Александр Александрович Алехин проявил незаурядное шахматное дарование уже в юные годы. В возрасте 18 лет, участвуя в крупном международном турнире в Гамбурге, он занял восьмое место (из 17), а в следующем году, на турнире в Карлсбаде, он также стал восьмым (из 26). Через два года он стал победителем первенства России, и его, молодого мастера, допустили (в январе 1914 г.) участвовать в гроссмейстерском турнире в Петербурге. Там мастер неожиданно для многих занял третье призовое место вслед за чемпионом мира Э. Ласкером и претендентом на это звание X. Р. Капабланкой.

Талант надо непрерывно совершенствовать, и Алехин летом того же года отправляется в Германию, в Мангейм, где происходил большой международный турнир. Турнир был прерван из-за начавшейся Первой мировой войны. Призы присуждали по состоянию на день закрытия турнира, первый приз получил Алехин. Затем все русские участники и их сопровождающие (всего 25 человек) были арестованы, ибо Россия воевала с Германией. В тюрьме Алехин и Е. Д. Боголюбов (другой участник турнира) развлекались тем, что играли в шахматы вслепую, так как не было ни доски, ни фигур. Через месяц всех освободили. Боголюбов остался в Германии, женившись на немке. Алехин, прикинувшись психически больным, смог вернуться через нейтральную Швейцарию в Россию и пошел добровольцем на фронт, чтобы воевать с немцами. Получив тяжелое ранение, около года пробыл в госпитале.

Гражданская война застала его в Одессе. Чекисты его арестовали якобы за контрабанду и чуть не расстреляли, но его спас Л. Д. Троцкий, который затребовал Алехина в Москву, чтобы сразиться с ним в шахматы. Затем Троцкий предложил ему работать в московской ЧК. Выбора у Алехина не было: его могли расстрелять по одесскому «делу». Требовалась рекомендация в партию — Троцкий ее предоставил. (Вообще-то нужны были три рекомендации, но Троцкий был членом Политбюро, и одна его рекомендация равнялась трем обычным).

Впоследствии все, получившие рекомендации от Троцкого, были из партии изгнаны и подверглись репрессиям. Алехин оказался едва ли не единственным, кто уцелел. А из партии он выбыл автоматически — за неуплату членских взносов после того, как стал жить за рубежом.

В 1920 г. проходил первый чемпионат Советской России по шахматам. Алехин стал первым чемпионом, но выступать в заграничных турнирах он не мог, так как Советская Россия не была признана на Западе. В тот же год Алехин женился на Анне Луизе Рюгг, приехавшей из Швейцарии на учебу в Москву. Когда пришла пора родить ребенка, Анна Луиза пожелала вернуться в Швейцарию в сопровождении мужа, но Алехина не выпускали за границу как сотрудника ЧК. Тогда разгневанная Анна Луиза пошла на прием к В. И. Ленину и пригрозила ему, что напишет своим родителям, видным деятелям швейцарской социал-демократической партии. Ленин поспешил отправить за границу беременную скандалистку вместе с мужем. Так Алехин оказался за рубежом. Он отказался возвращаться назад, а Анна Луиза, родив сына, названного Александром, снова уехала в Москву, и больше они не виделись.

Алехин принял участие в многочисленных турнирах — в Англии, Венгрии, Германии, Голландии, США, Чехословакии, занимая только первые или вторые места. В это время Ласкер проиграл матч за звание чемпиона мира Капабланке, и претендентом на борьбу с новым чемпионом стал Алехин. Капабланка был «непробиваемым»: за 6 лет владения шахматной короной он проиграл лишь три партии, причем в личных встречах трижды обыгрывал Алехина. Капабланка играл быстро, легко и непринужденно, как шахматный автомат. Предпочитал упрощение любых позиций, за малейшие ошибки немедленно наказывал противника. Матч между Алехиным и Капабланкой происходил в 1927 г. в Буэнос-Айресе, играли до шести побед. Алехин противопоставил Капабланке остро атакующий стиль, серии блестящих комбинаций. Алехин выиграл 6:3 и стал чемпионом мира.

В качестве чемпиона Алехин победил в двух крупных турнирах в Сан-Ремо (Италия) и Блэде (Югославия) с отрывом от вторых призеров в 3,5 и 5 очков. Потом он провел два матча за звание чемпиона мира со своим бывшим сокамерником Боголюбовым и тоже победил. А затем на Алехина нашла апатия: он — сильнейший, что дальше? От безысходности он стал злоупотреблять алкоголем. Согласившись на матч с бывшим чемпионом мира среди любителей М. Эйве, он проиграл 8:9. После этого Алехин смог взять себя в руки: купил домик в деревне (жил он во Франции), завел корову Анну Марию и перешел на молочную диету. Через два года он выиграл у Эйве матч-реванш со счетом 10:4. В Ноттингэме (Англия) был проведен турнир, где участвовали все чемпионы — Алехин, Капабланка, Ласкер, Эйве, а победил молодой советский гроссмейстер М. М. Ботвинник. Алехин с той поры стал задумываться о возвращении на родину, в Москву, где он родился и где прожил почти 30 лет. В печально знаменитом 1937 г. в редакцию газеты «Известия» пришла следующая телеграмма: «Поздравляю шахматистов СССР с двадцатилетием Великого Октября. Александр Алехин».

Встретившись на очередном международном турнире, Ботвинник предложил Алехину сыграть матч за звание чемпиона мира. Тот согласился, но с условием, что матч пройдет в Москве. Этого Ботвинник без специальных консультаций не мог обещать, зная, что в Москве многие считают Алехина белоэмигрантом. В изданной в те годы в СССР книге «Матч Алехин — Боголюбов» было написано, что оба соперника «предали интересы рабочего шах-движения». Требовалось некоторое время, чтобы проблему решить. Алехин согласился подождать. Но началась Вторая мировая война. Алехин в это время находился за океаном, в Аргентине, где проходила шахматная Олимпиада. Соревнования прекратились. Некоторые шахматисты (из Германии, Польши) решили остаться в Америке. А команда Франции, в состав которой входил Алехин, срочно вернулась в Европу. Алехин, как и во время Первой мировой войны, записался добровольцем, чтобы воевать с немцами. Но пока все это происходило, Франция была разбита Германией в скоротечной войне. Французский офицер русского происхождения Александр Алехин оказался в немецком плену. Боголюбов, первая доска команды Германии на Олимпиаде, постарался выручить старого друга. Но фашисты поставили условие: пусть напишет серию статей о превосходстве немцев в шахматах. Снова у Алехина не было выбора, ему пришлось написать требуемые статьи (хотя из пяти чемпионов мира не было ни одного немца). Статьи, написанные по заказу, получились откровенно антисемитскими. Рассматривая одинаковые шахматные позиции в партиях различных мастеров, Алехин указывал, что немец Карл Шлехтер здесь сделал ход конем, немец Зигберт Тарраш тоже сделал ход конем, еврей Арон Нимцович пошел слоном, а еврей Акиба Рубинштейн — тоже слоном. В результате Шлехтер и Тарраш свои партии выиграли, а Нимцович и Рубинштейн — проиграли.

Освободившись из плена, Алехин принял участие в проводимых фашистами на оккупированной ими территории Европы международных турнирах, где выступали также Боголюбов, эстонец П. Керес, швед Г. Штольц. А вот Эйве, также живший в оккупированной стране, смог увильнуть от участия в этих турнирах: он работал учителем в гимназии, ему все время было якобы недосуг.

После окончания войны резко возросла роль Международной шахматной федерации (ФИДЕ). По требованию американцев ФИДЕ запретило Алехину играть в международных соревнованиях как за пресловутые статьи, так и за участие в турнирах, проводимых фашистами. Алехина, профессионального шахматиста, лишили средств к существованию, тем более что заработанные им ранее рейхсмарки обесценились.

В это время Ботвинник высылает из Москвы Алехину официальный вызов на матч. Алехин соглашается, начинаются переговоры представителей двух сторон. В ФИДЕ долго не знают, как реагировать на изменившуюся ситуацию. Ясно, что Ботвинник, живший при тоталитарном режиме, послал вызов с согласия своего правительства, возможно, самого И. В. Сталина. Открыто выступать против Сталина сразу после войны никто не решался, тем более ФИДЕ. Наконец поздно вечером 23 марта 1946 г. ФИДЕ приняло постановление признать будущий матч Алехин — Ботвинник официальным.

Но Алехин, вероятно, не успел об этом узнать: утром следующего дня он скоропостижно скончался в Португалии. Во многих газетах мира был помещен фотоснимок: мертвый чемпион сидит в пальто в гостиничном номере, на столике раскрытая книга, чашка кофе, доска с расставленными фигурами. Вероятно, последние мысли, которые проносились в мозгу чемпиона, были связаны с миром шахмат.

Это мир абстрактный, оторванный от реальности, но Алехин жил в этом мире (и только в нем) всю свою непростую жизнь.