Во время русско-японской войны на помощь малочисленному русскому Тихоокеанскому флоту поспешила эскадра боевых кораблей из Европейской части России. Командовал этим отрядом адмирал 3. П. Рожественский. Эскадра вышла из Кронштадта, обогнула всю Европу, Африку и через Индийский океан направилась к Владивостоку. За ней следовала другая эскадра (под командованием адмирала Н. И. Небогатова), которая шла через Средиземное море, Суэцкий канал, Красное море, Индийский океан и должна была встретиться с первой эскадрой у берегов Индокитая. На всем этом пути русские суда кто-то должен был снабжать углем (а также питьевой водой и продовольствием).

Снабжение углем взялись осуществлять немецкие подрядчики, хотя этого добивались и другие, например англичане. Конкуренция была сильной, так как доходы предполагались значительные.

Адмирал Рожественский получил агентурные сведения, что в Северном море его поджидают японские миноносцы. Эти сведения поступили от находившегося в Копенгагене специального агента охранки А. М. Гартинга. На свою деятельность Гартинг получил полмиллиона рублей. Чтобы оправдать расходы, он изобретал фантастические сенсационные сообщения о подозрительных силуэтах и огнях таинственных кораблей. Русская эскадра принимала эти данные за чистую монету. Опасаясь нападения, Рожественский обстрелял близ Доггер-Банки английские рыболовные суда, приняв их за японские эсминцы. Вот как описывает это очевидец (А. С. Новиков-Прибой).

«„Наварин“ донес, что видит два воздушных шара. На „Орле“ пробили боевую тревогу. Люди бросились по своим местам. Задраили все двери и люки. На палубе и срезах, чтобы свободнее было стрелять, убрали вельботы, свалили шлюпбалки. Около каждого орудия, зарядив его, дежурили артиллеристы. Шли с потушенными огнями.

Около полуночи наш отряд проходил Доггер-Банку — отмель в Немецком море, знаменитую обилием рыбы. На этой отмели всегда можно видеть рыболовные суда. Впереди нашего отряда взвились трехцветные ракеты. „Суворов“ (флагманский корабль, на нем находился адмирал Рожественский), приняв их за неприятельские сигналы, открыл боевое освещение (прожекторами), а вслед за ним с него грянули первые выстрелы. Его примеру последовали и другие броненосцы.

Осатанело стреляли комендоры, не целясь, куда попало, стреляли прямо в пространство или в мелькающие в стороне огни, иногда стреляли прямо в воду, иногда туда, где останавливался луч прожектора, хотя бы это место было пустое. Прислуга подачи, не дожидаясь выстрела уже заряженной пушки, тыкала в казенник новым патроном. Вместе с мелкой артиллерией бухали и шестидюймовые башенные орудия. Наверху трещали пулеметы и тем самым только больше нервировали людей.

Бой продолжался минут двенадцать. На „Суворове“, погасив боевое освещение, оставили один только прожектор, луч которого поднялся к небу. Это служило сигналом: „Прекратить стрелять!“ На „Орле“ с капитанского мостика неистово кричали: „Прекратите огонь!“

Офицеры насильно оттаскивали от орудий очумелых комендоров, осыпая бранью и награждая их зуботычинами, а те, вырвавшись из рук, снова начинали стрелять.

Вскоре выяснилось, что с „Орла“ попало пять снарядов в „Аврору“, пробив надводный борт и трубы. Двое там были ранены — легко комендор Шатило и тяжело священник Афанасий, которому оторвало руку (он затем умер).

Пять рыбацких пароходов были подбиты».

Англия заявила протест по дипломатическим каналам, одновременно начав демонстративные военные приготовления.

Кайзер Германии Вильгельм II послал в Петербург Николаю II телеграмму: очевидно, мол, Англия намерена помешать Германии снабжать углем русский военный флот. Кайзер предлагал России и Франции выступить вместе с Германией для отпора Англии. Сначала Николай II ответил на телеграмму согласием и попросил прислать проект союзного договора. Но затем, получив этот проект, в Петербурге решили, что прежде, чем подписывать самим, надо показать его французам. В то время Россия находилась в сильной экономической зависимости от французских банков, что предопределяло и ее внешнюю политику. Кайзер Вильгельм II остался недоволен: Германии не удалось наскоком оторвать Россию от тесного сотрудничества с Францией. Из инцидента в Доггер-Банке немцы не смогли извлечь для себя выгоду.

Но вернемся к эскадре Рожественского (к которой уже присоединился и отряд Небогатова). В узком Цусимском проливе ее поджидала японская эскадра адмирала X. Того. Из 38 кораблей русской эскадры основную боевую мощь составляли 11 броненосцев, 10 крейсеров и 9 эсминцев. Японцы им противопоставили 4 броненосца, 48 крейсеров, 20 эсминцев. Они превосходили русских не только в количестве кораблей, но и в их качестве: японские корабли были быстроходнее, маневреннее, имели лучшую боевую защиту, скорострельные пушки. Только три русских корабля пробились во Владивосток, да три вернулись в Манилу (Филиппины), где были интернированы; остальные либо были потоплены, либо попали в плен.

Один из кораблей, который участвовал в этом походе, пострадал во время инцидента в Доггер-Банке, участвовал в Цусимском сражении и побывал в Японском плену, можно увидеть сейчас в Петербурге на стоянке. Это крейсер «Аврора». О нем обычно много говорят в связи с событиями 1917 г., но не любят вспоминать о его прежних боевых походах.

После завершения войны, где Россия потерпела поражения и на суше, и на море, под суд пошли некоторые военачальники. Пришлось усесться на скамью подсудимых и Рожественскому, и Небогатову. Рожественский горячо доказывал в суде, что он истинный патриот России, верный слуга царю, убежденный сторонник идеи православия, — и его оправдали. Правда, адмирала уволили в запас, и он умер через 4 года.

Небогатое в суде начал перечислять объективные причины поражения при Цусиме. Он подробно говорил о реформах, которые давно назрели и без проведения которых не избежать новых поражений. Небогатова суд приговорил к смертной казни, которую Николай II заменил десятилетним тюремным заключением. Небогатое прожил затем еще 17 лет, застав начало тех реформ, о которых мечтал, — но реформы эти проводили другие адмиралы. Один из них — А. В. Колчак, ставший впоследствии Верховным правителем у «белых», другой — морской министр И. К. Григорович, перешедший на службу к «красным» ради проведения тех самых реформ.