Книга: Забытое [publisher: SelfPub]
Назад: Глава 26. Мертвомир
Дальше: Глава 28. ДвероАрка

Глава 27. Эфистоль

Красное солнце таяло за горами. Синие леса потемнели до цвета густого индиго. На фоне полосатого фиолетово-оранжевого горизонта гора в форме лошади стала казаться плоским силуэтом, вырезанным из черной бумаги. С другой стороны скал выползал белый шар луны. Зажигались яркие голубые звезды, складываясь в неизвестные созвездия. Я запрокинула голову, пытаясь найти в россыпи сияющих точек Указующий Перст или Око Небесного Отца, которое всегда горело на небосводе моего мира, но не видела их.
«Вечный» поскрипывал такелажем и вздыхал, словно живой.
К ночи заметно похолодало и я начала дрожать в своем скудном наряде. Друзья тоже замерзли и попрятались в каютах, надеясь там найти хоть немного тепла. К сожалению, влажные доски и студёный ветер этому не способствовали.
«Вивьен», – шепнули мне Тени. И я пошла туда, куда они звали.
Кристиан по-прежнему стоял возле штурвала – один. Мгновение мы смотрели друг на друга. A потом я шагнула к нему. В его тьму, в его объятия. Февр прижал меня к горячему телу, укрыл темнотой. Я уткнулась носом в его плечо, ощущая, как отпускает нервное напряжение и холод. Ладони медленно отогревались на его коже.
Я стояла и думала о том пути, который привел нас всех сюда. В чужой мир, под чужие звезды. Когда-то я была обычной девушкой из приюта, одной из тысяч таких же. Я ничего не знала о Двериндариуме и Нев-Арде, я никогда не общалась с лордами или наследниками старшей крови. У меня были самые простые мечты: свой маленький и безопасный дом, немного еды и тепла. Достойная и честная работа, которая будет меня кормить. И если повезет – близкий человек рядом.
Я мечтала о возвращении Ржавчины и о том, что когда-нибудь мы вместе посетим Рутрием – столицу Империи. Увидим его сияющие рестораны и удивительные аттракционы, волшебные разноцветные фонтаны, Белый Дворец императора и золотой Храм Всех Святых.
Я никогда не думала о чем-то большем. Не хотела спасать мир, не желала геройствовать.
Но как сказал мне один февр: мы не всегда выбираем свою судьбу.
Моя привела на этот черный фрегат, летящий над бездной иного мира. А ещё – к человеку, который был ожившей Тьмой. И которого я любила больше, чем солнечный свет.
Как бы ни закончилось наше путешествие, к чему бы ни привела эта дорога, но Двериндариум действительно подарил мне великий Дар. И я буду благодарна за него столько, сколько дышу.
А сейчас мне хотелось просто стоять вот так. Мне хотелось бы стоять так целую вечность. На этом скрипучем черном фрегате, в шёпоте Теней, под чужими звездами. Я могла бы молчать и слушать стук сердца под своими ладонями. И ощущать то всеобъемлющее и безумно прекрасное, что растет в груди. Что становится больше, чем солнце и небо, больше, чем я…
Кристиан втянул воздух и издал тихий, но какой-то мучительный стон. Зарылся пальцами в мои волосы. А когда я подняла голову – поцеловал. Коснулся губ – нежно, сладко. Не ураган, а лишь томительное дразнящее искушение. Обещание и клятва…
И мир снова пропал. Мы забыли, что нас могут увидеть. Нам было уже наплевать…
Нежный поцелуй стал горячим, как и прикосновения. Тьма всколыхнулась и забурлила, а фрегат вздрогнул. Кристиан со вздохом отстранился.
– Я теряю контроль… над кораблем, – с сожалением прошептал он, поглаживая мою спину.
Я спрятала улыбку. И не удержавшись, лизнула ключицу февра. Фрегат снова тряхнуло.
Кристиан усмехнулся, сжал в руке мои распущенные волосы, потянул.
– Негодяйка, – пробормотал он, и я рассмеялась. – Вивьен… Ты ведь знаешь, что я чувствую к тебе.
Я положила ладонь на его губы, запечатывая. Посмотрела в его глаза – темные во тьме.
– У меня условие, февр. Ты скажешь мне это через год. Принесешь белые цветы, шоколадную эйфорию и какую-нибудь милую безделушку, которую носят парни симпатичным девушкам. Все, как полагается. А я заварю чай с мятой и малиной, надену самое красивое платье и буду краснеть, ожидая твоих слов. Мы выпьем чай и съедим конфеты. Ты притянешь меня ближе и поцелуешь, и у твоих губ будет вкус эйфории. И тогда ты скажешь мне, что чувствуешь. Первый раз.
Он застыл, глядя сверху вниз. Для людей, которые плывут на скрипучем фрегате в неизвестность, год – это ужасно долго. Для того, кто принял столько Даров и воплотил Тьму, год – это целая вечность.
– Договорились, – ответил Кристиан.
Я развернулась в руках Криса, чтобы видеть нос фрегата и фигуру невиданного белого чудовища с носом в форме меча.
– Кристиан, в Вестхольде была Ардена. Я должна рассказать тебе… о ней. И о Лаверне.
Φевр слушал молча. Я только ощутила, как напряглось его тело, когда он узнал о предательстве друга.
– Чувства меняют нас. Делают сильнее и слабее одновременно. Делают бесстрашными, но зависимыми. Надеюсь, Лаверн нашел покой за гранью.
– Ты простишь его?
– Не знаю, – честно сказал февр. – Когда-нибудь.
Он прикоснулся губами к моему затылку.
– Вивьен. Сделай мне приятное…
– М-м-м?
Я готова была сделать что угодно, если он продолжит вот так гладить мою спину. Прямо здесь и прямо сейчас.
– Иди в капитанскую каюту и попробуй поспать. Тебе надо отдохнуть.
Что?
Крис усмехнулся, глядя на мое возмущенное лицо.
– Я не хочу уходить от тебя.
– Я не хочу тебя отпускать. Но ещё немного – и мы врежемся в скалы, Вивьен. Рядом с тобой мне трудно думать.
Я рассмеялась и кивнула с сожалением. Крис прав, впереди ждала неизвестность, и встречать ее лучше отдохнувшей.
* * *
В капитанской каюте сохранились стекла, которые защищали хотя бы от ветра. Поначалу я пыталась устроиться на капитанском диване, но лежать на холодной обивке оказалось невозможно. Я вертелась и дышала на руки, пока не пришел эфрим. Видимо, тренировки Ржавчине пока не удавались, и изменялся он по-прежнему целиком. Но зато был шерстяным, большим и горячим! Приятель сгреб меня лапой и прижал к своему боку. Тьма вокруг нас всколыхнулась, фрегат тряхнуло. Ржавчина ответил злобным рыком и прижал меня крепче. И тут в каюту всунулась продрогшая Мелания. Посмотрела на нас, хмыкнула и молча устроилась рядом. Следом за послушницей явились Ливентия, Ринг и Айрон. Ржавчина поворчал, но стащил на пол холодные диванные подушки и остатки бархатной обивки. Мы улеглись поближе друг к другу, пытаясь сберечь жалкие крохи тепла.
Рейна и Киар тоже пришли, но устроились отдельно, спиной друг к другу. Алые глаза северянки презрительно смотрели на нашу тесную кучу с Ржавчиной в центре.
Сон получился рваным и беспокойным. В нем я снова шла по улицам Эфистоля, и он казался реальнее картинок из живой книги. Я проснулась от солнечного луча, ползущего по лицу и щекочущего нос. Потянулась, разминая задубевшее от неудобной позы тело. Тихонько отползла от спящих друзей и выбралась из каюты.
За ночь фрегат пересек ущелье и теперь летел над невиданными дюнами. Песок зеленоватого, желтого и синего цветов смешивался, создавая завораживающие картины. Река обмельчала и текла внизу ленивой лентой, в которой плескались белые пучеглазые рыбы.
За дюнами началась равнина. Фрегат летел все медленнее и тяжелее. Чем выше поднималось солнце, тем меньше Теней оставалось у Кристиана. К тому же, в отличие от всех нас, февр этой ночью не сомкнул глаз. Да и предыдущей, скорее всего, тоже.
– Нужен привал и отдых, – сказал Киар, когда «Вечный» зацепил кормой верхушку сосны. – Поищем внизу еду и воду.
Ржавчина-человек после очередного укуса моей ладони по-звериному рыкнул и указал на возвышенности за узкой полосой леса.
– Дотяни до тех холмов, я уже видел подобные. Там должна быть вода и еда.
Кристиан молча кивнул. У них с Ржавчиной установилось враждебное перемирие, но это было лучше, чем откровенная война. Остальные радостно загомонили, потому что наши пустые животы уже давно исполняли коллективное хоровое пение!
Через полчаса фрегат дернулся, встряхнулся и медленно опустился рядом с холмами. Парни внимательно осмотрели местность, но она казалась совершенно пустынной.
– Кажется, все спокойно, – объявил Аскелан, спускаясь на землю. – Держитесь поблизости.
Обрадовавшись, мы бросились следом. Подножие красного холма усыпали небольшие круглые чаши. Некоторые – размером с блюдце, другие – с целый бассейн! И все они оказались заполнены чистой и прозрачной дождевой водой.
Ржавчина придирчиво ее обнюхал, лизнул. И кивнул, разрешая пить. Мы бросились к чашам и с наслаждением окунули ладони в воду. Мои губы успели потрескаться от жажды, так что первые глотки показались вкуснее, чем шоколадная эйфория и ледяное вино! Отойдя в сторону, я с удовольствием умылась, ополоснула руки и шею.
Пока девушки смывали с себя грязь, парни по указке Ржавчины собрали с деревьев плоды и разложили их на красной глинистой земле. Желтые волосистые шары пахли чем-то кислым.
– Ты уверен, что их можно есть? – с сомнением спросил у Ржавчины Айрон. – Знаешь, все-таки ты не совсем человек. Может, твой желудок эфрима и принимает это за еду, а вот наши – человеческие, решат иначе!
– Пока не попробуешь – не узнаешь, – отозвался мой приютский друг. Он разломал один плод и с удовольствием отправил в рот белую мякоть.
Мы переглянулись, но голод оказался сильнее осторожности. Мякоть плода оказалась сладковатой и по вкусу напоминала мягкий овечий сыр.
Чтобы двигаться дальше, Кристиану был необходим отдых, поэтому мы решили устроить несколько часов привала. Февр ушел на фрегат, чтобы поспать, остальные устроились рядом с кораблем.
Я села на землю и стала смотреть на гору в форме лошади. За ночь она стала гораздо больше. Что мы увидим, когда переберемся через каменную гриву? Найдем ли древний город или нас ждет разочарование?
«Время заканчивается…» – шепнул кто-то. Я вскочила, обернулась, но увидела лишь Меланию, которая вскинула на меня удивленные глаза.
– Ты это слышала? – продолжила я озираться. – Кто-то сказал, что время заканчивается! Мне показалось… показалось, что я услышала голос Приора.
– Здесь только мы, Вивьен.
Послушница смотрела обеспокоенно. Я снова села и уставилась на гору-лошадь. Поселившееся внутри нетерпение гнало вперед, но я заставляла себя сидеть неподвижно.
И ждать.
* * *
После короткого отдыха мы вернулись на фрегат. Солнце откатилось с зенита и по земле поползли пока еще бледные тени. «Вечный» поднялся невысоко и полетел, иногда задевая боками деревья и холмы. Но чем темнее становились тени, тем больше становилась сила Кристиана. К вечеру фрегат набрал скорость и высоту, а черные паруса наполнились живой клубящейся темнотой.
Каменная лошадь увеличивалась, приближаясь, пока ее силуэт не размылся и не стал просто горой. «Вечный» несся над камнями, взбираясь все выше и выше, чтобы преодолеть «гриву». Мои друзья застыли на корме, напряженно глядя на Кристиана. Тьма вокруг нас бурлила и пенилась, фрегат поднялся уже так высоко, что мы могли коснуться облаков. Каменные склоны остались так далеко внизу, что смотреть через борт стало невыносимо страшно. Мы молчали, надеясь, что Кристиану хватит сил, чтобы преодолеть скалы.
По-стариковски кряхтя, фрегат перемахнул еще один горный уступ. Внизу лежал снег, и на корабле снова стало невыносимо холодно. На пике фрегат тряхнуло, и часть кормы с треском отвалилась, не выдержав напряжения. Ливентия вскрикнула, и Ринг закрыл ей рот рукой. Девушка торопливо закивала, показывая, что поняла. Любой звук мог помешать Крису. Мы сбились тесной кучей, с ужасом наблюдая, как отваливаются части корабля. Сломалась и обвалилась мачта, за ней – кусок борта. Справа и слева уже зияли огромные дыры, словно дерево погрызла гигантская мышь. От парусов остались жалкие лоскуты. Еще один горный пик – и еще один кусок корабля ухнул вниз. Фрегат накренился, теряя равновесие, и все мы попадали, не устояв.
– Держитесь! – заорал Киар.
Я бы хотела, вот только за что? Пальцы беспомощно скользили по доскам, но зацепиться было совершенно не за что!
Щупальца Тьмы обвили мое тело и забросили на нос корабля. На миг я увидела лицо Кристиана – серое от усталости, с черными, горящими глазами. На его шее вздулись вены, раскинутые руки стали продолжением тьмы. Вокруг февра ревела тьма и в ней скалились лица и морды. Тьма открывала безобразные рты, кусалась и рвала воздух, раздирала его в клочья. Тени кипели расплавленным углем. Пульсировали вокруг своего живого человеческого сердца.
Один миг, один взгляд на меня.
«Спасибо», – шепнула я беззвучно и поползла к капитанской каюте, где сидели остальные. Пальцы, локти и колени кровоточили содранной кожей, на теле расплывались синяки. Увернувшись от летящего в лицо куска палубы, я подтянулась и забралась к друзьям. Ринг вытащил провалившегося в дыру Айрона, Ρейна повисла на веревке, но когда Ρжавчина протянул ей руку, лишь зашипела и выбралась сама.
Фрегат, вернее, то, что от него осталось, с трудом выровнялся и нырнул через последний грядной пик. Белая рыба с мечом вместо носа треснула пополам и рухнула на снег. A «Вечный» тяжело скользнул вниз и, опустившись на льдистый склон, понесся с горы.
– Осторожнее! Держаться! – приказал Киар.
Мы вцепились в оснастку, гнилые веревки и доски. Но все это рассыпалось под руками, разлеталось ошметками, оставляя лишь пустоту. «Вечный» летел уже почти вертикально, все ускоряясь и ускоряясь, пока не врезался в скалу. И треснув, черный корабль развалился пополам.
Кристиан упал на колени. Темнота вокруг него развевалась рваным плащом.
– Двуликий Змей, клянусь, это была самая невероятная поездка в моей жизни, – пробормотал Айрон, с трудом поднимаясь. По виску парня текла кровь. Лучше всех выглядели Аскеланы, остальные отделались ушибами и синяками. Я слизнула с разбитой губы соленую каплю и бросилась к Крису. Упала на колени рядом, потянулась к его лицу.
Он тяжело дышал, от глаз разбегались черные прожилки.
– Мы добрались, – шепнула я в его губы.
А потом поцеловала.
* * *
С двух сторон скалы высились поразительные белые статуи. Их было много, два ряда удивительных существ. Мы поневоле замедляли шаг, рассматривая тела и лица. Или морды.
Обнаженная девушка с птичьими ногами и двумя парами узких крыльев за спиной смотрела, наклонив голову.
Ρядом стоял суровый бородатый мужчина с витыми, загнутыми назад рогами и копытами вместо ступней.
Тонкие женщины с узкими, нечеловеческими лицами обвивали свои босые ноги длинными хвостами и поднимали над головой изящные, неестественно выгнутые руки.
Мужчина с совиными клювом, когтями и перьями, покрывающими тело, держал в руках свиток.
Парень с ветвистой короной на голове и телом оленя бил копытом, готовый умчаться вдаль.
Здесь были люди, покрытые волчьей шерстью или чешуёй морского чудовища, люди со звериными клыками, щупальцами или крыльями.
Люди, застывшие в белом камне.
Двуединые.
Мы шли мимо, и они провожали нас мертвыми взглядами. А за узким скальным проходом открылся город.
Город, с которого все началось.
Колыбель Нев-Арда.
Эфистоль.
Назад: Глава 26. Мертвомир
Дальше: Глава 28. ДвероАрка