Скажу вам, возлюбленные, о ваших печалях: не скорбите!

Ни болезни, ни лишение имущества, ни поношения, ни темницы, ни самая смерть — ничто это не страшно для христианина. А страшно совершить грех, страшно идти против Бога, отказаться от Него, забыть Его, забыть Его святые заповеди, жить в страстях — вот что для нас есть настоящее горе.

…По закону духовной жизни всякое пристрастие наше к земным вещам отдаляет нас от Бога; пристрастие не только к каким-либо значительным вещам, но и самым маленьким. Удаление от Бога не проходит даром для нашей духовной жизни. Оно ослабляет нашу душу, делает ее неспособной к религиозным порывам, становится во всякое мгновение — когда мы привязываемся к какому-либо земному благу — преградой, хотя бы и очень тонкой и незаметной для нас, между нами и Богом.

Через пристрастие к земному — пусть самое небольшое, по которому отдалилась душа, — в нашу душу входит сатана, и производит опустошение добродетелей, и всевает в душу всякие греховные мысли. И чем дальше продолжается у христианина это влечение книзу, чем больше человек запутывается в своей земляности, тем тяжелее слышать ему все духовное, как на это указал Сам Спаситель наш: потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют; и сбывается над ними пророчество Исаии, которое говорит: слухом услышите — и нс уразумеете, и глазами смотреть будете — и не увидите, ибо огрубело сердце людей сих и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули… да не обратятся, чтобы Я исцелил их (Мф. 13, 13–15).

О всем этом прекрасно говорит приснопамятный протоиерей отец Иоанн Кронштадтский, живший в том же миру среди людей, знавший про то, как земные блага влекут к себе христианина.

«Премерзкий враг (сатана), — замечает отец Иоанн, — силится уничтожить любовь любовью же: любовь к Богу и ближним — любовью к миру, его благам мимолетным, любовью богатства, почестей, удовольствия, игр различных. Поэтому да погашаем в себе всячески любовь к миру сему и да возгреваем любовь к Богу и ближним через самоотвержение».

«Сердце наше, — пишет отец Иоанн в другом месте своего дневника, — просто, единично и потому не может работать двум господам — Богу и маммоне, то есть богатству: значит, нельзя служить искренно Господу и вместе с тем иметь пристрастие к земным вещам, ибо это относится к маммоне. Все земные вещи, если мы привязываемся к ним сердцем, удаляют его и от Бога, и от Матери Божией, и всех святых — от всего духовного, небесного и вечного отвращают нас и привязывают нас к земному, тленному, временному, также и от любви к ближнему отвращают.

В довершение всего сказанного надо еще сказать, что дух привязанности к земному, щажение и делание земного есть дух диавольский, и диавол сам вселяется в человека через привязанность его к земному: он нередко входит в наше сердце как наглый победитель через мгновенное пристрастие к земному, не отвергнутое тотчас, помрачая, подавляя, умерщвляя дух наш и делая его не способным ни к какому делу Божию, заражая его гордостью, хулою, ропотом, презорством святыни и ближнего, противлением, унынием, отчаянием, злобою».

Отсюда становится психологически понятной теперешняя жестокость и нравственная распущенность и богохульство многих прежде добрых православных людей. Земные блага отвлекли их от Бога, сатана овладел их душами и всеял в них злобные семена ненависти и зависти, кощунства и иных злых дел.

Поистине надо иметь глубокую мудрость, постоянную духовную осторожность, трезвиться и бодрствовать, сердце иметь пламенеющее любовью к Богу и ближнему, чтобы не заботиться о земных благах: богатстве, власти, науках и всяком земном благополучии. Поэтому иные христиане, будучи богатыми и знатными мира сего, бросали все свои земные преимущества и становились нищими и безславными, боясь, как бы земные блага не лишили их главнейшей утехи — Христа Спасителя, как бы не погубить своей души, увлекшись земными благами. В их сердце как бы звучали слова Спасителя: какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? (Мф. 16, 26)…

Земная жизнь для православного христианина — не пир веселый удовольствий земных, а подвиг, борьба для наследования Царства Божия. Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 12).

Такая-то, исполненная работой над собой жизнь, целью которой является искоренение своих страстей: блуда, самолюбия, зависти, объедения, лености, и наполнение души духом целомудрия, смиренномудрия, терпения и любви, — такая жизнь и называется аскетизмом, или духовным подвижничеством.

Ясно, что всякий православный христианин, не только монах, но и мирянин, должен быть именно подвижником, аскетом, если он не хочет услышать страшного голоса Божия: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие (Мф. 7, 23)…

Священномученик Онуфрий (Гагалюк). Заветы новомучеников и исповедников Российских.

Сретенский календарь на 2005 г. С. 159–161.