Глава 17

От дома Маршалла мы отъезжали в молчании. Я наблюдала, как исчезает из виду кирпичный особняк, над которым поднимался дым из каминной трубы. По телу разливалась слабость, и я только сейчас с какой-то отстранённостью поняла, что находились мы, ни много ни мало, в Кенсингтоне. Затем искоса взглянула на свою спутницу. Розмари вела «Ягуар» уверенно, но осторожно, не пытаясь, как Майкл, гнать по лондонском улицам с оживлённым движением. Губы были сжаты в тонкую линию, гладкий лоб нахмурен. Розмари выглядела расстроенной.

– Прости нас, Джейн, – наконец произнесла она, пока я раздумывала, какой вопрос задать первым. – Того, что произошло сегодня, не должно было случиться. Но не беспокойся из-за Валери. После предупреждения Алана она больше не рискнёт вредить тебе.

– Вы не думали, что она и есть тот тёмный маг, которого мы ищем? – негромко спросила я, решив сразу перейти к главному. – Она колдунья. Ей ничего не стоит убить человека. И она ведь была с вами в тысяча восемьсот восемьдесят пятом, я правильно поняла?

Розмари пару секунд помедлила, прежде чем ответить.

– Ты поняла правильно, – наконец медленно сказала она и снова задумалась. – Как бы тебе объяснить… Джейн, какое впечатление у тебя создалось об убийце? Я знаю, ты филолог, а не детектив из Скотленд-Ярда, и не обязана уметь составлять психологические портреты преступников, но всё же?

Хотя вопрос меня и удивил, но я добросовестно попыталась на него ответить, вспомнив все ритуалы в книге заклинаний, которые я успела прочесть и перевести.

– Помимо того, что он жесток, хладнокровен, и человеческая жизнь для него совсем ничего не значит? Мне кажется, это… очень опасный человек. Не только из-за убийств, но в том смысле, что он явно поставил перед собой какую-то масштабную цель, к которой теперь последовательно идёт. Он начал с мелочи – с ритуала смещения равновесия – и теперь упорно двигается дальше. И мне кажется, что убивает он не для удовольствия, а просто потому, что это нужно для его цели.

Фуух, ну и вывод я в итоге сделала. Сейчас точно услышу в ответ, что у меня слишком богатое воображение…

– Вот именно, – вместо этого невозмутимо подтвердила Розмари, и у меня вытянулось лицо. – Мы с Майклом тоже так думаем, да и Алан, полагаю, с нами согласен. В противном случае он не дал бы Валери так легко уйти… Валери же попросту не подходит под это описание.

– Почему? – удивилась я. – Мне как раз показалось, что раз она с такой лёгкостью была готова убить меня, она и десятку людей горло перережет, не задумываясь.

– Она была готова с такой лёгкостью, потому что она тёмный маг, – резче нужного отозвалась Розмари, и я поняла, что затронула больную тему. – Этим тёмные отличаются от нас. Для них человеческая жизнь ничего не стоит, и они с лёгкостью её отнимают. Как только маг убивает человека и использует его жизненную силу в собственных целях, – всё, он тёмный. Назад пути нет.

Резко выкрутив руль, она вдруг подрезала какого-то мужика на перекрёстке, лишь чудом избежав столкновения, и разозлённый водитель яростно засигналил нам вслед. Розмари поняла, что потеряла над собой контроль, и несколько раз глубоко вдохнула, сбрасывая скорость.

– Пути назад нет, или просто никто не пытался вернуться? – осторожно спросила я, когда решила, что опасность миновала.

По её лицу я поняла, что правильным ответом был второй вариант.

– Ну, хорошо, – не стала развивать я эту тему. – Так что Валери?

– Валери – крыса, – хладнокровно и с потрясающей убеждённостью отозвалась Розмари, и я удивлённо кашлянула. – Конечно, она умна. Умна, а также хитра, изворотлива, эгоистична и мастерски умеет манипулировать людьми, особенно мужчинами. Впрочем, по её внешности ты, наверное, и так об этом догадалась…

– Вообще-то нет, – заметила я. – Ни Майкл, ни Алан Маршалл, ни его дворецкий не торопились бросаться к её ногам с обещанием выполнить любое желание.

Розмари внезапно рассмеялась – довольно, словно я сказала что-то очень приятное.

– Я не уверена, что на свете найдётся хоть что-то, что смогло бы вывести Уинстона из душевного равновесия, – улыбаясь, сообщила она. – А Майкл и Алан просто слишком хорошо и слишком долго её знают. Конечно, так было не всегда… Но не важно. Валери легко убивает людей – ты это и так поняла, ведь она напала на тебя, даже толком не удостоверившись, кто ты на самом деле – но действует исподтишка, со спины. Да и горло человеку она бы не перерезала, ведь она могла бы запачкать кровью свои туфли стоимостью в триста фунтов. Эти жертвоприношения во имя какой-то масштабной цели – не её уровень. Она до такого, если можно так выразиться, «не доросла».

Я тихо хмыкнула, но потом сразу же посерьёзнела.

– Мисс Блэквуд, что произошло с вашей предыдущей помощницей-немагом?

– Не называй меня «мисс Блэквуд», – велела она, с преувеличенным вниманием разглядывая светофор, перед которым мы стояли. – После всего, с чем нам довелось столкнуться, думаю, ты имеешь полное право называть меня Розмари.

– Хорошо, Розмари. Так что с ней случилось? – решительно повторила я вопрос.

– Она погибла, – коротко ответила она. – Но не позволяй Валери запудрить тебе мозги. Та девушка умерла уже после того, как в тысяча восемьсот восемьдесят пятом году убийца был схвачен и жертвоприношения прекратились. Мы не знаем, что именно с ней произошло. Просто спустя какое-то время после смерти тёмного мага мы нашли её тело.

– Но вы считаете, что не помощь вам привела её к смерти?

– Надеюсь, что нет, – угрюмо отозвалась та. – Если бы мы так считали, то не стали бы обращаться к вам. Могу только добавить, что она помогала нам совершенно открыто, не делая из этого тайны. Вас же мы попросили об этом не распространяться.

– Однако вот уже двое магов знают, что вам помогают Искатели, – кисло сообщила я.

Но Розмари осталась спокойна.

– Валери теперь будет держаться тише воды ниже травы. В магических кругах она довольно известна, и у неё полным-полно врагов. Стоит ей нарушить приказ Алана, и он немедленно выведет их на её след. А Алану мы доверяем. Он один из немногих порядочных людей, кого мы знаем.

Она снова замолчала. Лоб пересекла вертикальная черта, и Розмари погрузились в какие-то мрачные размышления. Подумав, что могло стать причиной этой задумчивости, я осторожно заметила:

– Вы вините себя в её смерти?

Розмари вздрогнула, но отнекиваться не стала.

– Она была хорошим человеком. Действительно хорошим, и мне до сих пор жаль, что она погибла. А ещё она была умна и наблюдательна. Джеймс первым это заметил, и расследование тех убийств они начали вместе, а я долгое время была к ней несправедлива. Ты чем-то напоминаешь её, Джейн, – внезапно сказала она, и я удивлённо вскинула бровь. – Не внешне, нет. Но вот внутреннее сходство определённо присутствует.

Помнится, не так давно Майкл меня уже с кем-то сравнивал…

– Так это её звали Элиза? – с подозрением уточнила я.

– Именно.

Розмари высадила меня у моего дома и, пообещав держать в курсе дел, уехала. На пороге у меня в сумке зазвонил телефон, и следующие две минуты я копалась внутри в поисках мобильника. После падения на землю в ней всё перемешалось, и у меня укреплялось подозрение, что в сумке спрятан вход в Нарнию – иного объяснения тому, что я не могла в сравнительно небольшом пространстве отыскать нужную мне вещь, у меня не находилось. Наконец я его откопала – аккурат в тот момент, когда телефону надоело звонить, и он обиженно смолк. На дисплее высветился номер Ричарда.

Вот настойчивый. Всё ещё хочет узнать, что мне известно о случившемся убийстве? Но ведь и вечно игнорировать его не получится…

Смирившись с неизбежным, я нажала на кнопку принятия вызова и принялась вышагивать взад-вперёд по крыльцу.

– Привет, Джейн! – преувеличенно бодро поздоровался Ричард. – Как ты?

Мы обменялись банальными любезностями, заверили друг друга, что у нас всё прекрасно, настроение отличное, и на работе никаких проблем нет. После этого повисла небольшая пауза, пока Ричард собирался с мыслями, а я ожидала его следующего хода. Наконец, не сказав ни слова о звонках, на которые я не отвечала, он предложил:

– Может, встретимся сегодня вечером? Посидим где-нибудь?

Этот вопрос вогнал меня в ступор, поскольку я была абсолютно уверена, что его интересует только моя необычайная осведомлённость об убийствах под Лондоном, а тот факт, что изначально наше знакомство планировалось как возможные романтические отношения, благополучно вылетел у меня из головы.

– Вообще-то я сегодня работаю, – промямлила я в ответ, не понимая, что должна делать – то ли отказываться, то ли соглашаться. – Освобожусь около девяти вечера.

– Прекрасно, – решительно заявил голос в трубке, и я удивлённо моргнула. – Встретимся тогда где-нибудь в половине десятого?

– Хорошо, – согласилась я. В конце концов, какая разница, когда встретиться – сегодня или завтра? Завтра я точно так же работаю, и освобожусь во столько же…

Договорившись о месте встречи, мы попрощались, и я отправилась собираться на вечерние занятия. Курсы прошли удачно: я смогла отрешиться от всех посторонних мыслей и сосредоточиться только на деле. Мои студенты тоже меня порадовали: были деловиты, внимательно слушали и не совершали никаких дурацких ошибок из-за невнимательности, так что я решила сделать им подарок и задала совсем маленькое домашнее задание. После того, как мы все расстались до следующего вечера, я отправилась на встречу с Ричардом.

Он уже ждал меня. Дождя сегодня не было, да и сильный ветер, бушевавший последние недели, стих, и журналист ждал меня у машины. Я увидела его издалека – в темноте единственным ярким пятном, которое можно было разглядеть, были его светлые волосы. Припарковалась, мы поздоровались, и Ричард жестом указал направление, в котором располагалось кафе. Но едва мы двинулись по малолюдной вечерней улице, как он сразу перешёл к теме, на которую мне так не хотелось говорить:

– Джейн, так что тебе известно о том убийстве? Этого, как его… Картера? Я видел репортаж по «BBC News»…

– А, это где во всех подробностях расписали, как тому несчастному перерезали горло? – кисло уточнила я, вспомнив, что именно по этому каналу смотрел новости Мартин.

Ричард остановился, как вкопанный.

– Н-нет… – запнувшись, выдавил он. – Там про это вообще ни слова не было… Сказали только, что это жестокое убийство на, скорее всего, религиозной почве… А что ты сказала про горло?..

– А ты не боишься, что после этого разговора ты можешь стать следующим? И тебя найдут с запиской: «Он слишком много знал»? – понизив голос до страшного шёпота и подавив раздражение, осведомилась я.

– Ну, не ты же его убила… – в его голосе, однако, никакой уверенности не звучало, и я разозлилась. Так разозлилась, что даже перестала задаваться вопросом, откуда Мартин узнал об убийстве, и почему наврал нам с Алексом. Однако попыталась взять себя в руки и успокоиться.

– Не я, – нейтральным тоном подтвердила я. – А откуда у тебя такой интерес к этой истории? Пишешь статью?

– Нет, – сухо отозвался он. Только сейчас я обратила внимание, что мы шли рядом, но он не пытался ни взять меня за руку, ни приобнять. – Просто интересно, откуда девушке-переводчице было известно об этом убийстве ещё до того, как его совершили.

– Об этом убийстве, – я особенно подчеркнула это слово, – мне ничего не было известно. Но я не врала, и много лет назад подобное уже происходило.

– Серийный убийца? – разом подобрался Ричард.

– Вряд ли, – неохотно отозвалась я, вспоминая наш разговор с Розмари в машине и вывод, что у убийцы должна быть какая-то масштабная цель.

Мы свернули на соседнюю улицу, где было совсем пусто. Равнодушным неярким светом горели фонари, и впереди уже можно было разглядеть вывеску кафе, к которому мы направлялись. Мы не дошли до него каких-то тридцать шагов. Несколько безликих тёмных фигур возникли ниоткуда, словно материализовались прямо из вечерней сырой тьмы, и окружили нас. Мы одновременно замерли, и у меня противно заныло под ложечкой от страха. Грабители… И я так понимаю, нам очень повезёт, если у нас сейчас просто отнимут всё ценное. А если изобьют? Или ещё что похуже?!

– Спокойно, – тем временем ровным голосом произнёс Ричард, и я в первый миг не поняла, к кому именно он обращался. – Мы и так вам всё отдадим.

Но грабители попались какие-то необычные. Пока я панически вспоминала, что в подобных случаях рекомендуется делать, все фигуры одновременно подняли руки и что-то произнесли – словно в воздухе пронёсся порыв ветра. На меня разом накатила ужасная сонливость и слабость, словно я неделю не спала, и сопротивляться ей не было никакой возможности. Последним, что я успела заметить перед тем, как отключиться, был стремительно приближающийся ко мне асфальт.

Не знаю, сколько времени я проспала, но очнулась от того, что очень сильно затекли руки, болела голова, и было неудобно сидеть. Почему-то я не сомневалась, что именно заснула, а не потеряла сознание, поскольку никакой дурноты не было и в помине. А вот когда я открыла глаза, подождала, пока они привыкнут к полумраку, и разглядела, где я находилась, мне стало страшно уже по-настоящему.

Я сидела на стуле, руки были связаны за спиной, судя по ощущениям – не верёвкой, а полоской пластика, и именно они затекли больше всего. Ноги оставались свободны, так что при желании я смогла бы подняться, но у меня были серьёзные сомнения, что со связанными руками я далеко убегу или смогу дать хоть какой-то отпор.

В метре от меня в такой же позе сидел Ричард, который всё ещё не пришёл в себя. Голова свесилась на грудь, он не шевелился, и я видела только светлую макушку. Затем я огляделась. Похитителей не было видно, но где-то наверху можно было расслышать тихие голоса, что-то активно обсуждавшие между собой, и разглядеть копошащиеся тени. По интонации мне показалось, что они спорили. В полном соответствии с законами жанра, мы находились в каком-то просторном пустынном помещении, типа склада или чего-то подобного. На потолке висела длинная лампа, освещавшая центр помещения, где сидели мы; углы же комнаты тонули в темноте. Именно в таком месте обустроил своё логово небезызвестный Джон Крамер, маньяк из фильма «Пила»… И сейчас включится телевизор, где кукла Билли скажет мне, что я должна сделать, чтобы выжить… Я представила себе, как она произносит свои знаменитые слова: «Привет, Джейн. Я хочу сыграть с тобой в игру», и меня пробрал истерический смех.

Минут пять я просидела на одном месте, но ничего не происходило, и первый страх начал отступать, пропуская на своё место рассудок. Кто и зачем нас мог похитить? Самый распространённый ответ в подобных ситуациях – ради выкупа, но с моих родителей-историков можно не так много взять, а богатым мужем я пока не обзавелась… А Ричард – журналист. Может, он и неплохо зарабатывает, но явно не столько, чтобы его похищали по вечерам всякие подонки.

Тогда что? Второй вариант – ради информации, но это ещё смешнее. Я не работаю в МИ-6 и не располагаю никакой информацией, которая может нести для кого-то судьбоносное значение. Ричард, думаю, тоже. Или он работает под прикрытием?..

Правда… Тут я нахмурилась и ещё раз обвела помещение глазами в поисках хоть какой-то жизни, но кроме голосов сверху, по-прежнему ничего не заметила. Есть ещё чёрный маг, который убивает людей. Но, с другой стороны, зачем ему похищать меня? Если я ему мешаю, если я узнала что-то, чего мне знать не следовало, ему было бы гораздо проще убить меня в том же переулке, а не похищать. Учитывая, с какой лёгкостью он убил первую жертву и собирался убить ещё десять, смерть лишних двух человек вряд ли бы сильно отяготила его совесть…

Но, пожалуй, пора уже ситуации хоть как-то начать развиваться. Тея дома с ума сходит, думая куда я пропала. Ещё, не дай бог, родителям позвонит, и мама сляжет с инфарктом. Самое время появиться какому-нибудь прекрасному и мужественному спасителю и вызволить прекрасную даму – то бишь меня – из лап коварных злодеев. Вот только беда – я покосилась в сторону Ричарда – единственный кандидат на роль спасителя, который приходил мне на ум, сидел рядом со мной без сознания и связанный. Был ещё, конечно, Майкл, подходивший на роль прекрасного рыцаря просто идеально, но он, во-первых, не имел никакого понятия, что со мной случилось, а во-вторых, он вообще был уже занят. Правда, и прекрасной дамой меня можно было назвать лишь с очень большой натяжкой… Что ж, жаль. Но, как говорится, спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

Сбоку послышался шорох, а затем Ричард сел прямее. На его лбу красовался здоровенный синяк от удара об асфальт, и у меня было подозрение, что у меня есть точно такой же. Не просто же так голова всё ещё болит… Несколько раз Ричард дёрнулся, обнаружил связанные руки, ругнулся, а затем увидел меня.

– Ты как? – сквозь зубы спросил он, дёргая руками, чтобы убедиться, насколько крепко они связаны. – Цела? У тебя ссадина на голове.

– У тебя тоже, – отозвалась я. – Я в порядке.

– Как думаешь, чем нас могли усыпить? Газом? Или загипнотизировали?

После этого вопроса я нервно дёрнулась. А ведь верно, про это я как-то позабыла… Эти фигуры, их жесты, – всё это было очень похоже на какое-то заклинание. Получается, снова маги? Но кто? И зачем?

– Ты давно очнулась? Кто-нибудь подходил? – тем временем спросил он.

– Нет, – отозвалась я, отвечая сразу на два вопроса и удивлённо разглядывая его. Ричард был сосредоточен и встревожен, но я не заметила ни паники, ни какого-то явного страха.

– Значит, скоро появятся. Джейн, не бойся, хорошо? Мы выберемся. Обещаю, – говоря это, он умудрился слегка наклониться вперёд, что было не так легко сделать со связанными за спинкой стула руками, и смотрел мне прямо в глаза, явно пытаясь успокоить. Он великолепно владел собой и хотел приободрить и меня.

Хм. А может, я ошиблась, и роль рыцаря-спасителя Ричарду всё же подходит?

Подумав об этом, я с силой прикусила губу. Сосредоточься! Ну что за глупые мысли лезут в голову в самый неподходящий момент?

Тем временем голоса наверху смолкли. Раздались шаги, причём сразу нескольких людей, а затем к нам вышли шестеро человек – четверо мужчин и две женщины. Я подумала, что это именно они и напали на нас на улице, но знакомым мне никто не показался. Они шли как-то очень слаженно и молча, словно не нуждались в словах, чтобы координировать свои действия, и это смотрелось жутковато. Все были одеты в удобную и практичную одежду – джинсы, кроссовки, куртки. На одном мужчине вместо куртки был свитер, у другого я заметила ковбойские сапоги. Пятеро встали кучно на границе тени и света, а ещё одна женщина вышла вперёд, к нам, и я поняла, что начинается самое главное.