Александр Филипенко – автор, задающий нам всем очень серьезные и важные вопросы. Вопросы, благодаря которым мы возвращаемся к нашим ценностям, к пониманию того, что есть наше предназначение, какими качествами должен обладать по-настоящему переживающий, сочувствующий, неравнодушный человек. Александр – тот автор, произведения которого долгое время не «отпускают» наши мысли. После прочтения которых хочется стать гораздо более искренним и внимательным и к своим близким, и ко времени, в котором мы живем, к обществу, к стране, к себе самому!!!

Матвеев Максим, российский актер театра и кино. Заслуженный артист России

Катаракта

Начало конца. Убедившись, что собака уснула, Алексей делает второй укол. Включается смерть. Препарат блокирует работу дыхательных органов, и жадно хватая воздух, животное задыхается во сне.

Собачье сердце остановится через несколько минут. Чтобы пристав смог убедиться в этом, ветеринар протягивает человеку в бахилах стетоскоп. В последний раз погладив собаку, Алексей подходит к окну и пытается вспомнить тот день, когда животное впервые попало сюда. В этих же числах, три года назад. Документы на развод были поданы. Жена проговаривала последние грубости, и Алексей искал новую квартиру. Едва собаку ввели в кабинет, он понял, что бедолагу привели умирать. После нескольких лет в клинике Алексей безошибочно определял животных, которых не собираются забирать. Хозяин не поздоровался:

– Скока стоит?

– Что именно?

– Сам знаешь.

Алексей действительно знал, но хотел, чтобы хамоватый мужчина проговорил эту просьбу вслух. Собака ветеринару понравилась, а человек нет.

– Усыпить – скока стоит?

– Вы можете спросить в регистратуре.

– Я уже к тебе зашел, доктор – там очередь.

– Мне сперва нужно взвесить ее. До десяти килограммов – тысяча шестьсот рублей, после – две…

– А какая разница, скока она весит?

– От этого зависит количество препарата, которое я введу.

– Ясно, короче два косаря?! Нехило ты тут навариваешь, Айболит.

Это был бассет, сука, лет пять от роду. Абсолютная лень как признак незаурядного ума и вековая печаль в глазах, которые теперь, впрочем, напоминали два мутных хрусталика. Сняв ошейник, к которому была приколота георгиевская лента, ветеринар спросил:

– Как зовут?

– Владимир.

– Я про собаку.

– А… да какая теперь хер разница?! – улыбнувшись собственной остроте, прохрипел человек.

– Давно это с ней?

– Наверно… задрала уже всех… разносит весь дом, слепая дура.

– Почему вы раньше не обратились?

– Не видели.

– Понятно. Я бы на вашем месте не спешил – это катаракта. Думаю, что после операции со зрением все будет хорошо.

– А скока стоит операция?

– Тридцать шесть тысяч.

– Тридцать шесть тысяч?! Вы че бахнулись тут все? Тридцать шесть тонн, чтоб псине глаза новые вставить? Это же собака, а не человек! Я же говорю – усыпить я ее хочу…

– Хорошо – ответил ветеринар.

Пристав решает подойти к столу. Алексей дает понять, что рано. Собака еще задыхается. Окно открыто. Из музыкальной школы напротив доносится печальная (как осень) соната Скарлатти. Ветеринар слушает грустную мелодию и вспоминает, что тогда, три года назад, решил забрать собаку себе. У жены была аллергия, но с разводом эта проблема решилась сама собой. О бассете он никогда не мечтал. Знал только, что они своенравны, обидчивы и склонны к ожирению. Нескольких лечил. Кажется, у всех были проблемы со спиной, но эта – эта ничего, оказалась крепкой.

Взяв две тысячи, ветеринар попросил хозяина подписать договор и отправил мужчину восвояси. Коллегам же объяснил, что усыплять собаку не хочет. Все все поняли. Пожалели. Ветеринара. «Развод дело тяжелое, – куря вместе с юными музыкантами на заднем дворе клиники, рассудили они, – человек всегда боится остаться один».

Перезвонив риелтору, Алексей уточнил, что ищет квартиру, «где можно с собакой». Женщина предупредила, что это будет дороже, но пообещала помочь. Вернуться домой Алексей больше не мог – будущая бывшая жена непременно нашла бы это маленькой и мерзкой местью. Как результат, неделю вместе с бассетом Алексей провел в своем кабинете. Протянув собаке открытую ладонь, он дожидался, пока животное обнюхает руку, и лишь после этого гладил бассета, но не по голове, а под подбородком, потому что так учили кинологи, и это конец начала.

* * *

Во время операции ассистент спросил:

– Как зовут?

Алексей задумался, и спустя несколько мгновений, продолжив удалять катаракту, ответил:

– Фемида.

Стали свыкаться. Он с ее повадками – она с кличкой. Взяв в руки миску, Алексей подзывал собаку и, лишь когда животное отзывалось на новое имя, наклонялся и отдавал ей корм. К квартире Фемида привыкала долго и первое время гадила в гостиной. Алексей был к этому готов, а потому делал все, чтобы животное поскорее успокоилось. Если с новым домом возникли понятные проблемы, то двор, показалось, напротив, сразу понравился собаке. Уже на первой прогулке ветеринар поразился, как уверенно Фемида ориентируется на местности. Впрочем, спустя несколько лет он поймет почему.

Зрение вернулось. Жена получила развод.

– Ты даже не представляешь, как я счастлива!

– От чего?

– От того, что в моей жизни больше не будет животных – чихнув на прощание, ответила она.

С Фемидой было весело и непросто. Всякое ее кормление превращалось в аттракцион. Чтобы длинные уши не оказывались в миске, Алексей закреплял их прищепкой. Ветеринар чувствовал, что собака тоскует по прежнему хозяину. Зачастую, во время прогулки, Фемида тащила ветеринара в соседний двор, будто там был ее старый дом.

Зимой Фемида любила усесться на замерзшую лужу и ждать, пока Алексей прокатит ее. Весной, летом и осенью собака обожала пробежки, которые непременно заканчивались во дворе по соседству. Вечерами животное устраивалось в кресле, и, сев рядом, открыв Большой толковый словарь, Алексей читал:

– Фемида – дочь Урана и Геи. Обладала даром прорицания и помогла Зевсу развязать Троянскую войну.

И это середина. Это середина, потому что здесь все могло бы и закончиться, но однажды Фемида сорвалась и рванула туда, где жила до операции. Догнав бассета, Алексей увидел собаку в ногах мужчины, который, казалось, был ему знаком.

Фемида лаяла и виляла хвостом. Алексей не сразу узнал бывшего клиента, а она – сразу. Фемида скулила, рвалась к старому хозяину, но мужчина не спешил гладить ее.

– Слушай, Павлов, это же моя псина?!

– Ваша – вдруг осознав, почему Фемида так хорошо знала эти места, ответил ветеринар.

– Я же сказал тебе усыпить ее!

– Мы с коллегами решили, что лучше вылечить собаку.

– Что, блядь, значит – мы решили? Это моя собака!

– Да, но вы же отказались от нее…

– Это не твое дело! Я тебе два косаря заплатил!

– Я могу вернуть вам деньги.

– Не нужны мне твои деньги – верни собаку тогда!

– Нет! – бывший хозяин попытался взять Фемиду, но ветеринар оттолкнул его и сбил с ног.

– Ну ладно, сука, – стряхивая с себя грязь, прорычал мужчина, – ты у меня еще попляшешь!

Следующим же утром в клинике раздался звонок. Разгневанный клиент потребовал вернуть собаку и пообещал, «что всех выебет». Коллеги Алексея подумали, что не стоит обращать внимание на сумасшедшего (такие звонки время от времени случались), но спустя несколько недель ветеринар получил повестку в суд.

Написав сообщение бывшей жене, Алексей объяснил, что нужна помощь: «Ты, все-таки, как-никак адвокат» – закончил он. Женщина долго отвечала гифками, но в конце концов согласилась участвовать в процессе. Бывшая жена объяснила, что действовать стоит следующим образом:

– Ты и сам знаешь, что по российским законам собака – имущество. Всякий владелец вправе распоряжаться собственным имуществом как ему пожелается, вплоть до уничтожения. Если ты сожжешь собственный шкаф – тебе никто и слова не скажет. С животными, конечно, несколько сложнее – обращение с ними должно быть гуманным, однако, если он будет настаивать на том, что хотел усыпить собаку потому, что она страдала, – мы бессильны. Можно было бы пойти на мировую, но судья этого не предложит, потому что наши судьи вообще не знакомятся с делами до процесса. Думаю, будет всего одно слушание – ни у кого нет охоты заниматься этой ерундой вечно. В общем, я тут подумала: мы начнем с того, что собака наша…

– Как это наша? Он же сможет легко доказать обратное!

– Как? Вызовет суку в суд? У нас, конечно, всякое происходит, но приобщать к делу допрос бассета вряд ли кто-нибудь решится. Пусть докажет, что собака его.

– Но это же легко сделать! Он может просто позвать ее по старой кличке.

– Для этого нужно, чтобы судья согласилась вызвать собаку в суд.

– А они заберут Фемиду на время процесса?

– Ага, еще и подписку о невыезде с нее возьмут.

– Я серьезно!

– Да никому не нужна твоя собака, кроме тебя!

В ночь перед судом Алексей не мог уснуть. Он злился. Вся эта ситуация казалась ему абсурдной. «Черт, ты спасаешь собаку, а за это тебя еще и вызывают в суд!» Алексей сердился на Фемиду. «Как можно было так глупо поступить?!» Впрочем, собака, конечно, не могла знать, что все эти годы мечтала вернуться в руки смерти. Кроме этого, ветеринара злили идиотские законы, согласно которым он, возможно, должен будет вернуть собаку. До самого утра Алексей ходил по комнате и пытался найти слова, которые, как ему хотелось верить, помогут спасти собаку.

Во время заседания в зале было душно. Судья зевнула и спросила:

– Вы свои права знаете?

Истец для чего-то буркнул «нет» и, цокнув, судья пробубнила права. Ходатайств не было, на мировую истец не пошел. Словно вновь оказавшись за школьной партой, Алексей внимательно слушал женщину, представлявшую интересы пострадавшей стороны. Дама уверенно бубнила:

– Опознав в собаке свое имущество, собственник решил защищать свои права в судебном порядке. Мы знаем, что нарушение прав собственника может быть двух видов: собственника лишают его имущества, и он не может им владеть, пользоваться и распоряжаться, либо собственнику мешают пользоваться имуществом и распоряжаться им. Мы понимаем, что в данном случае собственника лишили его имущества, а потому, во-первых, он предъявляет требование об изъятии имущества из чужого незаконного владения, а во-вторых, так как деньги были взяты, а собака оказалась живой – выдвигает требование о надлежащем выполнении оказываемых услуг.

Пока адвокат говорила, Алексей разглядывал зал. Он почему-то рассчитывал, что в зале непременно найдется гипсовая статуя с повязанными глазами, но, кроме парт и стульев, здесь ровным счетом ничего не было. «Беднее этого кабинета лишь внутренний мирок мужика», – посмотрев на истца, подумал ветеринар.

– Таким образом, – заканчивала представитель пострадавшей стороны, – мы считаем необходимостью удовлетворить наш иск на основании сто тридцать седьмой статьи ГК РФ, согласно которой на животных распространяются общие правила об имуществе.

Когда адвокат истца замолчала, Алексей приготовился отвечать на вопросы. Бывшая жена велела врать. «Если судья спросит, чья собака – говори, что наша». Для себя же Алексей решил, что лгать не станет, что расскажет правду. «Я отвечу, – думал Алексей, – что просто захотел спасти животное». Ветеринар не сомневался, что любой здравомыслящий человек займет его сторону. Алексей наивно полагал, что ситуация предельно понятна, и никаких других решений, кроме как оставить животное у него, быть не может. В отличие от ветеринара, его бывшая жена иллюзий не питала. Женщина прекрасно понимала, что добрая воля не имеет к закону никакого отношения. Взяв слово, женщина заявила, что подписав соглашение на усыпление, бывший собственник автоматически лишился права владения, а значит – никаких прав на собаку он больше не имеет…

Выслушав обе стороны, судья заявила, что суд удаляется в совещательную комнату. Формально соблюдая закон, женщина встала из-за стола, подошла к двери, открыла ее и… вернулась на свое место.

– Ознакомившись с делом, суд постановил, что ответчик не должен возвращать собаку истцу, так как, передав собаку клинике на усыпление, истец действительно потерял право обладания имуществом, что было прописано в договоре, который истец подписал. Это первое. При этом суд согласился с тем, что услуги по усыплению животного были оказаны ненадлежащим образом, и обязует ответчика выполнить возложенные на него обязательства в полном объеме. Хорошего дня.

Конец. Сердце Фемиды останавливается. Ветеринар дает понять, что теперь можно. Пристав подходит к столу и, приложив стетоскоп к собаке, убеждается, что маленький насос больше не качает кровь. Животное мертво. Пристав положительно кивает, и, резким движением стянув с себя синие резиновые перчатки, Алексей бросает их в корзину. Вероятно по велению педагога, где-то там, в музыкальной школе, ученик или ученица начинает играть сонату Скарлатти заново. Круг замыкается, и справедливость торжествует.

Саша Филипенко