Глава 9
Единство духа, меча и тела

Когда красивый, почти обнаженный юноша, внезапно возник над костром, Юрико отшатнулась назад.

– Поздравляю вас! Ваша социальная ячейка одержала победу! Вся полученная информация остается всегда с вами! Вы выжили в столкновении с гостем планеты, и это автоматически активирует у вас способность – интерфейс. Закройте глаза, и произнесите мысленно – интерфейс!

Я сама не поняла, почему немедленно повиновалась неожиданному приказу. Перед глазами слева всплыло:

Открыв глаза, я посмотрела на своих спутников. Сэнсэй что-то поднимал с земли. Отец сидел с закрытыми глазами. Дмитрий улыбался, его, казалось, совсем не волновало, что на груди у него четыре кровавых полосы от когтей убитого зверя, сумевшего достать его при первой атаке.

Через несколько мгновений отец открыл глаза, и вид у него был совершенно потрясенный.

– Сэнсэй, Дмитрий, что это? Я попал в мангу? – растерянно спросил он.

Кейтиро улыбнулся, и ответил:

– Я понимаю, что ты испытываешь. Вот и мы с Дмитрием вчера вечером, как ни в чем не бывало, сварив уху, вкушали этот русский суп, когда совершенно внезапно такая же тварь вывалилась на нас из темноты. Должен сказать, идеальная ситуация, чтобы практиковать иайдо! Я выхватил длинную палку из костра, и выжег горящим концом один из глаз у твари. Дмитрий подхватил с земли огромный сук, и начал бить ее. Пользуясь тем, что тварь отвлеклась на него, я сумел выжечь ей и второй глаз. Ни катан, ни серьезного топора, за исключением небольшого туристического топорика, у нас не было, поэтому мы провели совершенно чудесных пятнадцать минут, уклоняясь от ударов зверя и контратакуя, пока он не выдохся. Затем Дмитрий своей дубиной сначала сломал ему лапы, а потом размозжил голову. Я никогда в последние годы не чувствовал себя таким молодым! Словно я попал в шестнадцатый век из двадцать первого, в котором мы воспитываем самурайский дух у человека, который не может потом даже выйти на улицу с мечом в руках из-за нынешних нелепых законов! А чудесная девушка, появившаяся перед нашими глазами, сообщила про эти самые интерфейсы, сказала, что мы можем выбрать призы – информацию, или оружие.

Девушка, не юноша? – удивилась я, но сделала это про себя. Я не достаточно безумна для того, чтобы перебивать сэнсэя, когда он что-то говорит. Лет так уже с семи. Да, невысокий, метр шестьдесят. Да, сухонький, килограммов 55. Да, возраст давно перевалил за полсотни. Но я столько раз видела, как от ударов его синая не могут увернуться и молодые, и двухметровые, и, более того, очень часто видела, как он прекрасно сражается и без меча в руках, обучая учеников искусству рукопашной схватки без оружия. Тот же Дмитрий не зря сидит с почтением, и ловит каждое слово сэнсэя. Дмитрий прекрасный боец, и ее отцу до него далеко, но им обоим далеко до уровня сэнсэя.

– Конечно, мы выбрали информацию! Зачем нам оружие, если хорошо обученный воин сам является оружием! Тем более, что и катаны у нас тоже есть! Сатору, тебе сейчас что-то важное рассказала девушка? Я видел, как Вы с Юрико закрывали глаза, и так понимаю, что вы получили свои интерфейсы?

– Да, сэнсэй, я получил этот самый интерфейс! – растерянно ответил отец, – и еще она поздравила меня с победой, и сказала, что я не буду больше утрачивать информацию. Это все.

Кейтиро и Дмитрий переглянулись.

– Понятно! – нахмурился сэнсэй, – жаль, я думал, вы с Юрико тоже получите призы. Слушайте меня! Три наших вчерашних приза – это важная информация. Наш мир обречен! Инопланетные пришельцы начинают изменять нашу планету под свои нужды. Начинается резня. К нам засылают монстров. С каждым днем их будет все больше и больше, пока цивилизация не рухнет. Выживут только те, кто сможет развиваться, сражаясь с ними. Помимо этого, самые лучшие воины смогут участвовать также в еще одной игре, виртуальной. Дмитрий, я ничего существенного не упустил?

– Нет, сэнсэй, смысл именно такой! – ответил русский, склонив почтительно голову.

– Вчера мы получили и дополнительные призы за нашу победу. Впрочем, как и сегодня! – сказал сэнсэй, и протянул раскрытую ладонь ко мне и отцу. Я увидела на ней два предмета, похожих на небольшие карандаши, а также пластинку и кольцо. А затем, к моему изумлению, над каждым из предметов по очереди стали всплывать надписи:

– Юри-тян, думаю, со всеми твоими экстраординарными успехами в учебе у тебя должен быть самый высокий показатель интеллекта среди нас! – смутил учитель своей похвалой меня, – какая у тебя там циферка по интеллекту в интерфейсе?

– Десятка, сэнсэй! – ответила я.

– Ну, вот видишь, не то, что у старика! – усмехнулся Кейтиро, – забирай себе магическое заклинание, и попытайся усвоить! В нем прописано, что для успеха в использовании важен именно высокий интеллект!

Я сообразила, что сэнсэй не знает, как именно можно усвоить заклинание, и молча взяла пластинку. Сердце ликовало – у меня будет собственное магическое заклинание, как у Гермионы в Хогвартсе! Сжав его в кулаке, поднесла к груди и прижала к сердцу, моля про себя: – усвойся, пожалуйста, ну пожалуйста, усвойся!

Пластинка внезапно исчезла из кулака, а в уголке глаза что-то замигало. Закрыв глаза, нашла в интерфейсе новую запись:

Прокрутила интерфейс сверху донизу, но… мана так и не появилась.

Открыла глаза. Все с любопытством смотрели на меня.

– Сэнсэй! – собравшись с духом, сказала я, – заклинание усвоено. Но у меня нет маны, чтобы его использовать!

– Не беда! – успокоил меня сэнсэй, – я не думаю, что инопланетяне настолько чудовищно глупы, чтобы, создав заклинание, не предусмотреть возможность получения маны, без которой оно не будет работать. Терпение, дитя мое, как я всегда говорю, терпение – один из столпов победы!

Я молча поклонилась. Учитель сегодня был невероятно разговорчив!

– Теперь по поводу заряда на реакцию. Сатору, я тренировал каждого из вас. Тебе он нужнее всего.

Отец молча протянул руку, сжал маленький карандашик в кулак, и прислонил к груди. Все в точности, как я с заклинанием.

– Две оставшихся вещички тебе, Дмитрий! – приказал учитель русскому, – увеличим твою чудовищную силу еще в полтора раза, и решим заодно проблемы с твоей скоростью. Как тебе идея вместо топора в следующий раз использовать стальной лом? Подберем по длине такой же, как бокуто, с которым ты тренируешься, и он станет страшным оружием в твоих руках!

Дмитрий молча поклонился, и взял оставшиеся на ладони у учителя карандашик и кольцо. Сжал их по отдельности в левом и правом кулаках, и поднес к груди.

– Сэнсэй, я усвоил этот карандашик! – сказал отец, – но скажите, нам, наверное, стоит обсудить, что будет благоразумно предпринять в сложившейся ситуации? Если цивилизация обречена, не следует ли нам вернуться на родину, в Японию, чтобы встретить беду вместе с нашим народом? Я так понимаю, что наше правительство, как и правительство России, скорее всего, в курсе происходящего, но не ознакомило даже нас, госслужащих, чтобы мы могли позаботиться о себе и своих семьях. И это не красит правительство, но мы принадлежим и нашему народу!

Сэнсэй кивнул, подтверждая, что услышал слова моего отца. А потом заговорил:

– Я вчера долго думал над этим. Не считаю это правильным шагом. Давай объясню. Япония расположена в очень неудачном месте. Наша страна выживала столетиями только за счет сплоченности народа и его готовности на невероятные жертвы ради нее. Землетрясения и цунами разрушали наши города, убивая десятки, или даже сотни тысяч? Мы все отстраивали, делая здания еще прочнее и красивее. Изменения, что принесли нам инопланетяне, убьют единство нашего народа, и убьют Японию. Каждый уцелевший японец теперь будет выживать или самостоятельно, или в небольших группах, и после очередного неизбежного цунами или землетрясения никто восстанавливать ничего не будет. Думаю, что и монстры не будут беречь наши города, и тоже станут их разрушать, и могут в этом плане оказаться более разрушительной силой, чем природа. Это означает, что скоро наши города могут превратиться в развалины. А за пределами городов у нас только горы, при этом в основном горы без деревьев. В них неуютно укрываться, в них очень сложно выживать. Конечно, сложности, через которые нужно пробиваться, чтобы победить, только украшают путь самурая, но разумный самурай не будет биться головой об дерево, если можно его обойти. Сатору, мне больно это говорить, но Япония обречена. И если мы вернемся в нее, мы будем обречены вместе с ней. Даже мне, старику, не хочется умирать, если в этом нет острой необходимости, что же говорить о нашей Юрико?

Сэнсэй замолчал. В тишине было слышно только потрескивание сучьев в костре.

– Я понимаю, что вы хотите сказать учитель, – заговорил мой отец после небольшой паузы, – то, что мы оказались в такой момент в России, это удача для нас? Тут огромные равнинные просторы со множеством лесов, в которых удобно сражаться с монстрами и можно оборудовать убежище от них, и, на этой территории нам не угрожают ни цунами, ни землетрясения! Мы сможем выжить сами, и обеспечим будущее для Юрико!

Кейтиро молча кивнул, смотря на пламя костра. А затем снова заговорил:

– Попробуйте проанализировать хотя бы сегодняшнюю схватку. Да, я всегда учил вас контролировать пространство под ногами и за спиной, но есть разные обстоятельства. От удара монстра с такой силой, с такими длинными лапами и острыми когтями с нашей натренированностью легко спастись, вовремя отпрыгнув в сторону. Но это здесь, на равнине. Представьте себе этот же бой на хребте, или на крутом склоне. Там отпрыгнуть – может означать упасть в пропасть, или скатиться вниз по склону по острым камням. А если не отпрыгнешь – монстр тебя достанет. Неутешительная альтернатива! Учтите также, что гибель или тяжелое ранение бойца нанесут ущерб и группе в целом. Если боец погибнет, боевая мощь группы ослабнет. Если будет ранен, ей придется заботиться о нем, пока он не выздоровеет. Как это делать в горах? Кто должен будет пожертвовать собой, чтобы спасти раненого, при встрече с очередным монстром?

– Вы, как всегда, правы, учитель! – поклонился мой отец нашему сэнсэю, – как Вы считаете, что мы должны сейчас делать в первую очередь, охотиться на монстров, или искать подходящие убежища?

– К счастью, с нами Дмитрий! – сказал сэнсэй, и, услышав его слова, тот тут же кивнул, – он знает тут множество мест, пригодных для обустройства убежища на первое время. Что скажешь, Дмитрий?

– Все верно, сэнсэй! – тут же отозвался русский, – в принципе, нам даже нет необходимости что-то покупать. Когда монстры полезут в города, и вся правда о происходящем выплывет наружу, неизбежно начнется паника, и города превратятся в арену сражений. Немногие смогут выбраться из них наружу. Это означает, что многие загородные дома будут стоять пустыми, не дождавшись своих владельцев. Достаточно оборудовать два-три тайника с продуктами и одеждой, и после начала хаоса мы сможем выбрать для себя один из таких брошенных домов и перевезти в него все необходимое.

– Учись, Сатору, русские не так избалованы, как нынешнее поколение японцев, – посмотрел сэнсэй на моего отца, – это еще один фактор, почему нам стоит остаться в этой стране. Не уверен, что наш японский офисный планктон выстоит перед лицом суровых лишений. А здесь – людей ничем не удивишь, они привыкли выживать.

– Да уж, – отозвался Дмитрий, – тех, кто выжил в 1990-х после развала СССР, пришельцами не испугаешь!

– Но, тем не менее, у нас нет необходимости экономить деньги, поскольку скоро они все равно превратятся в пустые бумажки, – продолжил сэнсэй, – я позвонил утром своему брокеру, он продаст мои акции по любой цене и переведет на мой счет в Сбербанке. Может, уже и продал, но идти деньги будут несколько дней, по его ожиданиям. Там будет около 26–27 миллионов йен, это около четверти миллиона долларов, так что, Дмитрий, буду признателен, если ты подберешь варианты для покупки и обустройства нескольких убежищ.

Надо же, у сэнсэя есть брокер! – удивилась я, – вот бы никогда не подумала!

– Сделаю, сэнсэй! – коротко поклонился тот, – я также хочу выставить свою квартиру на продажу. Тоже утром созвонился со знакомым из риэлтерской конторы. Это принесет около 150000 долларов, если ждать, но быстро можно продать на двадцать тысяч дешевле.

– Я позвоню в Токио и отдам все необходимые распоряжения по своим активам! – счел необходимым присоединиться к формированию фонда на военные действия и мой отец, – после развода не скажу, что осталось много, но тысяч двести долларов должно выйти.

Я обратила внимание, что отец привел сумму сразу в долларах, чтобы Дмитрию было легче ее оценить. И впервые услышала финансовые подробности про развод – никаких цифр никто мне раньше не говорил, естественно.

– Папа, а маме тоже надо бы сообщить! – тихонько сказала я. Мама после развода уехала в Бразилию, в которой с прошлого века сложилась крупная японская диаспора.

Папа тяжело вздохнул:

– Если я позвоню твоей маме в Бразилию, и расскажу, что мы сегодня узнали, она позвонит послу, чтобы тот отправил меня к психиатру. Все, что я могу – предложить ей немедленно приехать к нам. И помочь через свои связи в российском МИДе побыстрее оформить визу в Россию. Если захочет и сможет – мы ей тут все покажем. Сэнсэй был прав утром, когда предложил мне увидеть все самому, сказав, что словами это не объяснить.

– Скажи маме, что я тяжело заболела, и тогда она приедет очень быстро! – подсказала я.

Папа снова вздохнул, и я уже ожидала, что он скажет мне, что этого нельзя делать, поскольку может навлечь на меня настоящую болезнь. Как он постоянно говорит – все родители суеверны, когда дело касается их детей. Но он все же со мной согласился:

– Раз такая сложилась ситуация, скажу!

– Нам нужно написать заявления на отпуск в посольстве, чтобы не тратить время на ерунду, связанную с работой, которая больше никому не нужна, – сказал сэнсэй отцу, – как считаешь, сможешь уговорить посла подмахнуть их?

Отец задумчиво поджал губы, и неуверенно покачал головой:

– Вас, сэнсэй, он может и отпустить, а вот меня… Если зампосла уходит в отпуск, это означает, что послу придется работать самому. Работать по-настоящему, а не раздавать указания и посещать фуршеты и банкеты по вечерам.

– Папочка, скажи ему, что я тяжело заболела, и тебе нужно везти меня на лечение за границу! – подсказала я отцу.

– Как говорят у нас в России – усмехнулся Дмитрий, и граненые, крупные черты его лица покрылись сетью морщинок, сделавших его симпатичным, – семь бед – один ответ! Я что-то подобное уже придумал и с завтрашнего утра нахожусь в отпуске. А на сегодня взял отгул.

– Да, на такой аргумент посол не сможет возразить, – отец согласился, хотя и помрачнел. Мне стало его жалко. Он ведь действительно все время за меня боится. Даже из-за того, что после развода я скучаю из-за отсутствия мамы.

Впрочем, через несколько секунд он просиял:

– Впрочем, скажу лучше, что сам тяжело заболел! А вы, сэнсэй – будете сопровождать меня на лечение. Скажем – в Лондон?

– Скажите, сэнсэй, может быть, нам стоит увеличить нашу группу за счёт других достойных людей? – спросил Дмитрий, – Вы можете привлечь кого из посольства, я своих знакомых.

– Давайте пока подумаем об этом, и обсудим вопрос снова в конце дня, – предложил сэнсэй.

С минуту все сидели, осмысливая все принятые решения. Я заметила, что отец отбил в Вайбере короткое сообщение моей матери. Что именно, не засекла, но точно маме, у него все еще висела ее фотка на контакте. Видимо, о моей тяжелой болезни и необходимости для нее срочно приехать в Москву.

– Хорошо, текущие дела мы решили, – поднялся с корточек сэнсэй, и мы тут же последовали его примеру, – теперь давайте продолжим охоту на монстров. Наша текущая философия претерпевает определённые изменения. Весь мир теперь для нас – один большой додзё. Поэтому предельная готовность к поединку и концентрация на изучении местности вокруг и изменений в ней теперь должны стать нашим привычным образом жизни. Я наблюдал за вами во время нашей беседы. Дмитрий молодец, он постоянно смотрел не только на собеседников, но и анализировал, что происходит вокруг. Сатоку и Юрико – я понимаю, что вы потрясены тем, что только что узнали, но ваша концентрация на внутренних переживаниях может привести вас к смерти. Немедленно встряхнитесь, если хотите выжить!

– Простите, сэнсэй! – хором сказали мы и поклонились.

– Другие изменения, – сэнсэй кивнул, показывая, что принимает наши извинения, – мы по-прежнему уважаем противника, но теперь не потому, что хотим сделать его лучше и получить взаимную выгоду от схватки, а чтобы не погибнуть из-за недооценки его потенциала. Прежняя философия поединка теперь не годится, убирайте в мозгу барьеры, которые вырастили за все эти годы занятий – не нанести чрезмерный вред, думать о благе оппонента. Очищаем наши представления о битве и предназначении воина от всей этой шелухи послевоенных десятилетий, возвращаемся к истокам, сформированным в XVI–XVII веках. Теперь наш кодекс – смертоносность, эффективность, командная работа. Убиваем быстро и максимально результативно, оказываем необходимую поддержку друг другу. За счет столкновения с пришельцами мы получаем невиданную раньше способность быстрого самосовершенствования – в прежней жизни невозможно было увеличить силу в полтора раза за несколько секунд. Давайте докажем, что все предшествующие годы занятий мы провели в додзё не зря. Давайте докажем, что спарринги с синаем и ката с бокуто в полной мере подготовили нас убивать при помощи катаны. Давайте докажем, что наш боевой дух ничем не уступает боевому духу соотечественников великого Миямото Мусаси!