Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Мерецков Кирилл Афанасьевич (1897–1968). В октябре 1917 года он – квалифицированный рабочий, член ленинской партии большевиков. Отважно сражался на решающих фронтах Гражданской войны. С 1922 года – на ответственных командных и штабных постах, активно участвовал в строительстве Советских Вооруженных Сил. Боролся против фашизма в войсках республиканской Испании. В Советско-финляндскую войну 1939–1940 годов командовал 7-й армией, взломавшей линию Маннергейма на Выборгском направлении. С августа 1940 года – начальник Генерального штаба Красной армии, а с января 1941-го – заместитель наркома обороны СССР.
Во время Великой Отечественной войны – представитель Главного командования, командующий 7-й и 4-й армиями, затем войсками Волховского и Карельского фронтов, а в 1945 году – командующий 1-м Дальневосточным фронтом. Маршал Советского Союза с 1944 года. После войны – командующий военными округами, начальник курсов «Выстрел», помощник по вузам министра обороны СССР.
Беседую с историком, лауреатом Государственной премии СССР Владимиром Суходеевым
– Наверное, можно сказать, Владимир Васильевич, что все выдающиеся полководцы Великой Отечественной войны Советского Союза обладали большим талантом и определенной подготовкой. А что все-таки наиболее характерное выделили бы вы в полководческой деятельности Кирилла Афанасьевича Мерецкова?
– Перед Великой Отечественной он, безусловно, относился к тем нашим военачальникам, которые в наибольшей степени были готовы к схватке с фашистским вермахтом. Имеет значение уже то, что в 1931 году по программе сотрудничества РККА и рейхсвера ему довелось обучаться в Германии, где освоил многое из тактики действий немецких войск. Врага важно хорошо знать, и Мерецков к этому стремился. А его практический боевой опыт включал не только нашу Гражданскую войну, но и борьбу с фашистами в Испании, где он был военным советником, а затем и войну с Финляндией.
– Он ведь уже тогда стал Героем Советского Союза?
– Да. За прорыв линии Маннергейма. Вообще стоит отметить, что этот период его деятельности – «финляндский» – во многом определил, где придется ему командовать во время Великой Отечественной.
– Вы имеете в виду Северо-Западное направление?
– Конечно. Не случайно же с началом войны он был направлен как представитель Главного командования именно сюда. Здесь стал и командующим армиями, потом фронтами. Имел дело и с теми же финнами, причем все это тоже в труднейших природных условиях.
– Уж на такие условия ему «повезло», ничего не скажешь…
– Войска под руководством К.А. Мерецкова успешно действовали и в лесисто-болотистой, и в горно-тундровой местности. При прорыве сильно укрепленных врагом оборонительных рубежей и осуществлении необходимого маневра в наступательных операциях советский полководец умело взламывал оборону противника, обрушивал на него мощь огня артиллерии и силу ударов авиации. Он проявил себя мастером взаимодействия двух и более фронтов, а также взаимодействия с флотами и военными флотилиями.
Как правило, верно определял возможные действия врага, внимательно отслеживал его замыслы и делал необходимые выводы для последующих операций. Приведу уже послевоенный отзыв о нем Маршала Советского Союза А.М. Василевского, который подчеркивал, что принимаемые Мерецковым решения «отличались продуманностью, серьезностью и полным соответствием требованиям сложившейся к тому времени фронтовой обстановки. Готовясь к той или иной операции или решая вопросы использования войск в бою, он, опираясь на свои обширные военные знания и огромный практический опыт, всегда внимательно прислушивался к разумному голосу своих подчиненных и охотно использовал мудрый опыт коллектива».
Воевавший на Волховском фронте лейтенант Дмитрий Тимофеевич Язов, впоследствии Маршал Советского Союза, рассказывает, что впервые увидел генерала армии Кирилла Афанасьевича Мерецкова в августе 1942 года, когда командующий Волховским фронтом прибыл в 177-ю стрелковую дивизию и разъяснял задачу Синявинской операции по срыву очередной попытки гитлеровцев штурмовать Ленинград. Он предложил верный способ, как заставить противника повернуть вспять. Его слово учило воевать и бить врагов наверняка. Бойцы и командиры любили своего командующего за отвагу и твердость при проведении операций, за прямоту и простоту в обращении, за постоянную заботу о них.
– Вместе с Л.А. Говоровым, Г.К. Жуковым, А.М. Василевским, К.Е. Ворошиловым, А.А. Ждановым, А.А. Кузнецовым Герой Советского Союза К.А. Мерецков стал в годы Великой Отечественной стойким защитником Ленинграда – города революционной славы, бастиона социалистической промышленности и науки, центра советской культуры. Вы согласны, что именно в этом особая роль Кирилла Афанасьевича и наиболее весомая его заслуга перед нашим народом?
– Безусловно. Генерал армии Мерецков воевал на огромном пространстве Северо-Западного и Северного направлений советско-германского фронта. Но самым главным для него, вплоть до начала 1944 года, стала оборона Ленинграда. Он 17 сентября 1941-го лично от Верховного Главнокомандующего получил это задание.
Разговор И.В. Сталин вел перед картой Северо-Западного направления. К этому времени обстановка под Ленинградом сложилась очень тяжело. На севере – финны. На западе – оккупированная немецкими фашистами Прибалтика. На юге – тоже немцы. На востоке – Ладожское озеро. От водной трассы по Ладоге зависела судьба Ленинграда. Приказ Мерецкову был вылететь на Ладожско-Онежский перешеек, в 7-ю армию, которая с боями отступала под натиском четырехкратно превосходящих сил противника.
– Сталин посылал его на ответственнейший участок?
– Это очевидно. Задача состояла в том, чтобы, наладив оборону, ни в коем случае не допустить выхода гитлеровцев к Вологде и соединения финляндских войск с германскими. Вступив в командование 7-й Отдельной армией, Кирилл Афанасьевич принял необычное решение: чтобы остановить противника, нужно… отступать, но – только к заранее намеченному и подготовленному рубежу. Так он и действовал. В результате 7-я Отдельная армия под командованием Мерецкова задержала наступление немецко-фашистских войск на рубеже реки Свирь. Врагам не удалось взять Ленинград, прорваться к Вологде и выйти на оперативный простор южнее Онежского озера.
– Известно, что Мерецков одновременно был и командующим 4-й Отдельной армией. Какие тут были у него задачи?
– Он находился на Северо-Западном направлении весь период Ленинградской блокады. Немцы 8 ноября 1941 года превосходящими силами сумели захватить город Тихвин, перерезав единственную железную дорогу, по которой подвозились к Ладожскому озеру грузы для снабжения Ленинграда. И вот 9 ноября Мерецков вступает в командование 4-й Отдельной армией, а на следующий день начинается Тихвинская наступательная операция. Именно соединения генерала Мерецкова нанесли главный удар и прорвали вражескую оборону. Ровно через месяц, 9 декабря 1941 года, Тихвин был освобожден, а 4-я армия, взаимодействуя с 52-й, захватила несколько плацдармов на левом берегу реки Волхов.
– Понятно, какое особое значение имел тогда этот успех Мерецкова…
– Да, для советских войск Тихвинская операция явилась первым опытом проведения наступательных боевых действий с решительными целями на всем Северо-Западном стратегическом направлении. «Мы, – отмечал впоследствии сам Кирилл Афанасьевич, – не следовали слепо довоенным уставам, в общем-то неплохим, а в сложных условиях лесисто-болотистой местности и зимы изыскивали и находили новые формы и методы борьбы, многие из которых использовались в последующих операциях под Ленинградом, в Карелии, в Прибалтике и на Дальнем Востоке».
Тихвинская операция показала необходимость восстановления корпусного звена, проведения специальной подготовки войск для действий в незнакомой и трудной в климатическом и географическом отношении местности. Оправдала себя форма оперативного взаимодействия двух армий под единым командованием. Победа под Тихвином не только сорвала замыслы немецко-фашистского командования по овладению Ленинградом, но и способствовала успешному началу контрнаступления Красной армии под Москвой.
– Именно тогда был создан Волховский фронт?
– Да, а свое название новый фронт получил от реки Волхов, которая с конца 1941-го до начала 1944 года стала основным водным рубежом, разделявшим на этом участке немецко-фашистские и советские войска. Ставка Верховного Главнокомандования 17 декабря 1941 года назначила генерала армии К.А. Мерецкова командующим войсками Волховского фронта.
– Опять огромная ответственность и новые сложнейшие задачи?
– Об этом 29 декабря 1941 года Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин в личном письме написал К.А. Мерецкову: «Уважаемый Кирилл Афанасьевич! Дело, которое поручено Вам, является историческим делом. Освобождение Ленинграда, сами понимаете, – великое дело. Я бы хотел, чтобы предстоящее наступление Волховского фронта не разменивалось на мелкие стычки, а вылилось бы в единый мощный удар по врагу. Я не сомневаюсь, что Вы постараетесь превратить это наступление именно в единый и общий удар по врагу, опрокидывающий все расчеты немецких захватчиков. Жму руку и желаю Вам успеха. И. Сталин».
Выполняя поставленную Ставкой Верховного Главнокомандования задачу, Волховский фронт перешел в общее наступление, имея целью разбить главные силы немецко-фашистских войск, удерживающих оборону по западному берегу реки Волхов, а в дальнейшем во взаимодействии с войсками Ленинградского фронта окружить противника под Ленинградом. Для обеспечения единого удара Мерецков предлагал сосредоточить и основательно подготовить всю группировку, восполнить потери и дать отдых войскам. Но, к сожалению, в должной мере все это не было осуществлено, что негативно сказалось на результатах.
И все-таки проведенные под командованием Мерецкова Любанская и Синявинская операции 1942 года, хотя и не смогли прорвать блокаду немецко-фашистских войск, но, преодолевая бездорожье, испытывая острый недостаток боеприпасов и другие трудности, сорвали новый готовившийся удар гитлеровцев по Ленинграду. Активные действия войск Волховского и Ленинградского фронтов также существенно помогли борьбе Красной армии под Сталинградом.
– А какова роль Мерецкова в прорыве Ленинградской блокады в январе 1943 года?
– Важнейшая! Взаимодействующие войска Ленинградского (командующий – генерал-лейтенант артиллерии Л.А. Говоров) и Волховского (командующий – генерал армии К.А. Мерецков) фронтов успешно провели наступательную операцию по прорыву блокады Ленинграда – кодовое название «Искра». В осуществлении операции принял участие и представитель Ставки Верховного Главнокомандования Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов. Самоотверженно с фашистами бились войска двух фронтов-побратимов. Следует отметить, что здесь Мерецков показал образец обеспечения действий войск Волховского фронта силами Краснознаменного Балтийского флота и Ладожской военной флотилии. Сумел он также добиться четкой координации действий народных мстителей с проведением фронтом крупных операций.
– Я читал в каких-то мемуарах, что на Волховском фронте вместе с командующим воевал и его сын. Можно хоть немного сказать об этом?
– Расскажу про один характерный факт. Стремясь не допустить полной ликвидации окружения Ленинграда, немецко-фашистское командование всячески старалось удержать участок железной дороги Мишкино – Мга – устье реки Тосна. Во время зимнего боя в районе Мги вражеский десант автоматчиков при поддержке самоходок прорвался к дивизионному командному пункту, где находились в это время командующий фронтом Мерецков и представитель Ставки Верховного Главнокомандования Ворошилов. Штабные офицеры и охрана заняли круговую оборону, отражая атаки фашистов, а Кирилл Афанасьевич позвонил в ближайшую 7-ю гвардейскую танковую бригаду, чтобы прислали на выручку танки. Комбриг доложил: все боевые машины выполняют задание, налицо лишь один танковый взвод, да и тот после боя не в полном составе. Два танка были направлены к КП. Следуя за танками, бойцы смяли фашистов и отбросили на полкилометра вражеские самоходки.
Когда бой закончился, в блиндаж к военачальникам вошел прокопченный танкист и доложил: «Товарищ генерал армии, ваше приказание выполнено. Прорвавшийся противник разгромлен и отброшен!»
Ворошилов вгляделся в танкиста и воскликнул: «Кирилл Афанасьевич, да ведь это твой сын!» Климент Ефремович видел Володю еще до войны и теперь узнал его. Восемнадцатилетний танкист лейтенант Владимир Мерецков воевал в составе 7-й гвардейской танковой бригады, командуя танковым взводом.
На вопрос Ворошилова: «Этот сын – твой единственный?» – Мерецков ответил: «Все бойцы тут мои дети». Но внутренне, конечно, он гордился сыном. На фронте Владимир Мерецков вступил в члены ВКП(б). До конца Великой Отечественной войны на фронте была и Евдокия Петровна, жена Кирилла Афанасьевича – медицинский работник.
– А что там произошло с фашистским «тигром» при проведении операции «Искра»?
– В январе 1943 года, в самом начале этой операции, войска Волховского фронта под командованием К.А. Мерецкова захватили «тигр» – новый немецкий танк, проходивший испытания в боевой обстановке. Советские танкисты провели тщательный анализ прочности его брони, выявили уязвимые места. Наша промышленность получила задание в кратчайшие сроки создать новые самоходные артиллерийские установки и снаряды, способные поражать эти танки противника. Все это существенно помогло советским войскам отразить танковые удары немецко-фашистских армий уже летом 1943 года.
– Основная часть войны, с первых ее дней, для Кирилла Афанасьевича оказалась связанной с Ленинградом. И вот наступает 1944 год, особый для города-героя…
– Да, решающим сражением за освобождение Ленинграда от 900-дневной фашистской блокады стала Ленинградско-Новгородская наступательная операция 1944 года. В этом году было совершено десять исторических Сталинских ударов по врагу. Сокрушительных, победных. И первым из них была как раз операция в начале 1944-го. В ходе нее войска Ленинградского (командующий – генерал армии Л.А. Говоров), Волховского (командующий – генерал армии К.А. Мерецков) и 2-го Прибалтийского (командующий – генерал армии М.М. Попов) фронтов при участии Краснознаменного Балтийского флота (командующий – адмирал В.Ф. Трибуц) полностью сняли блокаду Ленинграда. Красная армия вышла на границы Латвии и Эстонии. При развертывании наступления Мерецков сумел организовать активное взаимодействие своих войск с партизанскими силами в тылу врага. Вообще постарался наиболее полно использовать весь предыдущий свой воинский опыт. И радоваться было чему!
– Однако его уже ждало новое назначение – Карельский фронт?
– Было ясно, что Великая Отечественная война вступает в заключительную стадию, хотя никто из полководцев наших, конечно, ни в коей мере не «расслаблялся». Кирилл Афанасьевич Мерецков, думая о том, где он может быть наиболее полезен, просился на Западное направление. Советские войска стояли у границ Белоруссии, территория которой хорошо была ему знакома еще по довоенной службе. Но в это время его вызвали в Ставку Верховного Главнокомандования, и последовало другое предложение.
Сталин в беседе с ним, выслушав его доводы, сказал так: «Ставка учитывает, что вы хорошо знаете Северное направление. К тому же приобрели опыт ведения наступательных операций в сложных условиях лесисто-болотистой местности. Вам и карты в руки. Назначать же на Карельский фронт другого человека, совсем не знающего особенностей этого театра военных действий и не имеющего опыта ведения боев в условиях Карелии и Заполярья, в настоящее время нецелесообразно, так как это связано с затяжкой организации разгрома врага. Всякому другому командующему пришлось бы переучиваться, на что ушло бы много времени. А его-то у нас как раз и нет».
Против таких аргументов возражать было трудно. И 19 февраля 1944 года К.А. Мерецков был назначен командующим войсками Карельского фронта. А уже 29 февраля он представил Верховному Главнокомандующему свои предложения по разгрому вражеских войск, находившихся в северной части Финляндии, Карело-Финской ССР и ряде районов Мурманской области.
– Предложения эти были приняты? Оправдали себя?
– Несомненно. Проведенная войсками Карельского фронта во взаимодействии с Ладожской и Онежской военными флотилиями Свирско-Петрозаводская операция на сложнейшей местности (реки, озера, леса, болота) завершила разгром противника. От фашистских оккупантов были очищены Кировская железная дорога и Беломорско-Балтийский канал. В результате Петсамо-Киркенесской операции в октябре того же года войска Карельского фронта во взаимодействии с Северным флотом полностью выбили фашистов из Советского Заполярья. Корабли Северного флота топили вражеские суда и в открытом море, и на базах, обеспечивали важнейшую водную магистраль, связывавшую СССР с Англией и США. Была восстановлена Государственная граница СССР.
– После этого Красная армия начала боевые действия против немецко-фашистских захватчиков уже на территории соседней Норвегии?
– Да, Мерецков запросил у Ставки Верховного Главнокомандования разрешения войскам фронта перейти границу Норвегии, чтобы преследовать отступающего противника, и 16 октября 1944 года Ставка утвердила предложение о переходе норвежской границы. Выполняя освободительную миссию, советские войска под командованием Мерецкова очистили от германских захватчиков северные районы соседней страны с городом Киркенес. Вступление войск Карельского фронта на территорию Норвегии активизировало и действия норвежского Сопротивления против немецко-фашистских оккупантов. Победная Петсамо-Киркенесская наступательная операция в итоге привела к выходу Финляндии из войны на стороне фашистской Германии.
Эта операция характеризовалась тщательной и всесторонней подготовкой войск и штабов к ведению боевых действий в суровых условиях Заполярья, гибким и смелым маневром имевшимися силами и средствами, тесным взаимодействием сухопутных сил с авиацией и флотом, высокой выносливостью личного состава и проявленными им мужеством и героизмом при действиях в труднодоступной местности и в неблагоприятных климатических условиях. Признанием полководческого мастерства К.А. Мерецкова стало присвоение ему 26 октября 1944 года воинского звания «Маршал Советского Союза».
После окончания войны в Москву Кирилл Афанасьевич прилетел 11 июня 1945 года. Десять дней трудился в Генеральном штабе, разрабатывая предстоящие боевые операции на Дальнем Востоке. Несколько раз встречался со Сталиным, занимался тренажом сводного полка Карельского фронта, готовя его к Параду Победы.
На этом историческом параде в Москве по Красной площади перед Мавзолеем В.И. Ленина прошли сводные полки десяти прославленных фронтов Великой Отечественной войны Советского Союза – от Карельского, самого северного, до 3-го Украинского, самого южного, полк Военно-Морского Флота, части Московского гарнизона. Прохождение это открыл полк Карельского фронта. Впереди его командующий – Герой Советского Союза, Маршал Советского Союза К.А. Мерецков.
– Но ведь дальше война для него продолжилась на Дальнем Востоке…
– Конечно. И он к этому заранее готовился. После Ялтинской конференции глав трех держав антигитлеровской коалиции Мерецкова уведомили о том, что ему предстоит. Соглашение, подписанное на конференции 11 февраля 1945 года, предусматривало: через три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе Советский Союз вступит в войну против Японии. И уже в апреле 1945 года Мерецков был назначен командующим Приморской группой войск, так как хорошо знал приморско-маньчжурское направление и обладал большим опытом прорыва укрепленных районов в таких сложных местностях.
28 июня 1945 года Ставка Верховного Главнокомандования, Центральный Комитет ВКП(б) и Государственный Комитет Обороны утвердили план Дальневосточной кампании. Были утверждены командующие войсками Забайкальского и Дальневосточного (будущего 2-го Дальневосточного) фронтов и Приморской группы войск (будущего 1-го Дальневос-точного фронта). При назначении К.А. Мерецкова командующим 1-м Дальневосточным фронтом Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин сказал: «Хитрый ярославец найдет способ, как разбить японцев. Ему воевать в лесу и рвать укрепленные районы не впервой». Видимо, Сталин так называл Мерецкова потому, что ярославцы издавна слыли на Руси особо смышлеными, расторопными, «ушлыми» (хотя родился Кирилл Афанасьевич в Зарайске Рязанской губернии)…
– А как проходила переброска войск с Запада на Дальний Восток?
– При соблюдении строжайших мер предосторожности и маскировки. Так же шла и вся подготовка к предстоящим боевым действиям. Кстати, Маршал Советского Союза К.А. Мерецков стал называться теперь генерал-полковником Максимовым.
– Слышал, что в связи с такой маскировкой тогда, в Дальневосточную кампанию, было немало курьезных случаев.
– Да, новые воинские звания и фамилии командующих не раз приводили многих в немалое смущение и растерянность. Чтобы избежать упоминания настоящего имени и звания, генерал-полковник Максимов немедля раскрывал и показывал специальный документ, подписанный Верховным Главнокомандующим И.В. Сталиным, в котором обозначались иное звание и иная фамилия.
Японцы так и не разгадали, что под именем генерал-полковника Васильева был Маршал Советского Союза А.М. Василевский – заместитель наркома обороны, Главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке, генерал-полковника Максимова – Маршал Советского Союза К.А. Мерецков, генерал-полковника Морозова – Маршал Советского Союза Р.Я. Малиновский.
– Расскажите, пожалуйста, что было главным в действиях Мерецкова на Дальнем Востоке.
– Он поставил на главное направление испытанную и отлично зарекомендовавшую себя 1-ю Краснознаменную армию, которой командовал генерал-полковник А.П. Белобородов, а также знаменитую 5-ю армию, возглавляемую генерал-полковником Н.И. Крыловым (впоследствии Маршал Советского Союза). Вспоминая свою службу в Особой Краснознаменной Дальневосточной Армии (ОКДВА) и опыт тех лет, Кирилл Афанасьевич на вездеходе, верхом на лошади, а иногда и пешком, то в штатской одежде, то в форме пограничника, объезжал и обходил дивизию за дивизией, один район предстоящих военных действий за другим. Проверяя готовность войск, настраивая всех на тяжелые переходы и неординарные боевые действия в сложных условиях, он также сразу установил тесный контакт с Приморским крайкомом ВКП(б) и командованием Тихоокеанского флота.
Изучению противника и здесь было уделено очень большое внимание. Квантунская армия создала мощные приграничные укрепления с многоярусным расположением огневых точек, развитыми подземными ходами, многочисленными минно-взрывными противотанковыми и противопехотными заграждениями и системой круговой обороны. Для того чтобы наши войска могли успешно развивать удар в глубь Маньчжурии, необходимо было уничтожить эти укрепрайоны. Но разведка обнаружила, что между узлами сопротивления, а также между укрепленными районами оставались промежутки, не заполненные фортификационными сооружениями.
Когда 9 августа 1945 года, при начале Маньчжурской стратегической наступательной операции, 1-й Дальневосточный фронт должен был начать артподготовку, неожиданно обрушился колоссальной силы ливень с грозой. Об открытии артиллерийского огня не могло быть и речи. Мерецков отдал команду генералу Белобородову: «Наступать без артиллерийской подготовки!» Японцы такого не ожидали. А данные нашей разведки помогли успешно использовать недоукрепленные участки японской обороны.
– Я помню, что сообщения о действиях наших войск против японцев буквально поражали тогда необыкновенной стремительностью.
– Действительно, уже за первую неделю воины 1-го Дальневосточного фронта сломили ожесточенное сопротивление противника. Чтобы избежать лишних жертв и скорее занять город Муданьцзян, в зоне которого командование Квантунской армии сосредоточило свои основные части и технику, Мерецков приказал обойти этот город с фланга и тыла. Советские войска штурмом овладели важным укрепленным районом. Падение Муданьцзяна стало роковым для всей вражеской группировки. Японское командование потеряло управление своими войсками и на других фронтах.
Под руководством Главнокомандующего советскими войсками на Дальнем Востоке Маршала Советского Союза А.М. Василевского объединенные силы Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов нанесли сокрушительные удары по Квантунской армии и освободили от японских оккупантов северо-восточные провинции Китая и Северную Корею, были освобождены Южный Сахалин и Курильские острова. Перед неизбежной катастрофой японское правительство вынуждено было принять решение о капитуляции. За победу над Японией маршал К.А. Мерецков был удостоен высшего полководческого ордена «Победа».
– Известно, что многие советские полководцы, флотоводцы и военачальники оставили свои воспоминания о Великой Отечественной войне Советского Союза. Впоследствии они вносили поправки и дополнения в изданные мемуары, а некоторые, к сожалению, конъюнктурно отходили от прежних объективных и высоких оценок Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина. Что можно сказать о воспоминаниях Маршала Советского Союза Кирилла Афанасьевича Мерецкова?
– Его книга «На службе народу. Страницы воспоминаний» вышла в 1968 году в Издательстве политической литературы. В предисловии к ней Маршал Советского Союза А.М. Василевский отметил, что этот поучительный труд особенно ценен тем, что дает материал по наименее исследованным и изученным вопросам из области военного искусства, по вопросам организации и проведения крупных войсковых операций и боевых действий в условиях такого сложного и трудного в физико-географическом и климатическом отношении военного театра, каким является север нашей Родины.
Мерецков обстоятельно раскрывает огромную деятельность большевистской партии и Советского правительства по строительству Вооруженных Сил СССР, многогранную работу Наркомата обороны СССР и Генерального штаба РККА, ход важнейших сражений в годы Великой Отечественной войны Советского Союза. Для молодого поколения его книга особенно важна потому, что дает возможность еще и еще раз серьезно убедиться, ценой каких неимоверных трудов, жертв и подвигов старших поколений досталась нашим Вооруженным Силам и всему советскому народу под руководством Коммунистической партии завоеванная Победа 1945 года.
– А от своих взглядов и оценок после известного доклада Н.С. Хрущева на закрытом заседании ХХ партийного съезда в 1956 году он не отошел?
– Нет. Не принял и не повторил вопиющей хрущевской версии, будто Сталин руководил боевыми операциями «по глобусу». «Более нелепого, – написал он, – мне не приходилось читать. За время войны, бывая в Ставке и в кабинете Верховного Главнокомандующего с докладами, присутствуя на многочисленных совещаниях, я видел, как решались дела. Даже в стратегических военных вопросах И.В. Сталин не руководствовался ориентировкой «по глобусу». Тем более смешно говорить это применительно к вопросам тактическим, а они его тоже интересовали, и немало. Он не только интересовался сутью дела, но и вникал в такие детали, которые, пожалуй, мог даже обойти. Вообще-то он всегда работал с картой и при разборе предстоящих операций порой, хотя далеко не всегда, даже «мельчил». Последнее мне казалось излишним».
– А когда Мерецков впервые встретился со Сталиным?
– Они познакомились в 1919 году на Южном фронте. Уже тогда, во время Гражданской войны, Иосиф Виссарионович обратил внимание на молодого красного командира Мерецкова. А затем Сталин следил за его ростом и, можно сказать, пестовал, как и других перспективных военных, например: Г.К. Жукова, И.С. Конева, М.М. Попова, а также многих иных.
В годы Великой Отечественной войны Мерецкову довольно часто приходилось встречаться с Председателем Государственного Комитета Обороны И.В. Сталиным. Он не вел записей тех бесед, но стоило вспомнить какую-то проблему, напомнить о каком-то событии, и Кирилл Афанасьевич тут же по памяти давал комментарии и приводил сталинские оценки и соображения, которые сам слышал и запечатлел в своей памяти. При этом обычно подчеркивал, что все эти встречи проходили для него (и, вероятно, не только для него) при особой внутренней собранности, вызванной осознанием важности дела и чувством особой ответственности.
Возникают и любопытные детали. Приведу для примера: «Во время официальных заседаний И.В. Сталин обращался ко мне, как правило, «товарищ Мерецков», реже – «Кирилл Афанасьевич». При неофициальных встречах он почему-то называл меня «ярославцем» или «хитрым ярославцем». Так, например, он называл меня, с улыбкой, когда ему нравилось внесенное мной предложение по важному вопросу или, сердясь, когда я не соглашался с его мнением».
А вот еще характерное воспоминание маршала: «В годы войны во время моих докладов Верховному Главнокомандующему о положении на фронте или при обсуждении новых заданий иногда присутствовали А.М. Василевский, Б.М. Шапошников, несколько реже – Г.К. Жуков, А.И. Антонов, Г.М. Маленков, К.Е. Ворошилов, еще реже – другие члены Политбюро или военачальники. Нередко же беседа велась с глазу на глаз. Это не значит, что предварительно Сталин не обсуждал данный вопрос с членами Государственного Комитета Обороны или сотрудниками Ставки. Не значит это, конечно, что с другими командармами и командующими фронтами Сталин тоже беседовал лишь наедине. Что касается меня, то (я говорю так, как было в действительности) многие оперативные задания в годы войны я получал непосредственно от И.В. Сталина во время беседы вдвоем».
И он итожил: «Жизнь, боевая практика учат тому, что невозможно распланировать весь ход событий до конца. Важно было наметить общее русло действий, а конкретные детали предоставить вниманию нижестоящих командиров, не сковывая заранее их инициативу. В большинстве случаев И.В. Сталин так и поступал, отходя от этой традиции только тогда, когда речь шла о каких-либо политических последствиях, или по экономическим соображениям, или когда его память подсказывала ему, что в прошлом он уже сталкивался с подобной обстановкой…
Сталин, когда он хотел этого, умел учиться у других. В годы войны это качество проявлялось в нем очень часто. Думаю, что командующие фронтами, сотрудники Ставки, Генштаба и другие военные работники многому научили Верховного Главнокомандующего с точки зрения проблем современной войны. Соответственно, очень многому научились у него и они, особенно в вопросах общегосударственных, экономических и политических. Относится это и ко мне. Я считаю, что каждая поездка в Ставку чем-то меня обогащала, а каждое очередное свидание с руководителями партии и государства расширяло мой кругозор и было для меня весьма поучительным и полезным».
Извините, что я привел столь пространную цитату. Но, по-моему, все это достаточно выразительно характеризует как Мерецкова, с его честностью и нежеланием «подстраиваться» под конъюнктуру, так и Сталина, вокруг которого за последние годы нагородили столько лжи, что многим буквально продраться сквозь нее очень трудно. А ведь через воспоминания одного из выдающихся советских полководцев мы узнаем, каков реально был стиль работы Сталина. Он требовал от каждого делать максимум возможного и даже толику невозможного. Не плыть по течению, а контролировать события, подчинять их себе, направлять в нужное русло, заставлять служить выработанной партией большевиков ленинской внутренней и внешней политике. И это, безусловно, стало одним из важнейших залогов нашей Великой Победы.
Войти с помощью соц. сетей: