждал этого удара, но в целом я во время разговора все-таки сдавал потихоньку назад, что в результате и спасло мою шкуру. Меч просвистел рядом с моим животом и чудом не задел лицо.

— Вот ты гнида, — заорал я и тоже выхватил оружие.

Сталь зазвенела о сталь, скрежетнули клинки, сцепившиеся у гард, заскрипели зубы, и два одинаковых лица приблизились друг к другу.

Расцепив мечи, мы еще покружились, я попытался достать его в нижней атаке, которая была мгновенно отбита, потом он решил, что я не просчитаю его желание пробить мне в верхнюю часть туловища, предварительно сбив меня с толку ложным выпадом.

— Это мы еще долго будем так развлекаться, — заметил я.

— Не-а, недолго, не больше часа, — хладнокровно ответил мне двойник. — Потом ты начнешь уставать, я подловлю момент и выпущу тебе кишки.

— Экий ты кровожадный, — возмутился я.

— Справедливый, — пояснил двойник. — Это не я пришел к тебе, а ты пришел ко мне, я уже говорил. И справедливо будет, если ты погибнешь от своей же руки.

Я сделал еще пару шагов назад и, внимательно следя за острием меча в руке моего близнеца, стал думать, что именно меня только что смутило в его словах.

"Ты должен погибнуть от своей же руки". А почему не от его? Потому что он сам не может меня убить? Он, скорее всего, не слишком-то и материален. Тем более большинство богов во всех мифологиях не имеют право убивать смертных! Если только смертные сами не…

— Ты прав, — заявил я своему двойнику. — Ты прав во всем, согласен.

— Чего? — вытаращил глаза двойник.

— Я сам приперся в твой храм, я пытался забрать принадлежащие тебе вещи, натоптал вот… Давай, убивай меня!

Вот будет облом, если он сейчас мне в бочину со всей дури клинком заедет.

— А, елки-палки! — Второй я с огорчением на лице швырнул зазвеневший клинок на пол. — Догадался, да?

— О задании или о том, кто ты такой? — уточнил я.

— И о том, и о другом. — Двойник начал потихоньку растворяться в воздухе.

— Об одном — почти сразу, о втором — только что, — честно ответил я.

— А ты молодец! Одно плохо — не того бога в поклонение выбрал. — Двойник стал почти прозрачным, мои черты лица расплылись, сначала став гротескными, а после все более и более начали напоминать обезьянью мордочку. — Выбрал бы меня! Ух, мы б с тобой дел наворотили!

— Ну, как есть уж, теперь не переделаешь и не перевыберешь, — развел я руками.

— Это вопрос очень спорный, потом как-нибудь обсудим. И вот еще что, это важно, запомни. — Ханнуман практически растворился. — Не слишком верь им всем: что богам, что их слугам. За все, что они тебе дадут, спросят с тебя как минимум вдвое. Я сам такой.

Бом-м-м — громыхнул звон колокола.

— Испытание пройдено, вы можете забрать свою награду, — как всегда бесстрастно отрапортовал голос.

Ага! Все-таки я и тут добрался до финала. Хотя, если бы меня не озарила мысль о том, что это именно сам Ханнуман, ох, не знаю, чем бы кончилось это все. А окончательно уверился я в этом, глядя на пластику второго меня, больно уж напоминавшую обезьянью и совершенно не похожую на мою собственную. Да еще и статуя на крыше храма… От богов, причем от всех без исключения, не осталось ничего, кроме каких-то камней, которых они когда-то касались, да глубоко и надежно запрятанных храмов, куда не всякий и войдет. А тут на тебе — целая статуя, да еще и из золота. Не бывает так, не бывает, раз бог ушедший. Ну а дальше выстраивать логический ряд было проще. Только вот что Ханнуман делает здесь? Почему он остался в пределах Файролла, если все остальные ушли? Тот еще вопрос. И надо бы получить на него ответ, по крайней мере неплохо бы попробовать.

Я подошел к шкафчику, на который указал Обезьяний бог, и открыл его. Представьте себе, на нем не было ни крючка, ни замка, ни вообще хоть чего-то, даже ручки.

В шкафчике на полочках лежали разные предметы: осколок хрусталя, веер, забавная штуковина, похожая на плетеную фенечку, ожерелье из клыков, причем, судя по размеру клыков, зверюга была еще тех размеров, собачий ошейник, каменная палка, покрытая рунами, переливающийся жидким ярко-кровавым огнем рубин… Да много чего там лежало.

"Все заберу, все мое", — алчно решил я, осознавая, что эти предметы, надо полагать, не только артефакты немалой мощи, но и источник моего благополучия и в этом, и в том мире.

— Да щас! — шепнул мне в уши знакомый голос, в котором в данный момент неуловимо смешались сарказм и угроза. — Бери свой гонг, и чтобы я тебя больше в своем храме не видел никогда. В другом месте увидимся. Потом, если захочешь.

Предметы в шкафчике шевельнулись, как будто их кто-то раздвинул рукой, и я увидел гонг, притулившийся у одной из стенок. Небольшой, медный такой кругляш на подставке, висящий на двух колечках. Я протянул руку и схватил его.

"Вами выполнено задание "Гонг богини". Вами добыт Гонг богини. Для получения награды обратитесь к Идриссе Южной".

Уф… Теперь точно все. В сумку его — и ходу отсюда. Надеюсь, старина Лейн еще жив.

— И больше не возвращайся сюда никогда, — прошелестела сгустившаяся за моей спиной темнота, которую я буквально ощущал. Раздался скрип, и я, увидев светлое пятно выхода, скакнул за порог и чуть не получил по пятой точке стремительно захлопнувшейся дверью.

— Удалось? — негромко спросил полулежавший у стены и очень бледный Лейн. Под ним была приличная лужица натекшей из раны крови.

— Все нормально. Ты зелья употребил?

— Да не действуют они совершенно на меня, чего переводить добро попусту. — Лейн протянул ко мне руку с флаконами и мензурками.

Я закинул добро в сумку, подхватил следопыта под плечо и повел к выходу. Тело его обмякло, ноги он переставлял с трудом.

— Ничего, приятель, — говорил я ему. — Сейчас в расположение придем, там лекарь, он тебя подштопает, потом по сто грамм закинем, старого, тиверианского!

— Лучше "Лозы Гренуи", — пробормотал Лейн. — Я его тогда, во дворце…

Да, плохо дело, как бы не помер, это у него явно бред начался…

В зале-арене не было ни тела троглодита, убившего нашего друга, ни тела самого Ура. Пропали, как будто испарились.

— Надеюсь, северянин похоронен с почетом, — вынырнул из бреда Лейн. — Он это заслужил.

Я промолчал, но в душе был уверен в этом. Ханнуман, конечно, большой проказник, но явно ценит бойцовские качества.

— Одно плохо, — пробормотал Лейн, когда мы шли по коридору. — Я не смогу сегодня прибить двух этих паскудников. А надо бы. Может, ты сам?

— Почему нет, — согласился я. — Хотя это ведь и очень хорошо, что их с нами не было.

— Да? — удивился Лейн.

— Конечно, — уверенно заявил ему я. — Представь, что они бы устроили в комнате с золотом. И не вышли бы мы оттуда все, это к гадалке не ходи. Ловушка ловушкой, а золото наверняка было проклятое.

— Согласен. — Лейн кивнул. — Но убить их все равно надо.

— Надо убить — убьем, — покладисто ответил ему я. — Вот только из храма выйдем и до расположения доберемся.

— Да вон уже выход. — Следопыт говорил все тише и тише.

Я вышел из храма и глубоко вдохнул свежий воздух. Надеюсь, на ближайшее время с храмами…

— А мы уж заждались, — раздался крайне знакомый голос, который похоронил мои надежды на спокойное возвращение в расположение. — Волноваться уже начали, не случилось ли там, в храме, чего с нашим другом и собратом?

ГЛАВА 17,
в которой герой приходит к мнению, что он еще легко отделался

— Кто это о нас так трогательно заботится? — прохрипел Лейн.

— Комитет по встрече, — невесело ответил ему я, обводя глазами пятерых игроков, стоящих полукругом шагах в двадцати от входа в храм и смотрящих на нас. — С воздушными шариками и букетами, а также с хлебом-солью.

Нас встречала теплая компания: дружески улыбающийся Мюрат, сосредоточенный Ромуил, незнакомый мне лучник по имени Дранг, Фаттах, который, встретившись со мной глазами, помахал мне рукой, и… Вот! Вот кого я тогда в Мейконге не узнал, хоть мне фигура и показалась знакомой. Неудивительно, что я не смог его вспомнить, встречались-то мы всего один раз. Это был Ронин, с которым в урочье Грингворт в компании с нубами "Буревестников" мы скелетов гоняли под присмотром ветеранов сто лет назад и которого в клан не приняли за паскудность характера и склонность к крысятничеству. Стало быть, нашел он себе компанию по душе, и заметим, ту еще компанию. Да и клан он себе тоже, похоже, неплохой выбрал — над его головой, как и над головами остальных встречающих нас, рядом с ником стояли символ и название клана, к которому они принадлежали. В данном случае это были два щита, повернутые друг к другу, и поясняющая надпись для тех, кто еще не догадался: "Двойные щиты".

— Не ожидал? — Мюрат явно наслаждался ситуацией. Вот все-таки как силен в этом человеке врожденный артистизм, поди, специально все подгадывал, народ расставлял, мизансцену выстраивал, как в театре, понимаешь. Немирович-Данченко чертов.

— Не-а, — ответил я. — Вообще не ожидал. И, если честно, немного удивлен составом встречающих.

— А сколько их? — поинтересовался Лейн, который по-прежнему опирался на мое плечо, но уже не мог даже поднять головы — видать, совсем ему плохо было. — Вдвоем-то справимся?

— Да я и один не оплошаю, — заверил я его. — Вот как только тебя отправлю в расположение, так сразу и покрошу их в капусту.

Ронин громко заржал, по лицам Ромуила и Дранга пробежали саркастические улыбки.

— Мюрат, дай мне отправить Лейна в нашу роту. Тебе он зла не делал, и пользы тебе от его смерти тоже не будет, — попросил я.

— Мне говорили, что ты с неписями чуть ли не хороводы водишь, — отсмеялся Ронин. — Думал: врут, не бывает такого. А тут смотри, правда. Вот ты дятел!

Я не стал ему отвечать и по-прежнему смотрел на Мюрата, который тут явно был главный, да и значок офицера рядом с эмблемой клана кое о чем мне говорил.

— Ну, если тебе не жалко свитка, то бога ради. Да и вообще, если хочешь, то и сам можешь отправиться с ним вместе в свою роту, живой, здоровый и веселый.

— Если? — Я задал довольно-таки предсказуемый вопрос, чтобы получить не менее предсказуемый ответ.

— Не "если". — Мюрат заулыбался. — Не "если", а "как только". Как только ты мне отдашь то, что вынес из храма Ханнумана.

Ого, он знает, чей это храм. Хотя… На нем небось куча других квестов завязана, так что ничего удивительного в этом нет. А красиво меня пропасли. Я в принципе догадываюсь, как, но любопытно узнать из первоисточника, верны ли мои догадки. Но сначала Лейн, который, не дожидаясь конца переговоров, уже потерял сознание, надеюсь, что только его. Ну да, точно, дышит, хотя и слабо, не умер.

— Я так понимаю, если я скажу, что не вынес оттуда ничего такого, что мог бы отдать, то ты мне не поверишь?

— Само собой — не поверю, но готов с тобой об этом поговорить.

— Слушай, я с радостью с тобой поговорю, но только вот давай моего друга (Ронин и Дранг одновременно хмыкнули) отправим все-таки поближе к лекарю, а то он, того и гляди, окочурится.

— Ну, насчет радости ты мне не ври, а что до твоего друга… — Мюрат повернулся к Фаттаху и кивнул ему. — Вот, дай своему сослуживцу, правда, уже бывшему, свиток, и пусть он его отправит, куда надо.

Фаттах подошел ко мне и протянул руку.

— Ничего личного, — сказал он мне. — Надеюсь, ты понимаешь…

— А как же, понимаю, — ответил ему я, отдавая свиток и переваливая ему на плечо сомлевшего Лейна. — Дело клана — это дело клана. А ты, полагаю, больше в Вольных ротах не значишься?

Фаттах моргнул, ему явно было не по себе. Мы не то чтобы были хорошо знакомы, нас даже приятелями трудно было бы назвать, но все равно — общие бои, общие друзья… Хотя из тех друзей уже никого и не осталось, считай.

— Нет, — ответил он, отведя глаза. — Уже нет. Выкупился.

Моргнул портал, и я успокоенно вздохнул. Мне очень не хотелось, чтобы эти пятеро прикончили не только меня, но и Лейна. Что я обречен, сомнений нет, мне с этой поляны живым не уйти. Да и не сильно меня это печалило, смерть в игре — дело обычное, но было безумно жаль меча и рун…

— Ну, мы свое слово сдержали. — Мюрат заложил руки за пояс и покачался на носках.

— Спасибо, — абсолютно от души поблагодарил я его. — Вот от чистого сердца вам всем спасибо. А кто меня слил? Пинг с Понгом?

— Ну, сам же знаешь, что они, чего спрашивать? — Мюрату явно не хотелось объяснять мне очевидные вещи.

— И заметим — недорого, — добавил вдруг Фаттах. — Всего за тысячу золотых.

— Как недорого? Смотря с чем сравнивать, — охотно ответил ему я. — С тебя тысячу, с меня тысячу двести. Ты с ними когда договорился?

— Да сразу, чуть ли не по прибытии в роту. — Фаттах ухмыльнулся. — Из десятка они были самые подходящие, я их даже в боях прикрывал, чтобы не случилось чего, — пришлось бы нового кого-нибудь вербовать.

Так это выходит, что он меня с самого начала вел?

— Мюрат, погоди, — наморщил я лоб. — Это ты меня с Севера ведешь, что ли?

— Ну да. — Эльф был явно горд собой. — Вообще-то мы тебя пасти начали исключительно с целью получения дополнительной информации по "Гончим" и разрабатывали так, между делом. Потом смотрим — а ты непростой товарищ, очень даже. И друзья у тебя ох какие непростые, причем и НПС, и игроки. Один Странник чего стоит. И явно ты какой-то квест проходишь, очень для нас интересный и, похоже, очень необычный, правда, наши ребята не поняли какой. Тут я и подключился сам. Пообщался кое с кем из игроков, пошуршал по разным углам, и такая интересная картина стала вырисовываться, что я к тебе персонального опекуна подсунул, он как раз по новой качаться начал недавно, у нас так бывает. И вот — вуаля, не зря. Ты поперся в храм Ханнумана, место загадочное и непонятное. Чтобы туда войти, сначала надо как-то получить одно из скрытых заданий, а они еще и вариативные: их то дают, то не дают, и не подгадаешь это никак. В общем, надо столько всего сделать, что многие и вовсе не хотят с этим возиться, даже получив этот заветный квест, — представь себе, и такое бывает. А потом и из самого храма своими ногами выйти надо, тоже та еще задача. Но, по слухам, и награда за эти мучения ох как неплоха, а иногда даже и уникальная бывает. По первости тут, около храма, много народа отиралось, в надежде счастливчиков отловить и их маленько раскулачить, но потом бросили это дело — очень уж нечасто туда кто-то заходит и тем более оттуда выходит. А вот ты, такой красивый, оттуда выбрался и явно в клювике что-то вынес. По этой самой причине, друг сердешный, отдай нам то, что ты там получил, присоединяйся к нашему клану и будет тебе счастье. Можешь даже не присоединяться, если не хочешь, но вот вещичку — вынь да положь.

— Мюрат, я правда не вынес оттуда ничего такого, что мог бы тебе отдать. Если хочешь — сыпани мне порошком правды в рожу, хоть я этого и не люблю.

— Да нет. — Мюрат потер ладони. — Тут порошок может и не сработать, да и погрешность у него есть. Последний раз тебя призываю к разумным действиям: отдай полученное тобой в храме и живи себе спокойно.

Я глубоко вздохнул:

— Ну не знаю я, как тебе доказать, что нет у меня ничего. Жаль, эти обалдуи-братья из храма смылись, а то они бы доказали.

— Ну, кабы они не смылись, то и мы бы про тебя ничего не знали, — заметил Мюрат. — У них на этот случай всегда с собой свиток портала был, Фаттах его им сразу выдал. Я же догадывался, точнее, даже знал, где у тебя будет конечная точка, правда, не знал когда.

"Знал бы ты, где она, эта конечная точка, на самом деле у меня будет… И слава небесам, что не знаешь…"

— Здесь, на Юге, заброшенных храмов не так и мало, но обычно один квест ведет в один храм, а ты в день иногда по паре обходил. Логично предположить, какой у тебя в списке на посещение последний, — вставил свое слово Ромуил. — Так оно и получилось. Ты и вошел в храм, и вышел из него…

— Вот когда ты в него вошел, они по-быстрому в Мейконг и смотались. А там в харчевне у нас пост был оборудован, там всегда кто-то да дежурил.

— Ого, как вы за меня взялись. — Я проникся таким вниманием к своей персоне. Расту. Но братья какая погань все-таки, а? Я непроизвольно сжал губы.

— Что, на братцев осерчал? — Фаттах коротко хохотнул. — Если тебя порадует, то они уже мертвы, как Иуда Искариот.

— Никак на осинке их подвесили, чтобы не платить? — съязвил я.

— Да таким хомякам и осина не нужна, — сообщил мне Дранг, впервые подав голос. — Вон они, в травке оба лежат, слева от храма.

Я кинул взгляд влево. Там, в траве, и впрямь лежало два небольших обугленных поленца, в которых еле-еле можно было угадать человеческие тела. Не показали бы — и не заметил.

— Ребят, вы офигели? — Я уставился на "Двойных щитов". — Это вообще уже… Освенцим какой-то.

— Ты рехнулся? — Мюрат повертел пальцем у виска. — За кого нас держишь? Они сами!

— Мы еще удивились, зачем они с нами решили вернуться сюда. А братья прямо из портала вон, на крышу храма полезли, — пояснил мне Фаттах. — Хотели статуэтку золотую с него свинтить да продать. Долезли до верха, вцепились в нее, тут их сразу молнией и шибануло, а все, что от них осталось, в траву упало.

— Очень эффектно было, — причмокнул Ромуил. — Раньше такого не видел.

— Есть справедливость на свете, — улыбнулся я. — Пусть не везде, не во всем, не всегда — но есть.

— А благоразумие? — Мюрат перестал улыбаться. — Я думаю, что тоже есть. Отдай нам полученное, расскажи о квесте — и все будут довольны. А если нет…

— То что? — Я пожал плечами. — Убьете? Вы меня и так убьете, вон, Ронин уже еле себя сдерживает, чтобы не начать меня рубить.

— Без команды он тебя и пальцем не тронет, — пообещал мне Мюрат. — Вот если упрямиться будешь…

— Мюрат, я не знаю, чем тебе поклясться, но мне нечего тебе отдать. Ну просто нечего. — Я устало вздохнул. — Если бы я мог, я бы сумку с карманами вывернул, слово даю. Не получил я ничего такого в этом храме. Интересного было много, не стану скрывать, но не перепало мне ни уникального, ни даже редкого предмета.

— Не хочет по-хорошему, — констатировал Дранг.

— Не хочет, — эхом отозвался Фаттах.

— Значит, будет по-плохому, — подытожил Ронин и достал из-за спины двулезвийный топор.

— Послушай, ты умный парень. — Мюрат остановил Ронина одним движением руки. Тот, ворча, убрал топор обратно. — Ты пойми: у храма для тебя все не закончится. Если ты еще не понял: там, у Крисны, мы, "Двойные щиты", вышли из тени, у нас очень большие планы в игре и хорошая поддержка вне ее. Грядет время больших перемен — и клановых, и игровых, я это наверняка знаю. И всем игрокам уже очень скоро придется делать выбор, с какой стороны пирога они будут стоять — с той, где черствая корка, или с той, где яблочная начинка. И это еще в том случае, если им этот выбор предоставят. У тебя сейчас он есть.

— Мюрат, елки-палки! — не выдержал я. — Ну на черта мне тебе врать? Нет у меня ничего, нет! Квест у меня был, это верно. Скрытый, связанный со Спящей Красавицей!

— С кем? — опешил эльф.

— Там, в храме, в одном из внутренних помещений, гроб на цепях висит хрустальный, в нем принцесса спит. Как у Пушкина или еще у кого…

— Да ладно? — Фаттах махнул в мою сторону рукой. — Гонишь!

— Да серьезно! — Я бы и сам не поверил, но меня уже понесло, так что следовало продолжать. Из какого подсознания это вылезло? Ну, гроб с цепями там и впрямь был, может, где и квест на него водился. — Но я его, задание, завалил, потому мне ничего и не дали!

— Поцеловал не так? — хмуро спросил Мюрат. Он явно раздумывал, верить мне или нет.

— Да нет, там надо было по-другому компоненты разложить, логическая загадка была, а я в них не силен. А повтора у квеста нет — в этот храм можно только один раз зайти, это к учетке привязано. Так что вот такая ерунда вышла.

— Врет. Про один раз не врет, а про то, что квест не выполнил, врет, — коротко сказал Дранг. Фаттах и остальные промолчали.

— Слушайте, давайте так. — Я понимал, что все это блеф, но мне все сильнее хотелось убраться с этой поляны куда подальше. Гонгом я не рисковал — предмет квестовый, он никуда не денется, но вот руны очень жалко… — Мюрат, убивай меня. Ты или вон Фаттах, сами решайте, в общем. Потом обшарь мои вещи — и убедишься, что у меня никакого предмета нет.

— Ну да. — Дранг хмыкнул. — А если он из тех, что после смерти не выпадают?

— Да вряд ли. — Мюрат внимательно смотрел на меня. — Таких предметов в игре почти что нет, у сетевых есть такие качества, но там надо иметь почти полный набор. Ну, квестовые вещи со жмуриков не падают, но он задание там завершал, а не получал. Только вот мы тебя и без твоего разрешения убить можем.

— Но тогда я на вас зуб затаю. — Я нагло улыбнулся. — Ты ведь про меня явно больше остальных знаешь.

Мюрат тонко улыбнулся: мол, да, кое-что знаем, есть такое. Может, правда знает, может, хорошая мина при плохой игре…

— Я, конечно, невеликая персона, в масштабах игры чуть поменьше мыши буду, но лучше иметь больше друзей, чем больше врагов. Поэтому предлагаю тебе договор — ты убиваешь меня, убеждаешься, что нет у меня ничего, и после этого возвращаешь мне мои вещи. Тогда мы расстаемся друзьями, и не исключено, что приносим друг другу пользу. Если нет — ну, значит, нет.

Ронин захохотал:

— Ну наглый, я упиваюсь этим фактом. Нет, ну наглый, а? Да мы тебя сейчас на британский флаг…

— Согласен. — Мюрат посмотрел мне в глаза. — Если я ничего не найду в твоих вещах, ты получишь их назад. Но есть еще одно условие.

— Слушаю. — Я тоже уставился на него.

— Когда мне будет это нужно, ты пойдешь к Седой Ведьме и передашь ей то, что я попрошу тебя ей сказать или ей отдать. Уговор?

— Идет.

Условия были паршивые, откровенно мутные, и под них можно было подвести все что угодно, но это было лучше, чем потерять все.

— Мюрат, дай я его. — Ронин снова потащил из-за спины свою секиру.

Эльф взглянул на меня, я глянул на Ронина, презрительно улыбнулся (знаете, как в кино, эдак: "Давай, поганый отрицательный герой, убивай доброго и честного хорошего персонажа").

— Не скажу, что давно этого хотел. — Ронин подходил ко мне с гаденькой улыбочкой. — Я вообще о тебе забыл почти сразу, но вот когда увидел — вспомнил. И скажу честно — с удовольствием сейчас из тебя дух выбью.

— Слюни подбери, — брезгливо сказал я ему. — Забрызгал всего, мне противно.

Ронин (прокачавшийся аж до восемьдесят пятого уровня) занес секиру и со всего маху рубанул меня наискосок.

Ощущения, мягко говоря, малоприятные. Удар сбил меня с ног, я покатился по траве, успев заметить гаденькую улыбку на губах Ромуила и сожаление в глазах Фаттаха. Какие эмоции были на лицах Мюрата и Дранга — не знаю, поскольку Ронин, явно недовольный, что не разделался со мной с первого же удара, с рыком рубанул меня по голове, что и отправило меня с поляны у храма прямиком в расположение роты.

— Рядовой, что за вид?! — раздался негодующий вопль, впрочем, изданный совершенно незнакомым голосом.

Я, сверкнув подштанниками, обернулся и оказался нос к носу с незнакомым мне лейтенантом Троттом, видать, из вновь назначенных начальников, поскольку форма на нем еще даже не обмялась, а лицо выдавало довольно юный возраст.

— Так я с боевого выхода, — немного развязно, как и полагается ветерану, объяснил я ему. — Так бывает, лейтенант, так бывает, случай такой…

— Ну да, понимаю, — чуть тише сказал он. — Но что же с голым задом-то бегать, мало ли что.

— Лейтенант, — спросил я у него, надеясь, что, может, он что-то знает о моем друге. — Тут недавно из портала один солдат выпасть должен был, Лейн, из седьмой роты…

— Был такой. — Лейтенант пригладил свои блеклые усишки. — В медсанчасть его унесли, жить будет.

Ну, хвала небесам, Лейн жив, и на моей совести нет еще одного пятна.

Я обрадованно вздохнул и пошел к штабному бараку. Ну да, а что прикажете делать? Если Мюрат не совсем уж дурак и не полная скотина (а я такого за ним не замечал, равно как и особой жадности), то мои вещи должны бухнуться в почтовый ящик, причем скоро. Если нет… Значит, пойду клянчить отпускное свидетельство, поскольку надо лететь в Мейконг. И там, после гостиницы, аукцион мне в помощь.

Вещи и письмо от Мюрата упали на почту минут через десять или около того. Я выгреб их из ящика и обнаружил, что приказало долго жить все золото и свитки порталов (да и черт с ними, хотя свитки, конечно, немного жалко), а еще руны. Все три. И вот это уже было хамство. Золото и свитки еще можно списать на усушку и утруску, но руны — это уже перебор. Любопытно, что же это он мне пишет и как объяснит крысятничество в отношении рун.

"Формально ты, конечно, вроде как не соврал. Но лишь формально. Уверен, ты либо что-то недосказал, либо там было какое-то второе дно, я это чувствую. Но это, увы, недоказуемо.

В соответствии с договором возвращаю тебе твои вещи, хотя, извини, и не все. Ронин сказал, что золото и свитки он оставит себе как военный трофей, поскольку, как ни крути, а он тебя убил. Варвар, что с него взять… Ты уж не сердись на него. Да и речь шла о вещах, а не о золоте и свитках, но вещи я тебе возвращаю все. Ну, или почти все.

Надеюсь, проделка Ронина не является нарушением заключенного нами соглашения, да он в нем и не участвовал, и поскольку свою часть договора я выполнил, то буду вправе от тебя потребовать исполнения твоей части обязательств.

Искренне твой друг,

Мюрат".

P. S. "Буду рад видеть тебя в нашем клане. Поверь, это предложение, от которого не стоит отказываться.

М.".

Интересно девки пляшут. Я бы понял, зажми Мюрат денежку. Да, некрасиво, но он и не обещал золотишко вернуть, речь шла только о вещах. А тут… И ведь написал-то как — с подколкой, с междустрочьем… Щупает меня, смотрит, что дальше делать буду. Нужны ему мои руны с золотом как прошлогодний снег.

Злости у меня не было. Скорее недоумение. Такого я не ожидал. Заключить договор, тут же его нарушить, сделать вид, что ничего не случилось, сознаться в любви и дружбе и потребовать выполнения уже моих обязательств. Особо умилила сказочка про бойца непослушного. Верю, ага…

Мюрат кто угодно, но только не идиот. Что хотел, как задумал — так и сделал. Не понимаю зачем, но это не глупость. Он просто идет к своей цели. Идет по мне. Вот только теперь моя очередь ходы делать.

Я же обещал, что зло затаю? Обещал. И слово свое сдержу. Только спешить не буду. И ответ прямо сейчас писать не кинусь. А еще лучше — пусть над этим всем подумают другие люди, поумнее. В конце концов, это не моя война. Хотя руны я ему, конечно, не забуду…

"Добрый день!

Не стал бы вас беспокоить, но дело в том, что минут двадцать назад меня убили, и сделал это некто Мюрат — уверен, вы помните этого доброго человека. Перед тем как это сделать, он предложил мне заключить с ним договор, предметом которого являетесь вы. Если вам интересны его подробности, то я готов вам их рассказать прямо сейчас. Только вышлите мне свиток портала, обобрали меня до нитки.

С уважением,

Хейген".

Я отправил это письмо внутренней почтой Седой Ведьме, которая была в Сети, и присел на ступеньках в ожидании ответа. Я был уверен, что долго ждать точно не придется — не те люди на том конце провода.

Через три минуты в мою почту бухнулось сразу пять свитков, что меня порадовало — хоть какая-то компенсация. Вот что мне в "Гончих" нравится — не трясутся над каждым золотым, как некоторые.

Во дворе цитадели "Гончих" меня ждал вечный порученец Седой Ведьмы по имени Флавий, который и отвел меня к ней.

— Выходит, Мюрат? — Магистресса не стала размениваться на приветствия и сразу взяла быка за рога.

К своему великому удивлению, в ее кабинете я не увидел ни Фредегара, ни Милли Ре. Зато в углу сидел и хлопал глазами совершенно незнакомый мне невзрачный полурослик по имени Радий с довольно странным для этой гильдии четырнадцатым уровнем.

— Он, собака, — подтвердил я. — Убил и обобрал. Не все, правда, забрал, но золото, свитки и, самое главное, руны умыкнул, гад такой!

— А что за руны? — каким-то шелестящим голосом полюбопытствовал Радий. — Очень ценные?

— Ну не знаю насчет их ценности в денежном эквиваленте, — ответил ему я. — Для меня — очень. Две за квесты получил, третью человек хороший подарил. Обидно.

— Н-да, неприятно, — сказала Седая Ведьма. Было видно, что ей если и неприятно, то не слишком, поскольку ее в перовую очередь интересовали детали происшествия, но никак не мои эмоции по поводу потери личного имущества. — Скорблю с тобой. Потом подумаем о компенсации. Давай, выкладывай все, что было, в мельчайших подробностях и ничего не пропуская.

— Эмм. — Я глазами показал на Радия.

— Ах да. — Седая Ведьма хлопнула себя по лбу. — Радий — Хейген, Хейген — Радий.

Полурослик встал, отвесил мне церемонный поклон и снова опустился на стул.

Ну, хозяин-барин. Я ничего не нарушаю, про то, что к Ведьме не пойду, я Мюрату ничего такого не обещал, так что моя совесть чиста.

После моего очень подробного рассказа (впрочем, кое-какие детали я опустил, даже не то чтобы опустил, просто не стал на них фокусировать внимание) в кабинете магистрессы с минуту постояла тишина, после Радий спросил:

— Это все?

— Все, — кивнул я.

— А я полагаю, что не все, — голосом умирающего лебедя сказал Радий. — Вы так и не объяснили нам, какой же именно квест выполняли в храме. Название, награда, кто и где выдает, цепочка это или одиночное задание? Где подробности?

"Да, это тебе не миляга Фредегар. — Принадлежность и функционал этого задохлика мне были теперь абсолютно ясны. — Всю душу вынет, собака".

— А вот это, извините, мое дело, — по возможности тактично сказал ему я. — Делиться такими подробностями не собираюсь ни с вами, ни с кем другим.

— Недопонимаете, — тихонько сказал Радий. — Это важная информация для анализа общей картины, мы должны ее знать.

— Магистресса. — Я обратился к Седой Ведьме. — Не скажу я ему ничего, пусть не пристает. Это ж квесты!

— Радий, успокойся. — Ведьма подошла к полурослику. — Вводные мы знаем, в ближайшее время информация будет у тебя. Не дергай парня, ему и так сегодня досталось.

— Хорошо. — Полурослик внимательно посмотрел на меня. — В таком случае следующий вопрос: какова была роль предыдущих храмов, которые Хейген упомянул, и в какой связи именно этот храм стал последним?

А, черт, как же это я умудрился их упомянуть? Чертов полурослик, он меня прямо на каждом слове ловит!

— И это не скажу, — буркнул я, сильно пожалев, что вообще сюда пришел. — Мое это дело, не ваше. Надо было для игрового процесса.

Седая Ведьма задумчиво посмотрел на меня, после чего сообщила:

— Радий, все, заканчивай пытать парня. Ясно, что он недоговаривает, но он и не обязан это делать. Плюс у любого игрока есть свои тайны.

— Надеюсь, при необходимости мы сможем пригласить Хейгена на дополнительную беседу для уточнения обстоятельств дела? — полюбопытствовал Радий.

Ведьма посмотрела на меня, я кивнул, глубоко вздохнув. Вздох был более чем искренний.

— Ладно, не печалься. — Ведьма подошла ко мне и щелкнула меня по носу. — Сколько там у тебя Мюрат из карманов вытряс?

— Золотом двадцать штук, свитков — больше десятка и три руны — "Эйваз", "Джера" и "Гебо". У, ворюга!

Седая Ведьма выглянула за дверь и окликнула своего оруженосца:

— Флавий, отведи мастера Хейгена к казначею, пусть он выдаст ему тридцать тысяч золотых и полтора десятка свитков портала.

Флавий кивнул, Ведьма же посмотрела на меня и, положив руку мне на плечо, сказала:

— Я очень ценю то, что ты сегодня сделал и для меня, и для клана. Не обижайся на меня за то, что я тебя сейчас выпроваживаю, не обижайся и на Радия за его дотошность, я бы тебе все объяснила, но недосуг — время очень дорого. Думаю, что в один прекрасный день мы — я и мой клан — вернем тебе долг, который у нас есть перед тобой и который ты сегодня вновь увеличил. Ну, а что до рун… И с этим что-нибудь придумаем. А в письме Мюрату отпиши, что договор в силе.

— Я бы еще добавил пару слов о том, что рассказал вам о произошедшем, — посоветовал Ведьме я. — Он так и так об этом узнает, почему бы это не использовать?

— Согласна. А теперь все, извини, дела. Не обижайся, но времени в обрез.

Она зашла в кабинет и плотно притворила дверь. Ни тебе "здрасте", ни "до свидания"…

Хотя и холера с ними обоими, надоели мне все эти секреты и мышиная возня. Мюрату я чуток напакостил, маленько на этом подзаработал, а что будет дальше — посмотрим. Сейчас получу свое честно заслуженное и на перекладных к дриаде — надо эти дела заканчивать, очень уж все закручивается туго.

Назад: ГЛАВА 11, в которой герой принимает несколько важных решений

Дальше: ГЛАВА 18, в которой герой возвращается назад

ГЛАВА 15, в которой героя ждут одновременно как удивительные, так и неприятные открытия

ГЛАВА 16, в которой герой умудряется познать самого себя

ГЛАВА 17, в которой герой приходит к мнению, что он еще легко отделался