Глава 26

– Рада тебя наконец увидеть, – воскликнула Карина, наблюдая, как я пью кофе.

– Я тоже хотела с вами познакомиться, – улыбнулась я.

– Если Роман тебя бросит, не плачь. Вовка мигом на тебе женится, – пообещала Федоскина.

– Если Роман решит меня бросить, то у него это не получится, я Звягина никогда не отпущу, – ответила я.

– Как ты попала к Наде? – сменила тему беседы хозяйка.

– Похоже, вы близкие подруги, – пробормотала я.

– Роднее сестер, – кивнула Карина, расстегнула ворот блузки и показала висящий на шее точь-в-точь такой же медальон, как тот, что я ей принесла. – Объясни, что случилось. Он сделан много лет назад с уговором: если одной из нас кто-то принесет украшение, надо немедленно бежать на помощь. Мы тогда почти детьми были. Но до сих пор храним амулеты. В последний раз я говорила с Надеждой неделю назад.

Я сообщила то, что знала.

Карина выслушала меня, не перебивая, высказалась она лишь после того, как я замолчала:

– Некоторые дети посланы родителям за несовершенные ими грехи, так сказать, расплата авансом.

– Если Людмила такая плохая, почему Надежда Васильевна жила с дочерью? – удивилась я. – И зачем она меня к вам отправила?

– Отвечу сначала на первый вопрос, – сказала мать Володи, – насчет Людмилы! Непростой она человек. Надя ее очень любила, больше всех на свете. Когда муж пытался девочку приструнить, всегда его останавливала, дочь защищала, учителей ей нанимала, в театр водила, воспитывала в лучших традициях интеллигенции: музыка, книги, иностранные языки, походы по музеям. А Люда подросла и дала жару, вечно она с подонками дружбу водила. Нормальные люди ей были скучны, Люде нужны бури и штормы. Теперь вот Алексей! Он альфонс, сейчас сидит на бобах. У него успешный старший брат, но тот не спешит красавчику деньги отсчитывать, и правильно делает. Надя возражала против их брака. Она не учла, что у Люды в ее отнюдь не юном возрасте менталитет подростка-идиота: мама велит, а я на зло ей сделаю наоборот. Ну и моя подружка, конечно, натворила глупостей! Но это от отчаяния.

– Наверное, лучше было отселить Людмилу в одну из квартир, приобретенных отцом, и пусть она живет, как хочет, – сказала я.

– У тебя детей нет? – осведомилась Карина.

Я покачала головой.

– Тогда тебе непросто понять Надю, – вздохнула Карина, – порой ребенок столько горя приносит: и пьяница он, и наркоман, и вор, и в тюрьму попал, и вообще подонок. А внутри где-то глубоко на дне души живут любовь и надежда, что он исправится, он просто маленький, повзрослеет, поумнеет. Я знаю, о чем говорю. У Вовы был старший брат Игорь, он не мой сын, от первого брака мужа. Крови парень выпил ведро и у родной матери, и у меня. Но все равно семья полагала, что мальчик одумается. Наверное, Вова тебе о своем брате ничего не говорил.

– Знаю, что Игорь погиб, – возразила я. – Он был членом банды, которая грабила банки. Но Людмила не преступница. Она просто мечтает жить так, как ей хочется. В первый раз Надежда Васильевна с мужем обманули дочь, сами подсунули ей жениха.

– Ну, насчет того, что Люда законопослушная гражданка, ты сильно ошибаешься, – возразила Кара, – но мне идея брака с Евгением тоже не пришлась по душе.

– Пусть Людмила выйдет замуж за Алексея, ей кажется, что она нашла свою любовь, – воскликнула я. – У Надежды Васильевны есть деньги. Можно…

– Нельзя, – остановила меня Карина, – никак!

– Почему? – удивилась я. – Пусть Люда попробует пожить так, как считает нужным.

– Свадьба не может состояться, – вздохнула Карина. – Женя жив.

– Женя жив, – повторила я и поразилась: – Супруг Людмилы? Никитин?

– Да, – подтвердила Кара.

– Это бред, – сказала я, – его же похоронили!

– Нет, – возразила Карина. – Господи, все из-за того, что Иннокентий оказался чрезмерно жадным.

– Кто? – спросила я.

Карина издала тяжелый вздох:

– Трудно в двух словах объяснить.

– Я никуда не тороплюсь, – заверила я.

Кара посмотрела на пустую чашку:

– Еще кофе?

– С огромным удовольствием, – согласилась я.

Хозяйка направилась к плите, по дороге она заговорила, а я сидела молча, чувствуя, как с каждым услышанным словом у меня меняется прежнее мнение о Людмиле.

То, что дочь не совсем здорова психически, родители девочки, Надежда и Андрей, поняли не сразу. До восьми лет Люда вела себя, как другие дети. Была только одна странность: она постоянно обижалась на взрослых. Дня не проходило, чтобы малышка, надув губы, ни уселась в гостиной, демонстрируя всем своим видом ужасные моральные страдания. Когда Надя спрашивала у ребенка:

– Солнышко, что случилось?

Людмила трагическим тоном сообщала:

– Мне плохо.

Дочь никогда сразу не говорила о причине своего ужасного настроения, матери приходилось постараться, чтобы узнать о несчастье. И, как правило, Надежда слышала:

– Лене купили новые туфли, а я хожу в старых!

Сначала Надежда смеялась и отвечала:

– Пусть в твоей жизни будут только такие несчастья.

Потом мать вела Людочку в магазин и покупала ей там все, чего дочь хотела. Выбор вещей в то время нельзя было назвать огромным, но для жены и дочери мэра города всегда находилось самое лучшее.

Через некоторое время Андрей посоветовал жене не выполнять каждое желание дочери. Да и сама Надя уже поняла, что Люда просто манипулирует ею.

Когда третьеклассница в очередной раз устроилась на софе и стала демонстративно шмыгать носом, мать не подбежала к «несчастной», а занялась своими делами. Началась игра: кто кого пересилит. В конце концов победила Надежда, хоть ей и очень трудно было не нестись со всех ног утешать дочь.

Людочка вошла на кухню и заплакала.

– Не видишь, что мне плохо?

– Я готовлю ужин, – с деланным спокойствием ответила мать, – если у тебя неприятности, расскажи.

– Теперь не хочу! – затопала ногами капризница.

– Вот и хорошо, – подал голос отец, который именно в этот момент появился в кухне.

– Хорошо? – закричала Люда. – Тебе хорошо, когда мне плохо?

– Когда человеку плохо, он или заболел, или у него несчастье, но в любом случае никто не кричит дурниной, а рассказывает, что случилось. А ты не хочешь говорить, – объяснил отец, – значит, у тебя все хорошо.

– Нет, отвратительно, – зарыдала Люда, – у Машки есть домик Барби, конюшня с лошадью. А у меня нет!

– И не будет, – отрезал отец.

Людмила, которая впервые в жизни услышала отказ, растерялась, замолчала, а Андрей продолжал:

– У нее есть, а у тебя нет! Конец истории.

– Почему? – изумилась дочь.

– Потому что она Маша, а ты Люда, – пояснил Андрей Николаевич, нельзя получить все, что имеют другие. Невозможно. Вы с одноклассницей разные, у нее одно, у тебя другое. Ты хочешь иметь дом Барби, как тот, который есть у Богдановой?

– Да! – закричала Люда.

– Тогда учись, как Мария, на отлично, и Дед Мороз положит домик под елку, – отрезал отец, – а то у тебя одни двойки и тройки. Не заработала ты пока подарок.