Лоб, переходящий в затылок
С тех пор как я увидел изображения нашего старого, почтенного Господа Бога в виде пожилого господина с лысиной, я окончательно потерял веру в любые, даже самые лучшие средства для выращивания волос.
Меня не поймут, если я не затрону еще одну особенность человеческих волос, волнующую многих: то, что на голове волосы имеют предательскую склонность редеть. Наиболее распространенный вид алопеции — по «мужскому» типу. Как следует из названия, от этой напасти страдают в основном мужчины, причем с возрастом число лысеющих растет: 30% — 30-летних, 50% — 50-летних… 80% — 80-летних. Эту категорию алопеции называют андрогенетической. Еще Аристотель и Гиппократ обратили внимание, что евнухи — кастрированные мужчины — не лысеют (вот надежный способ лечения алопеции, но вряд ли он кого-то устроит…). В XX веке было твердо установлено, что облысение — процесс, стимулируемый мужскими половыми гормонами, прежде всего тестостероном и особенно его производным — дигидротестостероном. Под их действием волосяные фолликулы на определенных андрогенно-чувствительных участках кожи головы перерождаются, становятся меньше и в следующем цикле вместо длинных и пигментированных волос из них начинают расти тоненькие и бесцветные. Здесь мы сталкиваемся с биологическим парадоксом: те же гормоны, которые вызывают развитие бороды и обильный рост волос по всему телу, оказываются причиной исчезновения растительности на голове. Ученые бьются над этой загадкой, решение которой, вероятно, кроется в работе различных генов в волосяных фолликулах из разных участков кожи. Любопытно, что чувствительность либо нечувствительность фолликула к андрогенам сохраняется при пересадке волос (это — основа лечения алопеции). А еще в исследованиях на близнецах было показано, что склонность к облысению как минимум на 80% наследуема. Алопеция неравномерно распространена у разных рас. Особенно не повезло европеоидам, которые лысеют в два раза чаще, чем азиаты (по крайней мере, для корейцев это так. Правда, исследования разных популяций приводили ученых к неоднозначным выводам). Среди африканцев же мужчины без признаков алопеции встречаются в четыре раза чаще, чем среди европейцев.
Вроде бы от потери волос никто не умирает, но душевных страданий алопеция причиняет массу. А ведь, как я уже писал, человек — не единственный лысеющий примат. Наши товарищи по несчастью — медвежьи макаки, орангутаны и даже шимпанзе — тоже имеют склонность лысеть с возрастом и не особо переживают на этот счет. Биолог Уильям Монтанья, известный исследованиями кожи приматов, писал, что некоторые шимпанзе бывают «почти безволосы», однако, по мнению ученого, часто такая особенность связана с привычкой этих обезьян выщипывать собственную шерсть — видимо, речь о шимпанзе, содержащихся в неволе. Монтанья описывает одного самца, который, сидя в клетке, часами занимался «депиляцией» своих рук. «Когда животное убили из-за буйного, смертоносного нрава, его руки были полностью голыми» (учтите, что написано это более 50 лет назад).
У медвежьих макак развитие облысения похоже на человеческое: начинается у обоих полов в позднем подростковом возрасте, и к семи годам обезьяны — особенно самцы, у которых облысение прогрессирует в большей степени — часто становятся обладателями «сократовского» голого лба. Так же как у человека, число волосяных фолликулов на лбу у макак не меняется, но они перерождаются — уменьшаются и начинают производить бесцветные пушковые волоски. Эксперименты показали, что инъекции тестостерона провоцируют у медвежьих макак облысение, в том числе у самок, которым удаляли яичники. Когда этим обезьянам делали пересадку волос — например, с затылка на лоб и наоборот, то волосы со лба редели в ответ на тестостерон, даже оказавшись на затылке; волосы с затылка при пересадке на лоб, напротив, оставались грубыми и пигментированными. Все как у людей!
Раз так, возможно, мужское облысение — не патология, а особенность, игравшая некую роль в нашей эволюции? Результат естественного отбора? Такая заметная человеческая особенность — лакомый кусок для изобретателей всевозможных гипотез. Простейшая из них гласит, что лысина — это всего лишь продолжение общей тенденции на исчезновение волос у человека. Помните автора, который еще в начале XX века писал о роли «плотных кепок» в окончательном облысении человечества? Мы лысеем — значит, эволюция продолжается. Однако кое-что противоречит такой, казалось бы, логичной идее. На большей части человеческого тела волосы вырастают «с задержкой», а на голове, наоборот, появляются раньше всего, да густые и длинные. А исчезать начинают как раз в тот момент, когда мужчины обзаводятся украшением — бородой. Что-то тут не то. А не может ли мужская лысина быть компенсацией за бородатость? Вспомним про роль волос в терморегуляции. Когда нижняя часть лица мужчины покрывается волосами, с этой части кожи хуже испаряется пот, а значит, возрастает риск перегрева центральной нервной системы! Чтобы восстановить равновесие, нужно убрать мешающие волосы в другом месте, желательно поближе к мозгу, — и начинается алопеция.
В 1988 году вышла публикация, авторы которой всерьез взялись за проверку такой своеобразной гипотезы. Для этого они измеряли площадь лысины и кожи, покрытой волосами на лице, у 100 мужчин разного возраста. Исследователи обнаружили хорошую положительную корреляцию (R = 0,613) между размером гладкой кожи на лбу и темени и площадью на подбородке и щеках, покрытой щетиной. Ученые оценили и количество пота, выделяемое разными участками кожи на голове при физической нагрузке. Оказалось, что интенсивнее всего потеет лоб и лысая часть головы (у испытуемых с алопецией). Кожа головы, покрытая волосами, выделяла пота в три раза меньше. Кроме того, заметно слабее, чем лоб, потел подбородок у бородатых мужчин — при том что перед тестом их гладко побрили. Исследователи предположили, что потеть подбородком невыгодно: борода препятствует испарению жидкости, а, кроме того, лоб и темя «ближе к мозгу», поэтому организм бросает основные ресурсы потения на эти участки.
Спустя 10 лет авторы повторили исследование на группе из 39 мужчин — тех же, что участвовали в первом эксперименте. Корреляция сохранилась, причем и размер лысины, и часть лица, занимаемая бородой, у испытуемых выросли. Гипотеза подтвердилась? А может, так получается автоматически: тестостерон стимулирует развитие бороды и он же подавляет рост волос на макушке?
Прочие версии объединяет под своим крылом его величество половой отбор. По разнообразию гипотез лысина ничем не уступает бороде: например, алопеция выгодна при агрессивных столкновениях между мужчинами, потому что за волосы на макушке мог бы ухватиться конкурент (ничего не напоминает?).
Путешественник Самюэль Хирн, который в конце XVIII века пересек пешком Канаду, зафиксировал в дневнике свои наблюдения за жизнью индейцев. Хирн описал традиционные поединки индейских мужчин, заключавшиеся в перетаскивании друг друга за волосы. Иногда один из дуэлянтов прямо перед схваткой прятался в своем жилище, где выбривал голову и смазывал уши жиром. «После чего тот выскакивает со свежеобритой головой и намазанными ушами, кидается на противника, хватает его за волосы и, хотя часто уступает ему в силе, успевает повалить на землю, тогда как этот бедняга так и не находит, за что его ухватить». (Цитата предоставлена С. Дробышевским.)
Еще вариант: лысина увеличивает площадь кожи головы, которую можно демонстрировать окружающим, а в гневе эта кожа становится красной, и «вид большого красного лба, покрытого грубой и жирной кожей, устрашает противника». Смех смехом, но у некоторых обезьян голый лоб в самом деле становится пунцово-красным — полюбуйтесь, к примеру, на лысых уакари или на тех же медвежьих макак — и действительно может выполнять сигнальную функцию.
Возможно, что все не так: лысина сигнализирует о зрелости, это как серебристая спина у гориллы, признак доминантного самца. Однако обнаружить связь лысины с репродуктивным успехом специалистам не удалось: зависимости между числом волос на голове мужчины и числом его детей не найдено. Впрочем, к таким исследованиям можно предъявить претензию: несложно пересчитать законных детей того или иного мужчины, но как ты поймешь, сколько у него отпрысков на стороне?
Вы спрашиваете, пытались ли психологи выяснить мнение женщин о лысых мужчинах? Ну конечно, много раз и уже давным-давно. В одном таком исследовании 1971 года 60 студентам (юношам и девушкам) показывали изображения мужских голов, среди которых были волосатые, лысеющие и полностью лысые. Лысых мужчин испытуемые оценили как наименее привлекательных, а также «недобрых», «плохих». Интересно, что при этом лысеющий человек представлялся «хорошим, добрым, неопасным», но «слабым, мягким». Аналогичное исследование, проведенное в 1990 году (54 мужчины и 54 женщины), дало близкий результат: мужчины с алопецией оценивались как физически непривлекательные. Исследовали не только европейцев! 90% опрошенных корейцев (130 женщин и 120 мужчин) тоже считают, что лысые так себе (исследование 2002 года). Были и другие любопытные результаты: например, оценка числа лысеющих мужчин среди губернаторов и членов конгресса США. Их оказалось 37%, в то время как среди обычной публики сопоставимого возраста лысых должно быть не менее 52%. В чем же дело? В антипатии избирателей? Однако другой тест, проведенный теми же исследователями, показал, что обычные граждане не испытывают никаких предубеждений против лысых кандидатов в парламент — за одного и того же мужчину без волос либо в парике они готовы были голосовать с одинаковой вероятностью. Хотя тестируемые и считали человека с густой шевелюрой более молодым, но не оценивали его ни как более привлекательного, ни как более мужественного. Противоречие с другими исследованиями авторы объясняли тем, что раньше испытуемым показывали только картинки, тогда как в этом эксперименте к фото «кандидата» прилагался буклет с информацией о нем. Кроме того, в данном случае люди оценивали не возможного сексуального партнера или конкурента, а потенциального политика. Исследователи пришли к выводу, что в «дискриминации лысых во власти» виноваты не избиратели. Причина в более низкой самооценке самих лысеющих мужчин, которые, лишившись волос, якобы теряют вместе с этим напор и агрессивность.
Мы видим, что результаты психологов, хотя и не вполне стыкуются друг с другом, слабо вяжутся с образом доминантного самца. Но может быть, лысина выполняет иную общественную функцию? Например, подчеркивает социальную зрелость мужчины. Американские психологи Фрэнк Мускарелла и Майкл Каннингем провели очередной тест: мужчинам и женщинам демонстрировали фотографии шести мужчин-моделей в разных вариантах. Один и тот же человек представал на одном снимке с шевелюрой темных волос, на другом — с большой залысиной и, наконец, почти полностью лысым, с волосами, оставшимися только над ушами (для придания ему такого вида использовался латексный парик, причем для большей реалистичности снимки дорабатывались на компьютере. К сожалению, в статье не приводятся фотографии, так что трудно оценить, насколько правдоподобно это выглядело. Были еще «бородатые» варианты, но про них мы уже говорили в предыдущей главе). Испытуемых просили оценить изображенных людей по нескольким параметрам, выставляя по каждому оценки от одного до шести. Что получилось? В среднем лысых воспринимали как более зрелых — и биологически, и социально, а также менее агрессивных, более миролюбивых, но традиционно менее привлекательных, чем волосатые.
По версии авторов, в древнем сообществе лысая голова означала, что перед нами зрелый опытный мужчина, который не желает с вами драться, а готов поделиться опытом. «Не бейте меня, я вам пригожусь!» У древних людей возросла роль старшего поколения в воспитании и обучении молодежи — и именно о статусе доминанта-«наставника» (а не полового конкурента) могла сигнализировать лысеющая голова. Ведь и сейчас большой голый лоб ассоциируется с философской мудростью, а буддийские монахи бреют голову, подчеркивая свое умиротворение (хочется добавить: наверняка по этой же причине голову бреют скинхеды, а еще солдаты в армии). Да, лысина снижает привлекательность, но в древности к тому моменту, когда она становилась заметной, мужчина уже успевал оставить потомство. Теперь голая голова позволяла ему избежать агрессии молодых самцов и, не опасаясь нападения, спокойно заботиться о своем потомстве и родных.
А что скажут генетики? Как я написал в начале главы, склонность к облысению передается по наследству. Чтобы победить алопецию, исследователям важно разобраться в том, какие гены отвечают за развитие этого признака. Первым кандидатом на роль «генетической бритвы» стал ген андрогенового рецептора (AR) — того самого, который активируется тестостероном и регулирует работу генов в клетках, в том числе в волосяном фолликуле. Выяснилось, что активность гена AR велика в лысеющей коже головы.
В 2001 году генетики сравнили, с какой частотой некоторые варианты гена AR встречаются у мужчин с алопецией и у тех, кто облысением не страдает несмотря на пожилой возраст. Некоторые варианты гена AR заметно чаще обнаруживались у лысеющих людей. Исследователи сделали вывод о связи некой мутации в этом гене, повышающей уровень его экспрессии, с облысением.
Кстати, находится ген AR на Х-хромосоме, чем может объясняться то, что мужчины лысеют чаще. Напомню, что у представительниц прекрасного пола Х-хромосом две, а у мужчин — только одна. Значит, помимо гипотетического «аллеля облысения» AR, у женщин с высокой вероятностью найдется второй, нормальный «волосатый» аллель, компенсирующий действие первого.
Конечно, сразу было понятно, что алопеция — полигенный признак, т.е. зависит от множества генов. В их поисках ученые продолжали анализировать геном человека. В 2015 году группа исследователей генотипировала 600 мужчин европейского происхождения и получила список из 29 мутаций в разных генах, вероятно, связанных с алопецией. В 2017 году другой коллектив ученых взялся за Биобанк Великобритании, проанализировав данные по 52 000 зрелых мужчин и получив список из более 250 генов, многие из которых связаны со структурой и развитием волос (13 из них — на Х-хромосоме). На основании этих данных авторы разработали алгоритм, прогнозирующий риск алопеции у человека, — работает, правда, пока довольно грубо. В том же году еще одна группа исследователей на основе анализа ДНК уже 70 000 человек из Биобанка Великобритании получила чуть более скромный перечень из 71 локуса, ответственного за 38% риска облысения. Но эти открытия, хотя и не могут не радовать, несколько в стороне от нашего главного вопроса: есть ли у мужского облысения какой-то эволюционный смысл? Когда генетики изучили частоты мутаций на участке Х-хромосомы, включающем ген AR, в разных человеческих популяциях, они обнаружили, что варианты, связанные с алопецией, распространились у европейцев очень быстро. Возможно, под действием естественного отбора. Значит, облысение было почему-то выгодным. Хотя, может быть, причина в другом?
Рядом с геном AR на Х-хромосоме находится ген рецептора эктодисплазина A2 (EDA2R). Мутации в этом гене приводят к эктодермальной дисплазии — патологии, при которой недоразвиваются волосы, зубы и потовые железы. Генетики обнаружили, что определенный вариант этого гена, который тоже ассоциируется у европейцев с риском алопеции, встречается в Европе с высокой частотой (70%), а у восточных азиатов вообще зафиксировался, т.е. присутствует у всех поголовно. В то же время у африканцев этого варианта гена не обнаружено, и, вообще, ген почти не менялся от крысы до человека. Кстати, и «рисковые» для европейцев аллели гена AR фактически зафиксировались у азиатов. Почему же тогда алопеция встречается чаще у европейцев? Авторы исследования предположили, что движущей силой отбора был некий признак, на который влиял ген EDA2R, причем признак, не связанный с алопецией, например это какие-то особенности зубов. Мутации же, повышающие риск облысения у европейцев, отобрались «за компанию» (в статье используется термин «автостопом») просто потому, что находились рядом на хромосоме. Итак, хорошая гипотеза: алопеция распространилась в Европе в результате отбора по какому-то другому признаку, как побочный эффект.
Поучительная ситуация: пока фактов, на которые можно опираться, не хватает, фантазия строителей гипотез безудержно парит. Когда наконец такие данные — в нашем случае молекулярно-генетические — становятся доступны, может оказаться, что ответ скрыт совсем в другом месте.
