Глава 18

Неожиданно я получил освобождение до обеда от тренировки. А все потому, что учитель Элим, выслушав пересказ моего сна, подумал и решил дать мне паузу. Так что теперь я лежу на своем татами, и размышляю. О чем, правда, не ведаю. То, что увидел во сне, я уже раз десять перебрал, вплоть до самых мелких деталей, но так и не понял, к чему это воспоминание или видение. Каких-то новых ощущений и умений не заметил. Все осталось, как и было раньше. С другой стороны, просто так освобождать меня от утренней тренировки наставник не будет. Хм. А ведь раньше я называл учителя лысым даже в мыслях, и не иначе. Как же все быстро меняется.

— Что делаешь? — Раздался голос Рэма из открытого нараспашку окна.

— Лежу и не знаю, что думать. — Честно признался я.

Несмотря на разницу в возрасте между нами, за последний месяц мы как-то смогли найти общий язык. Наверно совместные оплеухи от учителя, которые мы теперь получаем вдвоем каждый день, разрушили барьер, что был в начале знакомства. Если раньше Рэм самостоятельно страдал от специфического метода обучения Элима, то теперь у него появился товарищ по несчастью.

— А ты чего не на тренировке? — Удивился я. Вроде как Рэма никто от тренировок не освобождал.

— Учитель решил, что сегодня я должен обязательно посмотреть на вашу тренировку. — Пожав плечами, произнес Рэм, входя ко мне в дом. — Ты не в курсе, с чего вдруг такие изменения?

Тяжело вздохнув, я пересказал ему свой сон и реакцию учителя, а также свои размышления по этому поводу. Может, хоть он сможет помочь разобраться в увиденном. На удивление, мой рассказ не занял много времени, уложился в полчаса.

— Вот оно как. — Задумчиво протянул Рэм, доставая принадлежности для приготовления кофе. За этими действиями я следил с предвкушением. Люблю выпить нормально сваренный кофе, а не ту бурду, что у меня вечно получалась.

— И что ты думаешь по этому поводу? — С любопытством уставился я на него.

— Меня смущает сразу несколько пунктов, о которых ты не упомянул в своих размышлениях. — Так же задумчиво протянул он. — Во-первых, язык. Почему он в твоем сне был разный у тебя и «великих», но при этом такой же, как у врагов. Ведь ты прекрасно понял, о чем они говорили. Кстати, на каком языке?

— Хм. Кажется, это был язык «великих». — С трудом вспомнил я свои ощущения из сна.

— Вот в этом-то и странность. — Спокойно произнес он и тут же добавил. — Но больше всего меня удивляет другой факт. Почему у нас на всей планете, и тут, на планете альвов, один и тот же язык? Раньше я как-то не задумывался над этим, но теперь, после твоего рассказа, все, что происходит у нас тут… — он обвел взглядом комнату, подразумевая весь мир, — кажется очень необычным. И еще больше меня удивляет тот факт, что я, хоть убей, не помню упоминаний в учебниках истории того, что тут когда-то был какой-то другой язык, кроме того, на котором мы говорим. А ведь так, если логически подумать, быть не может.

— Почему не может? — Возразил я. — Если тут изначально был один народ, и допустим, он жил на двух планетах, то чего странного? Один народ — один язык. Может и альвы когда-то были с нами вместе, а не раздельно, как сейчас.

— Может и так. — Не стал спорить Рэм. — А может нашу историю написали таким образом, чтобы мы не узнали правду. Как говорит учитель: «Историю пишут победители». Так что вполне вероятно, что в наших учебниках о прошлом правды меньше, чем нам хотелось бы.

— Намекаешь на то, что последователи бога переписали историю? — Нахмурившись, спросил я угрюмо.

— Все может быть. — Лаконично ответил он, ставя медную турку на плиту.

— Допустим, ты прав. Но что нам это дает?

— Да по сути, ничего. — Хмыкнул он. — Но ведь это только начало. Отдельно от остального этот факт маловажен, но в комплексе уже выглядит все по-другому.

— Да? Ну давай, жги дальше. — Усмехнувшись, произнес я.

— Во-вторых, магия. Она такая же, как у нас, но при этом ты явно был не в нашем мире. — Продолжил рассуждения Рэм.

— С чего такой вывод? — Удивился я. — Вдруг в прошлой жизни я жил тут, но просто, допустим, много тысяч лет назад. Звезд я не помню, а солнце вроде бы было таким же, как и тут.

— Такой вариант возможен. — Не стал спорить со мной Рэм. — Но кто тогда изменил систему? Кто сделал так, что люди перестали служить альвам, а вместо верующих рабов воевать стали монстры? Кто вывез наших предков на отдельную планету? Да и эти твои демоны. Кто они? Куда исчезли? Разве кому-то под силу такие изменения?

— Богу? — Вслух предположил я.

— Если он настолько могуч, что смог осуществить такое, то зачем оставил конфликт между альвами и людьми? Разве не лучше, чтобы оба народа жили в мире? — Возразил Рэм.

— Где мы, а где бог. — Спокойно возразил я. — То, что он есть, мы знаем точно. А вот зачем он поступает так или иначе, мы вряд ли поймем. Все же, он уже живет многие века. Кто знает, чего именно он хочет достичь.

— Ты же помнишь слова учителя? — Осуждающе посмотрел на меня Рэм. — Богам нужна энергия веры и чем больше, тем лучше.

— Ну, это я помню, но причем тут оно?

Иногда перед началом тренировок Элим проводил с нами пояснительные беседы в формате «я расскажу, что хочу, а вы не сможете ничего спросить». Так что понимайте как хотите. Так и с богом. Учитель просто рассказал о том, зачем богу нужны верующие, и почему так важно для всех усердно молиться. В мощь эфемерной энергии веры верилось с трудом, но учитель явно говорил правду. Ну или верил в то, что говорит правду. Кроме его слов все равно ничего больше не было.

— А притом. — Уверенно произнес Рэм. — Тут же простая математика. Чем больше народу верит в бога, тем больше энергии тот получает.

— И что?

— Не тормози. — Поморщился Рэм. — Это означает, чем меньше войн и конфликтов, тем больше верующих.

— Хм. Звучит логично. — С сомнением произнес я.

— Это не только звучит логично, но так и есть. — Раздраженно произнес он. — Так что твои сомнения неуместны. Да и вообще, разве это не очевидный факт?

— Ты вроде все верно говоришь. — Протянул я. — Но один момент ставит твои выводы под серьезное сомнение. Живущий так долго бог не учел эту простую формулу? Не верю. Скорее всего, разумные выполняют свои роли по его сценарию и так, как наиболее выгодно ему. Вряд ли кто-то из нас сможет тягаться с ним в опыте и разуме.

— Сомнительное утверждение. — Хмыкнул в ответ Рэм. — Я вот старше тебя на почти сорок лет, но разве это сделало меня умнее?

— А разве нет? — Удивился я.

— Опытнее, да. Но не умнее. — Покачал головой он. — Ум — это то, что дается нам от рождения. Если человек родился гением, он им и будет всю жизнь. А если родился обычным человеком, то проживи он хоть тысячи лет, но останется таким же. Да, простой человек со временем получит огромный опыт и знания, но вот способность мыслить останется той же.

— Звучит не очень убедительно. — Насмешливо возразил я. — Тот, у кого знания и опыт, всегда умнее того, у кого их нет. Гений без знаний — никто рядом с тем, кто прожил тысячи лет.

— Ты опять перепутал ум и жизненный опыт. — Тяжело вздохнул в ответ Рэм. — Давай я попробую пояснить по-другому. Есть разные люди. Кто-то живет всю свою жизнь, плывя по течению, и таких, кстати, большинство. Они ходят в школу, потому что так положено и так надо. Потом так же изучают предметы в академии или еще где, а после работают тем, кем повезет. Все их стремления сужаются к одному — как получить должность, на которой хорошо платят. Их рост зависит только от стремления получать все больше и больше, а также желания занимать более высокий пост. Такие, даже если проживут десятки тысяч лет, будут стремиться все к тому же самому. Они просто не увидят другой возможности для реализации себя. Да им это и не нужно. Ты в курсе, что всего пять процентов населения нашей планеты стремятся не попасть в капсулу вирта навечно?

— Да не. Таких гораздо больше. — Не согласился я с ним. — Причем намного.

— И опять ты путаешь понятия. Желать не попасть в вечный вирт — не то же самое, что стремиться туда не угодить. Большинство только на словах мечтают жить в реале, но при этом ничего не желают менять в своей жизни. — Печально покачал головой Рэм, не отрывая взгляда от плиты с кофе. — А теперь возьмем гения, или просто целеустремленного человека. У них нет препятствий на пути. Они хотят учиться не потому, что так надо, а потому, что им интересно и важно. Им не нужны звания и должности. Им больше жизни нужны новые знания и открытия. Гении видят почти с рождения больше вариантов развития, чем самый старый человек. Для них это абсолютно естественно и нормально. А целеустремленные идут к цели, несмотря ни на что. Кто-то, шагая через трупы своих друзей и товарищей, как твой командир Айзек, а кто-то, как ты, стараясь познать новое и стать сильнее. Методы разные, но вас объединяет одно. Вы будете идти к цели, наплевав на трудности и жалость к себе. Для таких как вы заниматься чем-то по двадцать часов в сутки, дабы достигнуть результата — это не подвиг, а обыденность.

— По-моему, ты слишком утрируешь. — Не очень уверенно произнес я. — Все не так однозначно, как ты говоришь. Просто у кого-то есть возможность, а у кого-то нет.

— Как сказал мне когда-то учитель. — После этих слов Рэм снял кофе с плиты и, изобразив мимику Элима, произнес. — Кто хочет — ищет возможности, а кто не хочет — ищет причины.

— Допустим, так и есть, но ты упустил важный момент. — Задумчиво с наслаждением делая глоток замечательного кофе, неспешно произнес я. — Для начала, кто сказал, что бог — это не тот же самый гений от рождения? А может это не только гениальное, но и целеустремленное существо или разумный. И более того, с чего ты решил, что у нас и альвов один и тот же бог? Может у нас он один, а у них совсем другой? Может именно из-за этого все эти войны между нами — лишь отражение их договоренностей? Да и вообще, может быть все что угодно. Это же боги, в конце концов.

Рэм как-то странно посмотрел на меня и, делая неспешные глотки кофе, уставился куда-то поверх моей головы.

— Аргумент. — Наконец произнес он. — Причем серьезный. Как-то с этой точки зрения я не подумал. Обидно даже как-то. — С досадой поморщился он и продолжил. — В любом случае, это не все. Теперь мы плавно подошли к третьему пункту. Суть его в уже моем собственном наблюдении. Вот смотри. — При этих словах Рэм стал каким-то возбужденным и, я бы даже сказал, азартным. — Если альвы так просто не умирают, и более того, у них огромное количество ресурсов, то почему нам не известны альвы старше трехсот лет? Или еще обрати внимание на нашу планету. Ведь и у нас есть те, у кого денег немеряно, как среди аристократов, так и среди уникальных авантюристов. Так почему нет людей старше тех же трехсот лет? Самый «старый» на данный момент — это глава гильдии авантюристов «Феникса», ему не так давно исполнилось двести восемьдесят лет. Что мешает им жить вечно? Ведь система возрождения создает каждый раз молодое и абсолютно здоровое тело.

От его слов я слегка растерялся. А ведь действительно. Почему нет тех, кто прожил тысячи лет? Куда они все делись? Да и, кстати, данных по этой теме что-то я не припомню.

— Честно говоря, никогда не задавался таким вопросом. — Растерянно произнес я.

— Ответ намного проще, чем вы думаете.

Насмешливый голос учителя из окна заставил вздрогнуть не только меня, но и Рэма. Мы оба не переваривали эту жуткую привычку учителя подкрадываться незаметно. Причем он любил это делать постоянно, как будто специально издеваясь над нами.

— И вам доброго утра. — Буркнул, с осуждением глядя на учителя, Рэм.

— Да как бы уже здоровались. — Улыбнувшись и почесав рукой затылок, произнес Элим.

— И нам опять самим гадать над разгадкой этой тайны? — Тяжело вздохнув, спросил я.

— В этот раз я отвечу. — Насмешливо произнес учитель. — Если Рэм соизволит сварить и для меня кофе, то так и быть, просвещу вас по этому вопросу.

— Эээмммм? — В шоке промычал Рэм, но тут же, очнувшись, бросился готовить кофе. Слишком редко учитель баловал нас нормальными ответами.

— Более того, на примере этого вопроса я продемонстрирую, каким образом отвечу на ваши, если вы когда-нибудь доживете до ответов. — Весело хмыкнул при этом учитель. — Теперь, что касаемо срока жизни альвов или людей. Во-первых, вы не правы. Среди людей, как и среди альвов, есть те, кто живет больше пяти сотен лет. Их немного, и все они верные жрецы бога, но тем не менее. А во-вторых, начать нужно немного с другого. А именно с пояснения, что есть такое душа, и как работает центр воскрешения. Без этого вы не поймете ответа на ваш вопрос.

Учитель одним легким толчком прямо через окно перекинул свое тело ко мне в комнату и, продолжая двигаться, опустился на пол в позе лотоса, прямо напротив нас. Все это было сделано в одно движение и настолько гармонично и естественно, что казалось со стороны, что повторить такое легче простого. Вот только вряд ли Рэм или я смогли бы вот так четко все сделать.

— Итак, приступим. — Зачем-то взяв в руки чистый лист бумаги и карандаш, он продолжил. Я вот правда не совсем понял, откуда вообще взялись эти предметы в моей комнате. — Как уверяет нас ваша наука, вот этот лист бумаги — это наша реальность. А вот эти две точки: это допустим ты, Рэм, — при этом он поставил почти у края листа одну точку, а вторую на противоположной стороне, так же почти на краю. Именно на последнюю он и указал, а после вернул карандаш на первую. — А вот эта точка — твоя привязка в центре воскрешения. Или, другими словами, «якорь». Обе точки можно перемещать как угодно, это на процесс никак не повлияет. Более того, «якорей» может быть сколько угодно. Хоть сотня или тысяча. Главное, чтобы они были настроены на одного человека и несли частичку его души. Но как мы видим, расстояние между точками может быть огромным. Так как тогда душа после смерти человека оказывается в другом месте?

Тут учитель с иронией посмотрел на нас. Мы же на эту, уже привычную, эмоцию Эмиля не обратили внимания, полностью превратившись в слух. Хотя мы и так знали то, о чем он говорил, но ведь явно же сейчас последует самое интересное. Что-что, а рассказывать учитель умел.

— Суть в том, что душа находится не в реальности, вот тут. — При этом он указал пальцем над листом бумаги, после чего смял лист до состояния шарика. — И более того, для души наша реальность — не ровный лист бумаги, а всего лишь точка, имеющая размер такой же, как и сама душа. В итоге для нее не существует понятия расстояния. Любая точка реальности всегда рядом. Впрочем, есть другие реальности, но там ситуация совсем другая, и сейчас информация о них лишняя для нас. Так вот. Это я озвучил мнение ваших ученых и альвов. Но как вы понимаете, это не совсем соответствует истине.

Хитро прищурившись, учитель смотрел на нас с довольной улыбкой, как бы смакуя каждый миг нашего ожидания.

— Основная ошибка ваших ученых в том, что они принимают оболочку души за саму душу. — Торжественно объявил он, но увидев на наших лицах недоумение, вздохнул с сожалением и продолжил. — Душа разумного находится всегда в другом пространстве-времени. Мы не знаем, какие там законы физики, и есть ли они вообще, но знаем точно, что там нет понятия расстояния в привычном нам смысле. В любом случае, попасть туда нашей физической форме невозможно. Так что пока что данную тему отложим. Возможно, когда-нибудь в будущем у вас накопится достаточно знаний, чтобы побеседовать на эту тему. Сейчас слишком многое придется пояснять, чтобы вы хоть как-то смогли понять то, о чем идет речь. Потому вернемся к местным богам и обычным людям, а также альвам.

Тон учителя изменился, став, словно у преподавателя, менторским.

— Так вот. Оболочка души — это не то же самое, что и сама душа. С ней можно взаимодействовать и, более того, влиять на нее. Кроме того, именно она служит единственным связующим звеном между сознанием и душой. Вы спросите, а причем тут весь этот рассказ? А он при том, что энергия веры идет не от души по сути, а от ее оболочки, и чем сильнее разумный в магии или личном развитии, тем больше частичек собственной оболочки он в виде энергии веры отправляет тому, в кого верует. Эти частички, следуя за вектором веры бога, поступают к тому, кто разместил этот вектор, делая его сильнее во много раз. Конечно, один разумный дает крохи энергии, но миллионы или миллиарды — уже совсем другое дело.

Если честно, в этот момент я уже стал терять нить повествования. Как-то все было запутано и сложно. Тут даже уточняющие вопросы придумать трудно, так как тема разговора стала слишком заумной. Видимо учитель это заметил по нашим глазам, так как резко сменил направление рассказа.

— Возвращаясь к людям и альвам. Они конечно верят в бога и молятся, тем самым отправляя энергию тому, в кого веруют. Вот только чем дольше живет разумный, тем чаще его посещает вопрос: а собственно, кто такой бог, и почему нужно ему молиться?

Бросив ехидный взгляд на наши оживившиеся лица, учитель хмыкнул и продолжил.

— И как мы понимаем, такой расклад богу не нравится. Ему нужна молитва, а не вопросы, которые потом могут привести к действиям против веры или богов. Вот потому в мирах, подобных этому, стоит фильтр. Очень серьезный и мощный следящий артефакт, причем не один. Все они очень пристально следят за изменениями в сознании у всех живущих, и особенно у тех, кто живет дольше нескольких сотен лет. Как только в мыслях разумного возникают вопросы насчет сущего и бога, то при перерождении происходит простой сбой. Связь между якорем и оболочкой души исчезает. Просто бац! И нет ее.

Щелкнув пальцами, резко произнес он. Азартно продолжив.

— Но не полностью. Частично связь остается, но только для души, а не оболочки. Тут-то и всплывает та самая ошибка ваших ученых. Ибо оболочка — это и есть наша личность, что живет и мыслит сейчас. Когда же человек умирает, оболочка поглощается душой, становясь ее частью вместе с опытом. Затем душа рождает новую чистую оболочку уже новой личности, у которой, естественно, уже нет никаких связей с прошлым. И особенно с воспоминаниями. Конечно, этот процесс можно регулировать.

Дальше учитель продолжил уже спокойно и даже как-то равнодушно.

— Например, сделать так, чтобы часть старой оболочки сохранила связь с новой. Например, как у Артема. — При этом он кивнул в мою сторону. — Ну или у его бывшего командира Айзека. Разница между ними только в ширине этой самой связи. Чем шире связь оставили, тем больше новая личность помнит о прошлом. Естественно, можно это развивать, как это сейчас я делаю в отношении Артема. Но все равно, полного восстановления уже не выйдет.

В этом месте учитель замолчал и задумчиво уставился куда-то в окно. После чего не очень громко произнес.

— Разве что сама прошлая личность, будучи очень сильной, сможет прорваться из души обратно в реальность. Правда, это доступно только тем, кто имел силу, как у богов. — Резко встряхнув головой, Элим опять улыбнулся и бодро продолжил. — В итоге, местный бог и его помощники просто контролируют этот вопрос очень тщательно. Именно из-за их вмешательства и возник тот самый парадокс, который местные ученые так и не смогли разгадать. До сих пор мучают головы, почему после пятого или еще какого возрождения вместо привычного им разумного воскрешается совершенно новый человек, по сути, рождается ребенок со всеми сопутствующими моментами. Разница только в том, что происходит это в уже взрослом теле. Естественно, все эти случаи изучаются, а возрожденных с таким дефектом прячут. Вот такая вот история. Все ясно?

— Нууу, если только поверхностно… — Протянул неуверенно Рэм. — Большую часть я понял, но осталось очень много вопросов.

— У меня то же самое. — Отвечая на немой вопрос учителя, быстро произнес я.

— Давайте по два вопроса от каждого и закроем тему. А то и так уже засиделись мы. — Печально вздохнув, с сожалением сказал учитель.

— Если мы верим в бога и тем самым отправляем от себя частичку оболочки души, то мы, что получается, с каждой молитвой теряем часть себя? — Спросил Рэм, и тут же добавил второй вопрос под ожидающим взглядом Элима. — И второй вопрос. Душа хранит все наши прошлые жизни у себя? Но какой же там объем?

— Это три вопроса. — Хмуро бросил учитель.

— Пускай третий зачтется, как от меня. — Тут же встрял я.

— Хорошо. Но какой тогда второй твой вопрос? — Тут же весело спросил учитель, обращаясь уже ко мне.

— Магия, стихии и другие умения — это зависит от души или оболочки? — Подумав, спросил я не совсем по теме, но все же.

— Хм. Ладно. Зачтем и это тоже. Хотя это не совсем в тему. — Хмыкнул Элим на мой вопрос. — Итак, по порядку. Да, с каждой молитвой разумный теряет часть своей личности. По сути, он жертвует этой частью ради обращения к богу. Но тут пугаться нечего. Частичка настолько мизерная, что буквально за пару часов реального времени она будет восстановлена оболочкой. Вот если молиться сутки напролет, то да, есть риск потерять себя и превратиться в подобие человека. Ну или фанатика. Идем дальше. Да, в душе сосуществуют все перерождения разумного за все времена, и может их быть как всего несколько штук, так и несколько тысяч. Почему именно так, я не знаю. Увы. Ответ на это и сам бы хотел узнать.

Заметив очередное недоумение на наших лицах, он все же, подумав и помолчав, решил добавить.

— Это просто относиться к загадке появления души как таковой. Откуда берутся новые души? А также, откуда произошла самая первая душа? Но как я и говорил, ответа на это у меня нет. Так же, как и насчет объема души и ее вместительности. Насколько я знаю, даже мой учитель не смог ответить на этот вопрос. Как он ни старался, но так и не достиг пределов. Хотя, тут я и сам не очень понимаю сути вещей.

Задумчиво закончил он, глядя куда-то мимо нас. Видимо, мы смогли задеть темы, которые ему и самому интересны.

— Что же касается последнего вопроса, то и да, и нет. — Хмыкнул весело он. — Тут зависимость от всего и сразу. Частично от души, но очень мало, частично от родителей, так как часть их возможностей в магии передается от их оболочек к оболочке ребенка. Особенно от матери к чаду. Еще могут влиять прошлые перерождения, но опять-таки все зависит от того, насколько сильными они были при жизни. Кроме того, и сам разумный может достичь всего и сам, даже если у него изначально ничего не было.

— Разве это возможно? — С расширенными глазами, полными шока и надежды, воскликнул я.

— В мироздании нет ничего невозможного. — Пожав плечами, заявил учитель, вставая. — Но хватит болтать, пора бы и продолжить ваше обучение. Ну что, Артем, готов?

— Такое ощущение, что к этому можно быть готовым. — Буркнул я, вставая вместе с учителем.

— Хватит ныть, соберись, тряпка! — Шутливо воскликнул учитель, устремившись из дома. Уже будучи за дверью, он добавил. — Я жду на площадке!

— Да иду я уже, иду. — Вздохнув и с сожалением бросив взгляд на чашку с выпитым кофе, я вышел из дома.

Рэм же молча следовал за мной, пребывая в задумчивости. Уж очень много нового нам сообщил учитель. Тут у любого мозги в трубочку свернутся.