МАТЕМАТИКА ИНКОВ
«Твист — величайший обряд после обрезания,и ты можешь делать выбор между двумякультурами. Лично я предпочитаю твист»Леонард Коэн
В этот период Науменко особенно много общался с Сашей Старцевым и часто приходил в гости к редактору «Рокси». Вместе с Гребенщиковым и музыкантами «Зоопарка» Майк любил проводить целые вечера в трехкомнатной квартире на улице Орджоникидзе, попивая самогон и обсуждая фирменные диски из коллекции рок-журналиста.
«Майк рекомендовал Старцева как толкового человека, разбирающегося в музыке, — рассказывал мне спустя много лет Саша Храбунов. — Благодаря ему я расширил музыкальный горизонт и свои познания по The Rolling Stones. Также у Старцева хранилась масса различных проектов Эрика Клэптона, и, в частности, несколько альбомов The Cream. Поэтому неслучайно в кругу друзей у него был литературный псевдоним „Саша Скримами“. Он давал нам почитать машинописные выпуски „Рокси“, спрашивая наше мнение. Со временем у него в квартире образовалось что-то типа салона, и когда появился видеомагнитофон, мы часто ходили к нему смотреть разные фильмы».
Также Майк любил обсуждать поэзию, переводную прозу и экспериментировать с Сашей Донских, который периодически жил в комнате на Боровой. Можно предположить, что в тот период лидер «Зоопарка» чувствовал себя тесновато в рамках инструментального треугольника «гитара — барабаны — бас» и решил ввести в состав клавиши. Звук стал плотнее, и Майк захотел поразить друзей настоящей «стеной звука», как на альбомах Фила Спектора. И ему это удалось.
Александр Донских исполняет «Хиросиму», май 1983
Фото из архива Бориса Мазина
Синтезаторы в то время достать было практически невозможно, поэтому Донских упоённо нарезал рок-н-роллы на обыкновенном фортепиано. В итоге после нескольких подобных репетиций «Зоопарк» в расширенном составе выступил на I ленинградском рок-фестивале.
Надо отметить, что для актива и музыкантов рок-клуба это мероприятие стало временем расстановки точек над i. К весне 1983 года «прекрасные ветераны» в лице «Россиян», «Аргонавтов» и «Зеркала» начали постепенно отходить на второй план. Погоду в здании на Рубинштейна, 13 теперь делали новые герои — «Странные игры» и молодая команда «Мануфактура», занявшая в итоге первое место. На глазах у изумленной публики квинтет двадцатилетних музыкантов за тридцать минут перевернул с ног на голову все «табели о рангах». Майк с интересом наблюдал из-за кулис, как смазливый вокалист Виктор Салтыков исполнял поп-шлягер про Невский проспект, а на «Миллионном доме» неожиданно стал подниматься по прислоненной к стене деревянной лестнице. В зале погас свет, а когда включился прожектор, будущий муж Ирины Салтыковой пропел нежнейшим фальцетом с пятиметровой высоты: «И странно пустует в суровом молчании / Мой дом из бетона и отчаяния / И я заполнен этой пустотой».
Некоторые журналисты впоследствии утверждали, что триумфальное выступление «Мануфактуры» слегка надломило Майка, вследствие чего «Зоопарк» выступил не в полную силу. И даже отчаянно наяривавший на пианино Александр Донских не смог исправить положение, хотя на «Странных днях», «Белая ночь / Белое тепло» и «Мажорном рок-н-ролле» музыканты играли драйвово и звук был предельно плотным.
По правилам фестиваля каждой группе нужно было исполнить одну антивоенную песню. Говорят, что первоначально Науменко собирался спеть «Блюз Вооруженных Сил стран Варшавского договора», написанный много лет назад, но ему было лень ее репетировать. В итоге на суд зрителей была представлена новая композиция «Хиросима», спетая Сашей Донских.
В тот вечер Майку явно не хватило гибкости Гребенщикова, который объявил свой рок-боевик «Пепел» из альбома «Табу» «антимилитаристским произведением» и никаких «Хиросим» для строгого жюри не писал. Любопытно, что впоследствии Науменко всячески открещивался от этой композиции и утверждал в интервью, что у него существует единственная песня, которой он стесняется. И, мол, написана она не от хорошей жизни. Хотя надо заметить, что в обрамлении цитаты из «Болеро» Равеля Александр Донских исполнил ее на фестивале вполне достойно.
Фото: Владимир Иванов
Спустя неделю «Зоопарк» все-таки пригласили выступить на концерте лауреатов, где Майк был награжден специальном призом. Это был важный и показательный момент. К сожалению, в процессе работы над книгой мне не посчастливилось встретиться с Галиной Флорентьевной, но несложно представить ее радость от первой рок-н-ролльной награды сына.
Много лет назад мне удалось пообщаться с мамой Сергея Курёхина, который на этом фестивале получил награду «за лучшие аранжировки» (в составе «Аквариума»). Я помню, как Зинаида Леонтьевна Курёхина с гордостью сняла со стены и показала мне окаймленный деревянной рамочкой диплом 1983 года. Невооруженным глазом было видно, как много значил для нее этот документ.
Сохранилась фотография, где на сцене Дворца Молодежи девушка-организатор вручает слегка растерянному Майку диплом «за лучшие тексты». Не Борису Гребенщикову, не Виктору Цою, а — Михаилу Науменко. Это было очень нужное официальное признание, которого у сторожа склада деревообрабатывающих материалов в тот момент не было…
Что же касается андеграундной прессы, то после выхода «Уездного города N» подпольные рок-издания стали относиться к творчеству Майка с особым пиететом. Группу хвалили и в ленинградском «Рокси», и в московских фанзинах «Ухо» и «Попс».
Один из последних концертов «золотого состава» «Зоопарка»: Куликов — Данилов — Храбунов — Майк (за кадром)
Фото из архива Игоря «Иши» Петровского
«В 1983 году „Зоопарк“ записал свой лучший пленочный альбом, который стал классикой всего русского рока, — заявлял позднее Коля Васин. — Это „Уездный город N“ — жесткий рок-н-ролл, сделанный с чувством, черным юмором и, главное, с хорошей музыкой. Тогда Майк действительно был в ударе. Он не был серьезным, как „Аквариум“, и в этом здорово выигрывал».
К сожалению, внутри ансамбля в то время не все было стабильно. К примеру, барабанщик Андрей Данилов заканчивал учебу и собирался вернуться в родной Петрозаводск, чтобы в дальнейшем работать по специальности. Он выбрал стабильность и семью, а его выступление на I ленинградском рок-фестивале стало последним в составе «Зоопарка». По инерции Данилов продолжал общаться с Майком, но в Петрозаводске у Андрея уже наступила другая жизнь.
Куда хуже обстояли дела с Ильей Куликовым. Как уже упоминалось выше, басист «Зоопарка» несколько лет плотно «сидел» на траве. На записи «Уездного города N» Илья настолько увлекся психоделической медитацией, что партии бас-гитары в ряде композиций пришлось играть Храбунову. Данное обстоятельство никак не афишировалось, и долгое время Михаил Науменко мужественно терпел этот беспредел.
«У Ильи есть кое-какие черты, которые мне иногда не по душе, — признавался Майк. — Но, что делать, у кого их нет?»
Беда нагрянула внезапно — в лице куликовского дедушки Григория Георгиевича. Заслуженный вояка, просидевший четыре года в финском плену и около пятнадцати лет — в сталинских лагерях, преподавал историю в техникуме и, несмотря на годы отсидки, был, по словам родственников, «убежденным сталинофилом». Возмущенный паразитическим образом жизни внука, он обратился в отделение милиции с просьбой о воспитательной беседе. Наивно полагая, что Куликов-младший тут же встанет на правильный путь и перестанет огорчать бывшего «узника совести» недостойным поведением.
О том, что Илья пристрастился к наркотикам, простодушный Григорий Георгиевич, разумеется, не знал. И жестоко за это поплатился. Когда по наводке родственника участковый заглянул в гости к басисту «Зоопарка», то сразу учуял в квартире сильный запах травы.
Куликова взяли в оперативную разработку. Через несколько дней к нему явился наряд милиции со специально обученной собакой, моментально обнаружившей запасы волшебных растений из Чуйской долины. Илью тут же повязали, и он получил три года тюрьмы «за сбыт и хранение наркотических веществ».
«Илюха никогда не светился и этими делами с нами не делился, — вспоминает Саша Храбунов. — Если говорить про мои ощущения, то преобладало чувство досады. Все это было, конечно, очень неожиданно».
Срок Куликов отбывал в колонии общего режима — к слову, в одной компании со скрипачом Никитой Зайцевым из «Санкт-Петербурга» и «Большого железного колокола».
Как бы там ни было, за несколько дней Майк фактически остался без группы.
Надо отдать должное, в этой критической ситуации лидер «Зоопарка» держался безупречно. Он изобрел шикарную «телегу» о том, что его басиста внезапно призвали служить в ракетные войска. Мол, такое иногда бывает. А барабанщик Данилов добровольно уехал по распределению. И многие месяцы Науменко, словно опытный разведчик, строго придерживался этой версии, правдоподобно разъясняя эту ситуацию на квартирниках, в интервью и даже в общении с друзьями. Что при этом творилось в душе у Майка, можно только догадываться.
«Басиста „Зоопарка“ неожиданно забрали в армию, — писал Науменко организаторам будущих уральских концертов. — Трагедия ужасна, но я нашел ему временную замену в виде Вячеслава Зорина из „Капитального ремонта“».
Вокалист группы «ДК» Владимир Морозов
Фото: Владимир Иванов
В контексте новой «андроповской реальности» Майк отчетливо понимал, что в Москву под вывеской «Зоопарк» сейчас было лучше не соваться. И тогда Володя Литовка придумал гениальную комбинацию. Решили, что Науменко на несколько дней приедет в подмосковный Зеленоград, лучше с супругой — якобы по семейным делам. А там, на одной из подпольных «точек», где незадолго до этого выступали «Зебра» и «Футбол», его будут ждать музыканты группы «ДК», которые ему и подыграют.
Спустя тридцать пять лет я встретился с идеологом «ДК» Сергеем Жариковым, который не мог без улыбки вспоминать события тех лет.
«Ко мне тогда обратились организаторы, мол, у Майка каких-то друзей забрали в армию, и группы фактически не стало, — рассказывает он. — И давайте, вы ему поможете… Мы совершенно не знали его песен, поэтому нам обещали подогнать альбомы „Зоопарка“. Но пленку в итоге никто не дал. Поэтому выступать пришлось практически без репетиций».
Концерт проходил в подвальном помещении одной из пятиэтажек, где находился опорный пункт местных дружинников. В небольшой «сидячий» зальчик набилось около полусотни фанатов — и примерно столько же прижалось к холодным стенам. С собой они принесли недорогой напиток «Золотая осень», который пили из трубочек для коктейлей, пряча тару в спортивных сумках.
В первом отделении выступала группа «ДК» в «золотом составе» — с Жариковым на барабанах, Полянским на басу и Яншиным на гитаре. По большому счету, это был второй концерт в истории легендарной московской группы. Цыганско-эмигрантского вида вокалист по фамилии Морозов, порыкивая, пел дифирамбы портвейну, а в конце программы зажигательно исполнил андеграундный хит про голые ноги. Весьма удивленная публика с непривычки не знала, как реагировать на такой радикализм.
Все уже были наслышаны о том, что внутри «Зоопарка» что-то произошло, и поэтому Науменко ждали с особым нетерпением.
Майк + группа «ДК»: триумф в Зеленограде, 1983
Фото: Владимир Иванов
«Прямо из зала у микрофона появился Майк, — вспоминал об этом концерте магнитофонный „писатель“ и фотограф Володя Иванов. — Сцены там как таковой не было. Науменко взял чью-то гитару, и в течение получаса они с музыкантами „ДК“ замечательно отыграли песни „Зоопарка“. Майк был на подъеме, демонстрировал отличную форму, и это прекрасно видно на фотографиях. Наверное, это было лучшее выступление из тех, которые я наблюдал в восьмидесятые годы».
Кроме традиционных хитов «Зоопарка» Майк исполнил на концерте несколько чужих композиций. Стоит заметить, что Науменко одним из первых в советском роке начал исследовать механизмы кавер-версий. Ему нравилось выдергивать песню из традиционной среды и помещать ее в непривычный контекст. К примеру, в Зеленограде лидер «Зоопарка» спел шлягер Андрея Петрова «Эй, моряк, ты слишком долго плавал» в стиле heavy metal, превратив это романтичное произведение в жесточайшее гитарное рубилово. И, что любопытно, публика подобные новшества принимала с радостью и энтузиазмом.
«Это был тот редкий концерт, на который мы поехали вдвоем, — рассказывала Наташа Науменко. — Мы остановились дома у Саши Липницкого, а оттуда на следующий день нас забрал в Зеленоград продюсер Артур Гильдебрандт. Потом я сидела в зале, и там было тихо и хорошо. Люди пришли подготовленные, и когда Майк в какой-то момент начал забывать слова, все хором стали подпевать. Я была сильно растрогана, буквально до слез».
Примечательно, что после этого концерта в выпускаемом Жариковым андеграундном журнале «Сморчок» группа «Зоопарк» была объявлена — наряду с авангардистами из «Мухоморов» — «флагманом „новой волны“ обеих столиц». При этом другие подпольные издания причисляли Майка не к «новой волне», а к панк-року — в одной компании с «Автоматическими удовлетворителями» и… группой «Кино».
«В Ленинграде из ряда вон выделяются группы „Зоопарк“ и „Кино“, — писал в одном из номеров «Уха» анонимный критик. — «Зоопарк» является значительным явлением рок-музыки 80-х. Модель, которую преподносит слушателям группа со своим лидером М. Науменко, свидетельствует о том, что в Союзе понимают и тонко чувствуют современную музыку. Группа играет панк-рок, разумеется, в отечественном его варианте. Автору трудно отметить какие-либо качества этой группы, ибо он глубоко симпатизирует обитателям «Зоопарка», а умение играть просто и ясно лишь подчеркивает профессионализм и великолепное чувство стиля, яркую и свежую концептуальность».
Спустя несколько месяцев после выхода этой статьи Науменко снова произвел фурор, в этот раз — на Урале, куда прилетел на несколько дней вместе с Виктором Цоем. За год до этого у Майка уже была персональная «разведка боем» в Свердловске, но тогда его выступление носило камерный характер.
Теперь на дворе стоял декабрь 1983 года. Впервые в карьере у Науменко получился настоящий мини-тур. Он был организован концептуалистами Вовой Синим и Гошей Рыжим, участниками челябинского студийного проекта «Братья по разуму».
«С Майком и Наташей мы встретились в Питере, подружились, а потом начали переписываться, — говорил Игорь „Гоша Рыжий“ Шапошников. — Я понравился Наташе, а Наташа — мне. Как всегда, она была очень мила. Открытый человек с хорошей улыбкой и с такой же окраской передачи любой информации. То есть в ее глазах даже грустные вещи становились какими-то светлыми и легкими. Это было потрясающее свойство человека — невероятное терпение и ласковое отношение… Вы представьте, ведь где рок-н-ролл, там и алкоголь, — и на что порой эта комнатка была похожа? Там люди в предбаннике, где обувь стояла, впятером спали! И это было нормально. Поэтому Майк так и написал: „Наташа отпустит меня к тебе“».
В итоге за трое суток питерские музыканты сыграли в Свердловске четыре раза, причем — в самых неожиданных местах. Предстоящее событие не на шутку взбудоражило местную интеллигенцию — начиная от музыкантов «Трека», «Урфин Джюса» и «Наутилус Помпилиуса» до студентов и театральных эстетов.
«Как раз в конце 1983 года происходили значительные рок-н-рольные наезды, которые буквально встряхивали город, — утверждал позднее звукорежиссер „Наутилуса“ Андрей Макаров. — Вначале к нам приехали Майк Науменко и Виктор Цой. Кто такой Цой, мало кто знал, а Майк, естественно, котировался достаточно высоко. Тогда он был худ и строен. И чему все удивлялись, так это тому, что Майк оказался маленьким. Среднего росточка, вовсе не гигантом. В традиционных своих капельках-очках. Удивил внешностью. В лучшую сторону. И это было неожиданно».
«Все рейсы из Москвы уже прилетели — никакого Майка нет, — вспоминал гитарист „Чайфа“ Владимир Бегунов. — И тут — совершенно непонятно откуда — появились Майк, Вова Синий и какой-то урод неформального вида, явно восточной национальности… Науменко вошел в дверь и сказал: „Ребят, а портвешка нет?“»
Потом были концерты в общежитии архитектурного института, на ступеньках ДК Свердлова и общежитии педагогического института.
«Добрый день, дамы и господа! — манерно начал выступление Майк. — Мы попробуем сыграть для вас наши вещи в акустическом варианте. К несчастью, играть мы будем без своих музыкантов, но, может быть, что-то из этого и получится».
Майк и Цой в ДК Свердлова, декабрь 1983
Фото: Всеволод Арашкевич
Еще в самолете лидеры «Зоопарка» и «Кино» дружески решили, что в Свердловске петь будут по очереди. Тем более что у Цоя появились мощные боевики «Транквилизатор» и «Генерал», а у Науменко — новый рок-н-ролл «Буги-вуги каждый день». Плюс беспроигрышные хиты из альбомов «Сладкая N и другие», «LV» и «Уездный город N».
В ДК Свердлова перфоманс «в две гитары» вскоре переместился в коридор, потому что со ступенек артистов бесцеремонно прогнали. Они сели за стол, за ними подтянулась вся студенческая аудитория, и Майк с Виктором принялись играть дальше. Запись концерта сохранилась на кассете, ее можно найти в интернете, и там отчетливо слышно, как органично музыканты аккомпанируют друг другу.
«Концерт был удивительный, — вспоминал позднее звукорежиссер и драматург Леонид Порохня. — Двое играли на акустических гитарах и пели, вот и все. Майк безостановочно жевал резинку, был благостен, видать, причастился с утра портвешком. Цой же, наоборот, ужасно стеснялся, пел и играл с закрытыми глазами — и открывал их, только когда поворачивался к Майку. То был rock’n’roll. Абсолютный, стопроцентный, настоящий, который двое похмельных молодых людей извлекали из двух простеньких гитар и собственных глоток. То был момент откровения — вдруг стало очевидно, что рок-н-ролл делается просто и весело, прямо на глазах у завороженной публики».
Неудивительно, что, вдоволь напившись портвейна и наевшись уральских пельменей, и Цой и Науменко покидали Свердловск очень довольными. Они увидели, что их песни ловятся «с лету», что их органично воспринимает не только вышколенная тусовка обеих столиц, но и региональная публика. Ни сном, ни духом они не догадывались, что готовит им грядущий «оруэлловский» 1984 год.
Фото из архива Натальи Науменко
Назад: МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ ГОРОДА N
Дальше: ОДИНОКИЕ ГЕРОИ
