Как я стал пчеловодом

Городской

Часть первая

Двенадцатый день кругосветного путешествия. Старый раздолбанный автобус везет мое бренное помятое тело в село Ибрагимово, Гафурийский район, Республика Башкортостан. Там я решил провести несколько недель на пасеке, примерив на себя профессию пчеловода. Городская черта закончилась, и мы мчались среди сельских пейзажей. Бескрайние цветущие поля и такой знакомый лес. Редкие покосившиеся домики вдоль дороги походили на старичков, которые приветствовали проезжающих, слегка согнувшись в поклоне. Колеса автобуса зашуршали по асфальтированному покрытию. Мы ехали по мосту, а под ним извивалась спокойная, темно-синяя речка, берега которой заросли высокой густой травой. Июль был в самом разгаре. Я приоткрыл окно и вдохнул запах башкирского лета. Лето всегда хочется вдыхать глубже, чтобы запомнить подольше.

Дверь захлопнулась, я поставил рюкзак на землю и замер в ожидании, пока рассеется пыль после автобуса. Полуразрушенная остановка, несколько кирпичных домов, продуктовый магазин и здание школы, смахивающее на психбольницу из голливудских фильмов, – моя Россия. Я закинул рюкзак за плечи, проложил маршрут на карте и потопал пешком в сторону пасеки. Я прошел метров сто, привыкая к местным пейзажам и вспоминая тезис, что молодежь уезжает из периферии. Похоже, на это есть объективные причины. Вдруг передо мной резко затормозил автомобиль. Я попытался обойти его сбоку, но из окна выглянул сухопарый башкир и блеснул золотыми зубами.

– Эй, куда идешь с таким чемоданом? – сказал он, намекая на рюкзак за спиной.

– На пасеку к Зиннуру, – стараясь выговорить правильно имя, ответил я.

– Ай, опять Зиннур к себе иностранцев приглашает.

– Я русский, – сказал я удивленно. На русском же говорю.

– Садись, довезу, а то пешком минимум час идти.

Я запрыгнул в темно-зеленые «Жигули», захлопнул с третьего раза дверь, в которой торчала отвертка, и мы понеслись по настоящей России. Без дорог, без инфраструктуры, без правил дорожного движения и без каких-либо других правил. Мне кажется, как и 100 лет назад, чем ближе к столицам, тем больше люди боятся правосудия и наказания, а чем дальше, тем чувствуют себя свободнее и наглее. Кто здесь увидит и услышит?

Башкир с золотыми зубами высадил меня в каком-то поле. Среди зеленой, заросшей травой и цветами поляны возвышался одноэтажный деревянный домик, огороженный кривым редким забором. Я осторожно открыл калитку и выкрикнул несколько раз имя хозяина пасеки. Никто не отозвался, и я вошел в дом.

Тут мне открылась поистине удивительная картина. Передо мной в костюме пасечника сидел китаец и, напевая песню из фильма «Титаник», крутил плоскогубцами железную проволоку. Я закрыл глаза на несколько секунд и открыл снова. Китаец сидел на месте и пел Селин Дион. Увлеченный занятием, он явно не заметил, как я вошел в дом. Я боялся спугнуть его перформанс и прикрыл рот ладонью, потому что дико хотел засмеяться.

– Привет, а где босс? – сквозь смех прокряхтел я, прервав выступление китайца.

– Ааа, привет! Ты Кырррылъ? – ответил он с ужасно смешным акцентом.

Тут я не выдержал и засмеялся. Китаец тоже начал смеяться. Таким смехом обычно смеются в компании, когда кто-то начал хихикать, а остальные уже не могут остановиться. Я не знаю, сколько бы продолжался этот безудержный хохот, но в двери показался хозяин пасеки Зиннур.

– Ага, вот и все в сборе, – улыбнулся он и крепко пожал мне руку. – Чай будешь? Сейчас чаю попьем и за дело. Кстати, первое правило – всегда одевай костюм пчеловода. Скоро поймешь почему. Можешь выбрать себе любой. – Он указал на одежду, сохнущую у окна на гвоздях. – Второе правило – чай всему голова. А третье – от тебя несет духами за километр. На пасеке нельзя пользоваться всякой химией. Пчелы чувствуют запах и будут злиться.

Я машинально обнюхал себя. Как это я сохранил запах туалетной воды, если с самого начала путешествия я ей не пользовался.

– Да ты не удивляйся, – добавил Зиннур, увидев смятение в моих глазах. – Я сразу городских чувствую, а пчелы тем более. Вы годами на себя всякую дрянь выливаете, и она быстро не выветривается. Ладно, знай, что нельзя у нас тут пшикаться. Мужик должен пахнуть мужиком и природой.

Я слушал Зиннура, оглядываясь по сторонам и осматривая дом, в котором мне предстоит жить с китайцем по имени Оскар. Так он представился. Дом состоял всего из двух комнат. Первая выполняла функцию кухни и рабочего пространства, а вторая была комнатой отдыха. Эта деревянная лачуга была слеплена небрежно и грубовато, но был в ней какой-то шарм.

Я облачился в наряд пасечника. Я выбрал максимально большие штаны, но даже их длины не хватило, чтобы полностью закрыть ноги. На одном колене красовалась дыра, но самым веселым был головной убор. Мне кажется, что со стороны я был похож на пчеловода, которого потрепал техасский ураган. Я хотел взглянуть на себя в зеркало, но его в доме не оказалось. «Ну и хорошо», – подумал я, выходя из дома, по ходу движения влепившись головой в дверной косяк.

Оскар остался в доме и мастерил рамки для ульев. Как оказалось, он выполнял именно это задание, когда я вошел в дом. Мы с боссом Зиннуром отправились осматривать владения. Кстати, боссом я стал называть Зиннура с первого дня, и в этом рассказе ничего не изменится. Мы бродили среди ульев, коих было более трехсот на пасеке, и босс рассказывал мне о специфике работы пчеловода. Первое, что заинтересовало меня, – насколько часто пчелы кусают пасечников.

– Пчелы кусают меня каждый день по десятку раз, – ответил Зиннур. – Мне уже не больно, и я перестал замечать укусы. Кстати, после укуса пчелы у человека улучшается иммунитет, поэтому пчелиный яд часто используют в фармацевтике для изготовления лекарств и мазей.

Я ничего подобного не слышал, а проверять на себе не очень хотелось. Однако я понимал, что без укусов не обойдется. Это пасека, черт возьми. Тут пчел больше, чем где-либо в другом месте. Я на их территории. С этими мыслями я направлялся в уборную, где, сделав необходимые дела и совершенно замечтавшись, я вышел на пасеку без головного убора.

Знаешь, что происходит, прежде чем тебя укусит пчела? На миллисекунду ты слышишь что-то похожее на звук из гонки «Формулы-1», когда суперкар пролетает мимо, оставляя после себя лишь тонкий ультразвук. Вжиииииууууу. Именно с таким звуком пчела атакует тебя на бешеной скорости. Ты слышишь этот звук и знаешь, что через мгновение будет очень больно, но сделать ничего не можешь. Это фатальный звук.

– Ааааааааа! – заорал я на всю пасеку. Пчела влепила жало мне под глаз. Босс, увидев происходящее, лишь усмехнулся и бросил издалека:

– Поздравляю с первым укусом! Я же говорил, чтобы не забывал про головной убор. Эх, городской.

Я не знаю, с чем сравнить боль от укуса. Если только человека ткнуть раскаленной иголкой под кожу, то будет похожий эффект. Промывая глаз, я проклинал себя, что приперся на пасеку. Ощущений новых захотелось. «Ну и как ощущения, – спрашивал я себя, нащупывая шишку под глазом, нравится?» Ничего не ответив, я водрузил головной убор пасечника на голову и, бурча проклятья под нос, продолжил работу. Так прошел мой первый день в должности пчеловода. Со счетом 1:0 в пользу пчел.

Ночь опустилась на пасеку. Оскар давно отрубился, а я не мог заснуть и глядел через мелкое окошко в пустоту поля. Живут здесь люди и работают, как 100 лет назад. Трудятся в полях, спят в деревянных домах, чай пьют с медом. А мы в городах и не помним, каково это. У нас мед на полке магазина появляется сам собой. А как и откуда, никому не интересно.

Я достал телефон и включил фонарик. Я сделал это в первый и последний раз. Такого изобилия ползающих и летающих насекомых я не видел даже в деревне у бабушки. Пчелы, мухи, жуки, пауки, комары, шершни, сороконожки, щипалки. Дом был деревянным, со множеством щелей, и местная фауна с радостью заглядывала к нам в гости. Я выключил свет, закрыл глаза и старался не думать о живности вокруг меня. Хоть мы и часть природы, но лучше не знать, что ночью заползло тебе в нос и выползло из уха.