Глава 4

Определившись с цветом волос, мы медленно пошли по дорожке к дому.

– Красивый у вас участок, – заметила я.

– Папа очень любил цветы, – вздохнула девочка, – а бабушка их терпеть не может. После похорон отца она велела клумбы убрать, травой засеять. Бабка всех сжечь готова, меня первой.

– Надежда Васильевна мать Людмилы? – уточнила я.

– Точно, – подтвердила Катя. – Пошли в одно место, там можно спокойно поговорить.

Екатерина свернула на узкую тропинку, и вскоре мы очутились у старой сторожки.

– Сюда вообще никто не заглядывает, – сказала девочка, – даже бабка. А она умеет оказаться одновременно в двух местах.

– Навряд ли, – усомнилась я, садясь на лавочку неподалеку от двери.

Катя опустилась на пенек.

– Вчера мне не спалось, голова болела, я потопала в библиотеку, хотела взять Диккенса. Он на меня лучше снотворного действует. Время было полночь. Наши с Марфой комнаты теперь находятся в левом крыле.

– Теперь? – повторила я.

Катя поморщилась.

– Раньше мы жили в правом, но нас переселили.

Я спросила:

– В прежних спальнях стало неудобно?

Катя хмыкнула:

– Кому? Уж точно не мне. Бабка придумала, что в наших комнатах поселилась зараза. Мы сойдем с ума, как папа. Ой, вам, наверное, все это не интересно. А мне рассказать хочется. Поговорить не с кем.

– У тебя нет подруг? – удивилась я.

Катя опустила голову:

– А где их взять?

– В школе, – сказала я первое, что пришло в голову.

– Мы ездим в гимназию «Элита века», – вздохнула девочка, – там в классе сидят по два человека. Со мной полная идиотка занимается. Только и говорит что о мальчиках и всяких актерах. Хвастается, что летом живет в США, в Голливуде она своя. Врет так, что ей даже детсадовцы не поверят. Придумала, что у ее матери есть туфли из золота. О чем с такой беседовать? Остальных учеников я не вижу. В Интернете знакомиться? Но мне это не интересно.

– А Марфа? – вспомнила я. – Вы родственницы?

Катя закатила глаза:

– Да. Не хочу о ней говорить. Дружить с Марфой все равно, что из унитаза воду пить. Она вечно прикидывается несчастной. «Ой, пожалейте меня, я дочь пьяницы». Это правда, ее мамаша всегда невменько. Она живет в Крапивине, наш поселок назвали, как село тупое. Бухая тетка обитает в деревне, а Марфа в нашем доме. К матери Галине она редко ходит. Папа Марфу дочкой считал, мне это обидно было. Но я ему ничего не говорила, потому что очень его любила! Он лучший, поднялся из грязи, стал богатым. Никто ему не помогал!

Катя обхватила себя руками и начала рассказывать мне семейную историю.

Евгений Андреевич Никитин, отец Кати, разбогател в самом конце восьмидесятых. Он, тогда совсем молодой человек, поставил у метро вагончик с едой. С общественным питанием в Москве в то время дело обстояло не лучшим образом. А Женя вместе с матерью сами пекли блины, продавали их с нехитрым сопровождением: варенье, сметана, селедка… Место юноша выбрал удачное, прямо у входа в подземку, цены не задирал, дела у него пошли наилучшим образом, количество вагончиков увеличилось, потом они исчезли. Вместо них появились небольшие кафе. За пару лет Никитин превратился в успешного ресторатора, который специализировался на быстром питании. Затем, когда подобных ему стало много, Евгений резко сменил бизнес. Он ушел в медицину, понял, что большие деньги закопаны в регионах, и стал открывать клиники. Со своей будущей женой Евгений познакомился в Нырске, куда приехал на открытие очередного медучреждения. Бизнесмена, который создал в провинциальном городке рабочие места, встречало все местное начальство. Дочь мэра Людмила подарила Евгению букет, на праздничном ужине сидела рядом с ним, а потом во время концертной программы спела какую-то песенку.

У Жени любимой девушки не было. Да и когда ему заниматься поисками супруги? Весь день бизнесмена был расписан по минутам. Он уехал из Нырска и сразу забыл мэра, его жену и дочь.

Месяца через два ему позвонила дама и представилась:

– Добрый день, Женечка, вас беспокоит Надежда Васильевна Корсакова, жена Андрея Николаевича, мэра Нырска. Людочка передает вам привет. Мы перебрались в столицу, супруг сейчас работает в правительстве. Мы привезли вам в подарок нырские деликатесы. Подскажите, куда их доставить.

Женя дал телефон секретарши, на следующий день она вошла в кабинет с сообщением:

– Приехала Людмила, дочь бывшего мэра Нырска, привезла вам подарок. Девушку отправить домой? Или?..

Евгений развел руками:

– Делать нечего, приглашай ее, неси чай, оторвусь от дел минут на десять.

Беседа затянулась, красивая фигуристая блондинка понравилась бизнесмену. Она была хорошо одета, с дорогой сумкой, красивой прической, уместным макияжем. Людмила умно вела беседу, и Женя, сам не зная почему, пригласил ее в театр. Билеты покупала помощница, отнюдь не завзятая театралка. Босс велел ей:

– Возьми куда-нибудь хорошие места на завтра.

– Куда? – задала вопрос секретарша.

– Мне по фигу, – отмахнулся хозяин, – куда получится.

Евгений повел Люду в театр. Они сидели в третьем ряду, вели светскую беседу, погас свет, на сцену вышел немолодой актер. Совершенно голый! Зрители азартно зааплодировали. К мужчине на подмостках присоединилась полуголая дама, она быстро скинула остатки одежды. Зал ажитировался еще больше.

– Простите, – шепнул Евгений спутнице, – билеты покупала моя помощница.

– Я поняла, – тихо ответила Люда, – мы попали на представление для особой публики.

– Давайте уйдем, – предложил Женя.

– Мы сидим в центре зала, – ответила спутница, – в третьем ряду. Неудобно как-то вставать во время действия. Подождем, когда сменится мизансцена, возникнет короткая пауза, и мы сбежим.

Уйти Люде и Жене удалось только после окончания спектакля, который шел без всякого перерыва.

– Мне так неудобно, – стал извиняться Женя, – отвратительное зрелище.

– Просто актеры, мягко говоря, уже не молодые, – заметила Люда, – не особенно красивые.

– А вы молодец, – обрадовался Никитин, – другая могла бы мне по башке сумкой врезать.

– За что? – засмеялась Людмила. – Никогда не видела подобного зрелища, даже интересно.

Через полгода они поженилась, началась размеренная семейная жизнь, родилась Катя, Евгений построил большой дом, поселил у себя тещу и тестя. Все шло хорошо.

Однажды Никитин со смехом рассказал членам семьи, что ему приснился странный сон.

– Проснулся ночью, открыл глаза, увидел плюшевого мишку. Тот мне сказал: «Женя, постели у кровати красный ковер».

– Игрушки не умеют разговаривать, – сказала Катя.

– Доченька, это был сон, – напомнил папа.

– Тебе приснилось, что ты проснулся? – уточнила девочка.

– Да, – ответил Евгений, – утром никакого медведя, естественно, не было. Какая-то чушь привиделась.

Через несколько месяцев отец купил в свою спальню красный ковер и постелил его у кровати.

– Папочка, ты решил выполнить приказ мишки? – смеялась Катя.

– Надоел он мне, – буркнул Евгений, – может, теперь отстанет.

Время шло, отец стал раздражительным, кричал на членов семьи, потом…

Катя прервала рассказ:

– Ой! Смотрите! В домике зажегся свет!