Андрей Максимов

«Любовные игры на свежем воздухе»

1999

* Уважаемый

Александр Анатольевич!

Поскольку шутить с Вами, это все равно, что читать свои стихи Пушкину или пьесы Шекспиру, я буду серьезным. Я Вас очень люблю, уважаю и боюсь. И когда у меня только возникает мысль показать Вам свою пьесу, страх побеждает. А тут на премьере «Мольера» подскочил Нифонтов и попросил: мол, дай что-нибудь для нашего театра. Ну, я и дал, конечно, с удовольствием. Я буду счастлив поставить эту пьесу сам. Я буду еще более счастлив, если найдется желающий ее поставить. И я абсолютно спокойно пойму, если пьеса не понравится. Моя любовь к Вам насчитывает такое количество столетий, что никакая мелочь ее не разрушит.

С почтением, Андрей Максимов

Домашний архив

* Дорогой Андрей Маркович!

Очень тронут сообщением о твоих ко мне любви и уважении и просто возликовал, узнав, что все-таки есть в постсоветской культуре один человек, который меня боится. Для меня это приятная премьера на закате дней. Мое к тебе отношение – идентичное. И это не слова, ибо ты сам видел, как я на закате тех же дней, о которых упоминал выше, рискнул, превозмогая титаническую лень и слабость в коленках, выползти на сцену в спектакле «Где мы?∞!..», ностальгически воплотив ретроинтеллигента в законе. Ничья внешность, кроме твоей, для этого воплощения в воображении не возникла, и я, превозмогая то, о чем писал тебе выше, долго и старомодно гримируюсь, несмотря на то, о чем писал выше.

Насчет пьесы. В атмосфере театральных поносов и режиссерских новаций я смутно помню, что «Синяя Борода» – это сказка Шарля Перро, а также помню несколько опер и комедий про ту же Бороду с кровавым паркетом в тайной комнате и каким-то синюшным монстром. Все это помнят в нашей стране два человека – ты и я. А без такого фундамента знаний первоисточника сама затея и так далее…

Временно перестань меня бояться, звони, приходи, пиши, умело маневрируя, чтобы миновать подскакивающего к тебе Нифонтова.

Твой поклонник

Домашний архив

Отправить