Книга: Забытое [publisher: SelfPub]
Назад: Глава 11. Изменения
Дальше: Глава 13. Белый Архив

Глава 12. Нев-Ард

Повисшую напряженную тишину разорвал стук вывалившейся из рук Мелании чашки. Чай выплеснулся на деревянный пол, чашка прокатилась и замерла, воткнувшись ручкой в щель между досками. И даже не разбилась!
– Ты! – выдохнула послушница.
Но ее перебила Ливентия. Южанка подалась вперед и рявкнула:
– Мы тебе не друзья, проклятый ренегат. Да как у тебя совести хватило сюда явиться? Ты пожалеешь об этом. Я велю тебе…
Я наступила Ливентии на ногу. А если учесть, что на мне были сапоги, а на красавице южанке – атласные туфли, неудивительно, что Ливентия подпрыгнула и осеклась. Я посмотрела ей в глаза, безмолвно приказывая прикусить свой длинный язык. Дар девушки – это тайна, которая может помочь в будущем. Не стоит выкладывать ее Айрону при первой же встрече!
– Я тоже рад тебя видеть, Ливентия, – с усмешкой произнес незваный гость.
Несмотря на показное нахальство и дорогую одежду, которая явно ему не принадлежала, выглядел парень неважно. Он был бледный и какой-то осунувшийся. Айрон потянул носом в сторону блюда с выпечкой – словно бродячий пес. Губы лже-Итана изгибались в саркастической усмешке, говорящей, что плевать ему и на нас и на наше мнение, но глаза блестели тревожно и немного тоскливо.
Видимо, в дозорной башне, где он проводил время после битвы за Двериндариум, было не так уж и весело.
Ливентия вскочила, сжимая кулаки. Мор и Фыр тоже поднялись, не понимая, что происходит, но встревоженные. Янта прикусила губу и попыталась положить руку на плечо Мелании, но та сбросила ее ладонь с неожиданным гневом и шагнула ближе к парню.
– Убирайся отсюда. Слышишь? Пошел вон! – выдохнула она.
– Не такая уж и трусиха, – тихо пробормотала я.
– Уходи! – выкрикнула робкая послушница.
– Или что, Мелания? – взгляд Айрона оторвался от сдобы и вцепился в девушку. На миг в его глазах мелькнуло что-то иное – грустная нежность, но так же быстро исчезла. Он снова усмехнулся. – Неужели целительница сумеет ударить? Может, ты даже готова воткнуть в меня вон тот кухонный нож?
– Она не сможет, но это вполне могу сделать я. – Киар оказался рядом с Айроном одним гибким и плавным движением. Кончик светлого клинка уперся в грудь парня. – И с большим удовольствием, кстати.
Мелания выдохнула тихое «нет», и Айрон рассмеялся. На острие, продавливающее его мундир, он не посмотрел, сосредоточившись на алых глазах бесцветного. И бросил сухо:
– Можешь меня прирезать, Аскелан, но это уже ничего не изменит. Только смертей станет еще больше. И первой будет твоя сестра. Но эти жертвы тебе ничем не помогут, они будут напрасными.
Он качнул головой, глядя почему-то не на северянина с оружием, а на Меланию. Киар лишь сильнее вжал острие в грудь Айрона. Кончик уже продырявил жёсткую ткань мундира.
– Как и когда на остров прибудет Приор? Отвечай!
Итан помрачнел, и в его глазах мелькнула тревога.
– Я не знаю. Можете меня пытать, я все равно ничего не расскажу. Я выполнил свое предназначение, но не знаю, что будет дальше. Могу лишь сказать, что начались изменения, которые невозможно остановить.
Вскочившая Ливентия нахмурилась.
– О чем ты говоришь? Киар, о чем это он?
Айрон хмыкнул, а Киар к нашему удивлению убрал оружие. Ρенегат лишь понимающе кивнул.
– Лорд понимает, о чем я, не так ли, Аскелан? Все же образование, полученное в Ледяной Цитадели, считается лучшим в Империи. Киар знает, что равновесие было нарушено. Маховик начал движение.
– Равновесие? – Ливентия сморщила идеально гладкий лоб. И медленно, словно вспоминая давно забытый урок, протянула: – Главный закон существования и стабильного функционирования Двери – это соблюдение возможного предела существ, проходящих сквозь нее за одну частицу времени.
Южанка оглянулась, словно не верила, что произнесла это.
– Иногда ты меня поражаешь, Ливентия, – хмыкнул Айрон. – Когда обнаруживается, что под красивым фасадом скрываются еще и зачатки разума. Удивительное открытие!
– Ах ты гад! – южанка снова сжала кулаки, но остановилась. – Предел нарушен. И что это значит, ренегат? Отвечай!
– Лишь то, что уже свершилось, – неожиданно серьезно сказал Айрон. – Изменения. Вы ведь видели сегодня сон, не так ли? Это начало. Сон- воспоминание о давно утраченном прошлом.
Мы неохотно кивнули. Соглашаться в чем-либо с Айроном ужасно не хотелось.
– Я могу рассказать вам больше, – миролюбиво продолжил ренегат. – О Мертвомире. И о ренегатах. Вы ведь все умираете от любопытства, верно? Конечно, расскажу не просто так, а получив взамен чашку чая и несколько булочек. Чай я предпочитаю с вишневым вареньем. Но об этом ты и так знаешь, правда, Мелания?
Послушница неожиданно покраснела, словно парень упомянул нечто неприличное. A отступник уселся на лавку, правда, поглядывая на нас с легкой тревогой.
Ливентия рассерженно оглянулась.
– Вы что же, позволите ему тут сидеть и пить чай?!
Мелания смотрела в пол. Измененные вообще ничего не понимали. Парни просто переводили взгляды с одного лица на другого, Фыр тихо порыкивал. Сестры Мая и Мира и вовсе сбежали. Китти хмурилась, а Янта нервно стучала ложкой по краю стола.
Я вздохнула и села на свое место.
– Раз убивать Айрона никто не собирается, мы можем его выслушать. Мне действительно интересно узнать про Орден Проклятых.
Лже-Итан улыбнулся мне с благодарностью и потянулся к блюду с выпечкой. Янта пробормотала ругательство и поставила перед парнем чашку. Чай в ней был едва теплый и почти бесцветный. Вряд ли вкусный. Но Айрон не стал возражать и с жадностью сделал глоток.
– Проклятыми нас назвали февры, – жадно глотая куски горячего теста, произнес он. – А мы зовем себя Орден Истинной Крови. Мы прямые потомки чародеев, когда-то живших в Мертвомире.
Китти поперхнулась чаем. Остальные вытаращились на невозмутимо жующего Айрона.
– Неужели вы никогда не задумывались, почему мусор Мертвомира становится Даром? Или артефактом, если не сольется с человеком, – продолжил ренегат. – В Империи нет ничего ценнее мертвых артефактов, все это знают. Их обладатели передают такие вещи из поколения в поколение. Потому что каждый предмет обладает уникальными свойствами. Самые известные мертвые артефакты находятся в сокровищнице императорского дворца, и об их свойствах остается только догадываться. Но вы наверняка слышали про императорский жезл из цельного куска бронзы и мантию, вышитую белой нитью. Говорят, они даруют правителю безусловную защиту. Мантию невозможно пробить никаким оружием, она защищает, словно волшебная броня. A жезл светится, стоит кому-то рядом с правителем задумать недоброе. В серебряной кадильнице, которая висит под куполом главного храма Рутриема, уже пять веков пылает неугасимый огонь. Его невозможно потушить – ни водой, ни лютыми морозами, ни ветром. Он горит в ней всегда. А кубок, которым владеют правители Предгорья, ежедневно наполняется родниковой водой, что бодрит и молодит тело. Судостроитель Клаус Брус, тот самый, что построил самый большой корабль в Грязном море, владеет синим камнем по имени «Вздох». Как вы понимаете, он позволяет человеку дышать под водой. Самый известный изобретатель Анвест Бирк, по слухам, каждую ночь видит волшебные сны. Их посылает ему глиняная чашка, из которой он пьет свой вечерний чай. И лишь благодаря этим снам господин Бирк придумал Погодную Башню, Имперский Экспресс и книгу, которая сама себя читает! A еще есть лира со струнами, на звук которой слетаются птицы. Есть арбалеты со стрелами, которые сами возвращаются к хозяину, и кинжал, отсекающий воспоминания. Есть часы, что показывают, сколько лет жизни отпущено человеку, исцеляющий пергамент и железный ключ, открывающий любой замок. Есть артефакты целебные и разящие насмерть. Загадочные и пугающие, но все невероятно ценные. Это волшебные предметы, которые стоят дороже золота и даже человеческой жизни. А все потому, что впитали в себя чародейскую силу Мертвомира.
Айрон обвел взглядом наши напряженные лица.
– Мертвый мир некогда носил название Нев-Ард. Парящие города… А Орден Истинной Крови основали те немногие, кто выжил после крушения этого мира. Мертвые артефакты и живая кровь – вот единственное, что имеет значение.
Некоторое время в кухне висела тишина. А потом Китти дернула худеньким плечиком.
– Хочешь сказать, что все ренегаты – потомки жителей Мертвомира?
– Не все, конечно, – Айрон с намеком заглянул в свою пустую чашку. – Лишь основатели и их потомки. Но они сумели сохранить древние знания об этом мире. Правду, которую тщательно скрывают имперцы. Вас ведь учили, что Мертвомир погиб задолго до того, как открылась Дверь. Но это не так. Это ложь.
– A что правда? – тихо произнесла Мелания.
Ренегат подвинул к ней чашку.
– Нев-Ард погиб не раньше и не позже. Он погиб потому что. Потому что открылась Дверь. И Парящие Города рухнули с небес на землю.
* * *
Остаток дня в моей голове все звучали слова Айрона. Узнать у ренегата больше ничего не удалось, он заявил, что мы слишком много хотим за чашку мутного чая. Но если Мелания предложит ему еще что-нибудь вкусное…
Мелания предложила и даже осуществила. Вылила на голову лже-Итана ведро с отходами. Просто подошла и перевернула на его темечко! И пока ренегат ошалело моргал и стирал с лица вонючие потоки, Мелания пригвоздила:
– Вот тебе вкусненькое! Как захочешь добавки – обращайся!
Янта прыснула в кулак, а Ливентия откровенно расхохоталась, по-новому взглянув на скромную послушницу. Айрон вскочил, схватил Меланию за руку и потащил в сторону чулана. Мы проводили взглядами мокрого и злого парня и краснеющую послушницу.
– Как вы думаете, Меланию уже надо спасать? – неуверенно произнесла Китти, косясь на закрытую дверь чулана, из-за которой доносились злые голоса.
– Ну не убьет же он ее, – пожала плечами Ливентия, вытащила из корзины яблоко и ушла, не прощаясь. Оставив на столе свою грязную посуду.
Я молча вымыла все тарелки и отправилась проведать альбатроса. Когда уходила, голоса в чулане звучали все тише.
Над Двериндариумом висели тяжелые тучи, изредка пробиваемые копьями солнечных лучей. Взморье неторопливо катило тяжелые волны. На улице было тихо. Ни пения птиц, ни ржания лошадей, ни голосов. Как я успела понять, чудовища не любили снег и предпочитали без надобности не выходить за улицу. Ржавчина говорил, что в Мертвомире значительно теплее, да я и сама это видела.
Раненая птица лежала с закрытыми глазами, все так же распластав крылья. Оставленные кусочки мяса она не тронула, зато выпила почти всю воду. Я снова обработала ожоги мазями и решила все же заглянуть к леди Куартис – посоветоваться. Но леди оказалась в дурном настроении, потому что ночью в ее лечебное крыло притащили несколько бесхов и хриавов, которые устроили потасовку, разнесли несколько комнат, подрали друг другу шкуры и поломали рога.
– Я понятия не имею, как их лечить! – возмущалась целительница. – Они лишь рычат и скулят! И как это понимать? Да еще и часы. Вы видели? В Вестхольде все часы идут задом наперед. Все! Я что же, должна определять время по солнцу? Что ты говоришь? Какая птица? Во имя Божественного Привратника! Вивьен! Вы решили свести меня с ума?
Я сбежала, не дослушав.
Хронометры замка и правда вели себя странно. Некоторые остановились, в других стрелки поползли в обратную сторону. Объяснить это загадочное явление никто не смог. А мы с Киаром лишь переглянулись. Изменения начались – сказал Айрон. И это неизбежность.
Я не придумала ничего лучше, чем попытаться от нее сбежать. То есть отправиться на пробежку. Киар, словно безмолвная тень, держался рядом. Но бег тем и хорош, что во время него можно не говорить. Можно лишь считать вдохи и выдохи да смотреть, как раскатывается под ногами дорога. Поначалу у меня получалось плохо, казалось – за короткое время я успела забыть, как надо бежать. Тело сопротивлялось, ускоряло ток крови и сердцебиение, делало ноги ватными. Но я лишь считала шаги. Шаг-шаг-шаг… Вдох-вдох-вдох…
И наступил момент, когда ритм сердца стал ровным, а тело сильным. В такие моменты мне всегда кажется, что за спиной вырастают крылья и я не бегу, а почти лечу, едва касаясь земли.
И что особенно важно – в такие моменты сознание отчищается, а мысли приобретают ясность.
Выдох-выдох-выдох…
Перед моим внутренним взором вставали друзья и враги. Они так перемешались, что стало трудно отличить одних от других. Кристиан и Ржавчина, Киар и Айрон, Китти, Мор, Ливентия и февры, запертые в гарнизоне… У каждого своя правда и свой путь. Своя сторона.
И лишь я стою посередине, между феврами и ренегатами, не в силах примкнуть ни к тем, ни к другим.
Шаги отбивали ритм:
Хромоножка, Фыр и Мор,
Стрекоза на платье…
Ренегат, каратель, вор,
Взморье серой гладью.
Алый взгляд и рыжий взгляд,
Крылья тьмы, блеск стали.
Что Дары нам всем сулят?
Кем теперь мы стали?
Крылья, когти, чешуя,
Убегать и драться…
Кто мне друг и кто здесь я
Вот бы разобраться…

Я сжала зубы и ускорила бег. Мимо проносились дома с темными окнами, Двериндариум казался совершенно безлюдным. И я снова задумалась о людях, что прячутся за стенами с темными окнами. Как они живут, что едят? Даже в Вестхольде с каждым днем становится все холоднее, а горячей воды я не видела со дня битвы. Половина ламп уже погасли, а в оставшихся огонек едва теплится. Его поддерживают в колбах двери-асы искровики, но где они сейчас… Нижний этаж замка окончательно превратился в свалку, благо хоть наверх чудовища не ходят. Но если так и дальше пойдет – мы все просто замерзнем, не дождавшись прибытия главного ренегата!
Я хмыкнула себе под нос.
А может, и нет его – этого Великого Приора?
Я едва не споткнулась, озаренная светлой мыслью.
А что? Ржавчина выпустил из Мертвомира чудовищ, отрабатывая давний долг. Айрон обмолвился, что большую часть жизни провел, как самый обычный подданный Империи. Он даже успел закончить Большую Академию Механизмов, и по его словам – стал одним из лучших учеников. Свою мать Айрон не знал, а отец нe был любящим и внимательным родителем. Хотя он и оплачивал обучение сына, но виделись они совсем редко. По сути, лже-Итан вырос таким же сиротой, как и я.
Другие сообщники ренегата не объявлялись. А что, если Приор и вовсе… не существует? Нет, когда-то он, несомненно, был, но что если главный ренегат погиб? Несчастный случай или болезнь… А может, он и вовсе остался под завалами сожжённого в столице дворца? Личность главного злодея никому не известна. Айрон не сказал прямо, но по тому, как он отводил глаза, несложно догадаться – даже сын Приора не уверен в том, как тот выглядит. Человек, за голову которого назначена огромная награда, никому не показывал своего настоящего лица. Даже из меня Ардена за короткий срок сделала свою копию, что уж говорить о ренегате! Он мог стать кем угодно и выглядеть как угодно…
И мог погибнуть, оставшись неузнанным!
Эта мысль так меня захватила, что я понеслась птицей, почти не чувствуя ног!
Краем глаза заметила удивленный взгляд бесцветного, но лорд по своему обыкновению промолчал.
А мысли в моей голове потекли ещё быстрее.
Увы, даже если ренегат не объявится, ничего хорошего меня не ждет. Для Империи я теперь главная предательница. Обманом проникла на остров и выпустила чудовищ. Я даже не представляю, что со мной сделают имперцы, когда получат в свои руки. Вряд ли моя смерть будет легкой…
От картин, возникших в голове, горло пересохло, и я высунула язык, чтобы поймать пару лениво кружащих снежинок. Сглотнула.
Даже Киар, сейчас молча бегущий рядом, сделает все, чтобы приблизить победу февров. Я это знала. То, что все мы пьем чай на одной кухне, не отменяет того, кто мы есть.
Я поймала взгляд бесцветного – спокойный и холодный. Как всегда. Шаг сильный, дыхание ровное. И задалась вопросом, как поступит северный лорд, когда остров снова вернется к своим хозяевам. Отвернется и забудет о преступнице Вивьен Джой? И эту пробежку тоже забудет, стряхнет, как прилипшие к плечу снежинки?
Да, милостей от имперцев мне ждать не стоит.
Только от ренегатов – тоже.
Даже если Приор существует, даже если он сумеет каким-то немыслимым образом попасть в Двериндариум, даже если остров займут ренегаты – вряд ли мне стоит этому радоваться. Несмотря на победу чудовищ, я не верила, что у Приора, будь он жив и здоров, хватит сил, чтобы сдерживать бесконечные атаки февров. Имперцы сожгут всех альбатросов, каких смогут найти от Грязного моря до Туманных Долин, но пробьют защиту острова. Это лишь вопрос времени. Что может противопоставить легионам февров Орден Истиной Крови? Легенды о сказочных Парящих Городах да горстку изменников? На стороне Империи вся мощь военных двери-асов, оружие и смертоносные механизмы! Неужели Великий Приор действительно верит, что сможет удержать Двериндариум в своих руках?
Или его так опьянила мечта о власти, что он решил рискнуть?
«Кто владеет Двериндариумом, тот владеет Империей».
Это все знают…
А те, кто сейчас находятся на острове, понимают, что стали лишь пешками в этой игре. Заложниками сил, с которыми никто из нас не может бороться.
Но все знают, чьей победы они хотят.
A вот для меня в этой расстановке фигур нет ни одного выигрышного варианта. Кто бы ни победил – меня это не спасет. Лишь мой проклятый Дар – кровь, способная возвращать чудовищам человеческий облик, – может продлить мою жизнь. Но что это будет за жизнь?
Клетка и кандалы…
Я споткнулась и едва не рухнула на снег. Но устояла, кивнула Киару – мол, все в порядке.
Хотя какой тут порядок… Остров стал ловушкой, из которой не выбраться. На миг мелькнула мысль об альбатросе. Если его крылья заживут и птица сможет снова подняться в небо…
Я горько усмехнулась.
Даже если бы я смогла покинуть Двериндариум, то разве оставила бы здесь друзей? Несмотря ни на что. Разве смогла бы бросить на произвол судьбы всех, кто стал мне дорог?
Ответ был для меня очевидным.
Нет.
Но что же делать? Нам всем? Как выпутаться из этого капкана?
Туча над головой вдруг лопнула, повалил снег. Густая пелена мигом заволокла обзор, и Киар дернул меня за руку, приказывая возвращаться. Но я уже и сама повернула к Вестхольду.
Назад: Глава 11. Изменения
Дальше: Глава 13. Белый Архив