Глава 19

Не успела я соскучиться, как дверь снова распахнулась и в каюту под холодным взглядом капитана внесли мой завтрак. Даннахан остановился на пороге, невозмутимо сложив руки на груди, а один из его людей поставил поднос с тарелками на стол и стрельнул в мою сторону любопытным взглядом.

Я заметила проявленный интерес, но мужчина тут же сделал вид, что это была случайность. Я узнала его. Это был тот самый пират, что спас меня от бури, не дав гигантской волне вышвырнуть меня за борт.

Он чем-то напоминал капитана, как напоминают друг друга представители одной расы. Только сходство это было столь поверхностно и неуловимо, что я никак не могла его опознать.

Что-то мелькало в его движениях, в манере склонять голову на бок, будто он постоянно прислушивается, в чуть подрагивающих кончиках тонких губ… И глаза – они были очень похожие, с таким же серповидным зрачком. А еще на висках и подбородке матроса я явственно различила крошечные чешуйки, убегавшие вдоль шеи под ворот парусиновой куртки. Они были почти незаметны в тени, но яркий свет отражался в них, как в крошечных осколках стекла.

Даннахан сказал, что его люди наполовину ниданги, а сам он только на четверть. Я не успела дойти в учебнике Рейхо до этой расы.

Матрос вышел, а я с напускным спокойствием подошла к столу и осмотрела содержимое тарелок. Что ж, капитан не преувеличивал, когда говорил о галетах и солонине. Сегодня на завтрак была перловая каша, заправленная (судя по всему) бараньим жиром со специями, кусок копченого окорока и яблочный сидр. Отдельно лежали несколько плодов желтого и оранжевого цвета. Я их узнала: лимон и два апельсина. Они в Эролле не растут, но многие даханны завозят их и выгодно сбывают на материке.

Однажды в детстве, когда мы с отцом ездили на ярмарку, мне даже удалось попробовать эти экзотические фрукты в придорожной гостинице. Они были ужасно дорогие, но папа сказал, что я была послушной девочкой и заслужила такой подарок. Помню, лимон оказался настолько кислый, что у меня зубы свело. Я плакала, а отец посмеивался и утешал меня. Потом показал, как надо есть: нарезал ломтиками, полил медом – и этот кисло-сладкий вкус запомнился на всю жизнь.

Апельсин показался намного вкуснее. Я и сейчас помнила его цитрусовый аромат и сочную мякоть. Рот наполнился голодной слюной, стоило лишь представить его сладкие оранжевые ломтики!

– Я вижу, вам знакомы эти фрукты, – раздался за спиной спокойный голос капитана.

Он даже вопросы умудрялся задавать таким тоном, будто не спрашивал, а просто констатировал факты.

– Да, мне уже приходилось их пробовать, когда-то давно.

Я покатала пальцем апельсин, чувствуя, как сердце сжимается от невыносимой тоски. Единственный человек, о ком я скучала, был мой отец, вернее, тот, кто его заменил. Он спас меня, дочь враждебной расы, поработившей Эроллу, принес в свой дом и за двадцать пять лет ни словом, ни делом не обидел меня, ни разу даже не намекнул, что я чужая.

Надеюсь, если он и выжил в море, то никогда не узнает, как низко пала его жена и какой стервой выросла его дочь.

– Тяжелые воспоминания?

Я вскинула на него настороженный взгляд. Слишком проницательный, это плохо. У меня и так все мысли на лице написаны, как говорится: что на уме, то и на языке.

Придав лицу отсутствующее выражение, я молча села за стол и принялась за еду.

Как и ожидалось, Даннахан никуда не делся. С завидным хладнокровием поставил стул напротив стола, оседлал его в своей любимой манере и уставился на меня. Вот это уж точно самая что ни на есть даханнская черта! Кархадан тоже очей с моих губ не сводил, когда я при нем ела.

Странный задумчивый взгляд, не торопясь, скользил по мне, будто ощупывая. Казалось, что мужчина думает о чем-то отвлеченном, но при этом он разглядывал меня так, словно я хорошо знакомый предмет, в котором он вдруг обнаружил что-то новое.

– В вас нет ни капли санхейской крови, – констатировал он прохладным тоном. – Как вы попали на материк?

– Меня нашел рыбак в море. Это все, что я знаю. Он принес меня домой, и я двадцать пять лет жила в его семье.

Бронзовые брови капитана изумленно приподнялись, хотя лицо осталось бесстрастным.

– Санхейо взяли на воспитание дочь даханнов?

– У моего приемного отца оказалось доброе сердце.

– А мать?

– У нее была родная дочь, – уклончиво ответила я.

Он сложил руки на спинку стула и подпер подбородок кулаком. Пушистые ресницы цвета темного золота опустились, прикрывая глаза, но змеиные зрачки продолжали поблескивать, неотрывно следя за мной.

– Вы нашли мне учебник? – задала я интересующий меня вопрос.

Глаза чуть приоткрылись, блеснув удивлением.

– У меня ничего подобного не нашлось. Но я могу ответить на любой ваш вопрос. Что вас интересует?

Я отодвинула опустевшую тарелку и с сомнением принюхалась к сидру. Вроде ничего, только запах резковатый. Перебродил, что ли?

– Кто такие ниданги?

– Древняя раса, возникшая еще в Изначальном мире.

– Я о них никогда не слышала. Расскажите о них.

– Если вы жили в Эролле, то это и не удивительно. Амидарейн не заинтересован в том, чтобы молодые расы знали о существовании Древних.

– Почему?

– Древние малочисленны, но их кровь сильнее. Знаете ли вы, что даханны могут иметь детей лишь от своих женщин и санхейо? – я кивнула, машинально снимая шкурку с апельсина. – От первых рождаются только дочери, от вторых – сыновья, причем чистокровные, никаких примесей санхейской крови. А вот с Древними расами все немного не так. На этом корабле полукровки. В них нидангская кровь смешалась с эрранской. Ниданги – потомки огромных морских змеев, бороздивших просторы океана за миллионы лет до того, как возникли эти острова.

– Так это действительно была чешуя! – не удержавшись, вскрикнула я.

– Да, только обращаться они не умеют, как чистокровные ниданги. К сожалению, кровь эрранов блокирует все способности. Они просто люди. Немножко необычные, чуть сильнее, чуть ловчее остальных, но не более. Вы ведь тоже полукровка, вы это знаете?

Я как раз положила в рот сочный ломтик апельсина и теперь наслаждалась его вкусом, но при этих словах случайно проглотила его, не жуя.

– С чего вы это взяли? – смутилась я.

– Ваша кожа и волосы.

– А что с ними не так?

– Смуглая кожа и жесткие вьющиеся волосы это отличительная черта шайенов. Во мне тоже есть капля их крови, – и он протянул свою руку над столом.

Затаив дыхание, я вытянула свою и сравнила. Действительно, если у даханнов кожа была белее снега, то у нас с Эйденом больше напоминала светлую бронзу, только у него темнее на пол тона. И волосы очень похожи: жесткие, только у него золотисто-каштановые, а у меня пепельные, и мои вьются мелким бесом, а у него лишь слегка волнистые.

– Интересно, а какие они, эти шайены, от которых нам достались такие черты? – задумчиво пробормотала я.

– Очень смуглые, – ответил Эйден, немного отодвигаясь и убирая руку, – и волосы у них вьются, как у вас, только черные.

Я пожалела, что не успела хотя бы картинки посмотреть.

– Это тоже Древняя раса? От кого они произошли?

– О, это особая история.

Даннахан с видимым удовольствием следил за тем, как я понемногу уничтожаю апельсин. Сначала его пристальный взгляд смущал меня, но, хорошо подумав, я решила не обращать внимания. Может, я на этом корабле единственное развлечение. Пусть смотрит, лишь бы руками не трогал.

– Шайены, как и ниданги, потомки изначальной расы. Говорят, их предки существовали задолго до того, как сформировался Изначальный мир, и в те времена у них было другое название. Ифриты. Демоны огня. Однажды человеческая женщина легла с ифритом и родила дитя, так появились шайены.

Я замерла, изумленно хлопая ресницами. Информация не укладывалась в голове. Морские змеи, демоны огня… Хотя, тот драх, в которого обратился Рейхо, тоже был вылитый демон! Совсем как на витражах в храме Двуликого, только без рогов и копыт.

– А драхи тоже демоны?

– Потомки демонов и людей, – кивнул Даннахан, – только шайены обитали на восточном побережье Умарры, а драхи – на западе Галотеннора. Это две абсолютно разные расы, хотя не удивлюсь, если однажды выяснится, что у них общий предок. Вы заметили ваше отличие от даханнов? Цвет кожи, волос и сияния? Чистокровные шайены смуглые и светятся огненно-красным, но в вас слишком мало их крови, вряд ли вы сможете вызывать огонь, как они.

Я поставила локти на стол и потерла виски. Что же это получается… Я даханни с примесью шайенской крови, в моих жилах течет такая смесь, что я даже не знаю, чего ждать от самой себя. Но обладать огненной стихией мне бы не хотелось, мало ли, если уж и суждено обнаружить в себе какие-либо магические способности, то пусть это будет что-нибудь менее разрушительное, чем огонь.

– А как насчет вас?

Бронзовые брови капитана чуть приподнялись, в светлых глазах мелькнула насмешка.

– Что насчет меня?

– В вас же тоже всего намешано. Вы умеете вызывать огонь?

Его губы чуть дрогнули, будто он сдержал улыбку.

– Нет, я умею кое-что другое.

Это было сказано таким тоном, что меня невольно кинуло в жар. Легкая дрожь пробежала по моему телу и замерла где-то внутри теплым комком, едва заметное сияние заиграло яркими вспышками, кончики пальцев закололо, по спине промаршировали мурашки… Глаза мужчины широко распахнулись, зрачки расширились. Он вдруг подался в мою сторону и втянул носом воздух.

– Вы не инициированы! – заявил Эйден обвиняющим тоном и вскочил, отходя в сторону. – Сияние есть, значит, две волны уже было… – пробормотал он, будто про себя. – Все демоны моря, с кем я связался!

Я замерла. Все напускное хладнокровие слетело с капитана пиратского судна, стоило ему лишь сообразить, что моя инициация не полная. Тяжело дыша, он запустил пальцы обеих рук в свою шевелюру и со стоном подергал, будто хотел оторвать.

– Это невероятно! Кто вообще взял вас в это плавание? Он был сумасшедший?

– Нет, – сухо бросила я. – У него не было выбора. Или вы не знаете, что мне грозило, останься я у санхейо?

– О, да, эти глупые санхейо просто с ума сходят по хорошеньким маленьким даханни! – огрызнулся он с внезапной злостью. – Но какой дурак взял вас на корабль, полный даханнов? Или он не знал, что безумие может охватить всю команду, стоит лишь начаться третьей волне?

– Дазган Кархадан поселил меня в своей каюте и очень строго охранял, – призналась я, – с другими я почти не общалась, видела так, мельком, пару раз.

– Вот как? – криво усмехнулся он. – Значит, верный слуга империи решил оставить себе столь лакомый кусочек? Насколько я помню, его титул не позволяет жениться на даханни.

Мне вдруг стало так обидно за Рейхо, что я невольно насупилась. Все же, дазган хорошо обращался со мной, заботился, обещал найти родных… "Этот пират тоже собирается их искать", – раздался в голове язвительный голос моего второго "я".

– Вы к нему что-то чувствуете? – бесстрастно спросил Эйден.

– Он хороший человек, – уклончиво произнесла я, – не говорите о нем в таком тоне.

– Ну как же! – интонация капитана стала откровенно издевающейся. – Наш верный дазган Рейхо Кархадан, славный паладин на службе Их Императорского Величества, поборник правды, защитник обездоленных! А вы уже воспылали к нему светлыми чувствами, не так ли? Ну, извините, нарушил вашу идиллию. Но вы не переживайте, я не такой зверь, как кажется. Найдем ваш рейн, я получу мои деньги – и можете отправляться к своему возлюбленному, ничего не имею против.

С этими словами он открыл дверь и что-то крикнул на другом языке. На пороге тут же вырос один из матросов.

– Эйрина, – губы Эйдена растянулись в жесткой усмешке, – это Шерран. Он отведет вас в вашу каюту. Комфорт не обещаю, но, по крайней мере, там вы будете избавлены от моего присутствия.

Поджав губы, я одарила его взглядом, полным презрения, и гордо прошествовала мимо. Шерран посторонился, пропуская меня, и я вновь оказалась на палубе.

Здесь ярко светило солнце, легкий бриз наполнял паруса, а за бортом перекатывались синие волны. В чистом голубом небе я заметила птиц.

– Это чайки? – изумленно спросила я у Шеррана.

– Да, эйрина, рядом земля.

– Земля? – я встрепенулась, заозиралась, но ничего не заметила. – Где же она?

– Это несколько островов, только камни и скалы. Мы прошли их полчаса назад.

– Понятно, я хочу постоять на палубе. Это возможно?

Щерран неожиданно вытянулся в струнку и скосил глаза мне за спину. Я развернулась. Позади меня стоял Эйден Даннахан и с каким-то циничным видом разглядывал нас.

– Пробуете свои чары на моем экипаже? – усмехнулся он. – Разве я не говорил, что это бесполезно? На нидангов не подействует, считайте, что у них врожденный иммунитет. На всем корабле только я могу почувствовать Зов даханни, но я постараюсь избежать этого. Идите в свою каюту и сидите там молча, пока я не приказал запереть вас насильно.

От подобной несправедливости у меня перехватило дыхание, а горло сжалось, от еле сдерживаемых слез. Сжав руки в кулаки, я до крови закусила губу.

Ну уж нет, он не дождется! Пусть не думает, что его беспочвенные обвинения задели меня. Никогда и никто не смел помыкать мною. Даже перед той, кого считала своей матерью, я ни разу не склонила головы, неужели отступлю перед этим грубияном?! Да кто он такой? Пират, преступник, отброс общества!

Прищурившись, я постаралась вложить в свой взгляд все то презрение и отвращение, которое сейчас накручивала в себе. Но мужчина словно не заметил этого взгляда. Нахмурив идеально очерченные брови, он пристально смотрел на мой рот.

– Разве вас не учили, что так делать нельзя? – неожиданно хрипло проговорил он. – Только не при даханне.

– Вы не даханн! – гневно бросила я. Во рту появился металлический привкус крови. Кажется, я прокусила губу.

Эйден вдруг оказался так близко, что я невольно вжалась в фальшборт. Он навис надо мной, будто гора, с окаменевшим лицом, на котором застыло странное выражение. Светлые глаза капитана стали черными от расширившихся зрачков, непроницаемая тьма залила все пространство между бронзовых ресниц, и где-то в глубине этой бездонной тьмы я увидела яростный огонь.

Я забыла, как дышать, когда мужская рука поднялась, и смуглый палец коснулся моих губ. Чуть нажал, заставив меня приоткрыть рот, и я почувствовала, как он медленно поглаживает меня по нижней губе, точно в мимолетной ласке.

Эйден чуть отклонился и показал мне руку. На подушечке его большого пальца темнело странное фиолетовое пятнышко. Меня затопило чувство нереальности. Неужели это из-за инициации моя кровь стала такого цвета? Не может быть! У даханнов она красная, я это точно знаю – видела во время битвы на корабле.

– Все-таки мы с вами гораздо ближе, чем кажется, – выдохнул мужчина и резко подался вперед.

Я успела выставить руки, но Даннахан легко сломил мое сопротивление. Его губы, твердые и сухие, вдруг накрыли мой рот, а горячий язык скользнул по моим губам, но, не пытаясь их раскрыть, а будто облизывая. Я замерла, ошарашенная происходящим. Он не пытался сорвать поцелуй! Он слизывал кровь с моей ранки!

Я начала яростно вырываться, но он лишь сильнее вжимал меня в свое тело, пресекая все попытки освободиться. И тут мне стало по настоящему страшно: слишком четко я ощутила, то, что прижималось к моему животу!

Извернувшись, я цапнула Эйдена за губу и сама удивилась, когда тонкая кожа лопнула под моими зубами, наполняя рот горьковатым, как морская вода, вкусом его крови.

Он застыл, глядя мне прямо в глаза каким-то безумным взглядом, его руки медленно опустились, отпуская меня, и я тут же, не медля ни секунды, метнулась через всю палубу на другой конец корабля. "Он сумасшедший! Сумасшедший! – билась в голове только одна связная мысль. – Я попала в руки безумца!"

Взревев, будто раненый зверь, Эйден одним прыжком перемахнул через бочки, стоявшие между нами, и вновь оказался в опасной близости от меня. Я дернулась, не зная, куда бежать, но не успела сделать и шага, как он схватил меня за плечи и затряс, будто грушу. Моя голова замоталась из стороны в сторону, зубы клацнули, а над головой раздался шипящий, полный ненависти, рык:

– Глупая девчонка! Ты понятия не имеешь, что натворила! Шерран!

Верный помощник капитана вырос за его спиной как по мановению волшебной палочки. Глянул с сочувствием на меня, но что мне его сочувствие?

– Запри ее, где-нибудь подальше. И так, чтобы я не знал. И не говори мне, ключ спрячь, а лучше выкинь. Все понял?

И он швырнул меня прямо в руки ниданга.

От такого нарочитого пренебрежения я потеряла дар речи. Лишь ресницами хлопала, пока Шерран тащил меня в сторону юта. За нашими спинами Эйден что-то кричал хриплым от злости голосом, гоняя экипаж по палубе. Встречные ниданги шарахались в стороны, уступая нам дорогу.

Наконец, меня втолкнули в люк, ведущий на нижнюю палубу.

– Сиди здесь, маленькая даханни, – предупредил Шерран, – если не хочешь заработать проблем на свою прелестную головку.

– Да в чем я виновата?! – вскинулась я. – Что я сделала? Он сам…

– Молчите! И скажите спасибо, что наш капитан благородный человек и не воспользовался своим преимуществом.

– Что? – опешила я. – На что вы намекаете?

Он усмехнулся, почесывая подбородок, на котором пробивалась щетина.

– А что ж тут намекать? Вы шайене, он шайен. И вы обменялись кровью. Древние ритуалы никто не отменял.

– Я не шайен! – упрямо заявила я. – Во мне лишь капля их крови.

– Да хоть пол капли, – он пожал плечами, – главное, что она есть.

И он запер дверь, оставив меня в маленьком темном помещении, освещаемом лишь крошечным иллюминатором, который был почти вровень с поверхностью моря.

Я нервно огляделась, пытаясь понять, куда меня занесло. Кажется, это была каюта, только какая-то нежилая. Стол, кровать, пара встроенных шкафов и один единственный стул. Кровать сверкала голыми досками. Ни ковров, ни гардин, ни обычного тюфяка. Куда я попала?

Подошла к двери, подергала за ручку, но чуда не произошло: меня действительно закрыли. Вернулась к кровати и села, подперев голову руками. Что делать?

В голове было пусто, как в высохшем колодце, ни одной умной мысли. Кажется, на этот раз я действительно попала.