Уникальность бывает различная, иногда придуманная самим уникумом, иногда нафантазированная поклонниками или родными, а иногда на самом деле уникальная. Если говорить о Вадике, то это значит – тиражировать ощущение от его начитанности, остроты социального неприятия действительности (какой бы эта действительность в данную минуту ни была), изящества и доброты. Но этими качествами отличаются все-таки многие. Если не суммарно, то хотя бы частично. Уникальность Вадима – в его худобе. Сейчас он растолстел и его вес, наверное, – я не взвешивал – перевалил килограммов за 50. Но по молодости он был неправдоподобно строен. Никогда не забуду, как в Доме творчества «Актер» в Ялте, где мы тогда отдыхали, я зашел утром за ним, чтобы вместе пойти на пляж. Не помню, с кем он жил в номере, по-моему, с кем-то из артистов БДТ. Увидев накрытую простыней Вадикину кровать, я спросил: «А где хозяин?» Его «сожитель», указывая на застеленную койку, сказал: «Спит». Я приподнял простынку, под ней лежал Вадик, тело которого не прочитывалось под простыней. Как ему десятилетиями удается сохранить такую стать, неизвестно. Правда, я никогда не видел, чтобы Вадик что-нибудь ел. Я только видел, как он пьет и курит. Я тоже пью и курю, но под простыней читаюсь.