Ранение оказалось очень серьёзным. Пуля, отрикошетировав от стойки кузова, вошла с правое плечо сверху, между пластинами бронежилета. Как глубоко – бог весть…

Стоило мне перетащить напарника на пассажирское место, он почти тотчас же потерял сознание. Может быть, даже и к лучшему – сомневаюсь, чтобы он безболезненно перенёс бы толчки и повороты, когда я вёл машину по разбитой дороге. Улучив момент, я остановился, наскоро перевязал рану и вколол Норману обезболивающее – максимум возможного в настоящий момент. После чего погнал дальше.

По инструкции я мог выйти на связь только тогда, когда доберусь до места назначения, а оно было ещё не слишком близко.

Но всё когда-нибудь подходит к концу – закончилась и дорога, выведя меня к каким-то баракам. Народа поблизости видно не было, судя по всему, тут вообще не часто кто-то появлялся. Во всяком случае, следов от шин на дороге не имелось – мы тут были первыми.

Загнав машину внутрь одного из бараков, чьи ворота кто-то предусмотрительно не запер, я вытащил из кабины напарника. Для него нашлось место в бараке – там стояло несколько лежанок, на одной из которых валялся старый спальный мешок. Вот и отлично, всё же помягче будет.

Уложив его, возвращаюсь к машине. Надо её осмотреть и уже после этого выходить на связь. Меня обязательно спросят о её состоянии, так что надо знать, что отвечать.

Мда…

Возвращаться на ней в город – безумие. До первого полицейского!

Выбитые стекла, изрешеченные пулями борта и задняя дверь… пристальное любопытство нам гарантировано во всех случаях. Что ж, этот фургон отъездился… как сюда-то добрались! Пулями, помимо всего, ещё и в подвеске что-то там покорёжило – последние километры фургон шел как-то боком.

Рассматриваю заднюю дверь – почти полтора десятка пулевых пробоин! Как при этом ещё и меня не задело – вообще загадка. Разве что груз… он мог принять на себя большинство попаданий…

Меня аж холодный пот прошиб!

Если груз повреждён…

Рывком распахиваю дверь. А кстати… что я вообще знаю о характере груза? Только то, что он тут есть!

И он действительно был.

У самого заднего борта, прямо впритык к двери, уложено… три свёрнутых в трубку, ковра!

Мать вашу… мы из-за ковров рисковали жизнью?! Да ну к чертям… быть того не может!

Сверху на них лежит кусок брезента, отбрасываю его в сторону…

Я не мальчик и уже давно вышел из того возраста, в котором можно чему-то наивно удивляться. За годы службы в Корпусе много чего пришлось увидеть и переосмыслить заново. Понятное дело, что никаких розовых очков давно уже не существует – мы все видим окружающий мир таким, каким он на самом деле и является. Но даже и нам, морпехам, прирождённым циникам и смотрящим на всех свысока, иногда бывает трудно понять и принять то, что мы видим перед собой…

За коврами, в несколько рядов, лежали темно-серые пластиковые пакеты. Верхние из них были разорваны пулями, и в прорехах виднелся белый порошок. Не надо было обладать сверхчутьём химика-аналитика и прозорливостью орла, чтобы понять, какого рода содержимое я сейчас вижу перед собой. Протянув руку, беру щепотку порошка и пробую на вкус.

Точно такой же мы в своё время отбивали у каких-то там бородачей. И те сражались отчаянно, не жалея своих и чужих жизней, лишь бы сохранить своё добро. Кстати, тогда его было примерно впятеро меньше! За перехват того каравана нам тогда не поскупились на награды и поощрения. А за такое количество… интересно, что дали бы за это? По самым скромным прикидкам, тут лежит не менее тонны этой дряни!

Отряхиваю руки и подскакиваю к Норману.

– Дин! – трясу его за руку. – Очнись!

Он приоткрывает помутневшие глаза:

– Что?

Вытаскиваю из кармана ещё один шприц-тюбик со стимулятором и вкалываю его прямо через одежду. Не думаю, что сейчас это именно то, что ему нужно, но…

Лекарство (а точнее, наркотик…) подействовало ожидаемым образом. Глаза у моего напарника приоткрылись, и мутный взгляд понемногу сфокусировался на мне.

– Телефон… Ты позвонил?

– Нет ещё. Дин, что это за дрянь у нас в кузове?!

Он усмехается:

– А ты-то сам как думаешь?

– Это героин?

– Чистейший… Наивысшего качества.

– Так мы… что мы делаем?! Мы перевозим наркотики?!

– Лопух… – беззлобно усмехается старший. – Время! Сколько сейчас времени?!

Быстрый взгляд на часы.

– Четырнадцать сорок… А что?

– Ещё час – и нас начнут искать! Немедленно позвони! Всё прочее потом!

Ладно, несколько минут можно потратить и на это, Норман пробудет в сознании не менее получаса, успею ещё его расспросить…

Пищат кнопки тонального набора. Спешу и допускаю ошибки.

Так.

Стоп, передохни, отложи аппарат… Выдох-вдох… И ещё раз.

А вот теперь звони!

– Слушаю вас. – Голос абонента был сух и деловит.

– Точка номер два. На месте.

– Обстановка?

– Сильно подвернул ногу, идти дальше не могу, имею тяжелораненого, к самостоятельному передвижению он не способен.

– Понятно. Транспорт?

– Вышел из строя. Ехать не может.

– Груз?

– На месте.

– Понял вас. Ожидайте…

Отбрасываю телефон и бегу к напарнику:

– Сказали – ожидать.

– Всё правильно… Значит, сюда скоро приедут.

– Дин, что происходит?!

Старший группы еле заметно улыбается:

– А ты и не понял до сих пор? Это операция «Гарварда»…

– Перевозка наркотиков?

– Во имя государственных интересов можно делать и не такие вещи…

– Что?!

– Если копы поймают какого-нибудь сопляка при попытке продать краденый пистолет, что ему будет?

– Тюрьма… года два…

– А государство вполне спокойно торгует танками и ракетами, и никто этим не возмущается.

– Так то государство!

– А здесь какая разница?

Прерывающимся голосом мой напарник всё поясняет.

«Гарвард» всегда занимался наркотиками. Со времён и вовсе незапамятных! Во всяком случае, самому Дину дата создания этой организации неизвестна. Официально её нет. Все, кто принимает участие в работе «Гарварда», числятся по различным ведомствам и никоим образом официально между собою не связаны. Всё, чем мы занимаемся, имеет гриф секретности наивысшего уровня. Который не будет снят вообще никогда и ни при каких обстоятельствах. Ибо всё это непосредственно касается безопасности государства! И ничьи личные соображения, каковыми бы «высокими» материями автор не руководствовался, не будут иметь никакой силы, не говоря уже о последствиях. Любая попытка не то что противодействовать, а даже огласить имеющиеся сведения приведёт лишь к быстрой и бесславной кончине подобного идиота. Так что лавров Оливера Норта никому стяжать не светит – ни до какого суда дело попросту не дойдёт.

– Но если об этом узнает президент?

– Думаю, что уж кто-кто, а он-то давным-давно в курсе дела… Как и все его предшественники, – вздыхает мой напарник. – Не надо считать других дураками – дольше проживешь. Ты же ведь подписал согласие на особый порядок расследования и судопроизводства? Подписал! Ну, вот…

– Да… но я не думал…

– А следовало бы! Впрочем, что взять с морпеха… Пойми, врезать ядерной боеголовкой по врагу – это, разумеется, здорово! Но ведь можно и в ответ чего-нибудь получить! А здесь… здесь такой угрозы не имеется, мы уже давно и прочно заняли лидирующие позиции на этом фронте.

– Но торговать наркотой на государственном уровне? Это… я даже и не знаю…

– Островитяне не постеснялись в своё время развязать войну, лишь бы сохранить за собою право это делать. И выиграли её! При полном одобрении соседей, кстати! Так что не удивительно, что их опыт был творчески переосмыслен и дополнен теми, кто умеет смотреть дальше собственного носа.

– То есть нами? США?

– Да. И что тебя удивляет? Бритты, кстати, и по сей день не могут нам этого простить! Ставят палки в колёса везде, где только могут! Гадят по мелочи, на большее сил просто не хватает. Старый лев давно уже растерял былое могущество, и его рычание уже никого не страшит. Всерьёз связываться с «Гарвардом» никто не станет.

– Так уж и никто? – усмехаюсь я.

– Китай… эти могут! Они способны положить половину своего населения, чтобы самим распоряжаться своим рынком. Триады весьма ревностно относятся к тому, что кто-то вторгается на их территории. Могут ударить и тут – их позиции в Европе достаточно сильны. Да и среди местных не всё так просто… Ндрангетта – это вообще конченые отморозки, их только деньги и интересуют. Посули им прибыль – и они пойдут на что угодно и против всех. Русские… там тоже пока не всех ещё «построили», – употребляет он этот странный русский термин.

Насколько я помню, это означает, что ещё не все процессы по организации нужных взаимоотношений завершены должным образом.

И много чего ещё рассказал мне срывающимся голосом мой старший группы. Понимаю, что по большей степени это было вызвано действием наркотика, хотя…

– Они опаздывают… чёрт… А у меня уже холодеют ноги! Это конец! Не успел… жаль… так много было планов…

А он действительно плох! Это даже такому хреновому медику, как я, понятно.

– Дин, успокойся! Я уверен, что наши сделают всё возможное…

– Чтобы оставить как можно меньше живых свидетелей. Особенно таких, как я…

– Свидетелей? Чего? Мы работаем на свою страну!

– На свою страну ты работал, когда защищал дипломата – там, в кафе! Он, кстати, передавал деньги местной мафии – это была операция по линии «Гарварда». Потому-то там оказались ещё и мы… как сейчас… Не всё знают даже и в посольстве. А сейчас ты и я работаем на не существующую официально структуру. Нас – нет! Вообще нет… и никогда официально не существовало. Мы – как тень на ярком солнце, то, чего вообще быть не может ни при каких обстоятельствах.

– Так там тогда была мафия?

– Ндрангетта… их интересовал чемоданчик с деньгами.

– А сегодня? Тоже, скажешь, мафия?

– Нет… Сегодня это была обычная полиция… хотели перехватить курьера. Потому-то, кстати, в операции принимали участие парни Джузеппе – чтобы гарантированно исключить эту возможность.

– Так мы знали?!

– Думаю, что какие-то подозрения на этот счёт имелись…

– Но ведь можно же было всё отменить?

– Наверное, уже было поздно. Да ты и сам всё слышал. Главное – спасти груз. На чём приедет курьер и где он поставит машину, знали немногие. Был шанс, что эта информация ещё не ушла. Место встречи да, изменить уже было нельзя.

Офигеть… получается, что я завалил пяток местных копов?! Да и в преследовавшей нас машине тоже кому-то основательно прилетело. Сколько там пожизненных сроков я себе уже обеспечил?

Наверное, все мои переживания явственно отобразились на лице, потому что старший внезапно рассмеялся. Впрочем, смех тотчас же оборвался насадным кашлем.

– Небось высчитываешь, сколько лет тебе придётся сидеть? Не переживай… до этого точно не дойдёт.

– Почему?

– Ни один агент «Гарварда» ещё никогда не сел ни в одну тюрьму. Пока ты нужен для проекта, тебя будут спасать и выгораживать любыми путями. Перевезут в какое-нибудь Джибути… сделают новые документы…

– А если стану не нужен?

– Курьера видел? Вот тебе и ответ!

– И что? Так могут поступить с каждым?

– С кем угодно.

Ничего себе перспектива! Ходить по краю могилы и постоянно ждать пули в затылок? Надо было раньше соображать, когда читал контракт с неожиданно высоким гонораром. Большие деньги не платят просто так!

– Не всё так фигово… – Кашель прерывает слова Нормана. – Люди и на пенсию уходят, она, кстати, у нас положена уже через пять лет работы.

– И сколько лет ты в «Гарварде»?

– Девять.

– А что же не ушёл сам?

Снова кашель.

– Да вот пришлось… отрабатывать…

– В смысле? – не понимаю я.

– Проштрафился… вот мне и предложили искупить ошибку. Моя кровь никому не нужна, а вот работа очень даже востребована. Три года… с сохранением положенных выплат… это хороший…

Ему хуже и хуже прямо на глазах! Черт, если так пойдёт и дальше…

– Дин! Может быть, ты лучше помолчишь? Тебе же плохо!

– Дин… Нет никакого Дина Нормана. Есть, точнее, был Джейкоб Хаммерсмит, специальный агент ФБР… Да… С того времени много лет прошло, я уже и сам забыл своё имя…

ФБР? Спецагент?

Это серьёзный пост!

– А как же ты попал…

– Неважно. Тебе это не интересно, у каждого свой путь.

А потом ему стало конкретно фигово. Звонить диспетчеру бесполезно, там попросту ничем не смогут мне помочь. Вызвать сюда медиков? Нельзя, секретность не позволяет. И я сильно сомневаюсь в том, что люди, которые должны сюда приехать, смогут исполнять также и функции реаниматологов. Вот прямо противоположные – это точно могут!

Сажусь рядом.

Рану я уже раньше перевязал и больше ничем помочь сейчас не могу. Стимуляторов больше нет, да и нельзя столь часто использовать настолько сильнодействующие препараты. Я, таким образом, убью его гораздо быстрее, чем пуля.

Перезаряжаю оружие, пополняю патронами магазины – их осталось всего четыре. Два так и валяются где-то в городе.

Осматриваю фургон – теперь у него ещё и колесо спустило…

– Джон…

– Да? – подскакиваю к лежащему.

Он уже совсем плох, бредит. Намочив какую-то тряпку водой из найденной в машине бутылки, вытираю ему лицо.

Мой напарник приоткрывает глаза. Взгляд совсем уже мутный. Но меня он всё же узнаёт и делает жест – подойди ближе.

– Фонтан… Ты помнишь его?

В поместье действительно есть фонтан – прямо напротив въездных ворот. Правда, он давно уже не работает и воды в нём не имеется.

– Напротив ворот? Помню.

– Там с тыльной стороны есть плитка с римской цифрой четыре…

Пожимаю плечами. Может быть, и есть.

– Внизу… под ней… Второй камень, его можно приподнять. Там… Там флешка…

– И кому её надо передать?

– Никому. Это мой страховой полис… на всякий случай. Код – «Аякс». Понял?!

– Понял, понял! Молчи, тебе лучше не разговаривать!

Но он уже меня не слышит.

Ещё полчаса… Никого по-прежнему, нет. Я закрыл ворота, теперь машину нельзя обнаружить, не войдя внутрь. Ну, пусть попробуют – патроны у меня ещё есть!

Дин совсем уже затих, с его стороны не слышно никаких звуков.

Ждём…

Звук моторов возник где-то на грани слышимости, но тренированный слух тотчас же вычленил эти звуки из окружающего шума ветра.

Щелчок затвора – патрон в стволе! Оружие Нормана, которое я отыскал в кабине фургона, лежит чуть в стороне – я в случае перестрелки буду отходить к этому укрытию. Но моторы затихли, машины встали где-то поодаль.

А вот телефон завибрировал.

– Слушаю…

– Мы прибыли. Где вас искать?

– Правый барак, внутри. Пусть первым зайдёт тот, кого я знаю в лицо.

– Принято…

Звук приближающихся шагов, скрип приоткрываемой двери…

– Сэр!

Подполковник машет рукой – потом!

– Где Норман?

– В том углу, сэр. Ему очень плохо.

Увы, но моему напарнику теперь было уже всё равно… никакой боли он больше не чувствовал…

Когда машина повернула, я успел бросить взгляд на горящий барак. Там уже вовсю поднимались жаркие языки пламени. Груз перекочевал в один из прибывших автомобилей, а подбитый фургон остался внутри. Вместе с телом Нормана…