Глава 11
В солнечном поясе
Спускаясь в начале марта по трапу личного самолета в региональном аэропорту имени Жаклин Кокран в калифорнийской пустыне, Федерер слегка пошатывается. Перелет рейсовым самолетом из Дубая в Лос-Анджелес прошел без проблем в отличие от последовавшего полета из Лос-Анджелеса в Индиан-Уэллс. Путь не слишком длинен, но обычно сопровождается сильной турбулентностью. Федереру это явление хорошо знакомо еще с тех времен, когда он в начале своей карьеры летал рейсами компании Crossair из Базеля во Франкфурт, но это слабое утешение.
День, когда он появляется в месте проведения второго турнира сезона, собирающего всю мировую элиту, выдается ветреным. Пальмы гнутся на ветру, в воздухе носится песок, а над бесчисленными полями для гольфа и горами, окружающими живописную долину Коачелла, то и дело образуются смерчи. «Неплохо потрясло, – рассказывает Федерер. – К тому же у меня еще ребенок на руках был, а в салоне жарко и пахло керосином. Меня тошнило. Когда я вышел из самолета и меня обдуло ветром, стало немного легче».
Десятидневный мужской и женский турнир в калифорнийском пустынном оазисе в Индиан-Уэллсе, основанный под патронатом миллиардера Ларри Эллисона, стал ведущим после турниров «Большого шлема» и относится к любимым соревнованиям Федерера. Здесь, вдали от суматохи больших городов, хорошо себя чувствует его семья. На этот раз вместе с ним прилетели жена с детьми, няня, Иван Любичич, физиотерапевт Даниэль Трокслер, Тони Годсик, повар… Чтобы отвезти в отель всю эту свиту, которая по численности превосходила футбольную команду вместе с тренером, понадобилось четыре машины. От отеля можно пешком дойти до Теннис-гардена – одного из самых красивых и богатых спортивных сооружений в мире тенниса.
Ветреная погода в день прибытия не стала плохим предзнаменованием для четырехнедельного пребывания Федерера в США. Уже в одной восьмой финала его ждет повторение мельбурнского финала против Надаля, но на этот раз Федерер обыгрывает его без труда – 6:2, 6:3. Впервые за пять лет он побеждает и во втором по значимости американском турнире благодаря победе в финале над земляком Вавринкой.
Еще две недели спустя в финале турнира в Майами – третьего по статусу в США – ему вновь противостоит Надаль. На острове Ки-Бискейн, расположенном южнее Майами, Федерер в третий раз в сезоне добивается успеха, на этот раз 6:3, 6:4. Это значит, что ему, помимо всего прочего, удается «солнечный дубль» – две победы подряд в самых длинных и важных турнирах серии «Мастерс 1000». Это название объясняется тем, что оба они проводятся в так называемом солнечном поясе США. До сих пор такой двойной успех удавался ему только в 2005 и 2006 годах. Теперь же он становится еще и самым возрастным игроком, выигравшим оба турнира.
Федерер все еще находится в приподнятом настроении после своего австралийского триумфа. Длительный отдых в прошлом году позволяет ему по-новому оценивать некоторые вещи. «Я стал более раскрепощенным, – говорит он. – Во время перерыва я понял, какое счастье выпало на мою долю прежде. Мой камбэк доставил мне невероятно много удовольствия. Мой стиль игры мне тоже нравится. Я перехватываю инициативу, играю агрессивно и рад, что возраст еще позволяет мне выступать на таком уровне. В настоящий момент я получаю от игры больше удовольствия, чем прежде».
Отзвуки мельбурнского финала все еще слышны везде, где только появляется Федерер. Это напоминает ему финал Уимблдона 2008 года против Надаля, который многие называют лучшим матчем в истории тенниса. «Отклики почти такие же, как тогда, – с той лишь разницей, что на этот раз я победил. Поэтому мне это доставляет больше радости». Снова все взгляды сосредоточены на нем. Даже New York Times впервые отправляет своего теннисного эксперта Кристофера Клэри в Индиан-Уэллс – только из-за Федерера. «В данный момент нас интересует о нем все. Даже то, что он ест на завтрак», – рассказывает он.
Таким образом, Федерер во второй раз в своей карьере после 2006 года открывает сезон победами в трех турнирах первой величины. Он очевидный лидер годового рейтинга и, похоже, собирается возглавить мировой рейтинг – в своем-то возрасте. Однако вскоре становится ясно, что эта задача не является для него приоритетной. Он пропускает все турниры на грунтовом покрытии и возвращается только в июле, после Открытого чемпионата Франции.
Глава 12
Чемпионский ужин
Если вам повезло в последний день соревнований на Уимблдоне присутствовать на ужине чемпионов в лондонском Сити, значит, вы принадлежите к примерно 400 избранным. А если вы к тому же еще игрок, то ваши успехи внушительны. На традиционном и самом престижном мероприятии теннисного мира чествуют победительниц и победителей «чемпионата», как организаторы именуют свой турнир, считая его главным среди всех прочих. Они используют эту возможность, чтобы и самим с помпой покрасоваться, демонстрируя вполне оправданную гордость, статус и британский аристократизм. Например, когда Джон Макинрой после своей первой победы в 1981 году проигнорировал приглашение и предпочел вместе с друзьями устроить частную вечеринку в своем кругу, напыщенные джентльмены из Всеанглийского клуба лаун-тенниса и крокета выразили свое неудовольствие.
Роджер Федерер на протяжении многих лет является завсегдатаем этих ужинов и знаком со всеми процедурами. Первое приглашение он получил уже в 1998 году, дебютировав на Уимблдоне в шестнадцать лет и выиграв турнир юниоров. Правда, он вынужден был отказаться, потому что на следующий день его ждали на открытом первенстве Швейцарии в Гштааде, где он на основании своего успеха получил уайлд-кард для участия в своем первом профессиональном турнире АТР.
В 2017 году он присутствует на ужине уже в восьмой раз в роли главного действующего лица – чемпиона. Для него это мероприятие представляет собой праздничное завершение важного события, о котором он мечтал, но всерьез на него не рассчитывал: очередной победы на Уимблдоне – уже в восьмой раз. Пять лет прошло с момента последнего триумфа и всего один год с тех пор, как он прервал здесь сезон на полгода из-за проблем с коленом. На этот раз все получилось сказочно просто. Федерер первый за 41 год после Бьерна Борга не теряет на Уимблдоне ни одного сета. В одной восьмой финала он побеждает Димитрова, а следом за ним Раонича, Бердыха и в финале не оставляет шансов Марину Чиличу, которому вдобавок мешает мозоль на ноге, – 6:3, 6:1, 6:4. На следующий день многие газеты, включая и лондонскую Times, пишут о «восьмом чуде света».
«Довольно заметное достижение», – говорит в своей речи незадолго до полуночи председатель организационного комитета Уимблдонского турнира Филип Брук, явно недооценивая его значимость. Он напоминает гостям о том дне, когда Федерер на Уимблдоне впервые стал мировой сенсацией, выиграв в одной восьмой финала у Пита Сампраса. С тех пор прошло шестнадцать лет, а он все еще в строю. Это производит впечатление и на Брука. «В то время Пит был семикратным победителем Уимблдона, а Роджер лишь в третий раз участвовал в этом турнире. А теперь он возвышается над всеми остальными как восьмикратный чемпион, причем не проигравший за весь этот турнир ни одного сета». Важность этого незабываемого события не позволяет Бруку и дальше проявлять свою английскую сдержанность. Его голос дрожит и срывается, когда он говорит: «Поздравляю тебя, Роджер, с невероятным и оглушительным успехом в этот исторический день. Поднимись, пожалуйста, на сцену».
Выйдя из лимузина, Роджер в очередной раз последним прошествовал по фиолетовой ковровой дорожке (наряду с зеленым это второй традиционный цвет Уимблдона), по которой гости проходят на ужин чемпионов. Первые пять титулов отмечались в отеле «Савой» на Темзе, шестой и седьмой – в отеле «Интерконтиненталь» на Парк-Лейн, теперь же церемония проходит в лондонском Сити, в Гилдхолле, почти в часе езды к северу от Уимблдона. Это украшенное башенками четырехэтажное здание на протяжении нескольких столетий служило резиденцией лорд-мэра, а теперь используется магистратом для проведения официальных мероприятий.
С момента победы Федерера в финале прошло уже семь часов. Незадолго до 23 часов спортсмен появляется в зале, напоминающем собор и украшенном статуями и старинными люстрами. Держа в руках золотой кубок, он проходит мимо празднично убранных столов со свечами и гостей в смокингах, дорогих вечерних платьях под песню Эмели Сан-де «Hurts» («Мне больно»), припев которой так подходит к его непростым отношениям с Уимблдоном в течение последних четырех лет. На протяжении этого времени он покидал свой любимый турнир с горьким чувством поражения.
«Дорогой, я сделана не из камня. Мне больно. Мне больно от моей любви».
Восхищенные гости из последних сил следуют просьбе не вставать. Им не разрешается просить у чемпионов автографы и фотографироваться с ними, что указано мелким шрифтом на пригласительных билетах.
В течение двух с половиной часов после забитого матчбола Федерер раздавал интервью, постоянно отвечая на одни и те же вопросы. Когда он наконец появляется в Гилдхолле, легкие закуски и напитки в старом помещении библиотеки уже убраны. Он в очередной раз пропустил момент, когда церемониймейстер после аперитива торжественно провозглашает: «Ужин подан» и приглашает гостей в главный зал. Два вида закусок уже давно стоят на столе.
За одним столом с Федерером сидят Мирка, родители, оба тренера, физиотерапевт, менеджер со своей семьей, а также его давний соперник и друг Томми Хаас с женой. Основное блюдо новый рекордсмен получает вместе с закусками и десертом.
Однако протокольную кульминацию мероприятия Федереру все же удается застать: «Тост за королеву и чемпионов». Самый старый победитель в истории Уимблдонского турнира выглядит даже после долгого и напряженного дня вполне свежо и уверенно. Глядя на него, одетого в костюм с галстуком, моя соседка по столу, испанская журналистка, мечтательно говорит: «Он и в роли Джеймса Бонда был бы неплох». Она получила приглашение благодаря победе Гарбинье Мугурусы, а мне выпала честь представлять швейцарских корреспондентов.
Правда, когда Федерер, стоя на сцене, получает подарок от Брука, он уже не напоминает Джеймса Бонда, а просто разрывает упаковочную бумагу, под которой скрывается коллаж из фотографий его восьми побед на Уимблдоне. После этого у него берет интервью Марк Петчи и в очередной раз сравнивает его с Сампрасом. Федерер говорит, что даже на секунду не мог себе представить, что когда-нибудь превзойдет американца на Уимблдоне. «Меня всегда сравнивают с Питом, и многие ожидают от меня таких же результатов. Я всегда думал, что это абсолютно невозможно. Вот я превзошел своего кумира и стою здесь, испытывая непередаваемые чувства». Такие же эмоции, по его словам, были у него и тогда, когда он в финале при счете 5:4 вышел на заключительную подачу. «Мне до сих пор все происходящее кажется нереальным». Своего восемнадцатого титула в турнирах «Большого шлема» Федереру пришлось ждать 1666 дней – почти в десять раз дольше, чем девятнадцатого триумфа, до которого прошло 168 дней.
В отличие от победы на Открытом чемпионате Австралии в январе, которую его трехлетние сыновья-близнецы Лео и Ленни проспали, в этот раз они, находясь на трибуне, собственными глазами могли видеть, как их отцу вручают кубок. «Они не понимали, что происходит, – рассказывает Федерер. – Возможно, представляли себе, что это какая-то веселая игра». Немного позже, когда на сцену поднимается Гарбинье Мугуруса, первая испанская победительница турнира после Кончиты Мартинес, завоевавшей этот титул в 1994 году, Федерер объясняет ей, что такое победа на Уимблдоне. «Победитель Уимблдона – это звание не на один день, а на всю жизнь. Ты еще поймешь, как много это значит для собравшихся здесь легенд и других людей. Со временем ты еще сильнее ощутишь это».
За столом Федерера царит праздничное настроение, но без эйфории. Его мама Линетт даже сожалеет, что новое поколение игроков вроде Тима и Зверева пока слабо заявляют о себе. Отец Роберт тоже хотел бы видеть больше борьбы в финале и рассказывает по этому поводу забавную историю: «Недавно мы были в Аппенцелле, на родине моей матери, и жили там в доме номер 19. Тони Годсик тогда еще сказал: “Смотри, это как раз та цифра, что нам нужна!”»
В этот вечер Федерер недолго остается за столом. Десять лет назад, когда я впервые сопровождал его на подобном мероприятии, после ужина он пошел вместе с семьей, друзьями и сопровождающими в соседнюю комнату, где сфотографировался со всеми и с кубком, который никогда не покидает Уимблдон. Ему разрешают взять с собой только копию, а она на 25 процентов меньше оригинала. И это тоже неплохо, потому что за первые шесть побед копии были вдвое меньше.
На этот раз гости расходятся быстро. Уже почти настал понедельник, и многим завтра надо вставать и идти на работу. А для Федерера праздник только начинается. Захватив с собой два десятка людей, в том числе родителей, он продолжает вечер в баре. «У меня еще голова гудит, – признается он в понедельник утром, когда опять приходится давать интервью. – Похоже, я вчера перепробовал слишком много разных напитков».
Спустя несколько недель он выдает секрет, что на протяжении всего турнира чувствовал себя неважно: «На Уимблдоне я все время болел. Бесконечный насморк и головные боли, даже во время игры», – рассказывает он в Мельбурне в 2018 году. Видимо, боль оказывает на него стимулирующее воздействие, потому что трудно представить себе, что на сто процентов здоровый Федерер мог бы более уверенно выиграть турнир.
