Глава пятнадцатая

По дороге заскочили в супермаркет. Я объяснил Валерии, что из еды в моем доме – шаром покати. Зато вина на любой вкус. Моя новая пассия предпочитала рыбные деликатесы: балык, семгу, черную икру, ну, и среди прочего французский сыр, ананас. Я добросовестно исполнял ее приказы. Когда везешь к себе женщину, не тронутую тобой и даже еще не целованную, она твой генерал, а ты лишь солдат, безропотно во всем ей подчиняющийся. Это уже потом, после бурной ночи, пресыщенный сладострастием солдат может поднять бунт и прогнать начальство прочь. Но пока ночь не прошла, «генерал» на коне и безумно доволен преклонением пред собой.

Вид мой холостяцкой квартиры не слишком воодушевил Валерию. Разбросанные по комнате вещи, груда грязной посуды – вряд ли все это оставляет хорошее мнение об ее хозяине. Наверное и мои друзья думают: как же так, старые короли сыска Шерлок Холмс и Эркюль Пуаро отличались удивительной аккуратностью, а продолжатель их дела Юрий Георгиев, блин, неряха из нерях? Но меня подобное мнение волнует столь же мало, как наше правительство судьба своего народа.

Кое-что из вещей я тут же, в присутствии Валерии засунул в шкаф. Застелил кровать, хотя скоро ее вновь надо будет расстилать. Моя гостья тем временем подошла к бару и покачала головой:

– Надо же какое изобилие! Я словно на винной выставке.

– Все для дорогих гостей.

Валерия рассмеялась и сказала:

– В супермаркете ты ублажал меня покупками. Сейчас моя очередь ублажать. Я поколдую на кухне, а ты пока накрой стол.

Стол был отлично сервирован. Я заглянул к Валерии. Как же умело она «расправлялась» с продуктами. Здесь, за плитой, ее сексуальность еще более возрастала. Сейчас она являлась полным антиподом нынешней официальной пропаганде, что, мол, женщине не место на кухне, что она должна быть такой же добытчицей, как и мужчина и вообще выглядеть, как Никита. Я так залюбовался своей гостьей, что позабыл о главной цели ее приглашения: аккуратно выяснить про события в «Коале». Да чего там, забыл о расследовании вообще. Близился чудный вечер, и я застыл в его предвкушении.

Облегающее платье Валерии сексуально колыхалось, когда она, как в танце, разворачивалась или покачивала бедрами. Чтобы справиться со все более охватывающим меня волнением, отправился в залу, опрокинул рюмку. Заодно и вторую.

– Юра! – послышался ее голос. – Иди сюда, помогай. Все эти тарелки, пожалуйста, на стол.

И в который раз так восхитительно засмеялась, что я окончательно решил, оторваться сегодня от любых внешних проблем. Пошли эти дела, блин, куда подальше! Я отключил телефон, отрезал любую возможную связь со мной. Меня нет до завтрашнего утра, дамы и господа!

Лишь иногда в мозгу проскакивало: «Она работает в том самом баре». И что? Мало ли на свете совпадений?

Мы сидели друг напротив друга, я предложил тост за знакомство. Валерия тряхнула волосами:

– Добавлю: за приятное знакомство.

Я согласился с предложенной редакцией, снова выпил. Только тут же заметил, что моя гостья не слишком налегает на спиртное. Это меня насторожило, но она упредила подозрения:

– Я не большая охотница до вина.

– А все-таки, – сказал я, как бы между прочим, повидать бы вашего Костю?

– Опять Костя! Нет, он тебя явно интересует.

– Я уже говорил: не так, как ты думаешь. Он мне дал одну важную информацию. Хочу проверить, насколько она верна.

– Что за информация?

– Личного характера.

– Хорошо, посмотрю его телефон.

Она достала маленький смартфон и тут же сообщила:

– Записывай… Теперь твоя душенька спокойна?

– Теперь – да.

– Услуга за услугу: чем ты все-таки занимаешься?

– Я же говорил…

– Нет и еще раз нет. На барыгу ты не тянешь. Не те замашки, милый.

– А я, блин, интеллигентный барыга.

– Вот ведь неисправимый лгун!

– За что такие оскорбления?

– Хочешь, скажу. Но давай сначала еще по чуть-чуть…

Она действительно только пригубила, а я, как полный кретин, дал волю своей порочной страсти. После чего Валерия сказала:

– Видишь ли, я видела одну любопытную запись примерно месячной давности. Один человек пришел в наш бар и отутюжил двоих парней. Человек тот был пьян, но, тем не менее… Я еще подумала: вот бы с ним познакомиться.

– С пьяницей?

– Когда-то же он протрезвеет. Сегодня тот посетитель опять пришел к нам в «Коалу». Я его не сразу узнала, а потом… Этот парень, решила я, обязательно станет моим.

– Ты великолепная актриса. Даже виду не подала.

– Стараюсь.

– А где эту запись можно увидеть?

– Зачем?

– Любопытно, блин, посмотреть на пьяного драчуна.

– Записи нет. Ее уничтожили.

– Почему?

– Я не хозяин заведения, не знаю.

– Как тебе удалось ее посмотреть?

– Случайно. Вхожу в комнату хозяина, а там ее крутят. Как говорится: оказалась не в то время и не в том месте. Кстати, меня потом начальство попросило обо всем забыть. Причем просьба звучала в довольной резкой форме. Пришлось забыть. До сегодняшнего дня.

– Сегодня вдруг вспомнила?

– Вспомнила, потому что появился тот, кто мог бы стать моим героем.

– Остается позавидовать счастливчику.

Мы рассмеялись и выпили еще. Валерия обворожительна, однако, как я ни старался полностью убить в себе сыщика на сегодняшний вечер, не получалось.

– Не понимаю, зачем вашему начальству уничтожать запись?

– Ты задаешь много вопросов, на которые у меня нет ответа.

– Извини…

– Я уже намекала, что никто не любит раздувать неприятные вещи. Страдает имидж заведения. Довольно! Мне бы так хотелось позабыть обо всем! Хоть на несколько часов.

– У меня такое же желание, – произнес я.

– Я слишком устала от вечной гонки. Может, в других местах по-иному (хотя, не думаю), но в России жизнь – именно сумасшедшая гонка с препятствиями. Пытаешься обойти крутые виражи, в итоге натыкаешься на еще более закрученные. Иногда хочется спросить себя: зачем ты куда-то так отчаянно стремишься? У тебя не возникало подобного ощущения?

– Возникало, – нехотя признался я.

– Знаешь, почему? Потому что желанный кусочек так называемого счастья – великолепная карьера, масса денег, шикарная вилла на побережье Средиземного моря и прочее – все равно достанется группе избранных. Ты же в этой гонке заработаешь себе только массу болезней, а потом покинешь этот свет нищей. Если я это поняла в свои двадцать пять, то почему многие не прозревают и к пятидесяти?

– Понимаешь, но все равно участвуешь в гонке? Учишься в магистратуре…

– Наверное потому, что остается последняя капля надежды, что и тебе повезет. Плачу большие деньги, чтобы хоть как-то доучиться. В нашем государстве все построено очень хитро. Можешь остаться обычным бакалавром и тешить себя иллюзией диплома о высшем образовании. Но ты останешься на уровне мишлинге… Слыхал о таких?

– Нет.

– Нам читали о них специальную лекцию. Так называли в Третьем Рейхе людей с примесью еврейской крови – на половину или на четверть. Их не сгоняли в концентрационные лагеря, вообще вроде бы не притесняли. Но в реальности они не могли подняться выше определенной ступени. Их гонка заканчивалась, не начавшись, поскольку приходилось возвращаться к исходной точке. А мне бы хотелось… чуть-чуть повыше.

– Ты преувеличиваешь. Бакалавры иногда у нас становятся министрами, директорами компаний.

– И в Рейхе иногда мишлинге становились министрами. Но именно иногда.

– Мы опять о серьезном. А ведь хотели отдохнуть от проблем. Валерия хитро посмотрела на меня:

– Кто ты, господин Великий Драчун?

Врать ей не хотелось. К тому же, моя профессия тайной не является. Рано или поздно придется представиться.

– Я сыщик.

– Ух ты! Только не говори, что знаменит в своем мире.

– Поспешу разочаровать: я один из самых знаменитых.

– И чего же тогда подрался, как обычный бандюга? Сыщики, насколько я понимаю, работают головой.

– Работать приходится по-всякому: если надо – извилины подключаем, если надо – кулаки. Насчет того вечера… я и сам до конца не могу понять причину моей невоздержанности. Поэтому и думал поговорить с Костей. Он находился рядом, все наблюдал воочию.

– Думаешь, он сообщит что-то новое?

– Попробовать стоит.

– Позвони ему.

– Сейчас?

– Чего тянуть? Позвони, договорись о встрече.

– Неплохая мысль.

Я на время включил телефон, набрал номер бывшего бармена, однако металлический голос ответил, что данный вид связи не доступен для абонента. Ничего страшного, свяжусь с ним позже.

Валерия откусила большой кусок ананаса, сочная жидкость потекла по ее щекам, отчего привлекательность девушки достигла настоящего апогея. Захотелось слизать с нее весь этот сок…

– Потанцуем? – спросил я, предварительно влив в себя еще порцию спиртного.

– Уже?

– Что «уже»?

– Пришло время приставать ко мне?

Я сделал обиженное лицо, однако прекрасная гостья успокоила:

– Если бы возражала, то не пришла бы сюда. Сейчас, только доем ананас…

Предвкушая великолепие первых, пусть еще легких объятий, я не выдержал, принял новую дозу. Валерия с сомнением посмотрела на меня и покачала головой.

Музыка сопровождала наш упоительный танец. Когда я поцеловал Валерию, по телу пробежал ток; меня затрясло, как четырнадцатилетнего мальчишку, впервые соприкоснувшегося с девочкой. Я почувствовал, что и она под этим током. Или мой заряд передался ей? Мы даже не дождались окончания танца, я подхватил ее и понес на кровать.

Где-то далеко слышался шепот рассудка: «Ты совсем не знаешь ее! Она работает в том самом баре… И потом ты ведешь очень странное дело, где задействованы люди с большими возможностями, в том числе подсылать в твой дом шпионов». Однако насколько же порой несовместим разум с чувствами.

Впрочем, сей факт – не только ахиллесова пята любого человека, но и всеобщее наше спасение. Представляете, что случилось бы с миром, если бы надо всем властвовало одно лишь рациональное? Сколько бы совершилось новых преступлений, предательств, убийств! Но именно жалость, доброта, милосердие, останавливают нас от рокового шага.

Но мной сейчас владело одно чувство: страсть! Страсть разъедала каждую частицу моей плоти, превращала в первобытного дикаря. Я готов был съесть свою жертву целиком!

Что случилось потом?.. Кажется, мой герой решил ослушаться хозяина, никак не желал встать и поприветствовать гостью. Я мысленно кричал ему: «Давай, действуй!» Однако сигналы мозга, этого вечного капитана, оказывались безрезультатными. Важнейший член команды поднял самый настоящий бунт.

– Ничего, ничего, – шептала Валерия. – Такое случается. Сейчас я все сделаю.

Сгорая от стыда, я повалился на спину, ощущая, как нежные пальчики защекотали никогда ранее не подводившего меня партнера. С трудом, но все же он послушался, выпрямился и стал ждать, как на него взгромоздится прекраснейшая дева. Кажется, сработало. Нет, не до конца. Он вдруг остановился в росте, обмяк и ушел в спячку.

Мы лежали в кровати и молчали. Злость настолько душила меня, что говорить не хотелось. А Валерия просто не представляла, что говорят в таких случаях. Наконец она решилась:

– Бросай пить.

– Обязательно.

– Я серьезно.

– И я серьезен, как никогда.

– Ты невыносим.

Я не ответил, тогда она толкнула меня в бок, потом наотмашь ударила по лицу:

– Слышишь? Невыносим!

– Сочувствую, что нашла такого кавалера. Поменять его никогда не поздно. Да и не сложно. Валерия резко поднялась:

– Пойду, пожалуй.

Я не стал ее задерживать, открыл дверь, после чего снова упал на кровать и задумался о своей жизни. Сколько раз уже пробовал избавиться от своей пагубной привычки, давал себе слово завязать. Вот уже до чего дошло. Потерял, блин, такую девчонку! И Ленка ведь в свое время ушла из-за проклятой выпивки.

Мой чип! Почему он не действует?! Врач трепался, что, мол, вылечишься не сразу, надо подождать. Сколько ждать? Пока лучше не становится, только хуже. Меня там еще о чем-то предупредили… Не помню. Уже через несколько часов получил удар по голове, и начались провалы в памяти. Ничего, разберусь с текущими делами и съезжу в ту поликлинику на Стремянном переулке, заставлю этих гребаных специалистов держать ответ.

Текущие дела… Я же обрубил связь! Вдруг пришла важная информация?

Вроде бы несколько совершенно ничего не значащих сообщений. А это что? Алиса прислала:

«Компания «Розенкранц» … чипирование… пересадка голов… Аватар…»

Тут же перезвонил ей. Теперь она отключила телефон. Странно: он у нее всегда включен, даже когда она с кем-то трахается. Даже во время оргазма ответит.

Я быстро сообразил, что она мне хочет сказать: все разговоры о чисто «производственном» характере деятельности «Розенкранца» – ложь. Алиса узнала, что они заняты совсем другим.

Какой я, блин, сыщик! Не выяснил то, о чем должен был поинтересоваться в первую очередь. Волки под масками ягнят. Вот почему мне так не нравится Вадим Капралов!

Ленка встречалась с ним и что-то узнала. Как? Неважно. Может, он случайно обронил ненужное слово. А она услышала, поинтересовалась и… подписала себе смертный приговор. Кстати, убили не только ее, но и Колесникова. Выходит, и он выяснил нечто важное? Не представляю, как? Но выяснил!

А что же с Алисой?

Меня аж пот прошиб! Она тоже что-то услышала!

Где она, где? Почему не появляется в сети?

Мои дальнейшие действия? Ехать к ней домой? Прямо сейчас, когда близится полночь? Вряд ли она там. Ее домашний телефон тоже молчит. Срочно сообщить своим друзьям в полицию? Так я знаю об этом деле не меньше их. Следует все обдумать. Только холодная голова!

Я ненавидел бутылку, однако, чтобы снять нервное напряжение, вновь сделал несколько глотков. Жуткие картины расправы над моей помощницей не исчезали, наоборот, сделались навязчивее. Мои губы невольно прошептали: «Господи, помоги Алисе!»

Я содрогнулся еще от одной мысли. Полночь! Призраки рядом, стучатся ко мне. Или уже пробрались в комнату…

Резко обернувшись, увидел своих непрошенных гостей. Вадим выдвинулся чуть вперед, остальные держались позади, в темноте их лиц не разглядеть.

– Опять вы?

– Я же говорил в прошлый раз, что не оставим тебя, что придем снова, пока не заберем с собой навсегда. Или забыл мои слова? Так я не гордый, напомню.

Так хотелось закричать: «Вас нет!», но они стояли передо мной, эти кошмарные ангелы ночи. Я чувствовал, что мое сознание раздваивается: с одной стороны, оно отказывалось их принимать, с другой – как избавиться от этих темных силуэтов? Не верь глазам своим! Я не верил и… верил.

– Все пытаешься понять, – усмехнулся Вадим, – насколько твой бредовый сон является явью? А, может, явь является бредовым сном?

– Вас нет! – в который уже раз повторил я. – Моя болезнь породила чудовищную ложь в виде ваших образов, мрази! А когда я окончательно проснусь, вы растворитесь в небытие. И даже пылинки не останется.

– Просыпайся.

– Сейчас, сейчас… Все, вы пропали!

Я закрыл глаза, затряс головой, в наивной надежде, что это поможет. Однако призраки никуда не делись. Вадим без капли юмора произнес:

– Незадача.

– Допустим, – выдохнул я. – Вы и впрямь явились по мою душу. Я, конечно, этому не верю, я просто представил… Тогда позвольте напомнить вам одну вещь.

– Как можно что-то напоминать тому, в существование кого не веришь?

– О, да ты еще тот, блин, краснобай.

– Я просто придерживаюсь логики, а ее здесь нет.

– Есть или нет, я все равно назову тебе одно слово: Аватар.

– Значит, ты уже в курсе, чем занимается «Розенкранц»?

– В курсе, в курсе. И насчет того, для чего вы взяли под контроль программу чипирования, и что осуществляете пересадку человеческих голов… Вот почему у нас столько людей исчезает!

– Ты поставил себе чип по доброй воле. Только не забивай мне баки о великом обмане. Коль обманулся, такова твоя судьба. И никуда от нее не сбежишь. Обманулся один человек – пропал этот человек, обманулся целый народ – пропал народ. Мы не главные обманщики, мы просто выполняем заказ. Достойно трудимся за хорошие бабки. Точно так же, как и ты, приятель.

– Я не причиняю никому вреда.

– Да что ты? А разрушенные семьи не на твоей совести? Мужья просят последить за женами, жены за мужьями. В итоге, когда неверность всплывает наружу, гибнет главная ячейка общества.

– Я ничего не разрушаю, я открываю глаза. Люди не хотят жить во лжи. Им нужна правда, нужна новая реальность в противовес старому обману.

– Стоп! Ты сказал «новая реальность». А разве мы таковую не создаем? Творец дал людям законы, а они стараются их изменить, или, как они говорят, творчески развить. Чтобы все было исключительно новое, сообразное их желаниям. Не правда ли, смешно?

– Знаешь, – сказал я призраку Вадима, – ты можешь плести, что хочешь и сколько хочешь. Но я остановлю тебя, порочное существо.

– Ты? Жалкий пьяница? Однажды я уже перечислял твои пороки. Вспомни-ка остальные?

– Знаю, что ты имеешь в виду. Я действительно стрелял в людей, но то были преступники; либо они, либо я.

– Это далеко не все. Вспомни, вспомни…

– Ты кто, исповедник, чтобы отчитываться перед тобой?

– Да не передо мной, а перед собой отчитайся. Вспоминай…

– Пошел к черту. Даже если грехи мои достают до неба, вашей компании разгуляться не дам.

– Нас многие пытались остановить. Где они и где мы? Наши друзья на самом верху. А ваши? Торчат на маленьких должностях, то есть возле помоек?.. Видишь ли, уважаемый Юрий, никто не хочет жизни вечной в заоблачных далях, все мечтают о ней на земле.

– Значит, вы под высочайшим покровительством, а те, кто вам мешают, просто исчезают без следа?

– Какой догадливый.

– И Лену убрали, и Колесникова?

– Иногда любопытство самая страшная вещь.

– А моя помощница Алиса? Что с ней?

– Ты сам недавно сказал, что мы делаем пересадку человеческих голов.

– И?!..

Один из стоящих за спиной Вадима призраков вытянул вперед правую руку, и я увидел, что он держит за волосы человеческую голову. В темноте не видно, чья это голова. Только догадаться не сложно…

Я закричал, бросился на них, хотя понимал невозможность схватки с бесплотными тварями. Споткнулся о ножку стула, упал, но сразу поднялся…

«Где вы?! Ох, попадитесь мне!..»

…Мы не оставим тебя, придем снова, пока не заберем с собой навсегда…

От постоянных уколов в мозг я будто бы вырубился, а дальше, как в бреду, увидел новые картины. Почему-то я – на футбольном поле, нападающий. Мне дают мяч, пытаюсь его обработать, хотя сделать это нелегко. И тут понимаю: насколько мяч странный. Да это же… голова Алисы. Глаза моей помощницы открылись, она произнесла:

– Чего ты медлишь, бей!

Я в ужасе отпрянул, а вокруг – издевательские крики толпы:

– Бей, мазила!

Мой страх вызвал лишь хохот и непрекращающиеся улюлюканье как болельщиков, так и партнеров по команде. И не было ни одной разумной воли, способной остановить этот шабаш.

Прочь отсюда, прочь! Но у выхода со стадиона дорогу мне преграждает цирковой жонглер. Он бросает вверх большие шары. И опять это не просто шары, а… человеческие головы. И каждая голова – Алисы.

Я плыву?.. Я лечу?.. Или растворяюсь и перехожу в газообразное состояние? Опять те же голоса:

…Мы не оставим тебя, придем снова, пока не заберем с собой навсегда…

Потом они стихают, стихают и замолкают совсем.

Я открыл глаза. Естественно, кроме меня здесь – никого. Непрекращающаяся головная боль мешает нормально соображать. Несмотря на это, картины вчерашнего вечера воссоздаются до мельчайших деталей. Жуткие детали! Но самое ужасное – молчание Алисы.

С ней что-то случилось. И, если это еще возможно, я обязан спасти ее. Но как?